Сегодня мой кошмарный сон изменился радикально. Я больше не видела себя. Всё, что происходило, я наблюдала со стороны. Моё же место в этом кошмаре занял Эдвард. Я помнила, как стояла и плакала, когда понимала, что сейчас он окажется вместо меня в этой могиле. Но кого он будет спасать??? Я не могла понять.
Ребята стояли и наблюдали за ним, когда он подошел к сырой земле, как упал на колени, а затем погрузился с головой в сырую землю. В этот момент, я не удержалась и закричала. Я не могла позволить моему Эдварду бросить меня. Я понимала, что второй потери мне уже не пережить.
- Белла, Белла!!! Проснись!!! – Я с трудом открыла глаза и увидела склонившегося надо мной Чарли. Странно, что я не проснулась сама от собственного крика.
- Что случилось папа???
- Ты кричала, звала Эдварда, плакала. – Ох, теперь Чарли знал, что мне приснился Эдвард. Теперь точно подумает, что его дочка без ума влюблена. Почему-то принято считать подростковую влюбленность нелепой и непостоянной. Но я могу с уверенностью сказать, что в подростковом возрасте все чувствуется сильнее. И первая любовь, как правило, наступает именно в этом возрасте. И она самая сильная и незабываемая.
- Прости, что разбудила.
- Это ты меня прости, дочка, я перегнул палку вчера. – Я просто не верила, что не сплю.
- Что? Я сплю.
- Нет, Белла. Я думаю, что должен больше тебе доверять. Просто и ты меня пойми. Я очень тебя люблю и не хочу тебе зла.
- Я понимаю. И ты прав, что должен больше доверять мне. Я убедилась в том, что Эдвард хороший человек. И чтобы не случилось с ним в прошлом, это очень гложет его. Мы все не без греха, папа. Но почему человека судят по поступкам, которые были давно? Разве не важно, какой он сейчас?
- Ты права, дочка. Я доверяю тебе. Главное, что чувствуешь ты. Но, надеюсь, ты не перестанешь проводить время и со своим папочкой. – В этот момент Чарли был таким милым. Мне даже не хотелось расстраивать его. Кто как ни он познал всю горечь безответной любви. Он доверился, открылся моей матери, которая поняв, что больше не любит, просто собрала вещи и ушла.
Я была уверена, что Чарли все ещё любил Рене. Больше я никак не могла объяснить его привязанность к этому дому. Здесь все было так, как нравилось раньше моей маме. Теперь я не знала, что хуже, неразделенная любовь или потеря её.
Я думаю, что первое куда хуже. Я не знаю точно, но могу предположить, что это отвратительно любить кого-то и знать, что он никогда не будет твоим. У кого-то хватает сил, и он продолжает жизнь, желая только счастья своей или своему возлюбленному.
А кто-то, наоборот, всю жизнь мучается от этого чувства, когда ты не нужен тому, кто является воздухом для тебя.
Пережить потерю любви сложно. Но ты продолжаешь жить с мыслью о том, что где-то там, на небе, твой любимый человек видит тебя и благословляет на дальнейшую жизнь. Ведь когда любишь по-настоящему, желаешь только добра своей половинке.
И Чарли любил Рене по-настоящему. Только из-за сильной любви к ней, он смог отпустить её. Видя, как она несчастна здесь, он сделал все, что было в его силах, чтобы она была счастлива. Пусть и не с ним.
Только любовь заставляла Чарли жить и не продавать этот дом, в котором витал дух Рене. Только безграничная любовь к ней давала ему силы радоваться, когда он видел светящиеся глаза влюбленной Рене.
Я уважала Чарли за его внутреннюю силу, которая помогла ему выстоять.
- Ты знаешь, папа, родительская ревность полезна, но в меру. – Пожурила я его. – Тем более что с Эдвардом мы только друзья.
- Ага, я видел. Решение за тобой. Только прошу, не оставляй меня, я и так слишком долго был один.
В тот момент мне так сильно захотелось обнять Чарли, успокоить его. Только мне он признался в том, как одиноко ему было здесь. Я прижала Чарли к себе.
- Я не оставлю тебя, папа.
Мне стало жутко от того, что за столь короткий период времени я привязалась к стольким людям. И что было самое важное, я понимала, что они зависят от меня. Я была нужна кому-то в этом мире.
Осознание своей значимости и нужности кому-то дает стимул к жизни. Это заставляет радоваться, только потому, что твоя улыбка может улучшить чей-то день. Мы никогда не задумываемся, как часто мы улыбаемся просто так. Нам привычнее носить маску грусти и отчужденности, чтобы не привлекать к себе внимания. Жить в своем мирке проще, аргументируя это тем, что своих проблем хватает, и ни к чему ещё и чужие. Как часто мы не понимаем, что одного слова может быть достаточно, чтобы спасти чью-то жизнь. Неужели нам сложно остановиться на мгновение и выслушать человека, подсказать ему? Произнести слово несложно, но это самое слово может стать для кого-то спасительным.
- Спасибо, дочка.
Мы впервые за долгое время завтракали вместе с Чарли. Потом я поехала в школу. Я знала, что там меня ждет моя путеводная звезда, мой маяк в океане боли и разочарования. И я была нужна ему. Я вспомнила, что Эдвард должен был мне что-то сказать.
Когда я приехала, то увидела машину Эдварда, остальных ребят не было. Я припарковалась рядом с его машиной, он вышел, встречая меня.
- Доброе утро, Эдвард.
- Теперь оно точно доброе. – С этими словами, он поцеловал меня в щеку. Я сразу вспомнила наше вчерашнее прощание. Я с трудом подавила желание прикоснуться к его волосам, ощутить тепло его тела.
- А Элис нет? – Я только заметила отсутствие коротышки.
- Джаспер заедет за ней.
- Кажется, у нас намечается ещё одна парочка. – Я подмигнула Эдварду. Он внимательно посмотрел на меня, его рука такая легкая и нежная, легла на мою щеку. Я смотрела в его глаза. Этот взгляд был новым для меня. Он был настолько глубоким, что моё сердце отказывалось работать в нормальном ритме. Его рука скользнула вниз по моей шее, я подняла свою руку, чтобы скрестить наши пальцы. Казалось, что так я стану ближе к нему. Мы не замечали никого вокруг, поглощенные друг другом, стоя на стоянке, переполненной людьми. В целом мире для меня не существовало никого, кроме него.
Но вдруг, в наш тесный мирок ворвался раздраженный кашель. Я оторвалась от чарующих глаз Эдварда, чтобы посмотреть на нарушителя моей идиллии. Незнакомая высокая девушка стояла позади Эдварда и гневно смотрела на меня. Её длинные ноги, казалось, росли от самых кончиков белобрысых волос.
- Эдвард, привет. – Пропела она, словно меня и не существовало вовсе. – Ты помнишь о нашей встрече сегодня?
- Привет, Лорен. Нет, я не забыл, как и договаривались. – Ответил Эдвард. Какое-то неприятное чувство разлилось внутри меня. У них было свидание, они договаривались. Но почему меня это волновало? Конечно, мы ведь только друзья, как я сама того хотела. Я была лишь только спасательным кругом для него. Но когда он полностью придет в себя, а это обязательно случится, он не будет нуждаться во мне. И он полюбит кого-то. Но не меня. Казалось бы, я должна радоваться этому, ведь я сама не хотела подпускать его близко к себе. Разве не так поступают настоящие друзья? Разве они не хотят добра своим близким? Я этого и хотела, но радости не было. Была лишь пустота и разочарование.
- Эдвард, ты не познакомишь меня со своей знакомой? – пропела она, заостряя внимание на слове «знакомая».
- Белла, это Лорен. Лорен, это Белла. – Я попыталась высвободить руку из руки Эдварда, будто это значило, что так я смогу освободиться от привязанности к нему. Но он не хотел отпускать её, лишь крепче переплетая наши пальцы.
- Очень приятно, Белла. Это ты та загадочная дочка мистера Свона. – От этих слов стало совсем неприятно. Рана начала пульсировать ещё сильнее, чем раньше. Я все-таки выдернула руку из хватки Эдварда и засунула её в карман куртки.
- Да, это я. – Я была рада, когда увидела подъезжавших ребят. Они все четверо приехали на машине Гринов. Как только Элис вышла из машины, она подскочила ко мне и обняла за плечи.
- Хорошо, до встречи после уроков, Эдвард. – Сказала блондинка и с этим ушла. Эдвард повернулся ко мне, но я, избегая его взгляда, повернулась к ребятам.
- Привет, как дела? – Никто не мог знать, скольких сил мне стоило произнести это, как можно беззаботнее.
Я не дождалась ответа каждого из них, и повернулась к Элис, прошептав ей.
- Я хочу уйти отсюда. Помоги мне. – Элис не задала ни одного вопроса, лишь крепче сжимая меня.
- Белла, мне нужно поговорить с тобой… ммм… о контрольной по литературе. – Я была благодарна ей.
- Хорошо, Элис.
- Ребята, мы пойдем. До встречи за обедом. – Бросила Элис через плечо, и мы пошли на урок. Розали осталась с Эмметом. Казалось, что никто не заметил нашей маленькой интрижки, кроме, конечно Эдварда, который смотрел на меня недоверчивым взглядом.
Мы шли до класса, молча. Я была благодарна, что Элис ни о чем не спрашивает меня. Когда мы сели за парту, я уронила голову на холодный стол, стараясь унять боль где-то в области грудной клетки.
- Белла, что произошло? – не выдержала, наконец, Элис.
- Я не знаю, как это объяснить. Мне было неловко находиться там.
- Это из-за Эдварда?– Она была проницательна.
- Скорее из-за меня и моих глупых фантазий. Он здесь не причем. – И это было правдой. Эдвард был невиноват в том, что я настроила глупых иллюзий, что ему плохо без меня. Я не могла поверить, что ревность гложет меня. Только утром я говорила Чарли о ревности, а теперь сама от неё же и страдаю. Она сжигала меня изнутри, оставляя горький привкус во рту.
- Я не понимаю, Белла.
- Я нехорошо себя чувствую сегодня. – Я больна ревностью и неразделенным чувством своей нужности Эдварду. Мне так хотелось сказать это Элис, но я не могла.
Прозвенел звонок на урок, и мы прекратили разговор. На протяжении всего урока я пыталась привести мысли в порядок. Но это было бессмысленно. Голова кружилась и меня постоянно тошнило. Чувство безысходности накрыло меня с головой. Ну, нельзя быть такой депрессивной. Я это понимала, но ничего не могла поделать с собой. Я не представляла, как смогу сидеть за одним столом с Эдвардом во время ланча. Я знала, что это принесет мне большие страдания. И тогда сработал инстинкт самосохранения. В голову пришел план. Я решила пойти в медпункт и попросить справку. Все равно толку от меня не было. Да и видок у меня был ещё тот. На том и решила. После урока я сказала девочкам, что плохо себя чувствую, и поеду домой. После проверки моего лба, горла, и зачем-то носа, женским советом было решено, что я и, правда, больна.
Дальше я все помню плохо. Я не помню, как дошла до пикапа, не помню, как доехала до дома и забралась в собственную постель. Я лишь помню острую боль, пронзившую меня, когда я осознала, что ревность не бывает просто так. Ревность, это отголосок любви. Но безответной любви. Мне было страшно признаться самой себе, что я была влюблена в Эдварда Каллена. Но он не любил меня, мы были просто друзьями, и все. Как я сама того хотела.
Я, то просыпалась, то вновь проваливалась в забытье. Я не помнила, как наступил вечер. Чарли ещё не было. У меня не было сил подняться и приготовить нам ужин. Я только лишь думала и думала об Эдварде. Где он? Что делает? И думает ли он обо мне?
Потом позвонила Элис, чтобы спросить о моем здоровье. Я, как бы невзначай, спросила дома ли Эдвард. Его не было. И остальное было неважно. Я была не нужна ему. А он был нужен мне, как глоток свежего воздуха. Но его не было. Жизнь потеряла смысл. Я не помню конца разговора, не помню, как отключила телефон. Единственное, что я помню, это темнота, которая подбиралась ко мне, и окутывала меня. А потом я провалилась в темноту, желая больше не всплывать оттуда. Мне было не за что бороться. Он не хотел меня. Это был конец. Конец моей непродолжительной сказки.

Источник: http://robsten.ru/forum/29-604-1