Bella
СЛУШАТЬ
Боль… боль… боль…
Ничего кроме боли в своей жизни я, похоже, не достойна. Мало того, что я постоянно её испытываю сама, так ещё, словно тёмный ангел, которого сам ад послал на землю, причиняю её другим. Сейчас, рассказывая мужу историю своей жизни, я причиняла боль ему, и пусть делала это не намеренно, всё же чувствовала себя погано.
- Белла, что было дальше, - грустным голосом, поинтересовался Эдвард, теперь уже закуривая сигарету, чтобы хоть как-то скрыть от меня свои истинные чувства ко всему услышанному.
- Дальше?... – отрешенно переспросила я. – Дальше был Ад… Однажды вечером я невольно стала свидетелем ссоры Фила и Рене. За всё время моего пребывания в Париже, я никогда не видела, чтобы Фил так кричал на мою мать, а когда среди ора Фила услышала своё имя и Джимми, то без зазрения совести стала подслушивать их «милую беседу». Из услышанного я поняла, что мать и её муж, с момента как я попала в больницу и на протяжении всего времени пока мне и Джимми требовалась медицинская помощь, самостоятельно оплачивали все счета. Никто из них и не предполагал тогда, что после родов моё здоровье и здоровье моего мальчика будет под угрозой и требовать такого продолжительного медицинского вмешательства, которое оказалось не такое уж и дешевое. Бизнес Фила, который он перевёл в Париж, по просьбе моей матери, развивался не очень хорошо, что ещё больше затрудняло его финансовое положение. Кредиторы, как и банкиры, наступали ему на горло, требуя денег и процентов за нарушение сроков выполнения контрактов, но он игнорировал всех, исправно оплачивая только те счета, которые касались медицинского обслуживания меня и моего малыша.
- Почему Рене не обратилась к Чарли за помощью? – недоумевал Эдвард, внимательно меня слушая, стряхивая пепел в пепельницу.
- О, Чарли! – досадно ухмыльнулась я. – Вы, мужчины, иногда бываете такими… гордыми, что ли?! Даже не знаю, как выразиться, - немного возмущенно проговорила я. – Готовы разориться, уничтожить себя, подвергнуть экзекуции дорогих вам людей, но НИКОГДА и НИЗАЧТО не попросите помощи у того, кто был с вашей женщиной до вас.
На мою тираду Эдвард лишь тяжело вздохнул и, прикрыв глаза, стал раздраженно тереть большим и указательным пальцами свою переносицу.
- Он не хотел показаться перед Чарли слабаком, которому не удалось оградить Рене и тебя с малышом от тех проблем, которые на вас навалились, - вынес заключение муж. – Как я его понимаю. Мне бы тоже было невыносимо просить помощи у другого мужчины тем самым, показывая свою слабость.
- Боже, какая чушь! – возмутилась я. – Отец помогал бы не Рене, своей бывшей жене, а мне, своей дочери.
- Для мужчины, который считает, что дочь его любимой женщины это и его семья, это не чушь! – запротестовал Эдвард.
- Как бы там ни было, проблемы были на лицо, - уступила я мужу, не желая ссориться из-за мужской гордыни. – Ни я, ни Рене не смогли уговорить Фила, принять помощь от Чарли, когда тому стало известно о том, что со мной произошло. Да, отец был в шоке от того, что мы от него всё это скрыли и очень разозлился на меня, что я предпочла помощь Фила, а не его. В результате на меня были обижены все: Фил за то, что я обратилась за помощью к отцу, когда он не смог мне больше помогать, а отец - за то, что я не доверилась ему, как истинная дочь. Но, не смотря на наши ссоры с Чарли из-за этого инцидента, отец оплатил все медицинские счета. Сумма оказалась немаленькая. С одной стороны я должна была быть рада, что всё так обошлось, но с другой… Проблемы росли, словно снежный ком: трудности Фила в бизнесе усиливались с каждым днём всё больше и больше, принимать от Чарли денег в виде помощи он не хотел, считал, что это низко; Карлайл, от которого не укрылись финансовые расходы компании моего отца, стал вдруг ни с того ни с сего интересоваться, почему Чарли пересылает деньги в Европу, задаваясь вопросом: «Не хочет ли Чарли его бросить или обмануть?»… В общем, всё пошло наперекосяк, но это были мелочи по сравнению с тем, что нас ждало впереди…
Вдруг дверь в салон открылась и учтивая бортпроводница, ноги у которой росли, чуть ли не от ушей, перебивая мой рассказ, «запела», обращаясь к моему мужу:
- Мистер Каллен, прошу прощения, что беспокою, - чуть ли не с придыханием шептала она, пожирая Эдварда глазами и улыбаясь во весь рот, - вы просили вас предупредить, когда будет готов ужин…
- Спасибо, - сдержанно ответил муж, безмолвно вопрошая меня, буду ли я сейчас что-нибудь есть, при этом он даже не взглянул на молодую особу. Я лишь в ответ отрицательно помотала головой, нервно сжимая руки в кулачки, раздражаясь таким поведением бортпроводницы.
Мх… Что это?... Ревность?... Но с каких пор я стала ревновать его к каким-то там расписным силиконовым матрешкам?... И с чего бы это вдруг?
- Мы пока ничего не будем, - последовал холодный ответ Эдварда.
- Но, я уже всё…
- Я что не ясно выражаюсь? – закричал раздраженно муж, обжигая своим гневом молодую девушку, которая под тяжестью его ярости скукожилась, словно из молодой красавицы в считанные секунды превратилась в старушку.
- П-п-про-сти-те, - лепетала она, сдерживая свои слезы обиды, - я хо-те-ла быть лишь по-лез-ной…
Тяжелый вздох мужа и стиснутые в тонкую линию губы говорили о том, что он сейчас из последних сил старается сдержать свою ярость, чтобы не схватить эту красотку и не выставить её из салона, если не из самого самолёта. Я прекрасно понимала, что буря эмоций, которая сейчас управляла разумом Эдварда, это была лишь реакция на мою исповедь и что бедная девчушка со своей любезностью абсолютно здесь ни при чём, а просто попала «под горячую руку».
- Принесите миссис Каллен стакан воды, а мне виски, - наиграно любезно выдавил Эдвард, нервно постукивая своими пальцами по столу.
- Да, да. Конечно, через пару секунд всё будет, - встрепенулась бортпроводница и метнулась выполнять приказ моего мужа.
Салон наполнился тишиной. Я смотрела на своего мужа и по выражению его лица пыталась понять, о чём он сейчас думает, какие мысли блуждают в его голове, но всё это было бесполезно, так как он, справившись со своими эмоциями, надел маску хладнокровия и безразличия. Такого Эдварда я боялась больше всего: именно таким он был, когда рассказывал мне, как наказал тех, кто был повинен в смерти Стива; когда обзывал меня шлюхой после ночи с Джейкобом; когда трахал меня в кабинете священника в день нашего бракосочетания, наказывая за опоздание…Этому Эдварду чужды были такие понятия как сожаление, раскаяние, жалость, сочувствие, доброта, забота… Неужели демон вернулся? Неужели я разбудила самого дьявола?
- Я слушаю, Белла, - холодно проговорил мой муж, когда бортпроводница принесла на подносе то, что он потребовал, и удалилась, закрывая за собой дверь.
Я знала, что сейчас лучше не испытывать терпение мужа, так как оно было у него и так на пределе, и малейший жест, противоречащий его требованию, мог закончиться для меня плачевно.
- Диагноз доктора, что у Джимми ДМПП - дефект межпредсердной перегородки, меня просто убил наповал, - слезы вновь стали наворачиваться на глаза при воспоминании этого ужасного дня, но я из всех сил старалась держать себя в руках. – Я не знала, что делать, куда кидаться… Было такое чувство, что мне Боги вынесли приговор за все прегрешения на этой земле. Джимми нужна была операция, а это мало того, что был огромный риск для его жизни, так ещё и огромные деньги. Мне казалось, что этому аду никогда не будет ни конца, ни края. Просить снова деньги у отца я больше не могла, Карлайл бы тут же всё узнал о Джимми, чего я не могла допустить, да и отцу проблемы не нужны были. Попросить у Фила – он сводил концы с концами, чтобы мы, пока находились в Париже, ни в чём не нуждались, а я и так должна была ему кучу денег… Предложение твоей сестры открыть своё дело было, как никогда, кстати, но для этого я должна была вернуться в Штаты. Малыша увозить из Парижа я не рискнула. На тот момент здоровье его было на первом месте, ну, а для того, чтобы это здоровье выкупить у злодейки-судьбы, которая так и норовила его отнять, мне нужны были лучшие кардиохирурги и деньги.
Hopital Necker Enfants Malades – одна из самых лучших больниц в мире, где есть отделение детской кардиохирурги, и такую операцию, которая требовалась Джимми, детям там проводят лучшие мировые специалисты своего дела… Я улетела в Штаты одна. Джимми остался с Рене и Филом, под пристальным наблюдением врачей Hopital Necker.
- Твой отец знал, что Джимми нужна была операция? – хмуро спросил Эдвард, закуривая очередную сигарету, выпуская клубы дымы из своих пленительных губ.
- Нет, - тихо ответила я. – Я ему ничего не сказала. Это была моя проблема, и во всё это я не хотела впутывать его, зная от Анжелы, что Карлайл стал следить за Чарли. Он думал, что мой отец ищет себе нового партнёра и начинает за его спиной строить с ним бизнес. Конечно, это всё было не так, но чтобы разубедить в этом Карлайла, ему нужно было бы рассказать про Джимми, а я не могла этого сделать. Я не могла придти к твоим родителям, как последняя шлюха, которая нагуляла с их сыном дитя и потребовать ещё и от них помощи,… не могла, - Эдвард лишь недовольно скривился на мои слова, продолжая внимательно слушать.
- Наш с Элис бизнес на удивление очень быстро набирал обороты. Не скрою, что здесь сыграли большую роль репутация и имена наших родителей, но… меня мало волновало, как и каким образом я буду добиваться признания своих трудов, потому что больше интересовала финансовая сторона этого вопроса, так как врачи назначили дату операции для Джимми. Мечась по городу в отчаянии, где мне раздобыть недостающую сумму денег, я не могла и подумать, что помощь ко мне придет от моей самой тихой подружки - Анжелы.
- Секретаря твоего отца? – удивился Эдвард.
- Да. Кто бы мог подумать, что эта тихоня очень хорошо разбирается в капиталовложениях, национальной и международной экономике и … «играет» на фондовых биржах. Я не знаю, каким образом Анжела узнала про моего сына, но, желая хоть как-то помочь, она предложила свою помощь. Конечно, я понимала, что это был большой риск, но у меня не было другого выхода. Я доверила Анж тогда всё, что у меня было, всё, что смогла заработать вместе с Элис за этот небольшой период. Я вручила ей свою жизнь и не прогадала. Анжела буквально за какой-то месяц сколотила мне такое состояние, скупая и продавая на бирже акции каких-то компаний, что я даже и не знала, как мне её отблагодарить. В ответ на это Анжела просто попросила сделать её своим партнёром и доверить финансовое руководство того, чем я теперь обладаю благодаря ей. Я согласилась, так как это было самое малое, что я могла для неё сделать, за спасение жизни моего сына.
- Я не могу в это поверить, - ошарашено тихим голосом произнёс Эдвард. – Ты хочешь сказать, что нефтяные скважины, золотые рудники, мануфактурные фабрики, салоны красоты по всему миру, модные бутики и прочее, прочее, прочее, чем ты владеешь, это всё дело рук Анжелы?
- А ты хорошо осведомлен, - ничуть не удивившись, проговорила я.
- С положением твоих дел я ознакомился только сегодня, когда Эммет прислал мне документы по электронной почте.
- Мало кто знает о моих капиталовложениях. И вовсе я не владею всем, что ты перечислил,… так,… имею небольшие пакеты акций, да и только. И… да, это всё работа Анжелы. Я же сказала, что она очень хороший специалист. Конечно, тогда этого всего у меня ещё не было, всё появилось позже, как говориться, со временем и благодаря стараниям моей подруги.
- Тогда почему она работает обыкновенным секретарём у твоего отца? – непонимающе поинтересовался муж, отпивая глоток виски из своего стакана.
- Просто Анжела влюблена в парнишку, который там работает охранником, а он из небогатой семьи… в общем подруга боится, что если он узнает, что она довольно обеспеченная особа, да и ещё зарабатывает сама такие деньги, что ему и не снились, то парень оставит её. Вот она и прикидывается простушкой.
- Боже! – проводя рукой по волосам, выдохнул Эдвард. – Это же какое-то сумасшествие!
- Это любовь, Эдвард! – печально проговорила я, любуясь прекрасными чертами своего мужа. – Это любовь,... то чего у меня по настоящему никогда не было.
На что мой благоверный лишь измученно прикрыл глаза и опустил голову, а я повествовала дальше.
- Как только у меня появились деньги, я вылетела в Париж, - продолжила я, отводя свой взгляд от Эдварда и вновь погружаясь в свои воспоминания. – Не смотря на то, что прилетала к сыну чуть ли не каждые выходные, так как безумно по нему скучала, этой встречи я ждала с особым трепетом, лелея надежду на светлое будущее. Но когда я прилетела, то узнала, что последние обследования Джимми показали, что тянуть с операцией больше нельзя, так как шансы на благополучный исход уменьшались с каждым днем. В тот день врачи мне принесли документы на подпись и предупредили, что существует большая вероятность потерять Джимми прямо на операционном столе… Боже, как же я тебя тогда ненавидела, - зло проговорила я, глядя в иллюминатор самолета, вспоминая тот ад, через который я прошла, когда почти в течение полусуток провела в больнице в неведении, ожидая результатов операции. - Я винила тебя во всём: в том, что доверилась тебе; в том, что ты меня бросил в тяжелый период жизни; в том, что я забеременела от тебя, когда ты был накачан какой-то наркотой, что возможно и повлияло на здоровье нашего сына; за то, что я чуть было не потеряла нашего малыша при родах; за то, что мне одной пришлось решать судьбу Джимми, давая согласие на страшнейшую операцию в его жизни; за то, что я прошла семь кругов ада, делая всё, чтобы здоровью нашего малыша ничего больше не угрожало; за то, что ты был где-то, где нас с Джимми не было,… за то, что мы были тебе не нужны…
- НЕ ПРАВДА! – взревел, как раненый лев, Эдвард, вскакивая со своего сидения. – Я не знал,… я даже понятия не имел,… что… у меня есть ВЫ, - в глазах мужа я увидела ужас и отчаяние, которые словно змеи окутывали его своими кольцами, не давая дышать. – Я старался оградить тебя от того мира, в котором благодаря Стиву пребывал… Я мстил за его смерть, был постоянно ходячей мишенью… Я не имел права рисковать ещё и тобой! – кричал во всё горло Эдвард, постоянно дергая руками свои волосы. – Это не справедливо!... Так не должно было быть!... Господи, за что?... Почему так?...
Безмолвно роняя слёзы, я молчала, наблюдая за агонией своего мужа. У меня не было ответов на его вопросы и мне больше нечего было сказать. Я лишь смиренно ждала последствий.
- Это всё какое-то безумие! – шептал муж, продолжая метаться по салону. – Так не должно было быть… не должно… Джимми… сын… О чёрт! НЕТ!…
Громкий звук бьющегося стекла заставил меня дернуться на своём кресле и сжаться в комочек, когда, разбив в ярости недопитую бутылку виски о пол, Эдвард выскочил из салона и умчался прочь, оставляя меня со своими воспоминаниями и болью в полном одиночестве.
… Я одна…
…Снова одна…
…И вновь разбито сердце и потеряна душа… Душа, которая теперь никому, кроме моего сынишки не нужна.
Jacob
- Кэти, прости, но я не могу, - виновато бормотал я в трубку своей собеседнице, прохаживаясь по коридору больницы Necker. Не скрою, мне очень нравилось общаться с этой девчушкой и прогуливаться с ней по ночным улицам Парижа, наслаждаясь её «щебетанием», заразительной улыбкой и прекрасными глазами, но… долг есть долг. – Боюсь, что у нас сегодня не получится встретиться и сходить в кино как планировали, так как мне необходимо быть сегодня на работе.
- У тебя на работе трудности? – обеспокоено спросила молодая девушка.
- Нет, всё в порядке, - просто ответил я, стараясь не вдаваться в подробности. Кэти не знала истинной причины моего приезда в город. В первый день нашей случайной встречи я сказал ей, что из-за драки на свадьбе с Калленом, Чарли Свон меня уволил, и я теперь работаю на другого бизнесмена, который сейчас в Париже пытается уладить свои дела, и как только он всё утрясёт, то мы улетим в Штаты.
Ложь? Безусловно. Но я прекрасно понимал, кто такая Кэти, знал, как она связана с Калленом, и что может произойти, узнай эта девчушка, зачем я на самом деле торчу в таком романтическом городе. Поэтому, как бы мне трудно не было, я держал эту красотку на расстоянии от правды.
- Ну, Джейк, - закапризничала Кэти, - я понимаю, что ты работаешь, я тоже в Париже не прохлаждаюсь, просто мне так одиноко здесь, и я хотела…
- Джейкоб, нас доктор Волуа отправил на кардиограмму, - раздался рядом со мной голос Рене, которая уже вышла из кабинета врача и направилась с Джимми к лифту. – Он сказал, что кабинет ЭКГ на третьем этаже, ты с нами или остаёшься здесь ждать?
- Я сейчас поднимусь, - ответил я женщине, показывая жестом, что я разговариваю по телефону.
- Хорошо, - беззаботно пролепетала Рене, - встретимся около кабинета.
Кивнув головой в знак согласия, я вернулся к разговору с Кэти.
- Извини, Кэти, но мне уже пора идти.
- Джейкоб, ты сказал, что сейчас на бизнес-встрече со своим боссом, - слышались нотки подозрения в голосе девушки, - а тут оказывается, что на самом деле ты в каком-то учреждении здравоохранения,... направляешься с какой-то женщиной в кабинет ЭКГ… Джейк, что происходит? Где ты?
Блин, надо ж было так спалиться! И вот, что мне сейчас ей сказать? Опять врать? Ох, она славная девушка, и мне так не хочется, чтобы в наших отношениях была ложь…
- Кэти, извини, но… я не имею право тебе что-либо говорить, - холодно ответил я. – Это моя работа и мне пора идти. До встречи.
- Джейк,…- раздался печальный голосок, который я бесцеремонно перебил тем, что отключил свой телефон.
- Прости Кэти, но так надо,- прошептал я про себя и направился искать кабинет ЭКГ.
Что-то в этот день было не так, но вот что? Непонятное волнение, даже можно сказать, тревога не покидала меня сегодня целый день. Всё казалось каким-то подозрительным и не таким обычным как раньше. Что меня тревожило, я даже объяснить не мог, просто чувствовал, что что-то не так и всё. И вот сейчас, когда я поднялся на третий этаж больницы, в поисках кабинета ЭКГ, куда направились Рене и Джимми, на сердце вдруг стало как-то совсем уж тревожно, а на душе неспокойно. Коридор практически был пуст. Медперсонал либо весь сидел по своим кабинетам, либо словно по взмаху волшебной палочки куда-то просто исчез, посетителей и тех можно было сосчитать на пальцах одной руки, так было безлюдно.
Оглядываясь подозрительно по сторонам, я целенаправленно шёл к кабинету, до которого оставалось-то совсем ничего, когда какой-то непонятный булькающий звук, раздающийся из приоткрытых дверей кабинета напротив, привлёк моё внимание. Подойдя ближе к кабинету и приоткрыв шире входную дверь, я увидел на полу незнакомого молодого человека, на котором были джинсы и майка темно синего цвета, усыпанные пулевыми отверстиями, из которых сочилась кровь.
- Джейкоб… - хрипел, обращаясь ко мне, парень, изо рта которого выплёскивался огромный поток крови. - … Малыш… Таня здесь… помешай ей…
Сначала я стоял как вкопанный, стараясь сообразить, что здесь произошло и что означают слова парня лежащего на полу и показывающего окровавленной рукой на дверь противоположного кабинета, а потом, когда парнишка на последнем своём выдохе произнёс: «Каллен защищает… от Денали…», меня словно током всего прошибло, смысл сказанного быстро дошёл до моего мозга.
Вот, чёрт! Будь проклята эта Денали.
Я тихонько развернулся и направился к кабинету напротив, оставляя за спиной бездыханное тело охранника Каллена. Ему я точно помочь уже ни чем не смогу.
- Деметрий, ты что, её просто вырубил? – за дверями кабинета раздался писклявый женский голос, который просто невыносимо было слушать, когда я, стараясь не шуметь, подкрался к намеченной цели.
- Да. Она и доктор в отключке. Нам не нужны лишние трупы, - ответил мужчина, который, похоже, и являлся тем самым Деметрием. – Пошли быстрей отсюда, мы и так наделали лишнего шума, скоро здесь появится охрана. Ты же понимаешь, нам сейчас светиться нельзя, - в комнате раздалось какое-то шарканье и тихий плач ребёнка. – Блядь, Таня, да оставь ты этого малого! Он тебе уже нахрен не нужен, этот ребёнок точно не сын твоего покойного братца, ты же видела его амбулаторную карту, так что твоим денежкам ничего не угрожает, наследница всего состояния папаши - ТЫ.
- Ну, уж нет! Дудки, - озверела пискля за дверями. – Ты что не видишь, что этот малолетний щенок калленовской породы?
Я от негодования сжал руки в кулаки, но продолжал внимательно слушать, лихорадочно заставляя свой мозг хоть что-то придумать, чтобы задержать эту «сладкую парочку», пока на этаже не появится охрана больницы.
- Ну, и что? Зачем он тебе нужен? – снова раздался бас Деметрия.
- Ты меня ещё спрашиваешь? – взъерепенилась женщина. – Этот сволочь-Каллен сорвал мои «поставки», подставил меня перед «партнёрами». По его вине я должна теперь прятаться как крыса по закуткам и помойкам, чтобы меня не грохнули с одной стороны наркобароны, а с другой - покупатели оружия. Про покупателей «живого товара» я вообще уже молчу, те меня саму продадут в рабство, когда найдут… А через это маленькое отродье, - похоже женщина, что-то сделала ребёнку, так как тот ещё сильнее заплакал, зовя свою маму, - я уничтожу этого Каллена, отберу у него всё, что он имеет, пущу его по миру, а потом… убью его и эту маленькую калленовскую копию.
- Да с чего ты взяла, что Каллен дорожит им? Или вообще, что он нужен ему?
- А вот это мы с тобой и проверим, - уверенно прошипела писклявая мегера. – Убить этого щенка мы всегда с тобой успеем, если в нём не будет потребности. Ладно, хватит уже болтать, предупреди Алекса и остальных, что мы уже выходим, пусть нас подстрахуют. Нам ещё нужно будет в ближайшие дни, навестить моего дорогого папочку, который что-то уж слишком долго живёт на этом свете…
Мерзкое хихиканье заполнило пространство кабинета, и по раздающимся за дверью звукам я понял, что посетители собираются выходить. Подготовившись к тому, чтобы напасть на выходивших, я даже и не заметил, как со спины ко мне кто-то подкрался и, приставив к голове пистолет, хрипло «прокаркал»:
- Не рыпайся, пёс!... Иначе мозги останутся на этой стене как незабываемое творчество Пикассо...
Источник: http://robsten.ru/forum/29-1045-1
0
СПАСИБО!!! 
