Глава 5

Девушка в белом платье взволнованно смотрела на свое отражение в зеркале.
- Да брось, Белла, ты справишься.
Белла тяжело вздохнула.
- Элис права, милая. Мы все будем рядом.
Белла с любовью посмотрела на Эсме. Как же она была благодарна маме Эдварда за то, что та была рядом весь долгий путь подготовки к свадьбе. Ведь каждая девушка проходит это с матерью, мечтает, что МАМА будет рядом, и поможет вступить тебе на этот нелегкий путь. Мать Белле заменила Эсми. Последние восемь лет она всегда была рядом.
- Знаешь, Белла, я бы давно удочерила тебя, если бы не Эдвард.
- Это как? – недоумевая, спросила бела.
Тепло улыбнувшись, Эсми ответила.

- Я всегда знала, что вы с Эдвардом созданы друг для друга. Знала, что вы будете вместе, и это лишь вопрос времени. А приобретенный вами статус брата и сестры мог бы вас смущать, и кто знает, может быть, вы бы никогда не решились признаться, друг другу в своих чувствах, – она замолчала на минуту, а девушка не смогла вымолвить и слова от чувств, переполнявших её. - Детка, я люблю тебя как родную, всегда любила. Знай, ты стала для нас с Карлайлом еще одним лучиком света в нашей жизни. Я уверена, твои родители гордились бы тобой. Гордились тем, что произвели на свет такую милую, добрую, заботливую, и прелестную девушку.

- Ох, Эсми! – Белле было тяжело говорить из–за слез, которые грозились выйти наружу.
Девушка крепко обняла близкого её сердцу человека.

- Я тоже люблю тебя, как родную. Не передать словами, как я ценю твою любовь и заботу.

Идиллию двух близких сердец прервала Элис.

- Мама, Белла, прекратите, или я точно расплачусь. А это может испортить мой макияж. Вас тоже касается.

Белла и Эсми рассмеялись. Элис – это Элис, и она всегда останется в своем репертуаре.

- И вообще, еще чуть-чуть, и мы опоздаем. Белла, ты же не хочешь опоздать на свою свадьбу. Думаю, Эдвард оценит. Он и так
сегодня весь день мечется, как зверь в клетке.
При упоминании имени любимого Белла улыбнулась. Он звонил ей каждые полчаса в эти два дня, на которые их разлучили.
- Но учти, Элис, если я свалюсь на этих каблуках в самый ответственный момент, я задушу тебя твоими же шмотками.
- Эээй, не оскорбляй мою одежду от кутюр, называя их шмотками, – Элис обиженно надула губы, тем самым заставив рассмеяться нервничающую невесту.

- Все, девочки, довольно, мы действительно опаздываем. Церемония начнется с минуты на минуту, – проговорила Эсми.
Подойдя к Белле, она взяла её за руки, и заглянула ей в глаза.
- Мы пойдем к гостям. Твой дядя ждет тебя за дверью. Когда будешь готова, выходи. Только не задерживайся надолго, тебя ждет Эдвард.

Закатив глаза Белла произнесла:
- Помню, Эдвард.
Эсме и Эллис, улыбнувшись девушке, вышли из комнаты (имеется в виду комната в церкви, где и проходила церемония).
Взяв в руки фотографию родителей, которую до этого принесла ей Эсми, она с любовью и нежностью посмотрела на нее.

- Ну вот, я и выхожу замуж. Мама, папа, мне очень жаль, что вас нет рядом в этот значимый для меня день. Жаль, что вы не сможете вместе со мной ощутить всю значимость момента, - аккуратно вытерев одинокую слезу, девушка продолжила. – Вы всегда оберегали меня. Дарили мне любовь и нежность. Мне не хватает вас. Доброй, ласковой улыбки матери, строго взгляда отца. Ваших теплых объятий, и уютных тихих вечеров перед телевизором. Раньше я не ценила эти моменты.

Промолчав минуту, и придя в себя, девушка, встряхнув головой добавила:

- Но знайте, я нашла своё счастье, свою любовь, свою тихую гавань в лице Эдварда. Мама, ты же всегда любила шутить насчет нашей с Эдвардом свадьбы. В детстве, я не воспринимала твои слова всерьез, - девушка улыбнулась воспоминаниям, - теперь я понимаю, что ты не шутила, и то, что ты и Эсми уже тогда планировали нашу свадьбу. Я обещаю вам, что буду счастлива, буду наслаждаться каждым днем подаренным мне жизнью. Я докажу вам, что вы не зря подарили мне жизнь, и воспитали меня такой, какой я являюсь сейчас.

Белла поцеловала фотографию, державшую в руках.
- Я скучаю, безумно скучаю. Погладив пальцем лица погибших, но по-прежнему любимых родителей, и прошептав «Я люблю вас», девушка вышла из комнаты. Навстречу своей судьбе, навстречу своему будущему. Навстречу своему счастью.

Эдвард. Наши дни.

Я сидел в офисе, и пытался сосредоточиться на работе, вчитываясь в отчет из бухгалтерии. Но цифры, как будто нарочно разбегались по листу бумаги. С глухим стоном откинувшись в кожаное кресло, я попытался успокоиться. Закрыв глаза, стал вспоминать события сегодняшнего утра. Я все ещё был в плену её бездонных глаз. В носу до сих пор чувствовался её божественный запах – карамели и ванили. Руки все ещё хранили тепло хрупкого, девичьего тела. Её глаза… Они завораживали, подчиняли, лишали воли, и путали рассудок. Она смотрела на меня так по старому, так породному, как раньше. С той же любовью и нежностью, с тем же трепетом. Как будто и не было между нами этой пропасти, разделяющей нас.
- Нет, - стукнув по столу кулаком, прошептал я. Мне показалось. Мое воображение просто показало мне то, что я хотел увидеть. Она сама разрушила все между нами, тем самым разбив моё сердце вдребезги. Превратив его в пыль, которая разлетелась по миру, одним дуновеньем ветра. Разрушив любые надежды, на счастливое будущее.
Но я снова и снова возвращался к утреннему инциденту. Стоило мне закрыть глаза, как в голове тут же всплывал образ девушки. Лично для меня она была идеалом. Идеалом женской красоты, утонченности и женственности. И как бы я не старался, я не мог изменить это.

Монолог с собой прервала телефонная трель.
- Эдвард Каллен слушает.

- Здравствуй, Эдвард. Узнаешь?

На секунду я потерял дар речи.
- Джаспер!

- Да, это я.

Значит, он все-таки прочел мое письмо.
Устав игнорировать близких мне людей, я написал каждому из них письмо, отчаянно желая вернуть хотя бы часть той жизни, которой я жил.

- Джаспер, как я рад, что ты позвонил.

- Эдвард, я действительно надеюсь, что ты осознал свои ошибки. Раз уж ты снова хочешь вернуть своих друзей и родных тебе людей. Но знай, я не могу так просто простить тебе Элис. Вспоминать её взгляд в больнице, когда она лежала почти в бреду. Когда она ждала, что ты вот-вот откроешь дверь и войдешь в палату. Но ты так и не посчитал нужным прийти. Хотя она до последнего отказывалась верить в то, что ты не придешь. Ведь ты остался для нее единственной семьей, помимо Розали и меня. Как бы то ни было, ты так ни разу и не появился.

Я сжал свободной рукой стол. Я знал, что причиняю ей боль тем, что избегаю её, знал, что она не сможет мне простить этого. Конечно, я всегда боялся, и переживал за неё. Наняв врача, я платил ему, чтобы он смотрел за ней, и докладывал мне об изменениях. Но я знал, что ей нужно нечто иное. Ей нужен был я, моя поддержка и любовь. И я ненавидел себя за это. За то, что не смог переступить через себя, не смог… как бы прискорбно это ни звучало. Я не был готов видеть тогда кого-то из близких мне людей. Слишком много всего навалилось, слишком много боли и лжи для одной человеческой жизни.
- Я понимаю, Джас. Я не жду от вас скорого прощения, никто не будет винить меня сильнее, чем я сам себя виню. А Элис тем более…
Джаспер не дал мне договорить, быстро перебив.
- Элис в самолете. Когда она получила письмо, то была вне себя от радости. Она так скучала по тебе, Эдвард.
Я был в шоке. Мой мозг отчаянно переваривал только что полученную информацию. ЭЛИС. Элис скоро будет здесь. Но почему? Нет, я, конечно, безгранично счастлив этому, но если она скоро будет здесь, значит… Значит, она меня простила. Я не мог поверить в это.

- Эдвард, не заставляй меня жалеть об этом. Я отпустил её потому, что видел, как ей было больно. Видел, что она страдала,
скучала по тебе. Знаешь, ведь она давно тебя простила. Это было видно по её глазам… Но Эдвард, - сделав минутную паузу, продолжил он, - если ты вернешь её мне в таком же состоянии, в каком оставил тогда. Если ты причинишь боль моей жене, или снова её обидишь… Я сверну тебе шею, клянусь, я сделаю это.

- Обещаю Джас, я больше её не обижу. Я не смогу причинить ей большей боли, чем уже причинил. Я очень соскучился по ней, и рад, что все-таки решился на этот шаг.

- Я надеюсь на это, Эдвард. До скорого.

- Я не подведу, до встречи. И… Джас?

- Да?

- Я рад, что рядом с Элис есть такой человек, как ты.

- Я тоже, Эдвард, я тоже, – на этих словах он отключился.

А до меня только сейчас дошли его слова. Элис, моя маленькая принцесса, скоро будет здесь. Если она вылетела утром, то прибудет только вечером. О работе больше не могло быть и речи. Все равно, я был бесполезен сейчас. Надев свой пиджак, и, захватив ключи от машины, я вышел из кабинета.
- Кэтрин, - обратился я к секретарше.

- Да, мистер Каллен.

- Перенеси мне все встречи на завтрашний день. Сегодня меня ни для кого нет.

- Да, мистер Каллен.

До приезда Элис у меня оставалось уйма времени. Решив съездить к единственному человеку, с которым общаюсь, я завел машину, и тронулся с места.

Таня. Девушка, с которой я знаком еще со времен школы. Да, у нас были и «романтические» отношения (по крайней мере, так считала она). Но они длились недолго, как и все предыдущие. Я бросил Таню ради НЕЁ. Но мы разошлись без драм и трагедий, в отличие от остальных моих «девушек».

Весь год она была рядом, помогала мне с расследованием, пыталась вернуть меня к жизни.
Раньше она, как и все мы, жила в Форксе. Таня с отцом переехала из Лос-Анджелеса в Форкс, будучи младенцем.
Матери у нее нет, она бросила дочь сразу же после рождения. Её отцу принадлежит очень крупная фирма, ясно, что она из богатой семьи. Говорят, её отцу угрожали, и он решил переехать к матери – бабушке Тане. Но через год опять уехал, оставив годовалую дочь на попечении бабушки. Отцу нужно было управлять бизнесом. После окончания школы она переехала за отцом в Л.А, он купил ей дом в элитном районе. Таня никогда не рассказывала, кто её отец, а я никогда не спрашивал об этом. Казалось, что эта тема была ей неприятна.

Подъехав к дому, я позвонил в домофон, и стал ждать.

- Оу, Эдвард. Я думала, только у меня сегодня выходной.

- И тебе привет, Таня, я тоже рад тебя видеть.

- Эдвард, не ворчи, ты же знаешь, я всегда рада тебе.

Я усмехнулся.
- Да? И поэтому ты не хочешь открывать мне ворота, и общаешься со мной через домофон.

- Ой…

Послышался звук, и ворота плавно разошлись перед моей машиной. Въехав во двор, и поставив машину на сигнализацию, я подошел к улыбающейся Тане.
Она обняла меня, я напрягся. Не сразу (дабы не обидеть её), мягко, но настойчиво, убрал её руки от себя. Мне были неприятны объятия женщин. Неосознанно я всегда представлял совсем другого человека на их месте.
- Почему так давно не заходил?

- Ты же знаешь, Таня, у меня работа.

- Ладно, проходи. Хочешь что-нибудь выпить? Кофе, виски, коньяк.

- Кофе, спиртное по утрам я не употребляю. Единственный раз в жизни я пил утром, и то это было шампанское.

«Но это был особенный день»,- добавил я про себя.

- Таня, ты не поверишь, кто прилетит уже сегодня вечером, – сказал я улыбаясь.

- Президент США, или королева Англии решила почтить тебя своим визитом, и отведать великолепный чай на твоей, не менее великолепной, кухне.

Она улыбнулась, наверное, представив себе эту картину.
- Нет, лучше.

- Дааа, и кто же?
- Элис. Она…

Таня уронила кружку, державшую в руках, отчего та разбилась вдребезги. Улыбка с её лица пропала. А лицо приобрело озлобленный взгляд.

- Что с тобой, Таня?

- Элис?! С чего она решила вернуться в твою жизнь? Или ты забыл, что она оставила тебя и уехала?

- Таня, это я её оставил. Я не был рядом, когда она нуждалась во мне. Это я должен был приехать к ней, и просить прощения, стоя на коленях. Я понимаю, вы всегда недолюбливали друг друга, – тяжело вздохнув, продолжил я. – Но…

- Нет, ты не понимаешь. Она хочет разрушить все между нами, свести тебя опять с твоей ненаглядной женой.

- Таня, не говори ерунды! Ей нечего рушить между нами. Потому что между нами НИЧЕГО нет. И она не будет лезть ко мне, и в мою семью, – зло ответил я на её высказывание.

- СЕМЬЮ! Какую семью, Эдвард? Ты все еще считаешь ЕЁ своей семьей?

Я не хотел снова заводить с ней эту тему.
- Это не твоё дело, Таня, не лезь в это, – бросил я ей в лицо.

- Ты совсем рассудок потерял! Или тебе по дороге сюда последние мозги ветром сдуло! Ты забыл, кто предал тебя, променял на деньги память о твоих родителях. Променял тебя. Кто сказал, что не любит тебя, и изменяет тебе. Кто? Я! Нет, это была не я. Я могу напомнить…

Но я уже не слушал то, что она говорила. Я удивленно смотрел на неё. Заметив мой взгляд, она замолчала.
- Откуда ты знаешь, что она мне сказала? Про любовь, про измену?
На секунду она растерялась, но тут же взяла себя в руки.

- Ты сам мне говорил.

- Я не рассказывал никому этого. Только своей семье.

- Эдвард, ты был пьян. Пришел в час ночи, и стал изливать душу, рассказывать все, - набрав новую порцию воздуха, она продолжила. – Я не хотела расстраивать тебя, и говорить, что я все знаю. Эдвард, она втаптывает тебя в грязь снова и снова. Ты разве не понимаешь, что она с тобой только из-за статуса. Если бы не фамилия Каллен, она бы давно развелась с тобой. Любая мечтает быть на её месте, носить твою фамилию, и твое кольцо. Перед тобой открываются все двери, и выстраиваются прекрасные перспективы. Она не хочет просто так терять свое звание. А ты не сильно этому способствуешь. Пойми - ты ей не нужен. Она не любит тебя, никогда не любила.

Я стоял обездвижено. Не мог сделать ни вдоха, ни выдоха. Каждое слово, сказанное ею, причиняло ужасную боль, как будто в сердце забивали ржавые гвозди. С каждым словом все глубже, с каждым словом все больнее. Мое израненное сердце этого не выдержит. А она все не замолкала.

- Прекрати! Замолчи, я не хочу этого слушать, – схватившись за голову, проговорил я.
Я и так знал это, но когда тебе говорят такое в лицо, это намного хуже, намного больнее. Ты отчаянно не хочешь принимать реальность. Это сродни, как кирпичный дождь, так же неожиданно и безвозвратно.
Мы стояли посреди гостиной, и орали друг на друга, со стороны походя на семейную пару.

- Да пойми, ты уже… ты ей не нужен. НЕ НУЖЕН. Признай это. Смирись. Живи дальше.

- Я не могу! НЕ МОГУ. Какая бы жестокая не была правда. Я не смогу отпустить её.

После этих слов она начала истерично смеяться.

- Отпустить её. Ты ослеп Эдвард. Это она держит тебя. Это она не отпускает тебя. Она запустила свои когти глубоко в тебя, в самое сердце. Она манипулирует тобой.
Да, я знал. Знал, что зависим от неё. Вряд ли Белла осознает, какую власть имеет над моим сердцем.

- Мне плевать, – холодно бросил я.

- Плевать! Тебе плевать, что она кувыркается, с кем попало! Даже в школе она обслужива…

- Не смей, не надо врать мне. Я знаю, знаю, что в школе у неё никого не было. Так же знаю, что за этот год она мне не изменяла!

Про какую школу она мне хочет рассказать. В нашу первую, брачную ночь, мы первый раз переспали. И я знаю, что я был у неё первым.

- Откуда ты знаешь, она тебе сама рассказала, что была с другим, что не любила тебя. Эдвард, она не святая, уж тем более не невинный ангел.

Сердце больно кольнуло от воспоминаний.

- Я знаю это. После случившегося, я нанял людей, чтобы вычислить этого урода, который посмел дотронуться до неё. Но никого не нашли, не нашли. А она, помимо работы и дома, нигде не бывала.

- Прекрасно! Так ты теперь защищаешь её. А во всем виноват парень! А Зак? Что ты скажешь насчет него?

- О, брось, Таня, ты хочешь, чтобы я поверил, что Зак изменяет Селене? Да никогда. Он бегал за ней все старшие классы, он никогда не предаст её. И я не защищаю её.

Я сам не понимал, почему накинулся на Таню. Ведь сам же так считал, так же обвинял Беллу. Таня просила объяснить ей почему? Но как я мог, что-либо ей пояснить? – если я сам себе не мог дать ответ на этот вопрос. Глупо? Да. Но я уже перестал чему-либо удивляться, и в данной дискуссии с Таней разговаривал не мой разум, а мое сердце, которое все еще защищало свою любовь. Возможно, вы подумаете, что я не в ладу с собой? Возможно, я не отрицаю.
Минуту мы просто молчали, и зло смотрели друг на друга. Первой заговорила она.

- Тебе нужны доказательства?

Я иногда сам не понимал себя. Я знаю только одно: я слабак, я очень сильно привязан к ней. Чем-то, что сильнее уз брака.

- Да.
После моего ответа, в её глазах что-то промелькнуло, какая-то неуловимая угроза.

- Прекрасно. Можешь оставаться здесь. А у меня назначено у дантиста. Не скучай.

Она надела плащ, взяла ключи от машины, и вышла, громко хлопнув дверью. Я устало опустился на диван, и откинулся на подушки. Чувствуя себя как выжатый лимон, я стал проваливаться в сон.
Проснулся я от долгого сна. Тело ныло от многочасового лежания на диване. Встав, и взглянув на часы, я чуть не свалился с дивана. На часах было одиннадцать ночи. Мой недосып дал о себе знать, в виде двенадцатичасового сна. Вскочив с дивана, и наспех надев пиджак, я подошел к двери. Тут комнату озарил свет. Болезненно поморщившись от резкого света, я стал фокусировать свой взгляд на Тане, прислонившейся к перилам.

- Куда ты собрался?

- Ты знаешь куда, Таня, – устало ответил я. Я не хотел заново поднимать эту тему. У меня на это не было ни сил, ни времени. – И это не обсуждается.

- Смотри, как бы тебя в конце не ждало разочарование, – сказав это, она выключила свет, и, развернувшись, стала подниматься по лестнице.

Недолго думая, я вышел из помещения. Сев в машину, завел её, и прямиком направился домой.
Подъехав ко двору, и поставив машину на сигнализацию, Я молился о том, чтобы Элис не спала. В гостиной горел свет. Странно, но комната была пуста. О появлении здесь Элис явно говорил чемодан в углу гостиной.
Осмотрев весь первый этаж, я поднялся на второй, предполагая, что она спит. Как только я преодолел последнюю ступеньку, дверь нашей спальни открылась, и оттуда вышла Элис, собственной персоной. Я замер, не способный двигаться дальше. Она ничуть не изменилась со дня нашей последней встречи, только чуть выросли волосы, которые доходили ей до талии.
Повернувшись, она увидела меня, а дальше, я чуть кубарем не покатился с лестницы, от этого маленького урагана на солнечных батарейках.

- Эдвард!- взвизгнув, кинулась она мне на шею. – Боже, Эдвард, как я рада тебя видеть.
Крепко обняв сестру, я прошептал:

- Я тоже Элис. Я тоже.
Так приятно было снова держать её в своих объятиях, как в детстве. Она пахла незабываемо, мятой и корицей, точно также как мама.

- Рассказывай, Элис, как у тебя дела
.
- Тсс. Давай не здесь. Пойдем в твой кабинет.

Взяв меня за руку, она без вопросов потащила меня по направлению к моему кабинету, на первый этаж. Это заставило меня улыбнуться - узнаю свою сестру.
Зайдя внутрь, и закрыв дверь, она подвела меня к дивану. Села, и похлопала по свободному месту рядом с ней. Без лишних возражений я исполнил её просьбу.
Только я хотел открыть рот, она меня сразу перебила.

- Стой. Прежде всего, я хочу сказать тебе ужасную новость.
Я напрягся. Улыбка исчезла с моего лица.

- Розали, ты ведь знаешь, она должна была вот-вот родить.

- Да, по срокам знал.

- У нее были роды сегодня, но, к сожалению, у ребенка остановилось сердце. Он умер, Эдвард. Маленького чуда, которого так ждали Эммет и Розали, больше нет.

Элис сделала паузу, для того, чтобы взять себя в руки. Вытерев слезу, одиноко скатившуюся из поблескивающих от непролитых слез глаз, она продолжила:
- Роуз позвонила Белле, часа два назад, и в слезах сообщила об этом.

Я был в шоке. Я ждал чего угодно, только не этого. Бедная Розали, бедный Эммет, лишиться ребенка, это непостижимая боль и утрата. За что судьба так с ними поступила?
Вскочив с дивана, я уставился на Элис?

- Нужно срочно съехать к ним.

Элис вымученно улыбнулась.

- Вы так похожи с ней, - тихо проговорила она. (Имеется в виду, что Белла предложила то же самое).

- Эдвард, ты не дослушал. Разговор Беллы и Роуз так и не окончился. Когда Белла пыталась что-то спросить, у Роуз началась истерика.

Через телефон было слышно, как она кричала, требовала вернуть ей ребенка, обвиняла врачей в том, что они не имели права забирать у неё малыша. Она еще не приняла реальность, она не осознала, что случилось. Она еще толком не отошла от родов. И в этом ей никто не поможет, ни мы, ни родители, ни даже Эммет. Ей нужно время. Время побыть одной. Я звонила Эммету, он был подавлен, растерян. Сказал, что Розали пришла в себя от истерики, и никого к себе не подпускает, ни врачей, ни даже его самого. Лежит, смотрит в одну точку, и плачет.
Стоит кому-то подойти к ней, как у неё начинается истерика.
Она замолчала, а я переваривал информацию, выплеснувшуюся на меня, как ведро холодной воды.

- Ей нужно время, Эдвард. Она не захочет сейчас видеть, кого-нибудь из нас. Это будет ей напоминать о прошлом. О тех временах, когда она ждала этого ребенка.

- Но знаешь, Розали сильная, она справится. И когда придет время, мы будем рядом, и поможем ей.

Я был подавлен ужасным событием, и моя память, в печали, невольно возвращалась к минувшим временам. Туда, где все мы были счастливы. Мое самокопание прервала Элис.

- Эдвард, я так рада, что ты первый решился пойти мне навстречу. Сама бы я не решилась.
Я во все глаза уставился на нее.

- Элис, не глупи, я так счастлив, что ты приехала. Что ты простила меня за всю ту боль, которую я причинил тебе, за все терзания, мучения...

- Стоп, Эдвард. Я простила тебя, простила сразу же. Хоть, я и не поддерживала тебя, но я поняла. Поняла. Что тебе нужно было время, как и всем нам. Ты мой брат, и я очень люблю тебя, ты та крошечная часть моей семьи, которая у меня осталась. Давай не будем возвращаться к этому. Перелистнем эту страницу нашей жизни, будем двигаться дальше.

Боже, как я любил свою сестру. Я не достоин звания её брата. Она была всегда такой доброй, понятливой и заботливой, что я стал противен сам себе. Она, крошечная, хрупкая девушка, смогла перешагнуть через все, смогла преодолеть обиды и понять меня. А я не смог. Я, взрослый мужчина, не смог сделать того же, что это хрупкое беззащитное существо. Я всегда знал, что у Элис доброе сердце, и сильный характер. Возможно, морально, она сильнее, чем любой мужчина в мире.

- Ты сняла с моих плеч тяжелейший груз. Из всех своих близких людей, с которыми я рассорился, я не ожидал, что именно ты первая откликнешься, и простишь меня.

- Ей, - шутливо стукнув меня кулачком по плечу, возмущенно сказала она. – Значит, так ты мне доверяешь, да?
Я рассмеялся над высказыванием сестры. Я уже и не помнил, как давно я не смеялся.

- А если серьезно, они простят, примут тебя снова… Это лишь вопрос времени.

- Я надеюсь на это, Элис. Надеюсь, что ты права. Но сейчас, будет тяжело это осуществить после трагедии Розали. Нужно

съездить к ним в ближайшее время.

- Обязательно, Эдвард. Но нужно дать ей время.

Она положила голову мне на плечо, а я обнял её, тесно прижав к себе. Мы просидели в таком положении минут двадцать, если не больше.

- Спасибо, - тихо прошептал я, но достаточно громко, чтобы это услышала Элис. - Спасибо за то, что простила, и приняла меня.
- По-другому и быть не могло.

Элис зевнула, и только сейчас я вспомнил, что она недавно прилетела, и её организму катастрофически не хватает сна и отдыха.

- Тебе надо поспать. Ты помнишь, где находится твоя комната в нашем доме... В ней никто так и не жил.
Она хитро улыбнулась на слове НАШЕМ.
- Эллис, не начинай.
- А я и не собиралась. И, конечно, я помню, где находится комната. У меня было помутнение рассудка, а не провал в памяти.
Заметив мой погрустневший взгляд от её слов, она процитировала мои же слова:
- Эдвард, не начинай, – сказала она, закатив глаза.
- А я и не собирался.
Поцеловав меня в щеку, она поднялась с дивана.
- Что ж, на завтра у меня запланировано много дел, так что я пошла спать.
- Спокойной ночи, Эдвард.
- Спокойной ночи, Элис.
После того, как она ушла, я просидел, не двигаясь еще минут двадцать. Мне было тяжело понять то, что я вернул Элис в свою жизнь. Все-таки, решив отправиться спать, я поднялся с дивана, и направился в спальню.
Заглянув в спальню, и устало откинувшись на закрытую дверь, я задохнулся от открывшейся мне картины. На кровати лежала самая восхитительная девушка, которую мне посчастливилось видеть в своей жизни.
Свет луны падал на белоснежную кожу, озаряя её неким таинственным сиянием. Богиня. Её кожа в лунном свете была белее снега, а недавно пролитые слезы, бриллиантами блестели на розоватых щеках.
Словно загипнотизированный, я подошел к такой привлекательной девушке. Моей жене. Присев перед ней на корточки, я стал всматриваться в её лицо. Как будто во сне я протянул руку, и трепетно коснулся нежной кожи лица. Не в силах остановиться, я проводил по её лицу рукой снова и снова. А потом, я сделал самую глупую ошибку, я посмотрел на её губы. Я чувствовал свое поражение, как крупица за крупицей рушится мой контроль. Как кирпич за кирпичом крушатся мои барьеры, стены, которые, в четко геометрической прогрессии возвел я. Я проигрывал. Мои чувства становились чем-то материальным, чем-то тельным, что явственно можно было ощутить чисто физически в воздухе.
Не в силах больше сдерживать себя, я наклонился, и прикоснулся к самым сладким, самым манящим, самым желанным губам. Мягко целуя её в губы, я ощущал гамму чувств, море эмоций, океан любви. Назад пути не было. Я наплевал на свои принципы, когда первый раз коснулся её лица. Сердце отплясывало чечетку в груди, чувствуя мое поражение, предвкушая что-то большее.
Это было сродни того, что тебя затягивает в зыбучие пески. Нет ни единого шанса выбраться самостоятельно, без посторонней помощи. И я ждал этой помощи. Чего угодно: звонка, крика, стука Элис, да хоть инопланетян в окне, но как назло, никакого потустороннего фактора не предвиделось на горизонте. Закрыв глаза от собственной беспомощности, я коснулся её губ снова. Но тут я почувствовал еле заметное шевеление под моими губами. Испуганно открыв глаза, я встретился взглядом с двумя драгоценными камнями, при свете луны, её глаза были цвета плавленого золота. Я немедленно отстранился, ожидая того, что она сейчас закричит, или ударит меня за мой поступок. Но она удивила меня, обескуражила своими действиями. Тепло мне улыбнувшись, Белла приподнялась, и обвила мою шею руками, утаскивая за собой на кровать. Я боялся пошевелиться, боялся сделать неверное движение, и испугать её. Мои мышцы были напряженны до предела, я боялся даже сделать вдох. Она откинула мои сомнения, припав к моим губам в безумном поцелуе. Мы начали отчаянно ласкать друг друга, как истосковавшиеся друг по другу животные. Я как будто заново изучал её тело, её спину, талию, грудь. Когда она, от нехватки воздуха тряхнула головой, я перевел губы на её шею. Став нежно целовать нежную, бархатную кожу, я стал поглаживать её грудь, через тонкую материю. Лизнув за ушком, и дунув на него, от чего у нее по телу пробежали мурашки, я начал опускаться все ниже и ниже. А затем она произнесла то, что убило меня окончательно. Превратило крупицы моего контроля в пыль, заставило кровь с адреналином бешено нестись по венам. Самый сладостный стон, который я слышал за последний год. Такой будоражащий, и такой родной. И все, я потерял себя, потерялся в ней.
Это был беспорядочный, страстный танец любви. Я выражал все свои невысказанные слова, в этом безумии. Меня кружило в урагане чувств, в водовороте эмоций. Уносило на вершину снова и снова. Кровь пульсировала в висках, комната потеряла свои очертания, и кружилась перед глазами. Это было прекрасно, чувственно, идеально. После, поздно ночью, я усталый, но безгранично счастливый, держал в объятиях обессилившую девушку. И радовался тому, что забылся, отпустил себя, хотя бы на одну ночь. Позволил любить её. Может, я и буду жалеть, но не сейчас. Я не хотел возвращаться в реальность.

- Я не хочу просыпаться, Эдвард.

Минуту подумав, я ответил:

- Я то же.
А затем она сказала то, что заставило остановиться мое сердце.
- Я люблю тебя, Эдвард.
Время замерло, и вселенная остановилась для меня.

В это же время, через две улицы произошел телефонный разговор.
- Феликс, привет, давно не виделись.
- К чему столько пафоса, скажи сразу, что тебе нужно.
- А ты догадливый. Мне нужно поставить на место одну выскочку.
- Я всегда к твоим услугам, ты же знаешь…

Источник: http://robsten.ru/forum/29-714-1#435765