Люблю вести автомобиль по вечернему городу. В это время пробок уже нет, но улицы еще не опустели. Закрываются офисы и магазины, проработавшие весь день, и передают эстафету ночным клубам и ресторанам, которые вскоре наполнятся нарядными и праздно настроенными посетителями. То здесь, то там начинают появляться разношерстные компании подростков и разодетой молодежи. Мелькают диковинные прически, нарочито яркие одежды, короткие юбки, высокие каблуки…

Я ехал медленно, высматривая по пути какой-нибудь бар, в котором можно было бы провести сегодняшний вечер. Наконец, мое внимание привлекла вывеска одного из моих любимых питейных заведений. «Алиби» находится рядом с моим домом, и я здесь частый посетитель. Цены в этом баре более чем высокие, поэтому публика сюда приходит исключительно обеспеченная, и мне это нравится.

Заказав хорошо прожаренную отбивную и зеленый чай к ней, я присел за один из дальних столиков и, ожидая заказ, набрал номер Беллы. Может, она составит мне компанию на сегодня? В конце концов, я нехило потратился на презент ей – брюли для ушей были не из дешевых.

После седьмого гудка я вырубил телефон и швырнул его в центр стола. Если захочет – сама перезвонит. Она мой номер знает.

Я оглянулся вокруг, приглядываясь к посетителям, вернее к посетительницам. Из представленного ассортимента выделялась лишь одна долговязая девица, сидящая за барной стойкой. Однако на ее филейной части уже покоилась мужская рука, четко обозначающая, что девица этим вечером уже прочно занята. Вот ведь непруха. Надеюсь, Изабелла перезвонит все-таки.

Телефон не подвел, заорав мелодию Моцарта в тот момент, когда я уже подумывал свалить из бара и поискать счастья в другом месте.

Схватив трубку, я, не глядя, приложил ее к уху:

– Алло, пупсик, я хотел предложить тебе встретиться сегодня за чашкой чая, – закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку стула, я приготовился убалтывать Беллу на встречу.

– Это просто чудесно, дорогой, куда подъехать? – услышав мужской голос и громкое ржание в трубке, я чуть не выронил телефон.

Какого черта происходит? Я взглянул на экран мобильного. Блядь, Йорки собственной персоной.

– Эрик, ты не в моем вкусе, хорош ржать. Понятно же, что я тебя с девушкой перепутал.

– Жаль, очень жаль… ну, может быть, когда-нибудь… – мечтательно пропел Кореец свою излюбленную гомосятину.

– Пошел к черту со своим намеками, – резко оборвал я Йорки, – ты по какому делу мне звонишь?

Эрик притих на пару секунд, а потом вывалил информацию, шибанувшую меня, словно бейсбольной битой по яйцам.

– Кое-кто очень влиятельный интересуется одной из твоих девочек и нанял меня в ищейки.

Где-то внутри меня, как будто что-то щелкнуло. Предчувствие – это то, что в моей профессии развивается в первую очередь. Придерживая телефон внезапно похолодевшими пальцами, я медленно произнес:

– Кем? Викторией, Таней?

– Нет, твоей любимицей – Изабеллой, – Йорки произнес это с нескрываемым удовольствием. Ему точно нравится издеваться.

Все внутренности сжались где-то в районе желудка, выдавливая из него едва проглоченную отбивную. Почему, блядь, именно она? Взяв себя в руки, я потребовал разъяснений, стараясь при этом не выдавать волнения.

– Она засветилась в одном из дел? Ее ищут для разборок?

– Нет, не думаю. Мой наниматель пошел бы с этим в полицию, он не связан с криминалом. Думаю, причина иная, но я не знаю ее. Мне ничего не сообщили на этот счет. Тем более, он предложил ее искать, не поверишь, по камерам наблюдения в новом торговом центре. Навряд ли это как-то вообще может быть связано с вашими с ней делами. Я вообще обалдел, когда понял кого именно он разыскивает.

От сердца немного отлегло: значит, перед Беллой не маячит угроза скорой расправы, но от этого не намного легче.

– Кто тебя нанял? Ты уже сообщил ему о том, что ты ее нашел?

– Эй-эй, милый, полегче, – захихикал Кореец в динамике моего телефона. – Я и так рассказал тебе слишком много бесплатной информации.

– Сколько?

– А сколько тебе не жалко ради прекрасных глаз Изабеллы? – начал торг Эрик, – как насчет десяти тысяч для начала? – озвучил он первую ставку.

– Ты охренел, Йорки? – я искренне возмутился аппетитам Корейца, – ты мне собираешься загнать президентский чемодан с большой красной кнопкой?

– Почти, дорогой, почти… это очень похоже на ядерную бомбу для тебя, – завлекательным голоском разъяснил продавец информации.

– Пять тысяч и по рукам. – Я сбавил стоимость сразу же в два раза.

– А что, если кроме имени моего нанимателя, я еще обещаю навести его на ложный след? Тогда твоя прекрасная Бель будет в безопасности, дорогой. Неужели это не стоит тех денег, что я прошу?

Сцепив зубы, я вынес на обсуждение последнее предложение.

– Семь с половиной.

– Давай округлим для ровного счета до восьми и считай, что я тебе делаю приличную скидку как давнему другу.

– Заметано. Деньги переведу вечером, давай мне имя того, кто ищет Беллу.

– Держись за стул, милый, это хорошо известный тебе человек, – Йорки решил потянуть время.

– Валяй уже, – рявкнул я на него. Я был не в том настроении, чтоб играть с ним в эти идиотские игры.

– Какой ты нетерпеливый! – наигранно заохал Эрик. Выдержав театральную паузу, свойственную русским актерам, он наконец произнес, – его имя – Эдвард Каллен.

Опущение всех органов разом, и я почти уже в Преисподней.

Как. Такое. Вообще. Возможно???

Едва найдя в себе силы, я еще раз подтвердил Йорки, что он получит свои деньги в течение суток и, убедившись, что он намеренно заведет Каллена в тупик с его поисками, я на ватных ногах выбрался на улицу, по пути снова и снова набирая номер телефона Свон. Бесконечные гудки, уходящие в пустоту, раздражали так, что я готов был швырнуть свой сотовый об асфальт тротуара. Блядь, на хера ей нужен телефон, если она все равно не берет трубку?!

Как она вообще умудрилась пересечься с долбанным Калленом? И именно, блядь, сейчас, когда я уже рассказал ей про Центральную галерею и коллекцию импрессионистов!

Плевать на сотовые всего мира! Я сам доеду до Беллы. Я не гордый.

От прежнего вальяжного стиля управления автомобилем не осталось и следа. Моя малышка выжимала сто двадцать километров в час, и это я еще ее сдерживал.

На фиг в этом городе столько светофоров? Да еще другие водители, как будто все разом, приняли «тормзозин» и «тупин». Я заколебался жать клаксон на руле. Наконец, мне удалось вырулить из центра на объездную скоростную трассу. Утопив педаль газа в пол, я несся по крайней левой полосе, обгоняя попутки и ныряя перед встречными авто в плотный поток, идущий справа от меня.

Вырвавшись вперед, я откинулся на спинку сиденья и, уже слегка успокоившись, смог начать обдумывать сложившуюся ситуацию.

Черт, как хочется курить.

Где-то в машине у меня валялся неприкосновенный запас сигарет, которого я не касался уже полгода с того момента, как решил завязать с курением. Отщелкнув крышку бардачка, я вывалил все, что было в нем, на переднее пассажирское сиденье. Помятая початая пачка сигарет обнаружилась сразу. Заколебавшись на мгновение, я все-таки вытащил одну сигарету и сунул ее в рот. Зажав фильтр зубами, я стал рыться в вываленных из бардачка вещах, а через минуту чуть не зарычал от досады. У меня не было зажигалки, а стандартный прикуриватель уже давно был заменен на розетку для мобильника!!!

Измочалив зубами весь фильтр сигареты, я выплюнул ее в окно, так и не получив возможности снять стресс курением. Что же, тогда поступим иначе: рука сама потянулась к отделению для очков на верхней панели моего автомобиля. Там, вместо очков, которые я никогда не носил, лежала фляга с коньяком, подаренная одним из моих клиентов после удачно совершенной сделки.

Открутив металлическую крышку, я отхлебнул напиток и почувствовал, как обжигающее тепло движется внутри меня, даря немного расслабления и приводя разрозненные мысли хоть в какой-то порядок.

Итак, что мы имеем?

Каллен за каким-то чертом ищет Изабеллу. Зачем? Какого хрена холеный папенькин-маменькин сыночек пустил по ее следу Йорки?

Попробуем мыслить логично. Белла, во-первых, воровка, во-вторых, привлекательная молодая девушка. Зачем она, вообще, может быть нужна Каллену?

Я сделал еще один глоток коньяка и, защелкнув крышку, откинул флягу в сторону.

Вариант первый: Каллен знает, что она воровка и ищет ее для своих заказов. Он пока понятия не имеет, что его собственная коллекция под угрозой. Если так, то к чему вся эта ситуация с камерами слежения в торговом центре? Он мог просто обратиться к Йорки, чтобы тот вывел его на воров, работающих по заказу.

Нет, это не вариант, конечно. Каллену проще покупать картины, чем воровать их. В его коллекции все картины приобретены легально с помощью его дружка Джаспера Уитлока, имеющего связи в мире торговцев живописью. Я это точно знаю. Сам следил за ними.

Вариант второй: Белла, посетив торговый центр, сделала что-то Каллену или тупо глянулась ему, и он решил ее разыскать по велению своих штанов.

Вот это я понять могу. Скорее всего, так оно и есть. Черт, как неудачно-то! Почему все это именно сейчас?

Если бы я узнал об этом раньше, то не завел бы с Беллой разговор о Центральной галерее и коллекции картин Калленов. Теперь я не могу пустить ее на дело. Я должен забыть свои многолетние планы насчет тех импрессионистов. Это ж надо так влипнуть!

С другой стороны, если рассуждать без эмоций, то Таня сейчас беременна от какого-то там Лорана, а Виктория нацелена на большой куш, который она не захочет терять ради каленновских картин. Выходит, кроме Беллы некому довести задуманное мной дело до конца. Вывести Беллу из моего плана, значит поставить крест на своей мечте.

Нет уж, пока не стоит ее выводить из дела. Успею еще. Надо сначала разобраться что к чему, и тогда я решу, что с этим делать.

Выудив сотовый из заднего кармана брюк, я вновь набрал вызов последнего исходящего. Послушав длительные гудки, я нажал отбой вызова и начал искать в контактах «Элис, Художница». Неожиданно меня осветили фары встречного авто, и я услышал гулкий протяжный гудок. Я едва успел отклониться от встречного лобового столкновения с огромной фурой. Поосторожнее бы надо, так и разбиться недолго.

Брэндон также не брала свою трубу. Блядь, да где эти чертовы девки? Что они делают? Уже вовсю таскают картины для Каллена?

Рука непроизвольно потянулась за опустевшей наполовину флягой с коньяком.

Нет, Белла не могла так со мной поступить. Я не верю, что она проворачивала дела за моей спиной. Она, конечно, девчонка, которая может взбрыкнуть, да еще и упрямая, как стадо ослиц, но навряд ли она ведет двойную игру – не тот характер. С другой стороны, она умеет хранить тайны. Я ведь до сих пор не знаю, почему она исправно переводит большую часть своих заработков на счет в Швейцарии. И ведь, самое интересное, деньги там просто лежат, она их не тратит. Явно копит на что-то. Я давно слежу за ее финансами. Она что-то скрывает.

Эх, Белла-Белла, во что же ты влипла?

Белла, Бель, Беллз, Изабелла… я покатал ее имя на языке, как перекатывают леденец. В случае с Беллой – леденец мятный: сладкий и обжигающий холодком одновременно.

Холодок… В последнее время упрямая девчонка держит меня на расстоянии, хотя так было не всегда. Было время, когда она делила со мной постель и рассказывала многое о себе. Веселое было время. Жаль, пролетело быстро.

То ли от выпитого коньяка, то ли от того, что я всю дорогу думал о Свон, но на меня накатили воспоминания, затолканные в самые дальние уголки подсознания.

Я познакомился с Беллой без малого пять лет назад.

Ого, как время-то летит!

Помнится, Таня и Виктория великолепно сработали в тот год. Количество клиентов-толстосумов росло в геометрической прогрессии. Стало очевидно, что нам нужны еще художники, способные заниматься подделкой картин.

Используя свои связи, я попал в члены жюри конкурса молодых художников, проходящего на уровне штата. Мне нужен был кто-то нищий, но не без таланта. Подобные конкурсы – подходящее место поиска живописцев, согласных на сомнительные заработки.

Присылаемые на конкурс работы, большей частью, были откровенным дерьмом. Мазня, которую выдавали за инновации в живописи, откровенно бесила. Среди второсортного мусора попалось несколько середнячковых работ, которые раздражали менее остальных. Именно эти работы стали главными претендентами на первые места в конкурсе. Я начал понимать, что зря потратил свое время, и мне придется искать помощников для Виктории в другом месте. Если бы… не последний участник конкурса.

Маленький, хрупкий эльф с глазами загнанной лани, появился в штабе конкурса, куда уже съехались все члены жюри, так как наступил последний день подачи заявок и конкурсных работ. Подталкиваемая в спину своей куда более смелой подругой, она прошла к столу, на котором возвышалась табличка «Прием работ» и, оставив два холста в простых подрамниках и заполненную анкету участника конкурса, ретировалась из помещения, по пути едва не сбив стол с копиром, спеша как можно быстрее скрыться из нашего поля зрения.

Мы посмеялись над забавным явлением и начали отбор работ-победителей, уже заранее зная, кто какое место займет. Неожиданно наши карты спутали те самые два холста, которые предстали перед нами в последнюю очередь.

Если честно, мне стало стыдно за свой смех и шутки, которые я позволил себе в адрес Художника. Именно так, с большой буквы – Художника. Судя по вытянутым лицам других членов жюри и молчанию, повисшему в помещении, стыдно стало не только мне.

Легкие, тонкие мазки, выполненные в нежной гамме палитры, заставляли забыть обо всем, что мы видели до этого. Вихрь эмоций, ощущений, вкусов, запахов проносились в голове уже при первом взгляде на творения этого талантливого автора. Все остальные рисунки-претенденты выглядели рядом с этими двумя картинами, как дешевые пластмассовые бусы рядом с ниткой настоящего морского жемчуга.

Я утащил анкету этой девушки и назначил ей встречу на следующий день. Художница притащилась не одна: с ней была какая-то мелкая выскочка, которая сразу заявила, что она ни больше ни меньше – агент своей подруги.

Чего мне стоило не заржать на все летнее кафе, в котором проходила встреча, знаю только я. Малолетняя художница – это еще полбеды, но вот ее «агент» повеселил меня изрядно. Угловатая худющая девица в шортах и топе, открывающем пупок, с растрепанной гривой длинных волос, которые она ежеминутно пыталась обуздать вопреки ветру, изображала из себя очень опытную и прожженную тетку, знающую все обо всем в мире.

Я решил ей подыграть и сделал вид, что принимаю ее всерьез. Моя легенда была такова: я – самодур, жаждущий, чтобы мой дом был увешан репродукциями картин, которые находятся в чужих руках, но мне бы очень хотелось их иметь у себя.

Патлатая недоросль с задатками финансиста, заявила, что им надо подумать и взяла тайм-аут в три дня. Через три дня Элис взялась за первый заказ. Мы начали сотрудничать.

Элис во всем всегда слушалась Беллу, а со Свон мне было, на удивление, легко договариваться.

После третьей подмены оригиналов подделками Брэндон у меня нарисовалась проблема. Спустя девять месяцев после нашего знакомства, Белла сама вдруг назначила мне встречу по телефону.

Она приехала точно в оговоренный час. Было заметно, что она нервничает. Спустя пару минут я понял почему. Оказывается, она сообразила, для чего мне нужны картины. Я мысленно приготовился к шантажу, прикидывая, что мне выйдет дешевле: заплатить ей или друзьям Корейца, которые быстро ее научат не совать нос в чужие дела.

Однако Белла меня по-настоящему удивила. Пожалуй, это был первый раз, когда она привлекла к себе мое внимание.

Запинаясь, с трудом подбирая слова и ковыряя ногтем поверхность стола, она спросила – не нужен ли мне кто-то, кто мог бы работать с картинами Элис, ну, или с какими-то другими картинами?

Озвучив, наконец, свой вопрос, она уставилась на меня огромными настороженными глазищами, ожидая ответа. Тогда впервые я разглядел, что ее глаза – карие.

Я был ошарашен таким исходом дела. Мне не нужны были воровки, ведь Тани и Виктории на тот момент мне было достаточно. НО. Я ответил: «А почему бы и нет?»

Белла в ответ подарила мне лучезарную улыбку. Думаю, именно с этого дня она заняла в моем сердце крохотный кусочек.

– Зачем тебе это, Белла? – попытался я выяснить у нее подоплеку ее желания заняться рискованным делом.

– Ну, это шанс быстро заработать нормальные деньги.

Что же, с этим точно не поспоришь.

Учить Беллу воровскому делу было весело. По-настоящему. Я никогда не смеялся столько, как с ней. Виктория и Таня, вовлеченные в процесс обучения, хвалили ее.

Для первого раза я предложил Белле ограбить свою собственную квартиру, забыв упомянуть, что жилье мое.

Попивая пиво на открытой террасе ресторана, расположенного двумя этажами ниже моей квартиры, я ждал, когда Белла позвонит мне и скажет, что у нее ничего не получилось.

Через два часа она действительно позвонила. Однако по довольному голосу я понял, что ей удалось обнести мою квартиру!!!

При встрече она передала мне оговоренную к краже картину и… номера моих счетов с паролями доступа, которые, аккуратно переписанные на листок, покоились в потайном сейфе. Страшно довольная собой Белла объяснила, что хозяин квартиры полный кретин и держит пароль от сейфа записанным на стикере, закрепленным под столешницей письменного стола в кабинете. Оказывается, Виктория, передавая свои секреты Белле, научила ее, что ценные вещи иногда прячут на самом видном месте. Свон оказалась хорошей ученицей, а я… по всей видимости, как раз тем самым кретином, раз так сплоховал. Что ж, буду умнее.

Поработав на нескольких делах с Вики и Таней, она отправилась в свободное плавание в компании Эммета, которого привел я, и Джэйкоба, которого она сама где-то нашла.

После пары дел, она пропала почти на три месяца.

По возращении Беллы, я просто не узнал ее. Куда-то пропала подростковая угловатость и неуклюжесть, движения стали плавными, а черты лица женственными. В ней проснулся флирт и… секс.

Мне стало приятно раздевать Изабеллу глазами, а это занятие, да еще периодически повторяющееся, приводит к сексуальному напряжению в отношениях. Стало очевидно, что напряжение надо снимать, и я день за днем готовил к этому Беллу, все больше и больше уделяя ей внимание и делая ей откровенные намеки на постель. Намеки, возможно, так бы и остались намеками, если бы не любопытство Беллы.

Все случилось в день ее двадцатилетия. Подвыпившая Белла, когда я подвозил ее домой после вечеринки в клубе, вдруг заявила, что ей уже целых двадцать лет, а она еще ни разу ни была с мужчиной, и ей страсть как надо узнать, что же это такое – секс.

Я был бы идиотом, если бы не использовал свой шанс. Как никогда аппетитно выглядящая Беллз и так весь вечер будоражила мои самые порнушные фантазии, а ее завуалированное предложение заставило меня развернуть автомобиль на сто восемьдесят градусов и отвезти девушку к себе домой.

Утром я разъяснил Белле, что все, что случилось, не должно повлиять на нашу работу. Мы просто превращаемся в «коллег», которые иногда спят друг с другом. Белла молча покивала головой и, пока я был в душе, сбежала из моего дома.

Возможно, она сожалела о том, что произошло, но через какое-то время мне удалось расположить ее к себе, и мы действительно стали постоянными любовниками.

Сексу Белла училась с той же тщательностью, что и воровскому делу, только времени на это ушло меньше. Целых три месяца я вообще не обращал внимания на других женщин, так как Белла удовлетворяла меня полностью, а иногда откровенно выматывала.

Я подцепил вирус моногамности, который смогла разрушить Виктория, заехавшая ко мне вечером с очередной своей добычей. Прижавшись ко мне всем телом, она сообщила, что ужасно скучает по мне. Затем, скинув платье, без лишних слов прошла в спальню, по дороге откинув в сторону лифчик. Мужчина редко отказывается от хорошо предложенной ему женщины, а предлагать себя Вики умела. Белла где-то болталась в тот вечер с Элис, а Виктория была рядом, и она была готова отдаться мне. Выбора, в общем-то, не было. В конце концов, я ничего Белле не обещал. Мы просто любовники и не более того.

После того, как Белла узнала о том, что было, она пропала на целую неделю. Ее не было дома, она не отвечала на мои многочисленные телефонные звонки, а Брэндон лишь недоуменно пожимала плечами, утверждая, что тоже не знает, куда она уехала. Думаю – врала.

Вернувшись, Изабелла вела себя со мной как ни в чем не бывало, но любые попытки приблизиться к ней она тут же резко пресекала. Такие отношения она поддерживает до сих пор.

Однако внутренне я был спокоен, у нее все это время не было других мужчин, иначе бы я это узнал.

А вот теперь какой-то богатей ищет ее! Может он ей даже понравится! Неприятное крадущееся в сердце чувство заставило меня еще прибавить газу, ускоряя встречу с Беллой. Мерзкое чувство, сродни страху, покрывало спину липким потом.

Я потребую от нее объяснений! Я должен знать, что происходит! Она все мне скажет… я выбью из нее информацию, если нужно.

Моя машина влетела в район окраины города, разрушая ревом турбодвигателя тишину в округе. Вот и дом Свон и Брэндон.

– Где Белла? – я отодвинул Брэндон в сторону, практически впечатав ее в стену, и ввалился в местную «типа гостиную».

Оглядевшись вокруг и не увидев Свон, я развернулся на пятках в сторону Элис и медленно, сбивчиво, старательно выдирая весь мат из контекста, повторил вопрос:

– Где Белла, Эл?

Сжавшаяся в комочек девушка указала на маленькую дверь справа от себя:

– Там...

Я ринулся в сторону указанной ей комнаты, но неожиданно Брэндон попыталась преградить мне дорогу. Словно маленький Fiat Punto, неожиданно застрявший на рельсах железнодорожного переезда перед несущимся на него локомотивом, она смотрела, как я приближаюсь к ней, но не отодвинулась ни на дюйм от дурацкой двери. Умильнейшее зрелище. Сейчас обрыдаюсь.

– Она спит, – тихо пояснила Элис, – отравилась чем-то, весь день промучилась, а потом уснула.

Так я ей и поверил. Вечно бабы друг друга покрывают. Ну если она врет и Белла сейчас где-то с каким-то мужиком… Не говоря ни слова, я поднес руку к горлу лгуньи и, сжав его, оттолкнул Элис в сторону.

Распахнув дверь, я прищурился, привыкая к темноте помещения. Через пару секунд я увидел кровать, занимавшую половину этой каморки. Художница не соврала. Белла была в постели, и она действительно спала. Сердце гулко заколотилось, и одновременно с души будто упала пудовая гиря.

Значит – дома. Белла все это время была дома. Она просто спит в своей постели. Спит одна. Поэтому не отвечает на звонки. И только-то.

Сжатая пружина внутри меня распрямилась, выпуская на свободу мои кишки и раскрывая сжатые кулаки. Захотелось просто сесть. Прямо на пол. Сползти по стене позади себя и просто перевести дух. Переосмыслить все.

Все нормально. Все хорошо. Я просто накрутил себя. Белла здесь, рядом.

На ослабших ногах я подошел к Изабелле и присел на корточки рядом с кроватью, разглядывая едва различимые в сумраке черты лица и прислушиваясь к ровному дыханию.

Нет. Она не могла меня предать. Такие сладко спящие ангелочки не умеют этого делать. Я не знаю, что удумал хренов Каллен. Понятия не имею, какой у него к ней интерес, но я выясню, а пока пусть Белла… поспит.

Посидев в тишине еще пару минут и поправив сползшее с ног Беллы одеяло, я вышел из комнаты и очень осторожно притворил за собой дверь.

Элис сидела в кресле, обхватив себя под коленками. Затравленный зверек не сводил с меня взгляда, ожидая неприятностей. Да уж, напугал я ее прилично. Хорошо, хоть Белла не видела этого. Я был явно не в себе.

– Прости, Эл… Не знаю, что на меня нашло, – я сделал пару шагов к ней, но девушка вжалась в кресло, вытаращив на меня свои испуганные глаза. Я остановился в метре от нее. – Элис, извини, я был не в себе. Мне наговорили лишнего… – Брэндон никак не реагировала на мои слова и лишь продолжала наблюдать за мной. Похоже, сейчас с ней разговаривать бессмысленно. – Прости, Эл. – Еще раз извинившись, я пошел к выходу, но в шаге от него развернулся. – Не говори Белле ничего. Ее это очень расстроит. Ладно?

– Ладно, – хрипло произнесла Брэндон.

– И если нужно какие-то лекарства или потребуется срочно доктор, то звони, хорошо?

– Хорошо.

– Спасибо, Элис, – я вложил максимум теплоты в свои слова и покинул квартиру девушек.

Первое что я сделал, выйдя на свежий воздух – набрал номер Йорки.

– Да, сладкий… – пропел елейным голоском Кореец, – ты что-то забыл?

Я прикрыл глаза, сдерживая гнев. Хватит на сегодня бурных негативных реакций. Достаточно. Надо просто игнорировать эту хрень и все. Делов-то.

– Хочешь подзаработать? – рубанул я с плеча.

– Спрашиваешь, – сразу включил деловой тон Йорки, – какого рода работа?

– Надо кое за кем последить.

– За кем?

– Ты знаешь этих двоих…