Kings Of Leon – Closer

Была глубокая ночь. Белла Свон сидела в полицейском участке несколько часов, но ей казалось, что прошел, как минимум, год. Ее плечи словно сковало чугунными неподъемными цепями, но, сидя сгорбившись как старуха, она едва замечала это, как и неудобство железного стула в уже бывшем кабинете ее отца. Дверь была открыта, и она видела, что все, кто проходил мимо, с сочувствием смотрели на нее.
Сочувствие. Она не могла вынести его. Оно разъедало ее душу как кислота. Это сочувствие доказывало ей снова и снова, что Чарли мертв. Сочувствие окунало ее лицом в холодный океан одиночества и безнадежности.
Она не могла поверить, что отца больше нет. Воображение услужливо возрождало картинки того кошмара, что она пережила несколько часов назад, снова и снова перед ее глазами мелькало видение окровавленного тела Чарли, его посиневшие губы и глаза, которые смотрели в вечность… пустые, с последней искрой уходящей души. Белла понимала, что он умер. Понимала, что ничего нельзя изменить. Но все еще не верила. А холод, пахнущий сладко-гнилостным отчаяньем, крепко укоренился в ее сердце. Царапая тонкими иглами боли. До удушья сжимая горло.
Она дрожала. Руки, ноги, губы мелко тряслись, и никакие успокоительные не помогали унять дрожь тела. У нее не было слез. Горло сжималось, глаза горели огнем, но она не могла плакать. Просто не могла. Глаза оставались сухими и, хоть горе рвалось наружу, что-то мешало ей излить всю свою боль с помощью слез.
На ее сердце давила тяжесть всего мира, не позволяя дышать. Больно. Больно. Больно. Больно. Она никогда не думала, что боль может быть такой.
В кабинет вошел Билли Блек, с которым Чарли проработал бок о бок без малого двадцать лет. Его глаза были красными, и в голове Беллы вяло пролетела мысль, что он плакал. Мужчина сел рядом и взял девушку за руку. Она хотела вырвать ее из его теплой ладони, но даже на это движение не хватало сил.
Они сидели молча. Все слова были сказаны два часа назад, когда ее опрашивали. Заикаясь, напуганная до смерти, Белла сказала, что была в своей комнате, когда все случилось. Она услышала выстрел и, спустившись на первый этаж, увидела, что Чарли мертв. Никаких зацепок, никаких версий, никаких подозреваемых.
Она просто представить не могла, как кто-то мог убить ее отца, который никогда никому не делал ничего плохого. У нее не укладывалось в голове, как в их городе, вечно погруженном в дождливую дрему, могло произойти ЭТО.
Даже после смерти бабушки не было так больно. Было горько, тяжело, но в моменты печали ее всегда обнимал папа. Он поддерживал ее, а она его. А сейчас… У нее никого не осталось. Белла чувствовала себя обнаженной среди толпы. Беззащитной и одинокой.
- Белла, - Билли откашлялся и крепче сжал дрожащую руку Беллы. - Мы позвонили твоей…
Белла зажмурилась.
Ну, конечно…
- Рене приедет через несколько дней. Ты слышишь меня?
Белла открыла глаза и послала ему такой взгляд, от которого Билли неуютно поежился и отвернул голову в другую сторону.
- Мы ничего не можем с этим сделать, понимаешь? Она не лишена родительских прав, у нее хорошие условия. Она сказала, что у них с мужем в Финиксе большой дом и бассейн…
Билли описывал Белле все преимущества проживания с матерью, а она, горько усмехаясь, думала о том, что судьбе мало было отобрать у нее людей, которых она любила. Теперь она насильно толкает ее в чужой дом, где живет чужая ей женщина со своим мужем и маленьким сыном. Женщина, которая не любила ни ее, ни Чарли.
- Билли, приехали за Беллой.
Сэм Клируотер зашел в кабинет, и Билли отпустил ее руку.
Он не смотрел на Беллу. Не смел. Легче было представить, что это его не касается. Что не Чарли обучил его всему, что он знает. Что не Белла дочь человека, который всегда был к нему добр.

Через несколько мгновений в кабинет влетела Лорен Ньютон, отпихнув в сторону Сэма. Испуганно озираясь, за ней зашел Майк. Его волосы торчали в разные стороны после сна, а из расстёгнутого ворота куртки виднелась пижамная футболка.
Миссис Ньютон молча обняла Беллу и прижала ее к себе. Девушка зажмурилась и, уткнувшись носом в ее шею, обняла женщину за талию. От Лорен всегда пахло цитрусовыми духами. Белла любила этот тонкий аромат, но сейчас, сделав глубокий вздох, пересилив боль в груди, она почувствовала тошноту, подкатившую к горлу.
- Пойдем, милая. Поживешь у нас, - обняв Изабеллу за плечи, она прижала ее напряженное тело к себе и вывела из кабинета.
Майк шел рядом и ни слова не сказал. Он не знал, что можно сказать в такой ситуации. Его родители развелись, но он регулярно виделся с отцом. Он никогда никого не терял и понимал, что у Беллы больше нет родственников, несмотря на то, что была мать.
Девушка не помнила, как доехала до дома Ньютонов. Точно пребывая в тумане, она переоделась в футболку друга, которая была ей велика на несколько размеров, легла в кровать в гостевой комнате и закуталась в одеяло.
Она не успела закрыть глаза, как дверь в ее комнату открылась, и вошел Майк. Постояв на пороге несколько секунд, он подошел к кровати и присел на пол рядом. В темноте, уже разбавляемой первыми лучами солнечного восхода, Белла смотрела на затылок своего друга, опиравшегося спиной о кровать, и отсчитывала секунды.
Они молчали. Майк хотел говорить, а Белла мысленно просила его не делать этого. Вслух сказать просто не могла. Последние свои слова она произнесла несколько часов назад, около полуночи.
«Я не знаю, кто это был».
- Белла, я…
Хриплый голос парня заставил девушку зажмуриться.
- Я понимаю, что ничего не изменится. Но… Мне очень жаль.
Дышать стало тяжелее. С каждым его словом ей на грудь будто сыпались холодные камни, а легкие не справлялись с этим грузом. Вдохи были короткие и частые.
- Он был замечательным, Белла.
После этих слов ее прорвало. Горло охватил ожог удушья, из груди вырвался стон, и первые слезы, царапая сухую кожу лица, закапали на подушку. Майк сел на кровать и взял ее за руку крепко-крепко. Только это удерживало ее здесь: в чужом доме, на этих чужих простынях, которые пахли порошком и свежестью.
«Он был замечательным». Это «был» впивалось в ее сердце как нож. Лезвие прокручивалось, разрывая плоть и оставляя дыру. Ей хотелось кричать, выть, рвать на себе волосы. Он не был. Он есть и будет. В ее сердце, в мыслях, в душе. Рядом, всегда близко.

Наступило утро, а она все плакала. До этого Белла думала, что от слез станет легче. А на деле оказалось, что, прорвавшись наружу, боль воспринималась острее. Все это время Майк был рядом, держал ее за руку, шептал какие-то успокаивающие слова, но она его не слышала. Она не слышала, когда миссис Ньютон зашла в комнату, когда куда-то позвонила. Она не слышала, как в комнату вошел врач и достал шприц.
Проваливаясь в темноту, Белла хотела только одного: найти свое забвение. Забыться хотя бы на время. Но даже там, в безликой темноте, ее душа агонизировала от боли. Она просыпалась, чтобы снова провалиться во тьму, уже не различая, где сон, а где явь. Ведь лицо мертвого отца было перед ее глазами как во время бодрствования, так и там, во сне, заставляя ее просыпаться в слезах.
Откуда в человеке столько слез? Белла думала, что столько просто не бывает. Казалось, что предел им давно уже должен был быть положен, но из ее глаз каждую секунду выливались тонкие струйки отчаянья и боли.
Похороны должны были пройти на четвертый день после смерти Чарли. И первые три дня, пребывая под действием успокаивающих препаратов, она ни на секунду не забывала о том, что знала, как умрет отец. Знала, что его убьют. Знала и ни слова не сказала об этом никому. А если бы сказала? Что если Чарли можно было спасти?
Вина. Белла чувствовала ее при каждом вдохе. Вместе с безысходной болью она железной битой била по сердцу, делая из него кровавое месиво. Виновата. Виновата. «Виновата», – услужливо нашептывало ей сознание. Но Белла никому, даже Майку, не сказала о том, что второй раз видела смерть отца. И это был не сон. Она самой себе еще не до конца смогла признаться, что все знала заранее, но не смогла поделиться своими переживаниями с кем-то другим.
В день похорон Белла встала в шесть часов утра. Сходила в душ, надела джинсы и толстовку Майка, застелила кровать, которая была ее погребальным костром эти дни, и села. Ее взгляд уперся в стену, пальцы крепко сцепились в замок. Девушка сделала глубокий вдох и стерла слезы с лица. Сегодня она обязана крепко стоять на ногах, чтобы проводить отца в последний путь.

Белла сидела так довольно продолжительное время, пока дверь в ее комнате не скрипнула. Подняв взгляд, она вздрогнула. Казалось, что время повернулось вспять, а она снова маленькая девочка, которой мама нехотя заплетает неаккуратные косы. И Чарли. Чарли жив и, ворча, расплетает это безобразие, расчесывает ее кудри и оставляет их струиться по спине и плечам.
На пороге комнаты стояла Рене, прижимая к груди маленькую сумочку и неотрывно смотря на дочь. Изабелла никак не могла сопоставить ту женщину, которая шесть лет назад уехала, и ту, которая сейчас стояла перед ней: чистая кожа, легкий макияж, красивая укладка. Никаких выжженных прядей как раньше или несуразной одежды. Она была одета дорого и со вкусом. От этого Белла почувствовала себя еще более чужой ей.
- Привет, - несмело поздоровалась женщина.
Девушка промолчала, и под тяжелым взглядом дочери Рене подошла к кровати, села на небольшом расстоянии от нее. Она протянула к ней руку, но Белла отшатнулась. Поджав губы, Рене сложила руки на коленях и с долей робости взглянула в глаза дочери.
- Как же ты выросла. Красавица.
Девушка поморщилась и отвернулась. Ей было дурно от того, что ее мать, такая красивая, пышущая здоровьем, сидела рядом, в то время как ее мертвого отца готовили к похоронам.
«Лучше бы это была ты», - кощунственно, но без малейшего признака раскаяния подумала она, с силой впиваясь пальцами в плед.
Между ними воцарилось неловкое молчание, во время которого Белла мысленно умоляла мать испариться. Исчезнуть к чертям и никогда больше не появляться в ее жизни.
- Ты… ты получила мой подарок? – спросила женщина, и Белла одарила ее мрачным взглядом искоса.
Рене осеклась, увидев в ее глазах черноту отчаянья и всепоглощающей боли. Во взгляде Изабеллы, во всей ее позе было столько страдания, что хотелось бежать прочь.
- Я понимаю, это неуместный вопрос. Прости, – мать нервно пригладила волосы, и Белла увидела на ее пальце кольцо, которое никогда не смог бы подарить ей Чарли.
- Белла… Пойдем домой. Ты должна подготовиться. И нам надо собрать твои вещи. Мы уезжаем завтра.
Белла вскинула голову, потрясенно охнув. Как? Уже завтра? Она еще не готова уехать. Она не может… Нет… Нет. Только не завтра. Слишком рано для этого. Здесь – ад, но в Финиксе будет еще хуже.
- Пойдем, Белла. Осталось мало времени.
Девушка резко подскочила и вылетела из комнаты, не дожидаясь Рене. У входной двери беспокойно расхаживала миссис Ньютон. Увидев спустившуюся опрометью Беллу, она подошла к ней и погладила девушку по спине.
- Все в порядке? Она не обидела тебя? – обеспокоенно спросила женщина, а девушка отрицательно помотала головой.
- Пусть только попро…
- Белла, такси на улице, - еле поспев за дочерью на своих высоченных шпильках, объявила Рене.
Лорен напоследок сжала плечо девушки и открыла дверь.
- Встретимся позже, - сказала она Белле и захлопнула дверь перед носом Рене, когда та захотела попрощаться.
Изабелла неуверенно вышла из такси, когда они подъехали к ее дому. Она была здесь впервые с того дня, как погиб Чарли. Картинки, мелькавшие в ее сознании, стали ярче. Снова выстрел, кровь, очень много крови… и пустые глаза Чарли.
Ее дыхание участилось, и она, болезненно поморщившись, схватилась за горло.
- Все в порядке? – спросила Рене.
Нет. Не в порядке. В порядке не будет уже никогда, потому что Чарли убили. «Никогда не будет в порядке, потому что ты снова появилась в моей жизни», - думала Белла.
На дрожащих ногах девушка стояла перед домом. Рене, расплатившись с таксистом, оказалась рядом с ней. Когда внезапно перед ними распахнулась дверь, а солнце осветило черные волосы открывшего ее, Белла потрясенно замерла.
Чарли?
Мужчина вышел на порог, а иллюзия рассеялась. Это не Чарли. Ну, конечно же…
- Миссис Дуайер, почти все готово.
- Спасибо, Шон. Надеюсь, что все пройдет без проблем. Белла, ты идешь?
Расстроенная и немного злая из-за того, что какой-то незнакомый мужчина был в ее доме, Белла подошла к крыльцу и, быстро преодолев несколько ступенек, вошла в дом.
Больно. Еще больнее, чем она думала. Именно здесь, в прихожей, ее боль пульсировала сильнее всего. Ничего не напоминало о том, что здесь зверски убили ее отца, но Белла все равно помнила каждую деталь той ночи. И она сразу заметила, что кто-то убрал коврик, который был пропитан его кровью.
Мимо Беллы прошло еще двое незнакомых мужчин с какими-то коробками, и она недоуменно на них посмотрела. Сделав несколько шагов по направлению к гостиной, девушка увидела, что там стоял стол с пустыми тарелками для закусок, а на журнальном столике разместили несколько фотографий Чарли.
- Что здесь происходит? – хрипло спросила она Рене.
Ее первые слова, обращенные к матери, были пропитаны недоверием и гневом. Белла поняла, что Рене приехала раньше и хозяйничала в их доме. Она чужая здесь, и девушку ужасно бесил тот факт, что эта женщина дала сама себе право что-то решать в этом доме.
- После похорон придут его друзья. Это традиция, дочка, - Рене кинула сумочку на диван и оглядела гостиную. – Тут все так изменилось.
- Бабушка, - запуская руку в волосы, жестко отрезала Белла. – Она сделала этот дом уютным.
Ее голос начал дрожать, по щекам снова потекли слезы. Рене положила руку ей на плечо, но Изабелла резко увернулась.
- Не надо, - размазывая влагу по щекам, грубо сказала девушка. – Я переоденусь и спущусь.

Не оглядываясь на мать, она взбежала по ступенькам и закрылась в своей комнате. Не переставая плакать, переоделась в черное платье, которое висело в шкафу еще с похорон бабушки, и зачесала волосы в хвост. Смотря на себя в зеркало, она поверить не могла, что за несколько дней постарела на несколько лет.
Горе старит, прорисовывая своим железным пером с заостренным наконечником тонкую сетку морщин даже на самой молодой коже. Эти морщины – карта ее страданий. Небольшая морщинка между бровей осталась после смерти бабушки. Тонкие нити возле ее губ отпечатались после ухода отца.
Горе забирает от общей массы счастья частичку, а потом еще и еще. И человек уже не смеется так открыто, как раньше. Воспоминания об ушедших не дают ему этой возможности.
Горе насильно опускает уголки губ вниз, уродуя добрую улыбку болезненной гримасой.
Белла села на свою кровать и провела рукой по покрывалу. Воспоминания о том, как несколько ночей назад ее охватил жар, как сковало руки и ноги, заставляли ее сердце болезненно сжиматься. Как же она виновата…
- Белла? – Рене заглянула в комнату и смущенно улыбнулась. – Нам пора.
Подняв глаза к потолку и моргая, чтобы прогнать слезы, девушка сделала глубокий, насколько позволяла боль в груди, вдох. Она знала, что Чарли не хотел, чтобы Белла плакала. Она понимала, если он ее видит, то очень недоволен тем, что дочь не ела уже три дня. Но ее душа, даже ее тело, протестовали против того, чтобы жить так, будто ничего не случилось. Больше нет той Изабеллы Свон, которая была любимой дочкой своего отца. Осталась одинокая Белла, у которой отобрали папу.
Когда она увидела отца, лежащего в гробу, то, наконец, осознала: это конец. Нет никакой чудодейственной силы или лекарства, которое заставило бы его открыть глаза, потрепать ее по щеке и сказать:
- Малышка, все хорошо.
Он никогда не проводит ее на выпускной. Никогда не заставит ее позировать в своем красивом платье под руку с Майком Ньютоном. Он не будет радоваться вместе с ней тому, что она поступит в колледж, и не будет присутствовать на вручении дипломов.
Чарли никогда не поведет ее к алтарю и не будет угрожать ее будущему мужу, что расправится с ним, если тот сделает больно его девочке.
Он никогда не будет плакать, держа на руках своего первого внука. А у ее ребенка не будет дедушки, который брал бы его на рыбалку.
Ее жизнь выпотрошили, смели и оставили руины из миллионов «никогда».
Когда она подошла попрощаться с Чарли, то смело взяла его за холодную руку и закрыла глаза. Она знала: отец любит ее несмотря ни на что. Осталось уповать на то, что он не злился на нее за жар, показавший, как все произойдет. И, зажмурившись, словно посылая тихую молитву, девушка прошептала:
- Прости меня, папа.

Как вернулась домой, Белла сразу поднялась в свою комнату и начала собирать вещи. Ей не хотелось общаться с людьми, которым, по большей части, было плевать, что будет с ней, они пришли сюда только из любопытства. А с теми, кому было не плевать, она уже поговорила. Теперь пусть Рене общается с этой толпой и строит из себя хозяйку, раз ей так нравится эта роль.
- Можно? – Белла обернулась и увидела Майка, который стоял, опираясь на дверной косяк, и смотрел на нее.
Уловив легкий кивок, парень зашел в комнату, сел на кровать и молча наблюдал за тем, как подруга складывает одежду в большую сумку.
- Безумие какое-то, - пробормотал он. – Я не понимаю, как она может вести себя так, будто и не бросала тебя.
- Меня тошнит от ее присутствия, - горько усмехнувшись, ответила девушка. - Ты видел, что она устроила тут? Интересно, с каких пор она стала следовать традициям?
- С ней почти никто не разговаривает, если тебя это утешит. Ты бы видела ее лицо, когда Билли Блек прошел мимо и не поздоровался.
- А она, наверное, надеялась, что ее тут с фанфарами примут. Как же, - она прижала вещи в сумке руками и дернула молнию.
Достав вторую спортивную сумку, Изабелла принялась погружать в ее недра книги и диски.
- И знаешь, что меня еще бесит? Она ничего не говорит про Чарли. Вообще. Будто не его сегодня похоронили, - срывающимся голосом произнесла Белла.
Майк взял ее за руку и заставил сесть рядом. Положив голову на плечо друга, девушка заплакала.
- Я не знаю, как буду жить с ней, ее мужем и сыном. Ты представляешь? У нее есть сын.
- Ты справишься, - дрожащим голосом ответил Майк, обнимая ее за плечи, пытаясь подарить безмолвную поддержку. – Тебе осталось доучиться в школе последний год, и ты уедешь. Поступишь в университет и больше никогда не вернешься в ее дом.
- Почти год, Майк. Год! Я не выдержу.
- Выдержишь, Белла. Ради Чарли.
- Только ради него…
Они вновь погрузились в молчание, и Майк позволил Белле излить боль в свое плечо. Изабелла цеплялась пальцами за тонкую ткань его свитера и всхлипывала, будучи не в силах смириться с мыслью, что уже завтра она будет жить в чужом доме с чужими людьми.
- Белла, - неуверенно начал Ньютон, а подруга подняла на него взгляд. – Я понимаю, что это глупо… и ты, наверное, посмеешься надо мной, но…
- В чем дело?
- Ты ведь рассказывала мне, что тебе приснился сон, в котором Чарли убили. Как… как такое может быть?
Белла резко встала и, заламывая руки, начала ходить из стороны в сторону. Она боялась задать этот вопрос самой себе и точно не была готова отвечать Майку. Конечно, она понимала, что это не просто совпадение, что все было до остроты реальным, но… Она не желала сейчас размышлять о том, каким же образом она заранее узнала о смерти отца.
- Я не хочу говорить об этом, слышишь, – сквозь зубы бросила она. – Не сейчас.
- Хорошо. Успокойся, - парень встал и успокаивающе сжал ее плечи. – Если ты не хочешь, то мы не будем говорить об этом сейчас. Но потом… Мы ведь можем поговорить об этом потом, да?
Она несколько мгновений молчала, но, дрогнув под его умоляющим взглядом, кивнула. Они снова сели на кровать, но Изабелле понадобилось время, чтобы успокоиться и перестать нервно дергать ногой, сжимать кулаки…
Слишком болезненный и прямой вопрос, на который пока нет ответа. Тяжело вздохнув, стерев всякие мысли, Белла привалилась к плечу своего друга и закрыла глаза.
- А там новая школа, - мертвым голосом сказала она. – Я там никого не знаю. Боже… Майк, как же я справлюсь без тебя?
Он зажмурился и уткнулся носом в ее волосы.
- У нас есть телефон…
- И электронная почта.
- И скайп.

Они просидели так еще около часа, разговаривая и вспоминая былое. Потом Майк помог ей собрать оставшееся, и они спустились на первый этаж. Почти все ушли, за исключением нескольких человек, разговаривающих у камина. Белла облегченно вздохнула. Она не могла, да и не хотела видеть всех этих гостей и соболезнующих. Девушка желала скрыться в коконе одиночества, остаться наедине со своей болью.
К ней подошел Билли Блек и, прижав Беллу к себе, стиснул хрупкое тело в своих объятьях. Он был одним из тех, по кому Белла будет скучать. Она зажмурилась и вдохнула его запах – смесь табака и дыма. Тепло и так по-домашнему.
- Вы ведь найдете их? – отстранившись, с надеждой спросила Белла.
- Я сделаю все, что в моих силах. Никто понятия не имеет, что же Чарли мог сделать такого, чтобы его убили. Но мы будем их искать. Я обещаю тебе.
- Спасибо, - дрожащим голосом ответила Изабелла, и мужчина с отеческой заботой погладил ее по щеке.
- Береги себя. Мы все будем ждать твоего возвращения.
Он отошел, а следующей была миссис Ньютон. Она отвела девушку в сторону и обняла ее крепко-крепко.
- Пообещай, что будешь постоянно писать о себе Майку. И звони. Я хочу знать, что у тебя все хорошо.
- Не будет больше хорошо, - с апатией произнесла Белла и уткнулась лбом в ее плечо.
- Эй, Белла, не унывай. Разве Чарли хотел, чтобы ты так думала?
- Я не знаю, что мне делать. Я не хочу уезжать с ней.
- Белла, - Лорен заглянула в ее глаза и сжала девичьи плечи. – Ты проживешь там меньше года. Просто потерпи. И устрой ей там трепку. Покажи этой ужасной женщине, что она не может тебе диктовать, как жить.
Губ Изабеллы коснулась легкая улыбка. По Лорен и ее острому языку она тоже будет очень скучать. Они попрощались, и к девушке, наконец, подошел Майк.
Несколько мгновений Ньютон глядел на свою подругу взглядом брошенного щенка, затем погладил ее по щеке и уверенно произнес:
- До встречи, Белла.
И еще одна улыбка тронула сухие губы девушки. Не менее уверенно она ответила:
- До встречи, Майк.
Через час мать и когда-то брошенная ею дочь остались одни. Изабелла сидела на диване и мрачно наблюдала за перемещениями Рене по дому, ненавидя каждый сделанный ею шаг. Время близилось к полуночи, когда женщина вышла из кухни и села рядом с Беллой. Она посмотрела на дочь и улыбнулась.
- Что? – спросила Белла. Мать только покачала головой и закусила губу.
- Ты так выросла. Я и не думала, что ты станешь такой красавицей.
- Именно это ты мне и говорила в детстве. Что красавицей я не стану.
Рене откинулась на спинку дивана и порывисто сложила руки на груди.
- Дочка, мы все делаем ошибки, и я понимаю, что иногда была неправа и…
- А где твои вещи? – резко сменив тему, спросила Белла.
Рене внимательно смотрела на нее несколько секунд, прежде чем ответить:
- На втором этаже.
Белле хватило несколько мгновений, чтобы догадаться: свои вещи Рене оставила в комнате Чарли. Резко подскочив, девушка побежала к лестнице и взлетела на второй этаж, не обращая внимания на крики матери:
- Белла, в чем дело? Куда ты?
Белла зашла в комнату Чарли и, заметив маленький чемодан у кровати, схватила его и потащила на первый этаж.
«Я не позволю тебе спать в его кровати, - думала она. - Будешь спать на диване, как самый не долгожданный и не желанный гость, но к его комнате приближаться не смей!»
- Что происходит? – спросила Рене, вскочив на ноги. - Ты выгоняешь меня?
Белла швырнула чемодан в ее сторону и, нахмурившись, сложила руки на груди.
- К сожалению, весь ближайший год я должна жить с тобой. Так что - нет, я не выгоняю тебя. Ты будешь спать в гостевой комнате. Если ты забыла, она на первом этаже. Спокойной ночи.
- Ох, Белла, - донеслись до нее сдавленные слова матери, когда она возвращалась на второй этаж.

Этой ночью ее постель была пуста. Девушка спала в кровати Чарли. Она обняла руками его подушку и дышала глубоко-глубоко, задерживая в легких запах отца, впитавшийся в наволочку. Она укрылась одеялом с головой, чтобы удерживать каждую частичку этого запаха, вдыхая ее и молясь, чтобы она навсегда осталась с ней.
Господи, как же больно! Этот запах – краткосрочный обман, который заставлял поверить, что Чарли жив. Если закрыть глаза, то можно представить, что отец здесь, сидит рядом. Что он жив и никогда не станет обитателем ее воспоминаний.
Ночные тени ползали по стене, создавая причудливые узоры. Белла безучастно смотрела на них, вспоминая, как отец включал ей ночник, когда темнота пугала ее.
Больше никто не включит ей ночник.
Завтра начнется новая жизнь, пустая и блеклая по сравнению с той, которой она окончательно лишилась сегодня. Завтра Белла покинет дождливый и холодный штат Вашингтон, чтобы оказаться в жаркой и такой чужой ей Аризоне.
Ничего, она переживет этот год. Ее будет греть мысль о том, что она все равно вернется назад.

---

Как многие уже догадались после первой главы, Белла вынуждена переехать к матери. Это будет сильным испытанием для нее, но оно ее не ослабит. Год пройдет быстро, а к тому моменту, когда у нее будет возможность вырваться из нового дома матери, Белла будет уже намного сильнее.
Поблагодарить Алену и Диану за редакцию и высказать свои мысли о главе можно ТУТ)))

Источник: http://robsten.ru/forum/29-1440-3#991563