Саундтреки к главе: 1 - Arctic Monkeys – Fireside,https://www.youtube.com/watch?v=_NDdnPQ4ZSo

2 - The Subways – Strawberry Blonde,https://www.youtube.com/watch?v=7bOAhiu9shU

С чистого листа

Фил-говнюк-Дуаер сдержал обещание. Через сутки после моего побега в Нью-Йорк Джульярд лишил меня гранта.

«Лишил меня грёбаного будущего».

Неделю я пролежала ничком в кровати на влажных от беспрерывных слёз подушках. Элис пыталась утешить меня, но потерпела крах, Джейк же с детства знал, что в такие моменты меня лучше вообще не трогать, и поэтому ограничился лишь звонками.

Изо дня в день я варилась в котле разочарования, пока однажды не решила пойти наперекор галактике. В то утро я, наконец, поднялась с постели, привела себя в порядок, приготовила нам с Элис завтрак и приняла её предложение о работе.

Модный дом «Рената» был творением матери Элис. Рената Брендон полностью отдавалась своему искусственному детищу и иногда забывала о существовании собственной дочери, однако Эли вовсе не переживала на этот счёт, ведь любовь к моде и безупречному стилю была в крови у всех женщин из рода Брендон.

Единственное, из-за чего ругались мать и дочь – это нежелание Ренаты отпускать Элис в потоки собственного дела. Её не переубедила успешная реализация летней линии платьев, над которой Эли работала больше трёх месяцев. Она осталась равнодушной и после того, как её дочь выиграла в «Parsons» – Perry Ellis Gold Thimble Award и the Chester Weinberg Gold Thimble Award, а также the Design Student of the Year Award.

Конечно, меня злила та несправедливость, что учинила мать над собственным ребёнком, но это совершенно не шло ни в какое сравнение моих взаимоотношений с Рене.

Для своей «горячо любимой» мамочки я была игрушкой, для Ренаты Элис была неопытным малышом.

И вот я согласилась работать на чрезмерно опекающую, во всех отношениях, женщину. Меня ждал пост ассистентки ведущего фотографа компании.

«Это полный провал».

ХХХ

– Роуз отличная девушка, – ободрила Эли, когда я впервые переступила порог модного дома, – может быть немного прямолинейная, но ведь это только плюс для её дела. Фотограф обязан быть честным. Конечно, иногда она перегибает палку…

– Угу, – промычала я, уже воображая в своём воспалённом мозгу грубую девицу с ведьминской ухмылкой.

Элис нетерпеливо одёрнула подол своего янтарного платья и с изяществом танцовщицы повела меня в цитадель моей начальницы. Офис Розали Хейл располагался на шестом этаже высотного здания. Это было что-то среднее между фото-студией и картинной галереей. Полупустынное пространство было заставлено дорогой аппаратурой и предметами декора. Дверь в личный кабинет моей новой «хозяйки» была умело скрыта за плакатами фотомоделей-мужчин и их перекачанными торсами.

«Мило».

Я неуверенно постучала в дверь и после короткого «входите» прошла внутрь комнаты. Элис поспешно последовала за мной. За внушительным металлическим столом сидела молодая женщина. Прямые золотистые волосы были собраны в консервативный хвост на затылке, красивое лицо застыло в ледяной маске, и только блеск в ультрамариновых глазах выдавал вихрь эмоций внутри этой «снежной королевы».

– Здравствуй, Розали, – пропела Эли, разрушая секундное молчание, – позволь представить тебе мою хорошую подругу и твоего нового секретаря – Изабелла Свон.

– Секретарь? – слегка недоуменно осведомилась мисс Хейл.

Впившись в меня хищным взором, статная блондинка поднялась с кресла и вышла из-за стола. Меня охватил первобытный страх перед её звериной грацией, и неожиданно для себя самой я тихонько попятилась назад.

– Да, – хрипло подтвердила я под гнётом её немигающего взгляда, – миссис Брендон уже утвердила меня на эту должность, с испытательным сроком, разумеется.

– Ох, ну это было вовсе ни к чему, – равнодушно махнула рукой Элис и лучезарно улыбнулась Розали, – Белла прекрасно справится со всеми твоими поручениями.

Подруга ещё раз улыбнулась каждой из нас, и напоследок, сжав моё плечо, распрощалась с нами и выпорхнула из кабинета. В комнате повисла звенящая тишина, которая разбавлялась разве что ритмом моего ускоренного сердцебиения.

– Неплохо, – проговорила мисс Хейл, задумчиво отстукивая наманикюренными ногтями по нижней губе, – весьма и весьма неплохо.

Я неуверенно переступала с ноги на ногу и прикусывала собственный язык, чтобы не послать к чёрту моего нового босса. 

Пока я вела мысленный диалог со своим подсознанием и пыталась не сбежать из здания, Розали Хейл подошла практически вплотную ко мне, вглядываясь в моё лицо.

– Ты носишь линзы? – вдруг спросила она.

– Не-ет, – протянула я чуть скованно.

Она поджала алые губы и продолжила осмотр.

– Это что-то вроде болезни, – выдавила я, предвкушая допрос с пристрастием, как было заведено у всех людей, кто так или иначе замечал необычный цвет моей радужной оболочки.

Моя «особенность» с самого детства интересовала окружающих, а в период полового созревания ситуация с наблюдениями достигла сумасшедшего пика. У девочки, не имеющей с рождения волосяного покрова, кроме головы и глаз, также нет менструации – это же настоящая находка для любого доктора.

В пять лет я была изгоем среди детей из-за странного оттенка глаз и бледной, как снег, кожи. В шестнадцать каждый мальчишка в городе был «влюблён» в меня, и даже девушки пытались добиться моего внимания. Поэтому я дружила только с ребятами из резервации, что находилась недалеко от Форкса, в Ла-Пуш.

Думаю, я сделала правильный выбор, ведь Джейкоб и сейчас является моим лучшим другом.

– Ммм? Болезнь?- задумчиво пробормотала мисс Хейл, выдёргивая меня из вороха мыслей. – А можно поподробней?

Её взгляд выражал неподдельный интерес, а едва заметная улыбка вынудила меня судорожно сглотнуть.

– Да, – поддельно твёрдым голосом сказала я, – у меня мутация в цепи ДНК. Из-за этого глаза такого цвета.

– Очень интересно, – произнесла Розали и наконец-то отошла от меня к своему столу.

Она начала что-то печатать в ноутбуке, а мне предложила сесть в одно из роскошных кожаных кресел. На этот раз её голос был мягок и заботлив, что заставило меня вновь занервничать.

– Думаю, я могу предложить тебе неплохую альтернативу, – заговорщицки, но, несомненно, тепло сказала моя начальница с широкой улыбкой на губах, – как ты относишься к модельному бизнесу?

– Простите, но мир моды не мой мир, – поспешно ответила я.

Мне претила жизнь моделей, и не только потому, что девушки калечили свою психику на этом поприще. Главной причиной являлась моя мать и та душевная травма, что эта женщина нанесла мне ещё в детстве.

Бесчисленные конкурсы красоты. Корсет каждую ночь, косметика, обесцвеченные волосы, системное голодание, таблетки, уроки танцев, давление – Рене истязала и уродовала меня, как тряпичную куклу.

Когда папа увидел, что со мной творит мать, он немедленно взял ситуацию в свои руки, и я была освобождена от ежедневных мучений. Вместо фотосессий и показов я занималась музыкой и салками с друзьями. И после развода родителей, не раздумывая, уехала к отцу.

– Надеюсь, ты понимаешь, от чего отказываешься, – сузив миндалевидные глаза, зло ухмыльнулась Розали.

– Прекрасно понимаю, мисс Хейл, – сказала я, растянув губы в безэмоциональной улыбке.

– Ну, раз так, – насупилась девушка, протягивая мне стопку бумаг, – ознакомься с моим графиком, составь новый список встреч и фотосетов, постарайся не пропустить ни одного звонка и принеси мне кофе.

«Чем я заслужила это?!»