Октябрь 1965 год, Мемфис, штат Тенесси

Эдвард купил еще один дом в Мемфисе. Дела, как никогда, шли в гору. У него были сотни концертов на лучших площадках Вегаса. Я разрывалась между колледжем и поездками вместе с Калленом. И мне было тяжело выносить всю ту шумиху, что была вокруг его имени.

Помню, что мои однокурсницы еще долго бросали на меня косые взгляды из-за того, что мое лицо пару раз мелькнуло на телевидении. Но я никогда не распространялась про свою жизнь рядом с Калленом.

На одном из концертов велась съемка, и Эдвард пребывал в настоящей эйфории. Я сидела рядом со сценой. Каллен спрыгнул в зал, стала передо мной на колено и сказал: «Дамы и господа, эта именно та девушка, которую я встретил в Германии. Это песня для нее» - и с легкостью запрыгнул обратно. Зал взорвался аплодисментами. А я не знала, куда мне деваться, но не скрою, что мне было безумно приятно. С тех пор мы повторяли этот номер миллион раз. И всякий раз я просто таяла от удовольствия. Эдвард показал всем, что я есть в его жизни.

Обнаружилась еще одна вещь, которая не давала мне покоя. Темные стороны в характере Эдварда. Он был очень энергичным, веселым, душой компании, ярким, незабываемым. Ничего не жалел для друзей и был готов отдать последнее, лишь бы помочь. Со мной он был нежным, заботливым. Заставлял меня забыть обо все на свете. Я буквально растворялась в его ласках.

Так же я ни в чем не нуждалась. Эдвард окружил меня бесполезной роскошью. Я всегда благодарила его за подарки, и он сиял от восторга, когда видел, что смог угодить мне. В эти моменты у него в глазах появлялись зеленые искорки, а его лицо озаряла искренняя и бесшабашная улыбка.

Но его приступы агрессии меня пугали. Он мог запросто чем-нибудь швырнуть, ударить кулаком в стену, говорить жуткие вещи своим близким, прекрасно зная, какую боль он причиняет. Правда, потом Эдвард жутко раскаивался, просил прощения, выглядел несчастным. Вид у него был, как у нашкодившего мальчишки. Никто не мог на него долго сердиться.

И еще Эдвард Каллен оказался жутким собственником и ревнивцем. Возможно, он всех судил по себе. Но мне от этого легче не становилось. Никто из мужчин, кроме Джаспера и Эммета не мог приблизиться ко мне ближе, чем на сто метров. Каллен всё время напоминал мне про тот эпизод с Джеймсом, и объяснял свои приступы ревности тем, что беспокоится обо мне и хочет защитить.

Доходило даже до абсурда…

Как-то поздно вечером я спустилась на кухню, что бы выпить воды. На мне был шелковый ночной халатик персикового цвета. Я хотела сделать Эдварду приятно. Он очень любил фотографировать меня в таком виде. Не стала переодеваться, и босыми ногами прошлепала на кухню.

Открыв холодильник и взяв графин с водой в руки, я невольно вскрикнула. Сзади бесшумно подошел новенький парень из окружения Эдварда. Сету было чуть больше двадцати лет, и он бросил колледж, ради того, что бы подавать напитки Эдварду Каллену и его команде.

- Белла, прости, что напугал тебя, - произнес парень растерянно.

- Сет, ничего страшного. Проходи, бери, все, что захочешь.

Он робко улыбнулся и подошел к холодильнику, достал оттуда зеленое яблоко.

Я выжидательно смотрела на него, и немного подумав, спросила:

- Как тебе, работать с Эдвардом? Нравится?

- Шутишь! Это же мечта всей моей жизни! Он… Эдвард Каллен – великий певец, актер. Я всегда об этом мечтал. Знаешь, Белла, - чуть помедлив, произнес Сет. - Эдвард иногда выглядит таким несчастным. Невозможно сказать, о чем он думает, но мне кажется, он тоскует.

- А ты? – спросила я, видя его задумчивость.

- Я скучаю по сестре и маме. Мы недавно потеряли отца. Но оказавшись здесь, я начал жить.

Я подошла к парню и в знак сочувствия положила свою ладонь ему на плечо. Как бы я не любила Эдварда, но я все равно скучала по родителям.

- Какого черта здесь происходит? - услышала я сзади голос Эдварда. Каллен стоял, расставив ноги по ширине плеч, и сжимал кулаки.

- Да, ничего. Мы просто разговариваем. - Робко сказал Сет. - Мне показалось, что Белла чем-то расстроена.
- Захочешь узнать о ней – спроси у меня. - Холодно процедил Эдвард. – Белла, пошли.

Резко развернувшись, и не глядя на меня Каллен ушел прочь. Мне ничего не оставалось делать, как пойти за ним. Я нашла Эдварда сидящим на полу в комнате. Он обхватил голову руками. Подойдя к нему, я присела рядом и обняла его. Он повернулся ко мне. В глазах Эдварда я увидела такую тоску и боль, что мне стало не по себе.

- Я бездарность, Белла. Ужасный актер. Злюсь на весь свет. Пластинки идут плохо, концерты не приносят того удовлетворения, что было раньше.

- Ты просто устал, Эдвард. Тебе необходимо отдохнуть, - я провела рукой по его волосам, но мои слова он воспринял по-своему и полез в карман за очередной порцией таблеток.

Я подавила вздох. Ну, вот опять. Он же может бросить, но не хочет этого делать. Даже не пытается. Мне было безумно больно наблюдать за его мучениями. Я сходила с ума от осознания собственного бессилия, от того, что не могу помочь ему избавиться от зависимости.

- Белла, ты одна в меня веришь. Моя звезда скоро погаснет. Про Эдварда Каллена скоро все забудут, как про страшный сон. Рок-н-ролл уже не та музыка. У молодежи новые кумиры.

- Но есть только один Эдвард! И ты это знаешь. Тебя будут помнить и через сто лет.

- За что мне это? Небеса преподнесли мне великий подарок, Белла. Я не заслуживаю тебя,- Эдвард горько усмехнулся, - Ты мой ангел. Не покидай меня, - взмолился он и положил голову мне на колени.

Я перебирала рукой волосы Эдварда, закусив губу, чтобы не заплакать. А мой любимый содрогался в беззвучных рыданиях.

Так мы и сидели на полу в огромной комнате без окон. Сильная Белла и слабый Эдвард, который был беззащитным в моих объятиях. И я поняла, что я бы любила этого человека, даже если бы он был простым капралом из взвода моего отца. Как же я сожалела о том, что Эдвард Каллен не мог остаться в Германии.

Июль 1966 год, Грейсленд, штат Теннеси.

Я закончила колледж с отличием. Мои родители и Эдвард по праву гордились мной. Чарли и Рене старались приезжать несколько раз в год. На время их приезда я занимала гостевую комнату, и Эдвард делал вид, что не заходит туда без стука. Все ребята нам подыгрывали. А Эдвард очаровал Рене и даже наладил отношения с Чарли. В моей семье царили мир и покой.

После окончания колледжа Эдвард не взял меня в Голливуд на очередные съемки. Затем ему предстояла запись альбома. По словам Эдварда, я бы его отвлекала и не давала сосредоточиться на работе.

Поэтому, чтобы от безделья не сойти с ума я устроилась работать манекенщицей. При устройстве на работу я, словом не обмолвилась об Эдварде Каллене. В агентстве посчитали, что я достаточно красива для того, чтобы работать у них. Я с головой окунулась в новый мир вещей, показов, вспышек фотокамер. Мне льстило мужское внимание. И я себя не узнавала. От той маленькой и скромной девочки не осталось и следа. Эдвард сделал из меня сексуальную кокетку, а я заигралась и запуталась в себе. Меня приглашали на свидания, дарили цветы, даже пригласили сниматься в кино. Но это была игра. В моих мыслях по-прежнему царил лишь мой зеленоглазый герой.

Я никогда не забуду реакцию Эдварда, когда он узнал про мою работу. Такой злости в его голосе я еще не слышала. Его глаза стали похожи на два хризолита, мерцающих холодным зеленым огнем. Мне ничего не оставалось делать, как отказаться от работы. Зато Каллен забрал меня с собой в Лос-Анджелес. Под присмотр, что бы его маленькая и глупенькая девочка не натворила новых дел.

Май 1967 год, Лос-Анджелес, Калифорния

Я проснулась с тяжелой головой. Вчера мы праздновали мой день рождения. Двадцать один год. Белла Свон теперь совершеннолетняя и вольна делать, все что вздумается. Мы славно повеселились. Эдвард завалил меня цветами, подарками. Ночью он был нежен. С такой дурманящей жаждой ласкал мое тело, что я подумала, что он готов сдаться. Но, увы.

Я провела рукой по подушке, которая хранила еще тепло его тела. Проснувшись на рассвете, Эдвард сказал мне, что ему срочно нужно уйти, при этом у него в глазах плясали солнечные зайчики. Значит, он готовит очередной подарок.

Стоя возле раковины в ванной, я услышала быстрые шаги Эдварда. Обернувшись, я увидела, как он стоит и улыбается своей самой лучшей улыбкой. Каллен подошел ко мне и, подхватив на руки, усадил на край туалетного столика.

- Белла, закрой глаза, - пытаясь отдышаться, сказал он.

- Зачем? – спросила я, но, кажется, я уже догадалась.

Я закрыла глаза и приготовилась ждать. Сердце мое отплясывало чечетку, а тело сотрясала мелкая дрожь. Эдвард аккуратно вложил в мои руки небольшой предмет. Я провела по нему пальцами и почувствовала шершавую поверхность замши.

- А теперь открой глаза, - голос Эдварда дрожал.

В моих руках была маленькая темная коробочка. Каллен раскрыл ее. Внутри, на атласной подушке белого цвета лежало удивительное по своей простоте и изящности кольцо с черным бриллиантом.
-Ах, - только могла и сказать я.

- Мы поженимся, Белла! - прокричал Эдвард, и, схватив меня в охапку, закружил по комнате.

Май 1967 год, Лас-Вегас, Невада.

Это было беспрецедентное событие – король рок-н-ролла женится! Школьницы рыдали в подушку и рвали его фото, домохозяйки тяжело вздыхали. А я была нас седьмом небе от счастья. Все свадебные приготовления заняли неделю, и мы вылетели в Вегас.

На свадьбе была тысяча гостей: знаменитости, актеры, политики, а так же наши родные и близкие. Церемония продолжалась сутки. Мне одели алмазную диадему и подарили хрустальную туфельку. С этого дня я стала считаться королевой рок-н-ролла. Затем были бесконечные интервью для прессы, приемы и рауты. Мы не спали всю ночь. Эдвард не выпускал меня из объятий ни на минуту. Медовый месяц мы решили провести вдали от всех на тихом ранчо в Техасе, которое Эдвард купил незадолго до свадьбы.

Первая брачная ночь, которую я ждала с замиранием сердца и предчувствием чего-то грандиозного, состоялась в том же отеле, где проходила наша свадьба. Эдвард по традиции внес меня туда на руках в самый шикарный номер для новобрачных.

- Добро пожаловать, миссис Каллен, - нежным шепотом произнёс мой муж мне на ухо и бережно поставил на пол. Я не чувствовала ног от усталости, у меня болела голова из-за тяжелой прически и я не спала больше суток, но я наконец-то ощущала себя самой счастливой женщиной на свете. Теперь я миссис Эдвард Каллен.

- Давай я помогу тебе с прической, - сказал Эдвард. А я замерла посреди комнаты и не могла поверить, что тот момент, о котором я так долго мечтала, настал. Эдвард принялся снимать пиджак, избавился от галстука, затем он расстегнул до середины груди пуговицы на рубашке и стал сосредоточенно вытаскивать из манжет запонки.

Небрежно бросив их на столик, Эдвард сказал:

- А теперь займусь вами, миссис Каллен, - он снял с моей измученной головы тяжелую фату и принялся вытаскивать из волос шпильки. Каштановые пряди волной рассыпались по моим плечам.

- А теперь очередь платья, - Эдвард поднял меня из кресла и начал расстегивать «молнию» на спине. Его дыхание щекотало мою кожу. Его руки гладили мои плечи, и понимала, что сегодня свершиться то, о чем я так долго мечтала.

И вот белое платье упало к моим ногам. Я переступила через него. Теперь на мне были одеты лишь белые чулки и тонкая комбинация сливочного цвета. Я кинула взгляд на Эдварда. Он рассматривал меня и улыбался. Я робко улыбнулась в ответ. В этот момент я чувствовала себя очень неловко. Не знаю, что произошло, но мне было страшно. Очевидно, я испытывала страх от того, что могу сделать что-либо не так.

Эдвард подхватил меня на руки и понес на кровать. Он аккуратно опустил меня на край постели, а я привстала на колени и обвила руками его шею, прижалась к груди. Эдвард начал целовать меня нежно, но постепенно наш поцелуй стал набирать обороты, и мне не хватило воздуха.

Пока я пыталась отдышаться, Эдвард снял с меня комбинацию, положил на спину и начал медленно, по сантиметру, снимать чулки. Я задохнулась от чувств, переполнивших меня в этот момент.

Его руки скользили по моим ногам, а мое сердце учащенно билось. Когда эти два кусочка невесомой ткани были отброшены Эдвардом в сторону, его губы приникли к моей груди. Мое тело охватила сладостная истома, и я запустила пальцы в его густые роскошные волосы.

Оторвавшись от меня, Эдвард пристально посмотрел мне в глаза.

— Со мной что-то не так? — робко спросила я.

— Белла, единственный твой недостаток, — прошептал он, обняв меня и еще крепче прижав к себе. — Это твоя потрясающая красота! Я безумно тебя хочу.

Эти слова были так же восхитительны, как и последовавший за ними поцелуй. Меня охватил настоящий жар. Я так хотела его, мечтала о нем, любила. Я не отдавала себе отчета в том, что делаю. Открывшись и поддавшись к нему на встречу, я притянула Эдварда к себе. Его губы и руки блуждали по всему моему телу, а я не могла больше терпеть.

Почувствовав его внутри себя, с моих глаз скатилась одна крупная слеза. Эдвард отстранился и с паникой в голосе спросил:

- Малышка, тебе настолько больно?

- Нет, глупый, просто я очень люблю тебя.

Эдвард счастливо усмехнулся и начал аккуратно двигаться во мне. Обхватив спину Эдварда ногами, я старалась глубже вобрать его в себя и не выпускать. Он ускорил темп своих движений, и я подхватила его. Мне казалось, что мое тело невесомо, что эти движения были всегда, и это будет длиться вечно, как само время, как всё сущее. В этом извечном ритме соединяются души, зарождаются новые жизни. Это и есть любовь.

Эдвард лежал рядом со мной и тяжело дышал. А я не могла пошевелиться. Ощущение покоя завладело мной. И вот мой убирал мою прядь волос с потной шеи и сказал:

- Ну, малышка, стоило ждать? - и поцеловал в висок. Я прижалась к нему. Сейчас, как никогда до этого, я хотела лишь одного, чтобы время остановилось.

1968 год.

Это время было самое счастливое в моей жизни. Мы с Эдвардом не расставались. Дни проводили вместе с друзьями, ездили на ранчо кататься на лошадях и устраивали пикники, а наши ночи были наполнены такой любовью и нежностью, что у меня замирало сердце. Кроме меня, Эдварду никто был не нужен.
Когда я поняла, что беременна и сказала об этом Эдварду, то ощутила себя, по меньшей мере, драгоценностью. Эдвард заботился обо мне, нашел самых лучших врачей, помогал обустроить комнату для малыша.

Но вот однажды у него произошел очередной срыв. Мы с бабулей Эммой закончили последние приготовления в детской в Грейсленде и я, словно на крыльях, побежала к Эдварду, поделиться своей радостью.
Он сидел за роялем в холле и пытался играть какую-то мелодию.

- Эдвард, ты должен это увидеть! Все получилось просто прекрасно. Нашей малышке будет очень хорошо в этой комнате.

- Белла, я так устал. У меня ничего не получается, - Эдвард говорил не гладя не меня. У него между бровей пролегла глубокая складка. Он поднялся и посмотрел на меня.

- Знаешь, мне нужен глоток свежего воздуха. Я устал. Мы должны развестись.

- Что? – я не могла поверить в это. Утром еще всё было хорошо. Он проснулся в прекрасном настроении, рассказал сказку нашей малышке, целуя мой живот. И вот теперь снова эта черная меланхолия, которая поглощает его и превращает в другого человека.

- Я что не ясно выразился? – зло выплюнул Эдвард. Его лицо приобрело надменный вид, и Каллен ухмыльнулся.

- Ты.. ты, - я не находила слов. - Ты просто ублюдок, Эдвард Каллен! Я на восьмом месяце беременности!

- Не волнуйся, я все возьму на себя. Я просто хочу отдых, Белла, - Эдвард смотрел мимо меня.

- Так получи его!- выкрикнула я и занесла руку, что бы отвесить ему пощечину. Но он перехватил мою руку и сказал:

- Что ты делаешь? Белла, о, Боже! Что я делаю? Прости, - и прижал меня к себе. И тут я осознала, что не ушла бы от него никогда. Я нуждалась в нем, и прощала все его прегрешения. Мое сердце просто разрывалось напополам, глядя, как он гробит себя таблетками. Но остановить это свободное падение было уже не в его власти.

Когда родилась Ренесми, то счастливее человека, чем Эдвард было сложно найти. Он держал малышку на дрожащих руках. Каллен боготворил ее и меня. И И два года мы были самой счастливой семьей.

У Эдварда стало меньше концертов и съемок, заработанных ранее денег хватало с лихвой, и мой муж старался уделять максимум внимания мне и Несси. Мы проводили много времени на Гаваях, в нашем доме вновь стали бывать только преданные друзья и я ощутила себя полноправной хозяйкой жизни.

Эдвард был любящим и нежным мужем, заботливым отцом, и мне казалось, что это навсегда. Но в 1970 году благодаря специальной серии телевизионных программ, Эдвард Каллен вновь приобрел славу и популярность. Король вновь надел свою корону, и я пока была его королевой…

Источник: http://robsten.ru/forum/29-662-1