НАСТОЯТЕЛЬНО РЕКОМЕНДУЮ ПРОСЛУШИВАТЬ ПОДОБРАННУЮ
К ГЛАВЕ МУЗЫКУ С YOUTUBE ДО ИЛИ ВО ВРЕМЯ ЧТЕНИЯ!
Мы тоньше хрупкого стекла.
Никто не может нам с тобой помочь,
Никто не скажет вслух такого слова,
Чтоб перестала причитать над нами ночь,
Набросив на сердца свои оковы,
Никто не может нам с тобой помочь…
Никто не может нам смотреть в глаза –
Боятся утонуть в чужой печали.
Мы оказались тоньше хрупкого стекла,
А все считали – мы из равнодушной стали,
Никто не может нам смотреть в глаза.
Никто во всей Вселенной не спасет,
Никто во всей Вселенной не поможет,
Я поклонюсь тебе, благодаря за все,
Благодарю за все… Но все же…
Никто во всей Вселенной не спасет!
Никто не сможет нас остановить,
Мы разбросали камни и собрали,
Не надо громких песен о большой любви,
Ни друг, ни враг ее в лицо не знают!
Никто не может нас остановить…
В. Кипелов «Никто»
Никто не может нам с тобой помочь,
Никто не скажет вслух такого слова,
Чтоб перестала причитать над нами ночь,
Набросив на сердца свои оковы,
Никто не может нам с тобой помочь…
Никто не может нам смотреть в глаза –
Боятся утонуть в чужой печали.
Мы оказались тоньше хрупкого стекла,
А все считали – мы из равнодушной стали,
Никто не может нам смотреть в глаза.
Никто во всей Вселенной не спасет,
Никто во всей Вселенной не поможет,
Я поклонюсь тебе, благодаря за все,
Благодарю за все… Но все же…
Никто во всей Вселенной не спасет!
Никто не сможет нас остановить,
Мы разбросали камни и собрали,
Не надо громких песен о большой любви,
Ни друг, ни враг ее в лицо не знают!
Никто не может нас остановить…
В. Кипелов «Никто»
Эдвард сел в машину и резко тронулся с места.
«Кретин! Какой же я кретин! Какого черта я таскал этот блокнот с собой?! Сначала с гитарой не мог расстаться, а теперь еще и с ним! Фетишист чертов! Да по тебе, Каллен, уже лет двенадцать, как психушка плачет, а ты все еще чего-то сопротивляешься, пытаешься бороться!» - он горько рассмеялся и, что было сил, вцепился в руль.
Полностью поглощенный своими невеселыми мыслями, Эдвард не заметил, как оказался возле бара Джаспера.
Каллен закрыл глаза и со свистом втянул воздух. Сколько раз он проходил через это! И сколько раз ему все это еще предстоит пережить? Но все равно было невыносимо тяжело и больно. Эдвард ударил кулаком по рулю и вышел из машины, громко хлопнув дверцей.
- Где она?! – крикнул он, залетая в бар.
- В туалете, - кивнув налево, ответил Джаспер.
Подбежав к запертой двери уборной, Эдвард увидел парня внушительной комплекции, сидящего на полу возле стены.
- Это еще кто? – удивленно спросил Каллен.
- Я парень Розали, - пробасил тот, вскакивая на ноги. – Может быть, хотя бы ты объяснишь мне, что за хрень здесь творится?! Я предложил Джасу выломать дверь, но тот сказал, что нам следует дождаться тебя.
- Парень Роуз? Серьезно? – переспросил Эдвард, проигнорировав его вопрос.
Лицо этого качка показалось ему смутно знакомым, но сейчас было не время копаться в сундуке своей памяти.
- Ты не против, если я сломаю твою дверь? – обратился он к Джасперу.
- Как будто в первый раз… - пожал тот плечами.
- Может, лучше я? – предложил Эммет, скептически оглядывая не слишком внушительную фигуру Эдварда.
- Главное не сила, а умение правильно ее распределить и направить! - многозначительно улыбнулся Джаспер.
Эдвард окинул взглядом дверь, прикидывая, куда лучше бить. Ему понадобился всего один точный удар ноги для того, чтобы она с оглушительным треском распахнулась настежь.
Они с Джасом вошли внутрь и увидели Роуз, сидящую на полу возле стены. В руках она сжимала неполную бутылку виски.
- О, явились! – пьяным голосом, полным презрения, прокричала она. – Пошли вон отсюда! Я вас не звала! Вы мне не нужны! Мне никто не нужен, ясно вам?!
- Прекрати, - зло процедил Эдвард, медленно приближаясь к сестре.
- Не подходи ко мне! Оставь меня в покое! Я ненавижу тебя, ненавижу! – взвизгнула Розали, обхватывая бутылку двумя руками и прижимая ее к груди, словно это было самое дорогое сокровище.
- Ты же знаешь, что не могу! – теряя терпение, крикнул Эдвард голосом, полным горечи.
В один прыжок он подлетел к ней и попытался вырвать бутылку у нее из рук, но это ему не удалось. Роуз завизжала, как дикая кошка, и вцепилась ему в лицо ногтями. Щеку Эдварда словно обожгло огнем, но сейчас было не время обращать внимание на такие пустяки. Он заломил руку Розали ей за спину и, обхватив ее за талию, крепко прижал к себе. Однако та не собиралась так просто сдаваться и попыталась высвободиться, пуская в ход свои зубы. Джаспер поспешил на помощь другу, но тут же получил сокрушительный удар каблуком по ноге. Закусив от боли нижнюю губу, он опустился на холодный кафель и тяжело задышал.
Наконец, Эдварду удалось полностью совладать с сестрой, и он выволок ее из туалета. Джаспер, постанывая, вышел следом за ними.
Эммет смотрел на разворачивающуюся перед ним жуткую картину и не мог поверить, что все это происходит на самом деле. Он стоял и впервые в жизни не знал, что предпринять: то ли помочь Эдварду скрутить Роуз, то ли освободить ее из крепких рук Каллена. Мысли в его голове путались, опережая друг друга, но ни одна из них не была хоть сколько-нибудь здравой. Эммету не хватало воздуха, словно кто-то пробил у него в груди дыру, и тот медленно, со свистом, выходит через нее.
- Эм! – крикнул Джаспер, выводя его из оцепенения. – Я не смогу вести машину Эдварда. Сядешь за руль?
Эммет согласно кивнул и вышел из бара вслед за Джасом, который прихрамывал сейчас значительно сильнее, чем обычно.
Эдвард с трудом затолкал сестру в машину и залез сам. Джаспер, на всякий случай, устроился по другую сторону от девушки, а Эммет сел за руль, с третьей попытки завел мотор и медленно тронулся с места.
- Выпусти, наконец, эту чертову бутылку! – грозно прорычал Эдвард.
Сзади послышалась возня, что-то с гулким стуком упало на пол автомобиля, и салон заполнил терпкий запах дорогого виски.
- Твою мать! – сквозь зубы выругался Каллен.
- Я подберу, - поспешил успокоить его Джаспер, - крышка у меня.
- Куда хоть ехать-то? – додумался спросить Эммет, крепче сжимая пальцами руль, чтобы хоть немного унять дрожь в руках.
Джас с готовностью назвал адрес и объяснил, как туда добраться.
Розали что-то невнятно пробормотала и разрыдалась, вцепившись в рубашку брата. Эдвард прижал сестру к себе и погладил ее по голове, словно она была маленькой девочкой.
- Тшш… - прошептал он, - все хорошо… хорошо… скоро мы будем дома.
Уже через двадцать минут все они входили в квартиру Калленов. Эдвард с рыдающей Роуз на руках скрылся в одной из комнат, оставив Джаспера и Эммета в небольшой, но уютной гостиной.
- Может, хоть сейчас ты объяснишь мне, что происходит? – спросил Эм дрожащим от волнения голосом, бессильно опускаясь в одно из кресел.
- Не думаю, что у меня есть на это право, - покачал головой Джас, поудобнее устраивая на диване травмированную ногу, - тебе лучше задать этот вопрос Эдварду. Хотя будет гораздо честнее, если тебе расскажет обо всем Роуз.
- Безумие какое-то! – простонал Эммет, вскакивая с кресла.
Он прошелся взад-вперед по комнате и снова сел.
- Хорошо, тогда давай поговорим о чем-нибудь другом, пока я не сошел с ума!
- Например?
- Расскажи мне о себе, что с тобой случилось? – Эммет выразительно посмотрел на больную ногу Джаспера.
- Мне кажется, что это тоже не слишком удачная тема для разговора, - поморщился тот.
- Серьезно? – язвительно спросил Эммет. – Я смотрю вы все тут такие скрытные, таинственные. У тебя сейчас такое лицо, будто я попросил тебя признаться в убийстве Кеннеди. Я понимаю, что мы знакомы совсем недавно, но мне казалось, что за это время нам удалось отлично поладить. И мне можно доверять, правда! Ладно, как хочешь… Давай тогда поговорим о чем-нибудь другом! О чем угодно, лишь бы отвлечься!
- Хорошо, - пробормотал Джаспер и потер свое лицо руками, - должен же хоть кто-то из нас перестать бояться говорить о своем прошлом.
Джаспер невесело усмехнулся и, помолчав пару минут, продолжил:
- На самом деле, в моей жизни нет ничего интересного… и веселого… Я не стану тебе рассказывать о своем детстве, оно было как у всех нормальных детей из обычных семей.
Я даже не помню, сколько мне было лет, когда я впервые сел на байк, но отлично помню, что я тогда почувствовал: великое счастье быть свободным, упиваться скоростью и слушать голос ветра… Я стал единым организмом со своим новым другом, у которого пусть было и железное сердце, но оно было. Наверное, ты сейчас слушаешь меня и считаешь все это не более, чем романтичным бредом. Но я действительно думал тогда именно так! Байк надолго стал моим единственным увлечением, страстью… жизнью, наконец.
К счастью, мои родители были строгими людьми, считающими, что их сын должен получить достойное образование. Несмотря на свою страсть к байку, я не был трудным подростком и всегда прислушивался к их мнению. Учеба в колледже давалась мне легко, поэтому хватало времени и на увлечение. Днем я сдавал экзамены, а вечером гонял с ребятами по городу…
Через год после окончания колледжа умер мой отец. Мама осталась без средств к существованию, потому что никогда не работала, посвятив всю себя дому и семье. Несмотря на престижное образование, найти приличную работу без связей оказалось делом непростым. Денег и так не хватало, а тут еще она заболела, и понадобились дополнительные средства на лекарства. Поэтому когда ко мне пришел мой кузен Джеймс и предложил поработать на него за приличное вознаграждение, я, не раздумывая, дал свое согласие. К тому моменту у него уже было много денег, потому что он не гнушался ничем в своем стремление разбогатеть. Чем только Джеймс не занимался! Но в этом бесконечном списке не было ни одного пункта, не запрещенного законом. Он решил заняться подпольными уличными гонками на байках, поэтому обратился ко мне, помня о моем давнем увлечении. И я стал участвовать в этом весьма прибыльном, но опасном бизнесе. За два года я не проиграл ни разу! Даже не берусь считать, сколько миллионов мой братец заработал на мне… Но я и не мог пожаловаться на скромное существование! А потом умерла мама… и я остался совсем один… Я не хочу оправдаться тем, что был в тот период в жутком душевном состоянии, нет… В общем, я стал принимать непосредственное участие и в других направлениях его… бизнеса. Я чувствовал, что постепенно становлюсь похожим на Джеймса, но остановиться было трудно.
В один из дождливых дней я катался по городу на байке. Мое колесо попало в небольшую выбоину на дороге, и я чуть не сбил хрупкую девушку с огромным чемоданом в руках, который отлетел в сторону от ее испуга, открылся, и все вещи оказались разбросанными по дороге. К тому моменту я уже превратился в такого человека, который мог спокойно проехать мимо, даже не притормозив, чтобы убедиться, что никто не пострадал. Но что-то заставило меня остановить байк… Я помог девушке подняться, заглянул ей в лицо и понял, что пропал… раз и навсегда… На меня смотрели огромные глаза олененка Бемби…
Я усадил девушку на свой мотоцикл и отвез к себе домой, а ее вещи так и остались валяться на дороге. Оказалось, что она уже три месяца не платила за съемную квартиру, и хозяин выставил ее за порог. Как ты уже догадался, это была моя Элис. Впервые в жизни я влюбился, и это чувство заставило меня на многие вещи взглянуть под другим углом. Я решил изменить свою жизнь, но, как оказалось, от Джеймса можно было укрыться только в одном месте - на кладбище. Через год мы с Элис поженились. Она все обо мне знала, но с готовностью прощала. Примерно в это же время я познакомился с Эдвардом, а еще через год я разбился на мотоцикле во время одной из гонок… Мой байк был неисправен. Как я потом узнал, Джеймсу заплатили огромные деньги за то, чтобы я проиграл. Но, конечно, он не стал просить меня специально поддаться, а нашел другой способ. Джеймс всегда был извращенцем! Меня, что называется, собирали по частям, но я не сдох, на что рассчитывал мой любящий братец. Я провалялся в больнице полгода, и все это время со мной были только Элис и Эдвард. Я подумал, что хоть теперь-то освободился от Джеймса, но, как оказалось, жестоко ошибся. Когда меня выписали, он пришел ко мне и очень «тонко» намекнул, что я связан с ним неразрывно. С того момента я начал работать менеджером в его ночном клубе… Думаю, что конец этой истории тебе лучше узнать от Розали.
- А когда ты познакомился с ней? – спросил Эммет, пытаясь осмыслить все, что только что услышал.
- Где-то за пару лет до знакомства с Эдвардом.
- Обо мне говорите? – раздался за их спинами бархатный голос, полный иронии. – Джас, мне кажется, что тебе пора домой, а то Элис, наверняка, уже с ума сходит от беспокойства.
- Да, действительно, - опомнился тот, вскакивая с дивана. – Ладно, ребята, пошел я к нагретой постельке!
Джаспер ушел, оставив Эммета и Эдварда наедине.
- Как Роуз? – обеспокоенно спросил Эм.
- Через часок будет в норме, – Эдвард сел напротив него, прикурил сигарету и блаженно затянулся. – Как хоть тебя зовут?
- Эммет Свон. Можно просто Эм.
- Свон? – удивленно переспросил Эдвард, выпуская изо рта струйку серого дыма. – Ты брат Беллы?
- Ты знаком с моей сестрой? – в свою очередь удивился Эммет.
- Я Ромео, - криво улыбнулся Каллен.
- А, спектакль! - понимающе закивал Эм, поражаясь тому, как тесен мир.
В комнате повисло неловкое молчание. Эдвард, как следует, разглядел сидящего перед ним парня и пришел к выводу, что не ошибся, когда в прошлый раз, рассматривая их с Беллой фотографию, заметил между ними сходство, заключающееся в теплом, жизнерадостном блеске в глазах. Каллен еще совсем не знал Эммета, но тот уже начинал ему нравиться.
- У тебя кровь на щеке, - нарушил молчание Эм.
- Пустяки, - отмахнулся Эдвард.
- У Роуз проблемы с алкоголем? – внезапно спросил Эммет.
- Ты же сам все видел, - Эдвард пожал плечами, бросил окурок в пепельницу и достал новую сигарету.
- И давно? Что, вообще, случилось? – пробормотал Эм. Было видно, что слова даются ему с трудом.
По лицу Эдварда пробежала тень, он сделал глубокую затяжку и медленно, словно под грузом огромной тяжести, проговорил:
- Почти три года. Обо всем остальном тебе расскажет сама Роуз, у меня просто нет на это морального права, – «и сил», хотелось добавить ему. – Тебе нравится Розали?
- Да, - не задумываясь, твердо произнес Эммет. - Я не знаю, как это объяснить, но у меня такое чувство…
- Не продолжай, не надо, - прервал его Эдвард, - я не хочу копаться в твоей душе. По крайней мере, сейчас. Сегодня ты уйдешь и больше никогда не вернешься, но я не виню тебя за это, потому что любой на твоем месте поступил бы так же…
- Я не любой, - покачал головой Эммет, сцепляя пальцы в замок, чтобы Каллен не заметил, как они дрожат.
- Поверь, я буду этому только рад, - попытался улыбнуться Эдвард, но не смог.
Он устал, безнадежно устал от всего: от себя, от проблем с Роуз, от вечного притворства, от мучавших его воспоминаний, от удушливого чувства вины, что терзало его по ночам и, наконец, от самой жизни… Нет, не так… от жалкого существования. Но должен же быть выход! Должно же хоть что-то или кто-то разорвать этот порочный круг!
- Расскажи мне про Беллу, - попросил Эдвард, удивляя своей просьбой Эммета и даже самого себя.
- Белз… - протянул Эм, и его лицо озарила ласковая улыбка.
- Белз? - переспросил Каллен, откидываясь на спинку кресла и закуривая уже третью сигарету.
- Я называю ее так с самого детства, - пояснил Эммет и на секунду задумался. – Что именно ты хочешь узнать?
- Все, что угодно. Может быть, случай из детства, - пожал плечами Каллен. Эдварду действительно было бы интересно услышать все, что мог рассказать ему о Белле ее брат.
- Однажды Белз утащила из вазочки все конфеты. Мама обнаружила это и учинила нам допрос с пристрастием, пригрозив, что оставит нас на неделю без сладкого. К тому моменту сестренка успела слопать все конфеты, кроме одной, которую перед сном благополучно засунула мне в джинсы. Мама каждый вечер забирала наши вещи, чтобы закинуть их в стирку, поэтому тут же обнаружила «улику». Мне влетело по первое число, и в наказание я остался на неделю без сладкого. Но Белз не была бы сама собой, если бы тут же не раскаялась в содеянном. Маме она, конечно, не призналась, но свою порцию десерта тайком приносила мне, и мы съедали его на пару. Почему-то от этого он казался нам еще вкуснее! – Эммет на минуту замолчал, улыбаясь своим детским воспоминаниям, а потом снова продолжил: - Один раз Белз прибежала вся в слезах и сказала, что соседский котенок застрял на нашем дереве. Мне тогда было лет тринадцать, так что, здраво рассудив, я предложил ей вызвать спасателей, но она разревелась еще больше, сказав, что не переживет, если котенок вдруг свалится. Белз умоляла меня достать его или подсадить ее, потому что сама она не дотягивалась даже до нижней ветки. Конечно, я понимал, что этот мелкий паразит никуда не свалится, но смотреть на плачущую Белз я не мог, поэтому полез за котенком. Но глупый комок шерсти был против того, чтобы я брал его в руки и все время пытался увернуться. Когда, наконец, мне удалось его схватить, ветка подо мной обломилась, и я полетел вниз. Приземлился я не слишком удачно и сломал себе ногу. Но был для меня во всей этой истории один плюс: из-за гипса я два месяца не ходил в школу.
- Надеюсь, ты приземлился не на бедного котенка? – улыбнувшись, спросил Эдвард.
- Нет, что ты! В таком случае Белла со мной не разговаривала бы и по сей день! – засмеялся Эммет.
- Ты очень ее любишь, да? – зачем-то спросил Каллен.
- Белз трудно не любить, - подтвердил Эм.
- Невозможно… - шепотом поправил его Эдвард.
Эммет удивленно посмотрел на своего собеседника, но не стал задавать ему вопросов, потому что сейчас его голова была занята совсем другим.
- Теперь твоя очередь, - сказал он, - какая Роуз? Не та, что сейчас спит в соседней комнате, а настоящая?
- Это все очень сложно, - пробормотал Эдвард.
- Мы с Розали вместе всего неделю, но кое-что про нее я уже понял. Я вспоминаю, какой она была во время нашей первой встречи, и какой стала после того, как мы с ней сблизились. Роуз словно стала оживать, чаще улыбаться, перестала вздрагивать от каждого моего прикосновения… Это что-то неуловимое, неподдающееся точному описанию. Сейчас я смотрю на тебя и понимаю, что вы с ней чем-то похожи. Вы словно скованы сияющим льдом, который и манит, и обжигает одновременно. Этот лед проник в вас так глубоко, что сделай попытку его разбить, и вы вместе с ним разлетитесь на сотни осколков. Вас можно лишь отогреть, обхватив руками, прижав к сердцу, и надеяться при этом, что его жар растопит лед... Только бы успеть до того, как эта наледь не проникнет в согревающее вас сердце.
Эдвард с интересом и даже уважением посмотрел на Эммета, который оказался едва ли не самым проницательным из всех, кого ему доводилось встречать.
- И я уверяю тебя, что лед Роуз медленно, но верно стал таять в моих руках. Я даже не представляю, что такого может рассказать мне она, что я возьму и отступлюсь от нее, - закончил свой монолог Эм.
- Розали всегда была очень энергичной, импульсивной, эмоциональной… Даже, порой, слишком, - глядя куда-то в сторону, а не на Эммета, заговорил Эдвард, - истинная итальянка. Сейчас в это сложно поверить, но это так. Немного своенравная, немного взбалмошная, немного бунтарь, эдакий белокурый дьяволенок. Но, не смотря на это, ее любили и в школе, и дома. Про детство Роуз я мало что могу рассказать, ведь она старше меня на четыре года, и мои воспоминания начинаются примерно с того момента, когда сестра пошла в первый класс. Помню, однажды Розали раздразнила соседских мальчишек, и они решили ее поколотить. Я не мог этого допустить и вступился за нее. В итоге поколоченным оказался я. Прошло столько лет, а ничего не изменилось…
Каллен резко замолчал, и на его скулах заходили желваки.
- Эдвард, - хрипло позвала Роуз из своей спальни.
- Ты можешь зайти к ней, если хочешь, - предложил тот Эммету.
Эм кивнул, поднялся с кресла и на негнущихся ногах пошел в комнату Розали. Каждый шаг давался ему с трудом, будто на его плечах лежала неподъемная бетонная плита. Эммет открыл дверь и вошел внутрь, моментально оказавшись в кромешной темноте. Он стал шарить рукой по стене в поисках выключателя.
- Не включай свет, - шепотом попросила Роуз, садясь на постели.
Эммет прекратил свои манипуляции и сел рядом с ней, беря ее за руки, которые оказались совершенно ледяными. Освещенная лишь тусклым светом луны, заглядывающим в окно, Розали казалась неестественно бледной. Под ее глазами чернела размазанная тушь, а глаза блестели от застывших в них слез.
- Прости меня, - пробормотала Роуз, и по ее щеке скатилась одинокая соленая капелька.
- Не нужно извиняться, - покачал головой Эммет, сильнее сжимая ее ладони, - просто расскажи мне все.
- Я алкоголичка, что тут еще сказать? – горько усмехнулась Розали, выдергивая свои руки из рук Эммета и вытирая слезы, ручьем хлынувшие из ее глаз.
- Я не заметил этого, - пробормотал Эммет, скрипнув зубами.
- Потому что я не пью постоянно. Просто время от времени у меня бывают срывы... Если бы я прикладывалась к бутылке ежедневно, меня можно было бы смело отправлять в психушку! Ты же видел, какой я становлюсь под действием алкоголя... Боже, как же стыдно! Кажется, впервые в жизни мне так стыдно! – Роуз замолчала, закрыв лицо руками.
- Я все еще жду твоего рассказа, - напомнил Эммет.
- Даже не знаю, с чего начать… - Розали на секунду задумалась, собираясь с мыслями, а затем продолжила: - Знаешь, мне всегда нравились плохие парни… Звучит банально, но это так. Я вечно встречалась не с теми, с кем надо, но не потому что это было круто. Меня, действительно, притягивала их смелость, решительность, дерзость, чувство вседозволенности. Парадокс, но именно рядом с парнями, которые не умели обращаться с девушками, не испытывали к ним хоть малейшее уважение, я чувствовала себя настоящей женщиной. Мой дядя слишком рьяно взялся за мое воспитание, пытаясь вразумить меня и направить на путь истинный. Я взбунтовалась и уехала в Чикаго сразу после окончания школы. Так я оказалась в чужом городе без приличного образования и средств к существованию. Но становиться проституткой я не собиралась, при всей своей бесшабашности шалавой я никогда не была. В детстве я занималась бальными танцами, так что решила попробовать устроиться в ночной клуб, но не стриптизершей, а танцовщицей гоу-гоу (Гоу-гоу (англ. go-go) — стиль эротического танца, при котором, в отличие от стриптиза, танцоры не раздеваются, прим. автора). Этот клуб принадлежал кузену Джаспера. Так я и познакомилась с Джеймсом Хейлом…
Розали судорожно вздохнула и замолчала.
- Продолжай, - бесцветным голосом попросил Эммет.
- На самом деле, мне следовало начать свой рассказ с событий, произошедших двенадцать лет назад, так тебе многое станет понятнее… - снова заговорила Роуз.
Эммет сидел и слушал Розали, с трудом осмысливая ее слова, доносившиеся до него словно через толстый слой ваты. То, о чем говорила ему Роуз, больше подходило для сценария триллера, а не для реальной истории жизни молодой девушки и ее брата. Та дыра в груди, которую Эммет ощутил еще в баре Джаса, вдруг стала расширяться на глазах, он физически ощущал эту тупую ноющую боль в области сердца.
Розали закончила свой рассказ и закрыла лицо руками. Ее плечи сотрясались от рыданий, рвущихся у нее из груди… Эммет прислушался к своим чувствам, но внутри у него словно образовался эмоциональный вакуум. Будто в тумане, он поднялся с кровати и направился к выходу.
- Ты вернешься? – сквозь слезы спросила Роуз.
- Мне нужно подумать, - прошептал в ответ Эммет и вышел из спальни, бесшумно закрыв за собой дверь.
Источник: http://robsten.ru/forum/29-767-17
0
