Наконец-то Эдварду удалось побороть свои страхи. Он перестал смотреть на меня так, будто в моих интересах было бы никогда его не знать. Конечно, и тот его взгляд зачаровывал меня, в нём чувствовалась страсть. Словно он глазами говорил мне: «Я должен оставить тебя, но не могу оторваться, не могу перестать думать о тебе, любоваться тобой». Но зато теперь он смотрел на меня с такой уверенностью, с таким рвением всегда быть рядом и защитить от любых невзгод, что я просто таяла от блаженства, глядя на него.

Наша свадьба принесла немало волнений, и больше было всё-таки радостных моментов, несмотря ни на какие неприятности. Мои родители пару раз доходили до словесных перепалок, но всё-таки ради меня старались не повышать голос. Элис была рядом и на каждом шагу помогала мне. Она даже смогла предвидеть, что на свадьбе появится Виктория, которая судя по всему, сошла с ума. Она попыталась напасть на меня, но Элис предупредила Джаспера и Эммета о том, где и когда это произойдёт. Ребята хотели поймать Викторию, чтобы поговорить с ней. Но получилось лишь вспугнуть её. Эдварду мы решили ничего не говорить.

В свадебное путешествие мы решили отправиться чуть позже. Потому что вскоре ожидалась свадьба Элис и Джаспера. Дата свадьбы Элис уже была назначена. Оставалась всего лишь неделя.

Эдвард так и не согласился переехать жить ко мне. К тому же мама с Филом переехали в Портленд, так как из-за материальных проблем им было негде больше жить. Фил потерял работу и начал пить. Я очень переживала за маму. 

Мы с Эдвардом решили купить собственную квартиру. Всё же постоянно платить за съёмную – не лучший вариант.

Я чувствовала себя счастливой вместе с любимым мужем в нашей новой квартире. Но мне не хватало решительности сообщить Эдварду про беременность сразу, как я увидела положительный тест. По идее это так просто и совсем недолго сказать любимому: «У нас будет ребёнок!». Зачем тянуть?

По дороге на УЗИ я решила сделать так: когда результаты будут у меня на руках, я покажу их Эдварду, улыбнусь и скажу: «Это наш малыш». Так мне удастся избежать банальных и смущающих фраз типа «Милый, я беременна».

Я очень беспокоилась, всё ли в порядке. Бывают ведь разные случаи. Внематочная беременность и всё такое. Представляла себе, как совершенно незнакомый мне человек первым узнает правду и холодно сообщит мне её, не желая объяснять подробности. Но в кабинете УЗИ я увидела миссис Вебер, маму Анжелы. Она сразу узнала меня и широко улыбнулась. Мы приступили.

- Белла, это действительно беременность. И если она желанная, могу тебя поздравить, - сказала миссис Вебер.

- Конечно, желанная, - обрадовалась я, но в этот момент увидела, как переменилось лицо женщины. Она напряжённо смотрела на экран.

- Что-то не так?

- Нет, не волнуйся, срок беременности четыре недели. Всё в порядке. Сердечные сокращения ещё не просматриваются на этом сроке.

- Тогда мне стоит прийти через пару недель?

- Можно и позднее, неделе на десятой, когда всё будет хорошо видно, - улыбнулась она, - главное не тяни до двенадцатой.

Первой, кто узнал о моём положении, стала Элис. А всё потому что она ясновидящая. От Элис скрыть что-либо просто невозможно. На своей свадьбе она приказала прислуге наливать мне только безалкогольные напитки. А вторые блюда мне подавали почти без специй. Элис хитро улыбалась мне, ничего не говоря.

Свадьба Элис, конечно же, стала запоминающимся событием для всех, она была ну очень пышной. И весёлой, и романтичной, и яркой, с множеством конкурсов и сюрпризов. Свадьба проходила на берегу реки. Играла живая музыка. А вечером над водой сверкали цветные искры салюта. Эдвард нежно обнимал меня. Моё сердце замирало. Я хотела сказать ему тогда о нашем ребёнке, но опять не решилась. Ведь впереди было ещё одно УЗИ. И меня тревожили мысли о нём. Я попросила Эдварда отложить наш медовый месяц ещё на некоторое время. Он очень удивился моей просьбе.

- Разве ты не хочешь поехать со мной в какое-нибудь невероятно красивое место? Куда-нибудь, где будем только ты и я…

- В нашей квартире тоже только ты и я.

- Да, Белла, но ты же понимаешь, что свадебное путешествие бывает лишь раз в жизни. Не стоит отказываться от такого.

- Я прошу лишь немного перенести его.

- Это из-за твоей работы? – возмутился Эдвард. – Когда же ты, наконец, послушаешь меня и бросишь её.

- Теперь нам надо выплачивать ипотеку, - напомнила я, - не лучшее время бросать работу.

Эдвард был расстроен таким поворотом событий, ведь он так мечтал об этой поездке. Когда-то и я мечтала, но теперь мысли о медовом месяце причиняли лишь беспокойство.

Вера – мой выбор. Не на уровне убеждённости, фанатизма. Я никогда не испытывала особых состояний во время молитвы, и вообще редко молилась. И я не собираюсь кому-то что-то доказывать. Но всё же я верю в существование души.

А если есть душа, то возникает вопрос, когда, в какой именно момент она приходит в наш мир. С первым вдохом младенца? Первым ударом его сердца? А может, значительно раньше – с самого момента зачатия? Я склонна полагать, что не позднее него. 

Благодаря миссис Вебер я спокойно жила до десятой недели, а потом помчалась на УЗИ, правда, уже платное, и проводил его незнакомый мужчина, неразговорчивый и угрюмый.

И вот я, наконец, сижу напротив открытой и добродушной миссис Фокс – моего доктора из платной клиники. Но получив результаты моего обследования, доктор меняется в лице, и я понимаю, что мои опасения не напрасны.

- Белла, мне очень жаль, - говорит она. – Думаю, тебе стоит решиться на аборт. И чем раньше – тем лучше...

Вера – мой выбор, она помогает мне жить. Но иногда я прихожу в тупик в своих размышлениях о мире, добре и зле. И тогда я чувствую себя слабой, запутавшейся, ни в чём не уверенной, и ни во что не верящей. Для чего провидению была нужна моя беременность, если теперь я вынуждена согласиться на аборт? За что мне это всё?

EPOV

Я всегда сожалел о том, что не могу читать мысли любимой, а в последние несколько недель особенно. Настроение Беллы менялось ужасающе быстро, переходя из крайности в крайность. Я ничего не мог понять и постоянно чувствовал себя виноватым.

- Ты на днях говорила, что хочешь персиков, - я поставил на стол вазу с фруктами, которые купил специально для неё.

- Спасибо, - Белла отвернулась, словно ей было неприятно видеть эту вазу.

Я подошёл к ней ближе и успел заметить, как она быстро смахнула с лица слезинку.

- Милая, что-то не так?

- Всё хорошо, - она заставила себя улыбнуться и обняла меня.

- Я же не слепой, - вздохнул я.

- Прости… - слёзы полились ручьём.

- Ну-ка рассказывай!

- Сегодня днём я была в клинике и собиралась сделать… она закрыла лицо рукой, сдерживая рыдания, - собиралась сделать аборт.

- Что? – сказать, что я был в шоке – ничего не сказать. Я так мечтал о ребёнке, мечтал услышать о беременности, а не о попытке аборта.

- Я не смогла…

- Зачем ты вообще туда ходила? – мне не терпелось услышать её объяснения.

- Всё очень просто, Эдвард. Доктор Фокс сказала, у меня нет шанса сохранить эту беременность, и лучше поторопиться… Я не хотела тебе говорить.

- Как это, не хотела говорить? Белла, речь идёт о нашем ребёнке! Не только о твоём, но и моём тоже! Как ты могла скрывать от меня правду... Какой у тебя срок?

- Одиннадцать недель.

- Пойдём, - я протянул ей руку, - прямо сейчас!

- Куда? – подняла она испуганные и заплаканные глаза.

- В больницу к Карлайлу. Там есть аппарат УЗИ и хорошие специалисты. Может, всё обойдётся, а может, я приду к такому же решению, как и ты. Тогда мы пройдём через это вместе. Мы должны быть вместе, понимаешь? 

- Спасибо, Эдвард! – она прижалась ко мне и замерла, я не стал торопить её и просто ждал, когда она будет готова.

Белла начала собираться, а я позвонил отцу и предупредил обо всём заранее, чтобы у него было время подготовиться к нашему приходу.

Отец договорился о проведении УЗИ с Маргарет Вебер, её фамилия показалась мне знакомой. Вглядываясь в черты лица женщины, я догадался, кто она. Перед нами была мама Анжелы.

Когда Белла увидела Маргарет, то вновь не сдержалась и расплакалась.

- Я посмотрел результаты первого УЗИ, поговорил со специалистами. Всё было хорошо, Белла, никаких отклонений. Сейчас посмотрим, что изменилось, и затем обсудим план дальнейших действий, - сказал Карлайл, оставляя нас с Беллой наедине с миссис Вебер и аппаратом УЗИ.

- Срок одиннадцать недель, - сказала Маргарет, - затем долго молчала, внимательно вглядываясь в экран, производя какие-то записи, замеры, - в конечном итоге её лицо просветлело, и она сказала, - отклонения не такие значительные, как указанно в УЗИ на сроке десять недель. В одном могу тебя заверить, ничего ужасного я не вижу.

Я держал Беллу за руку и чувствовал, насколько мы едины. Мы оба всей душой мечтали сохранить этого ребёнка, и теперь у нас появилась надежда. Пусть ещё очень хрупкая надежда, но кто знает, что произойдёт с ней со временем? Возможно, наши мечты будут разбиты, и попытки сохранить малыша ни к чему не приведут, но, может быть, удача не отвернётся от нас, и надежда со временем лишь окрепнет? Это было бы наивысшее счастье, какое только способен испытать на земле человек.

Оказавшись дома, Белла первым делом отправилась в душ, а я решил приготовить ей чай, нарезать бутерброды.

Выйдя из ванной комнаты, спокойная и немного повеселевшая, она села за стол и взяла персик.

- Правда, очень хочется персиков, - сказала Белла. – Спасибо, Эдвард. И чай такой ароматный. Ты заварил мой любимый маттэ, - заметила она.

- А ещё я приготовил бутерброды, - я протянул ей тарелку.

- Очень красивые, - улыбнулась любимая, увидев листочки зелени и тонко нарезанные кружочки оливок, украшающие верх бутербродов, - ммм… и потрясающе вкусные.

Я смотрел на неё, любуясь улыбкой. Что бы ни случилось потом, эта её улыбка – уже была моей победой. Правда, в её глазах ещё было много грусти.

- Чего я сегодня только не насмотрелась, - вздохнула она, - некоторые женщины готовы убить своего ребёнка, просто не считая его человеком.

- Я знаю, это ужасно, - вздохнул я, читая надписи на упаковке чая.

- Больше не пей, матэ беременным нельзя! – чуть не вскрикнул я, осознав свою ошибку.

- Всё хорошо, Эдвард. Всего два глотка успела сделать. Не волнуйся, просто нам надо привыкнуть к моему новому состоянию. Неверное, будет непросто, но я верю, мы справимся.