Перемещение оказалось неожиданно неприятным… Сначала я будто провалилась в бездонный колодец: все вокруг покрылось чернотой, а мозг взорвался искрами. Ощущение падения в никуда длилось достаточно долго, чтобы я успела перепугаться, что что-то идет не так. И самое страшное – я лишилась тела, ничего не чувствовала, только боль в голове.

Затем ощущения стали возвращаться, но вовсе не так комфортно, как было обещано при «идеальном совмещении с носителем». Все было в тумане, как с похмелья, искажалось и крутилось. Я не могла дышать, а когда вдохнула, то стала захлебываться водой, и сознание помутилось снова.

Едва я смогла наполнить горящие легкие воздухом и ощутить ноги, как меня накрыла жуткая слабость и тошнота. Следующее, что я осознала, это как стою на руках и коленях на холодной зеленой траве и меня тошнит прозрачной горькой жидкостью.

Вокруг раздавался радостный хохот нескольких мужчин. Кто-то рывком поднял меня на ноги. При этом ворот одежды затянулся на шее и стал душить, вызывая непроизвольный рефлекс – мои руки и ноги бесполезно замолотили по воздуху. Перед глазами мелькнули чьи-то фигуры на фоне леса, а в следующую секунду мое лицо оказалось в затхлой воде, и кто-то насильно удерживал меня в ней за загривок.

Я закричала, отчаянно сопротивлялась утоплению, но это лишь привело к тому, что у меня кончился воздух, и в легкие снова попала вода. Меня пронзил первобытный ужас смерти – в такое мгновение я была неспособна вспомнить, что мое настоящее тело находится в безопасности, и я могу не бояться здесь умереть.

Когда я почти потеряла сознание, трепыхаясь как пойманная в силки птичка, меня снова вытащили и дали немного подышать.

- Пожалуйста, хватит! – взмолилась я, замутненным взором обводя толпу ржущих мужчин, которые по какой-то необъяснимой причине топили женщину… И где же рыцари в сияющих доспехах, защищающие слабый пол, поющие серенады своим возлюбленным и целующие им руки? На поверку все выходило совсем не так романтично, как описывалось в книгах.

- О как, она заговорила! – широкое суровое лицо с бородой и шрамом через глаз появилось в поле моего зрения, и его обладатель выглядел весьма устрашающе. Именно он держал меня за ворот на весу, и теперь снова поставил на ноги, встряхнув как марионетку. – А мы уж думали – ничем не прошибить эту упертую Свон!

Свон? В позаимствованной у моего «носителя» голове тут же отыскалось и имя, стали всплывать обрывки воспоминаний из жизни Изабеллы Свон – девушки, чье тело я временно заняла. Потрясенная страшным перемещением, я торопливо пыталась извлечь из памяти необходимые события и сообразить, как вести себя и что вообще можно делать.

А мужлан с бородой и шрамом времени не терял – вновь потащил к ушату с водой, собираясь топить меня в нем в очередной раз. Я уперлась ногами, удивившись их неожиданной силе, но все равно не смогла противостоять более рослому и могучему мужчине.

- Скажешь, кто тебя подослал, или все еще предпочитаешь превратиться в русалку? – Он толкнул меня вперед и нагнул над деревянным корытом, в то время как остальные мужчины, одетые в солдатскую форму, одобрительно гоготали.

- Нет, не надо! – Я уже жалела, что выбрала это время и этого носителя – возможно, стать женой пуританина было бы лучше. – Я все скажу!

Продолжительные удивленные возгласы позволили мне изучить воспоминания Беллы Свон, и эта девушка, оказывается, уже несколько дней стойко выносила измывательства солдат, отстаивая свою невероятную по этим временам позицию сильной женщины, сражающейся наравне с мужчинами. Упав от рывка на спину и больно ударившись о совсем не мягкую траву, я жалобно ахнула, торопливо ища в голове своей носительницы ответы.

А ответить-то мне было и нечего… Изабелла Свон – дочь кузнеца, оставшаяся без опеки отца в юном возрасте, отлично знавшая кузнечное дело, но не получившая права продолжать работу отца из-за половой принадлежности, вынуждена была поступить служанкой в богатый дом. Из которого она вскоре сбежала, прикинувшись юношей и поступив на военную службу в подчинение к Джону Пембертону, генералу армии конфедератов.

Невнимательность офицеров, да и солдат, позволила девушке несколько месяцев успешно прикидываться мужчиной, а владение оружием Белла Свон отлично освоила в кузнице отца.

Но, как и следовало ожидать, такой секрет невозможно было прятать вечно, и в одну из ночей Изабелла была поймана недалеко от лагеря купающейся в реке, где она тайком от мужчин смывала с себя копоть и грязь сражений.

Из-за того, что она покинула лагерь, обманув дежурящего на периметре часового, ее обвинили в попытке перейти на сторону врага, расположившегося на другом берегу Миссисипи.

С тех пор дни ее стали походить на ад: обиженные мужчины, которых «баба так долго водила за нос», и слышать не желали об истинных мотивах ее побега и требовали признаться в том, чего она не совершала, а поскольку мисс Свон отказывалась сознаваться в предательстве, с удовольствием подвергали девицу пыткам, «достойным мужика, которым ей так хотелось стать».

Однако все же я могла что-то сделать, чтобы избежать побоев или смерти. Моя носительница вряд ли одобрила бы такое решение, но я была слишком напугана, чтобы думать о ней.

- Я все скажу! – закричала я отчаянно, когда громила с бородой и шрамом наступил тяжелым армейским башмаком мне на грудь и занес руку для удара. Невольно я закрылась от него руками, умоляя доступные мне три часа поскорее подойти к концу. Я рассчитывала на приятное приключение, а не на жестокое избиение, да еще от тех самых мужчин, о которых мечтала, вечерами погружаясь в романтичные сюжеты старых книг.

Конечно же, перед тем как выбрать свое путешествие, я почитала об этой войне - Гражданской войне Севера и Юга. Не хотелось же мне оказаться в самом пекле, ничего не зная о нем. Поэтому я понимала, в каком гарнизоне нахожусь и что его ждет.

- Союзные войска переправятся через Миссисипи одиннадцатого мая!

Грозный кулак замер на полпути, один из солдат выдал удовлетворенное «ну наконец-то дело говорит».

По всей видимости, обладательница упрямого характера Белла Свон была намного храбрее и неуступчивее меня, и грубым мужланам плевала в лицо, а не вымаливала у них пощады.

- Чушь собачья! – грозно прорычал бородач, подняв меня за грудки и дыша в лицо терпким табачным перегаром. – Мы сжигали за собой все мосты, у войск Гранта нет ни единого шанса так быстро перебраться на эту сторону! А если они пойдут вплавь, наша артиллерия будут обстреливать их с берега и потопит все войско!

- Значит, они найдут способ! – оспорила я. – Меньше чем через неделю они займут Джексон! *(прим.авт. - столица штата)

- Это тебе нашептали враги с того берега? - Бородач заржал, и все остальные последовали за ним. – И что же ты делала там? Никак собиралась присоединиться к победителям?

- Клянусь, я не сделала ничего плохого, только мылась! – задыхалась я. – Серьезно, вы же не думаете, что я бы смогла без лодки переплыть Миссисипи?!

Новый взрыв хохота подтвердил, что в это никто не верит.

- Верните ее в карцер и смените охрану на свежую, - приказал громила другим солдатам, передавая меня им в руки. – Надо подумать, как ее проучить – вздернуть за наглость, или она, быть может, захочет выполнить свое истинное женское предназначение, а?

Все снова заржали, и я обмерла от их сальных взглядов, ясно осознав, что бородач имел в виду. Может, он и шутил, просто чтобы напугать меня, однако много ли я знала о том, что творилось в полевых военных лагерях во время войны? Девушка среди сотен солдат, лишенных месяцами женского общества, вряд ли была в такой уж безопасности…

Меня отвели в какую-то неприметную постройку и бросили на холодный земляной пол. Тяжелая деревянная дверь захлопнулась на засов, погрузив дурно пахнущее помещение в полумрак, свет в которое проникал только в узкие щели между бревнами.

Дрожа от холода – вся моя одежда была насквозь промокшей, - я попыталась осмотреться. Это место предназначалось явно для пленников: окон не было, на земле лежали в ряд шесть плетеных ковриков, а на стене висели тяжелые чугунные цепи. Бурые пятна под ними вызвали у меня тошноту, когда я представила, что это может быть. В дальнем углу стояло ведро, из которого несло хуже, чем из канализации, мимо которой я иногда проходила, когда спускалась на нижний уровень в поисках запрещенных продуктов. Возле двери, прямо на грязной земле, валялась мятая желтоватая чашка и металлическая тарелка с объедками.

Господи, и это тот мир, о котором я грезила? Книги лгали во всем, или это я так неудачно «попала», вселившись не в ту женщину? Меня глодало сожаление о неправильном выборе, но осталось вытерпеть всего-то два с половиной часа, после чего я смогу отправиться в другое путешествие… или выбросить роутер Оазиса к чертовой матери.

Ощупав себя, я обнаружила боль в десятке мест – повсюду на коже темнели синяки, а ребра, возможно, были даже сломаны. Нижнюю губу саднило, а на голове я обнаружила короткий ежик остриженных волос. Черт, а эта девчонка и вправду вообразила себя воином! И, несмотря на ссадины и гематомы, я чувствовала себя необычайно сильной – совсем не такой хлипкой, неуклюжей и неспортивной, какой привыкла быть в своем мире.

Из любопытства я зацепилась руками за деревянную перекладину на низком сыром потолке и попробовала подтянуться… к моему изумлению, получилось это очень легко, словно такая нагрузка была для меня привычным делом.

Я с уважением ощупала свой бицепс, обнаружив под пальцами довольно гладкую кожу и тонкую кость, да и вообще фигурка была стройной, совсем не широкоплечей – так и не скажешь, что физическая развитость лишила Беллу Свон женственности. И куда только мужчины смотрели?

На мне были надеты высокие черные сапоги, грязные коричневые штаны и подпоясанная ремнем простая хлопчатобумажная рубашка, которая некогда была, скорее всего, белой, а теперь почти не отличалась цветом от штанов. Она воняла потом и противно налипала на кожу, а под ней я обнаружила тугой грязный бинт, скрывающий грудь – именно от него мне, похоже, и было больно.

Тихо ругаясь, я быстро сняла мокрую рубашку и размотала плотную ткань, вздохнув с огромным облегчением, когда кровь заструилась по пережатым мышцам. Так я и стояла полуголая, трясясь от холода и мечтая о горячем душе, ароматном шампуне и чистом полотенце…

За стенами происходило постоянное движение – голоса приближались и удалялись, стучал металл друг об друга, раздавались далекие выстрелы. Пахло какой-то едой – очень вкусной, от нее у меня сводило желудок спазмами голода. А за дверью сидел мой часовой, скучающе насвистывая какую-то незамысловатую мелодию и бряцая винтовкой.

Подойдя поближе, я попыталась рассмотреть его сквозь неровные дверные щели. Он был строен и явно высок: даже стоя, я едва доходила ему до макушки, когда он сидел на бочке, расслабленно прислонившись спиной к поленнице. Копна светлых волнистых волос и загорелая щека – все, что я могла разглядеть из своего укрытия.

Я откашлялась. Если я хотела провести ближайшие два с половиной часа не бесполезно, то должна была предпринять шаги для освобождения.

- Мистер… сэр… - я понятия не имела, какое в эти времена было принято обращение, мои знания по истории не были настолько глубокими.

Загорелый солдат слегка повернул голову, и я приободрилась.

- Тебя не затруднит принести мне теплой чистой воды и сухое полотенце?

Ямочка на загорелой щеке появилась, вероятно, из-за улыбки. Руки, чистящие винтовку, остановились.

- Прежде вас не волновали лишения солдатского существования, мэм, - в его тоне сквозил неприкрытый сарказм.

- Ну а теперь волнует! – рассердилась я, потому что обещанная в книгах романтика оказалась явной выдумкой. Но я не хотела провести все три часа своего путешествия, замерзая в грязной темной хижине.

Мой охранник повернулся всем корпусом, и я смогла немного разглядеть его гладкое лицо: узкие волевые скулы, красивой формы губы и ястребиный взгляд. Часть белокурых волос падала на лоб, контрастируя с загаром. Парень был очень молод, но совсем не похож на изнеженных мужчин моего времени. Этот солдат, несмотря на юный возраст, уже стал мужчиной.

- Подходящая одежда все еще ждет вас, мэм, - он указал куда-то рукой, и я заметила лежащее на пухлом матерчатом тюке старинное платье простого серого цвета. – Если вы передумали упрямиться, я могу отдать вам его. Только без фокусов – оно и так уже изрядно пострадало от вашего гнева, а второго у нас нет.

Я озадаченно моргнула, представляя Беллу Свон, пойманную купающейся в реке, наотрез отказывающуюся облачаться в женскую одежду, как положено. Конечно, в платье до пят сильно не повоюешь, но раз уж ее все равно рассекретили, неужели она надеялась упрямством добиться возвращения в солдатские ряды?

- Я согласна, - обняла я себя руками, зябко переступая с ноги на ногу в нетерпении выбраться из этого гадкого места. – Обещаю вести себя хорошо!

Судя по лицу моего охранника, он не слишком поверил. Но, перекинув винтовку через плечо, стал открывать засов, выпуская меня на свободу.

- Кстати, меня зовут Элис Брэндон, - с улыбкой сообщила я, не уверенная, что моя предшественница представлялась верным именем – в ее воспоминаниях я этого не нашла, поэтому смело могла назвать свое настоящее имя.

- А я думал, вас зовут Чарльз Свон, - саркастически приподнял уголок рта мой высокий загорелый часовой.

- Теперь можешь называть меня Элис, - пожала я плечами, сердясь на Изабеллу Свон. Даже иронично, что я попала в тело носительницы, отчаянно не желающей быть собой, в то время как я всю жизнь мечтала узнать, каково это – почувствовать себя настоящей женщиной, за которой ухаживают и о которой заботятся сильные мужчины. Отчасти поэтому я назвала свое имя из будущего, а не представилась тем, которое носило это тело – из вредности, что она не ценила свою принадлежность к прекрасному слабому полу.

- Джаспер Уитлок к вашим услугам, мэм, - солдат слегка наклонил голову и отвел глаза, мужественные скулы задвигались, выдавая напряжение. – Вам стоит прикрыться…

Я недоуменно моргнула, не сразу сообразив, что его так смутило. Точно, я же разделась почти догола – в старинных женских романах это считалось верхом неприличия. Но в моем времени это было в порядке вещей – а вот стесняться своего тела было как раз неестественно.

Джаспер Уитлок оказался проворнее и сообразительнее меня: подхватив с бочонка свой жакет, он стремительно набросил его мне на плечи. Не сопротивляясь, я просунула руки в рукава и с благодарностью застегнула его на все позолоченные пуговицы.

- Не желаете ли закончить ваше прерванное на реке занятие, прежде чем переодеться в чистое белье?

Витиеватая речь и румянец, пробившийся сквозь загар на щеках солдата, путали меня – я была в этом мире чужой и должна была оставаться осторожной, чтобы не совершить фатальных ошибок.

- Ты имеешь в виду – умыться в реке? – предположила я, заинтригованная и испуганная. С одной стороны – мне хотелось как можно больше успеть здесь осмотреть, с другой – купание в настоящей реке привело меня в ужас. Но тело, похоже, отчаянно нуждалось в этом умывании – кроме того, что на нем болели все наставленные синяки, оно еще и ужасно, невыносимо чесалось с головы до пят.

- Да, мэм…

- Но разве я не пленница?

У Джаспера Уитлока обозначились привлекательные ямочки на щеках, словно мои предположения показались ему смешными.

- До тех пор, пока вы собираетесь навредить себе или кому-то еще - да. Но если вы ведете себя прилично и не пытаетесь занять чужое место или шпионить для врага, то никто не станет держать вас здесь насильно.

- То есть, если я буду послушной, меня отпустят? – уточнила я, чувствуя какой-то подвох.

- Вас отправят домой с первым же обозом раненых и пленных, мисс Свон-Брэндон, - поправил солдат и указал рукой направление, предлагая идти впереди него. Проходя мимо платья, он изящно подхватил его и перекинул через локоть.

От автора: Поздравляю всех с Новым годом, выкладываю обещанную главу и напоминаю, что главы в этой истории будут выходить 1 и 15 числа каждого месяца. Буду очень рада, если вы снова поделитесь со мной своими замечательными комментариями здесь, под статьей, и на Форуме.