Sia – Chandelier (Piano Version)
Голова раскалывается настолько сильно, что ни о каком посещении тренажерного зала не может быть и речи. Избегание физических нагрузок в будние дни является моей неизменной традицией, в выходные же – скорее, исключением из правил. Поэтому пропуск единственной вещи, которая не дает мне выглядеть, как Ким Кардашьян во время беременности, отнюдь не вызывает улыбку на моем лице.
Приняв пару таблеток обезболивающего, я принимаюсь за рутинные домашние дела. Стирка белья и мытье полов приносит не только чистое окружающее пространство, но и некое успокоение, которого не наблюдалось в моем сознании последние двадцать четыре часа.
Мой и без того неспокойный сон прерывался каждые пару часов, я не могла избавиться от иррационального страха, что в моей квартире кто-то есть. Кто-то чужой и опасный. Хотя я прекрасно знаю, что это не так, ведь я по несколько раз за ночь проверяла замки и окна. Это мой пунктик, и дело здесь не только в нем. Во времена, когда я испытываю сильный стресс или волнение, моя потребность в безопасности увеличивается в сто крат. Я не могу заставить себя успокоиться, не могу в десятый раз не проверить, что все двери и окна закрыты. Когда волна паники отступает и стабильность возвращается ко мне, то на какое-то время я забываю, что испытываю трудности со страхом остаться в одиночестве. На какое-то время.
В процессе раскладывания белья я вспоминаю, что должна была позвонить Диане, лучику света в моем темном царстве непонимания и лжи. Оставляя белье, я нахожу телефон и набираю номер человека, который всегда меня ждет.
– Привееет.
– Привет, чем занимаешься? – этот вопрос всегда ее раздражает, потому как я задаю его каждый раз, прекрасно зная ответ.
– Жду тебя в гости. Когда ты приедешь? – Для девятилетнего ребенка она является уж больно раздражительной. Вся в меня. Когда мне было пять, меня ненавидела вся семья, потому что я заставляла их играть со мной в куклы. Всех. Даже наличие Y-хромосомы не являлось уважительной причиной для отказа, я не жалела никого.
– Не знаю – может, в следующие выходные.
– Почему не сегодня? – а этот вопрос всегда раздражает меня, потому что она считает, что она важнее любых дел и встреч. И она права, но не сегодня.
– Потому что мне нужно сделать кучу заданий для сумасшедшего дома, где обитают только вундеркинды. – Ей не стоит знать, что ее любимая тетя страдает от похмелья и не планирует сегодня выходить на свет божий.
– Ты про университет? – не думаю, что в ее возрасте, я знала, что это такое. В моем настольном лексиконе были такие слова, как Сейлор Мун, Покемон и улица Сезам. Если вы понимаете, о чем я.
– Да, про него. Мне тоже нужно делать уроки, жетон. – Три, два, один.
– Хвааатит меня так называть, это уже не смешно!
– Это не может быть не смешно, твоя слава никогда тебя не покинет. – Выводить ее из себя одно из моих самых любимых занятий. Это просто и достаточно эффективно. Улыбка, которая светилась на моем лице от ее наигранного негодования, шла мне намного больше, чем вымученная гримаса стервы, не покидавшая меня даже в минуты спокойствия и умиротворения.
– Мне было четыре, и, кроме тебя, об этом больше никто не вспоминает. В среду у меня выступление, и я хотела, чтобы ты на него пришла, но ты все испортила! – Ситуация начала принимать опасный оборот, если слезно не умолять о снисхождении, то увидеть, чего достиг мой жетон за два года в спортивной гимнастике, мне не светит.
– Я прошу прощения, что позволила себе оскорбить таким нелестным прозвищем всеми любимую и обожаемую принцессу Диану. Буду ли я помилована, леди Ди? – это моя любимая часть в наших семейных спорах. Когда я была младше, то могла и пустить слезу на этом моменте.
– Ну не знаааю. Возможно, мое приглашение на выступление может снова быть в силе. Хотя, чтобы ты знала, в этот раз ты была просто на волоске. – Вот что я люблю в ней, кроме того факта, что она моя племянница. Ее способность быстро прощать обиды является тем, что мне никогда не понять. Минуту назад она кипела от злости, а сейчас я снова в списке тех, кем она дорожит больше, чем своей поездкой в Диснейленд год назад. И причина не в том, что она ребенок. Нет, причина в том, что она самый всепрощающий человек на свете после своей бабушки, моей матери.
– Хорошо, буду иметь в виду. Куда и во сколько нужно приехать?
– Не имею понятия. Когда мама вернется, я скажу ей, чтобы она тебе перезвонила. – Кому мама, а кому самая надоедливая и сварливая единоутробная сестра во всем мире.
– Ладно, тогда увидимся в среду, леди Ди?
– Да. Пока, El solo lobo! (1) – вот же маленькая язва. Где дань уважения к моей тонкой душевной организации? Ненавижу, когда люди бросают трубки, не закончив разговор, если в первом случае, это было оправданно, то сейчас абсолютно несправедливо. Невоспитанный ребенок.
К тому времени, как я заканчиваю уборку, стрелки на часах близятся к семи вечера. Программа максимум на сегодня выполнена, осталось включить телевизор и уйти в мир кулинарных передач и родов на канале TLC. Завтра меня ждет невероятный объем докладов и эссе, работа отнимает почти все мое личное время, поэтому большую часть учебных заданий мне приходится выполнять именно в выходные.
Под крики Гордона Рамзи я довольно быстро уснула и проснулась только от вибрации мобильного телефона под левым боком. Мне настолько не хотелось открывать глаза, что я даже не стала проверять, кто звонит. Разве это имеет значение, когда все, о чем ты думаешь – это как бы поскорее вернуться в царство Морфея.
– Алло? – Мой хриплый сонный голос явно был не тем, чего ожидали на том конце провода, потому как ответом мне послужила только тишина.
– Я слушаю, говорите. – Собрав всю свою волю в кулак, мне даже удалось сесть, сбросив с себя мешающий плед. Когда я уже было хотела сбросить звонок, то услышала голос того, кого меньше всего ожидала.
– Птичка? – За сотую долю секунды мои глаза были распахнуты, а руки сжаты в кулаки. Я не могла двигаться, не могла дышать и не могла поверить. Поверить, что он осмелился заговорить со мной после того, что сделал. Позволил себе снова попытаться разрушить мир, который я восстанавливала с таким терпением и усердием. Одно его слово, и все стены, помогавшие мне не сломаться и продолжать жить, как нормальному члену общества, стали сотрясаться и пытаться похоронить меня под своими завалами.
– Ответь мне хоть что-нибудь. – Неужели это была просьба. Сложно поверить, что самый черствый человек на планете пытается сыграть со мной хорошего полицейского. Это лишь вопрос времени, когда появится плохой.
– Зачем ты это делаешь? – мой голос тише шепота, я не могу позволить себе показать ему, как я на самом деле напугана. Мне кое-как удается контролировать свою речь и не бросить трубку. Не поменять номер телефона и не сменить замок на парадной двери.
– Я пока ничего не сделал, но, если ты не прекратишь меня игнорировать, баллончик в сумке тебе не поможет. – Это все, что требуется, чтобы мой палец нажал на кнопку отбоя, вопреки очевидной угрозе. Я не двигаюсь, не шевелюсь и почти не издаю звуков, единственное, что делает меня все еще живой – это горячие слезы, стремительно бегущие по щекам. И когда я опускаюсь на пол, принимая позу эмбриона, я знаю, что даже за сотню миль он может видеть, как стены, служившие мне опорой, стали моей тюрьмой.
(1) - Одинокий волк (испан.)
Источник: http://robsten.ru/forum/67-1734-3
Я думала что дело всего лишь в неразделенной любви... Спасибо за главу! 
Буду ждать продолжения! 
