Глава 10 «Тачдаун»

Эдвард подавил тяжелый вздох, сидя в только с виду удобном кресле, обитом молочного цвета кожей, в окружении безликих манекенов и бесконечных рядов стоек с платьями, пока его визави отвергала один наряд за другим.

Сегодня Холостяк пригласил на очередное индивидуальное свидание в модную столицу Италии, Милан, безусловно, самую эффектную из своих потенциальных невест – длинноногую и рыжеволосую Викторию. Они уже успели посетить знаменитый замок Сфорца, «встретившись» у расположенного перед ним фонтана «Свадебный торт», где прогулялись по парку Семпионе, и вот теперь добрались до бутика модного дома Валентино, где девушке предстояло выбрать вечерний туалет, чем она и занималась уже больше получаса.

Как и большинство мужчин, Эдвард не был поклонником шоппинга как такового, а в данном случае все усугублялось еще и тем, что он в ожидании даже не мог занять себя чем-нибудь полезным, вроде просмотра электронной почты, или, на худой конец, бесполезным, вроде игры в «Angry Birds» или чтения какого-нибудь остросюжетного детектива – чем угодно, только бы не сидеть без дела. Однако все, что ему было доступно, – это неисчерпаемый запас черного кофе и созерцание повторяющихся роликов на плазменных мониторах.

От нечего делать Каллен медленно скользил взглядом по манекенам, пытаясь представить, какое из платьев на них понравилось бы Свон. Конечно, где-то на периферии его сознания мелькнула мысль о том, что в этот момент ему полагается думать вовсе не о продюсере шоу, а о его непосредственной участнице, которая находится всего в нескольких футах, за дверью примерочной. Но ему уже доводилось видеть Викторию в роскошных вечерних нарядах, а потому он не сомневался, что и на этот раз она будет неотразима, что бы ни выбрала. А вот Беллу он видел всегда только в джинсах и майках и был непрочь увидеть её в платье, например, вот в том эфемерном цвета мяты, на широких бретелях и длиной в пол; или в том кокетливом голубом, с полупрозрачными рукавами и пышной юбкой поверх основы из плотного кружева – в противовес сильной личности всемогущей Свон воображение Эдварда рисовало образ нежный и легкий, подчеркивающий женственность хрупкой шатенки…

Его дальнейшие размышления, которые грозились принять неподобающее в данной обстановке направление, прервала Виктория, которая, судя по ослепительной улыбке, наконец, определилась с нарядом. Как и ожидал Эдвард, рыжеволосая красавица выбрала крайне эффектное платье, столь любимого самим Валентино Гаравани красного цвета. Две широкие полосы, собранные мягкими складками, образовывали глубокий V-образный вырез, стягиваясь лишь на узкой талии небольшим двойным бантом, а далее шелковистая ткань ниспадала до самого пола. В высоком разрезе посередине угадывались очертания длинных и стройных ног. Сексуальная, роскошная и даже агрессивная – ничего эфемерного или нежного.

Широко улыбнувшись в ответ, Эдвард дождался, пока операторы займут нужные места, после чего с огромным облегчением шагнул навстречу девушке и, протянув руку, произнес:

- Ты выглядишь сногсшибательно.

- Спасибо, Эдвард, – поблагодарила Виктория, которая и без его комплемента не сомневалась в своей неотразимости. – Значит, мой наряд подходит для продолжения нашего вечера? – кокетливо спросила она.  

- Более чем, – подтвердил Холостяк, – но думаю, ты и не догадываешься о том, где он продолжится.

- Разве мы не идем ужинать? – вполне искренне удивилась девушка.  

- Не сейчас, – загадочно ответил мужчина.

Он сохранял интригу всю дорогу, несмотря на многочисленные вопросы Виктории, пока их черный лимузин не остановился перед зданием самого знаменитого оперного театра, легендарного «Ла Скала».

- Это… Это же… – Виктория впервые на памяти Холостяка растеряла свою непоколебимую уверенность, в неверии глядя на него широко распахнутыми кошачьими глазами.

- Это «Ла Скала», – с улыбкой кивнул он.

- Ох, Эдвард! – тут же воскликнула девушка и бросилась обнимать мужчину. – Спасибо огромное! Это потрясающе!

Эдвард рассмеялся, радуясь неподдельному восторгу обычно невозмутимой Вик.

- Значит, сюрприз удался?

- О, да!.. – протянула она, снова включая на полную мощь своей обольстительной улыбки.

Строгость внешней архитектуры здания театра полностью затмевало великолепие его внутреннего убранства, начиная с холла и грандиозной лестницы, и заканчивая концертным залом, где властвовали два цвета – красный и золотой: алым были обиты зрительские места в партере, стены каждой ложи на всех пяти ярусах и, конечно же, тяжелый бархатный занавес, а свет огромных хрустальных люстр отражался от позолоты богатой лепнины.

Не менее роскошно смотрелась Виктория в королевской ложе, где расположилась их небольшая съемочная группа.  

Пока оператор был занят съемками общих планов, а звукорежиссер проверял работу микрофонов, Виктория повернулась к Эдварду, положив ладонь ему на колено.

- Эдвард, еще раз хочу поблагодарить тебя за этот подарок! Побывать в «Ла Скала» – всегда было моей заветной мечтой! Спасибо!

- На самом деле, всю основную работу проделали наши организаторы, я лишь только предложил свидание в Милане, помня о том, как ты любишь оперу, – с улыбкой ответил он.

- Но это-то и удивительно! – воскликнула Вик, отказываясь приуменьшать заслуги Холостяка. – Удивительно, что ты помнишь о моих увлечениях, – она закончила фразу таким тоном, пронзая его таким томным взглядом, что не оставалось никаких сомнений в том, что она придает этому особое значение.

Каллену не пришлось комментировать реплику девушки, так как послышался последний звонок, и зал медленно стал погружаться в темноту. Виктория тут же обратила все свое внимание на сцену, чему он был только рад.

Пока перед ними разворачивалась трагическая история любви египетского полководца и эфиопской царевны Аиды в одноименной опере Верди, Эдвард наблюдал за девушкой и пытался разобраться в собственных чувствах к ней.

Сегодня они прекрасно провели день – не было никаких неловких моментов, истерик и даже его шутки понимались с первого раза. Виктория была красивой, гиперсексуальной и при этом совсем не глупой. Глядя на нее – с этими рыжими локонами, струящимися по спине, в этом красном платье; полностью сосредоточенную на происходящем на сцене, – у него невольно возникали ассоциации с фильмом «Красотка». Но присмотревшись внимательнее, Эдвард понял, что Вик похожа на героиню Джулии Робертс разве что цветом волос и платья. Хотя, пожалуй, было в принципе неправильно сравнивать современную Золушку из фильма и сидящую рядом Королеву, учитывая специфичный опыт первой. И все же, при всей искушенности, киношная Красотка казалась трогательной в своей несовершенности – могла громко, но от души смеяться или не менее искренне плакать, сопереживая героям оперы, хотя не понимала ни единого слова на итальянском, –  когда как реальная Красавица была идеальна во всем. Да, Виктория, с её роскошной красотой, кошачьей грацией и безупречным вкусом, была бы ему идеальной спутницей на любом великосветском мероприятии, где успешные мужчины меряются стоимостью бриллиантов на шеях любовниц, вот только Эдвард все это уже проходил и давно понял, что ищет в женщине совсем другого. Увы, но этого «другого» в Виктории он пока не находил. И все же не оставлял попыток…

На сцене разворачивались битвы, менялись декорации, герои любили и предавали, изливая свои чувства и мысли на протяжении более чем трех часов на языке оригинала, и это при том, что в ложе, тем более королевской, не было предусмотрено монитора с переводом либретто, как это было в партере – считалось, что истинные ценители оперы не нуждаются в подобном излишестве.  

К середине четвертого акта Эдвард окончательно понял, что при всей своей любви к итальянской живописи и архитектуре проникнуться искусством итальянской оперы он не способен, а его бурные овации по окончании, ошибочно принятые Викторией за выражение восторга, на самом деле были лишь благодарностью за то, что эта пытка прекратилась.  

Их свидание с Викторией продолжилось по вполне ожидаемому самим Холостяком сценарию: ужин в ресторане, непринужденный разговор и целый шквал обольстительных улыбок, нечаянных касаний и многообещающих взглядов, который обрушила на него девушка. Эдвард принимал правила игры, отвечая на флирт Виктории изысканными комплиментами и понимающими улыбками, но при этом с сожалением осознавал, что делает это по большей части механически, не желая обидеть своим равнодушием.

Когда же стрелки часов неумолимо стали подбираться к цифре десять, он практически потерял нить их разговора и лишь делал вид, что слушает мурлыканье Вик о том, насколько европейская опера отличается от того, что ей доводилось слышать в родных Штатах. Ощущая себя последним мерзавцем, мысленно он был далеко отсюда, в гостинице, а если конкретнее, в номере его Юлы, где она с минуты на минуту начнет смотреть матч между «Баффало» и «Индианаполис Колтс», смотреть без него!

Как только он освободился, побив собственный рекорд по скорости записи впечатлений по итогам свидания, тут же помчался в отель, который находился всего в нескольких минутах ходьбы от «Ла Скала». Не дожидаясь лифта Холостяк, перепрыгивая через ступеньки, взлетел по лестнице на последний этаж.

- Какой счет? – выпалил он, как только Белла открыла ему дверь.

- И тебе добрый вечер, – хмыкнула она, пропуская Каллена, который на ходу стягивал смокинг и развязывал галстук-бабочку.

- Белла, какой счет? – нетерпеливо переспросил Эдвард, кинув взгляд на экран телевизора, где шел рекламный блок. Он уже успел расстегнуть верхнюю пуговицу и закатать до локтей рукава белой рубашки.

- Десять – ноль.

- Десять – ноль? В чью пользу?

Прежде чем ответить, Свон вручила ему бургер из местного «Макдональдса» и бутылку холодного «Будвайзера».

- Не в нашу.

- Что? «Баффало» проиграли десять очков за первую четверть?! – взревел Каллен, чуть не поперхнувшись глотком пива. – Как?

- Тачдаун¹, филдгол² и одноочковый.

- Черт!.. – выругался мужчина, вцепившись в собственные волосы. А затем вдруг резко развернулся и сурово спросил: – Ты ведь пела гимн? Да?

Изабелла удивленно выгнула бровь, но произнесла:

- С чего бы мне петь гимн?

- Белла, ты ведь знаешь – когда играют «Баффало», обязательно нужно петь гимн!

- Эдвард, но я ведь не Каллен, – резонно заметила Свон.

- Считай, что я выдал тебе генеральную доверенность! – не моргнув глазом, выдал Холостяк.

- Уверена, что никакая доверенность не работает в таких случаях, – спокойно, пожав плечами, заметила шатенка. – И вообще, разве недостаточно, что остальные Каллены пели этот гимн?

- Нет, должны петь все Каллены.

- Тогда очень жаль, что ты не смог спеть со всеми, – едва сдерживая рвущийся смех, сочувственно произнесла Белла. – У «Баффало» и так игра не заладилась…

- Белла! – прорычал Эдвард и шагнул в её сторону, обхватив за плечи и слегка сжав. – Так ты пела?

Больше сдерживаться не было сил.

- Да, пела я, пела! – хохотнув, призналась Белла.

- Вот же ты!.. – воскликнул он, едва не шлепнув её пониже спины, но вместо этого скользнул руками вдоль её ребер и стал щекотать.

- Каллен! – взвизгнула девушка. – Прек… прекрати! – пытаясь, хотя и безуспешно, вывернуться, сквозь смех еле выдавила она.

Он мучил её еще пару минут, прежде чем помиловать, но так и не отпустил, а притянул к своей груди, стиснув все еще задыхающуюся от смеха Свон.

- Так кто же я? – выдохнула она ему в шею, немного успокоившись, но все еще хихикая и тяжело дыша.

- Я разрываюсь между дразнилкой и интриганкой, – с улыбкой ответил он, прижавшись щекой к её волосам – тут же в его голове вспыхнули воспоминания о ночи на греческом берегу, и он еще крепче сжал её, слегка покачиваясь.

Белла, казалось, застыла в его объятиях, а затем неловко отстранилась и шагнула назад.

- Вторая четверть начинается, – пробормотала она, мотнув головой в сторону телевизора, и отвернулась к столу, чтобы взять еду и пиво.

Эдвард сокрушенно вздохнул и слегка нахмурился, поймав себя на мысли, что ему совсем не хотелось отпускать шатенку.

- Надеюсь, что в этот раз они соберутся, – хмыкнул он, подхватив свой недоеденный гамбургер.

Однако, собраться Гигантам так и не удалось, и противники успели увеличить к концу четверти разрыв вдвое, практически один в один повторив собственный результат первой четверти с той лишь разницей, что начали они с филдгола.

- Двадцать – ноль! Двадцать, мать их, ноль! – сокрушался Эдвард, расхаживая по комнате во время очередного рекламного блока. – Куда смотрит Маррон³? 

- Уверена, сейчас он задаст им хорошую взбучку, и может, в следующей четверти они смогут наверстать… – Белла попыталась успокоить разбушевавшегося Каллена.

- Да уж пусть постараются, черт возьми! – взревел тот и припечатал кулаком по столу.

- Эй, потише! – воскликнула девушка и поймала его за руку. – Присядь-ка и успокойся, – велела она, потянув сесть рядом с собой на кровать. – Не думала, что ты настолько вспыльчивый, – качая головой, хмыкнула она.

- Только когда моя команда продувает вторую четверть подряд, – буркнул он, но постарался взять себя в руки.

- Кстати, ты так и не рассказал, как прошло твое свидание с Викторией, – сменила тему Свон. – Ты ведь вручил ей розу?

Эдвард провел рукой по волосам еще раз глубоко вздохнул и, слегка поморщившись, ответил:

- У меня не было причин не дать ей розу.

- Это как? – удивленно переспросила Белла.

- Ну, все прошло хорошо – без истерик, слез и нелепых недоразумений, – пояснил он. – Виктория – девушка умная, адекватная и нормально реагирует на мои шутки.

- А еще очень красива и невероятно сексуальна, – добавила шатенка.

- Ммм, – согласно промычал он, делая глоток.

- Но? Есть ведь какое-то «но»?

- Виктория – страстная любительница оперы.

- И? Ты и раньше это знал. Именно поэтому мы организовали свидание здесь, в Милане.

- Все так, но я не знал, что сам не являюсь поклонником такой музыки, – он пожал плечами.

- Ты хочешь сказать, что готов отвергнуть девушку только потому, что она любит ходить в оперу? – в заданном Беллой вопросе сквозило недоумение на грани разочарования.

- Нет, конечно, нет, – поспешил заверить Холостяк. – Тем более, что я её не отвергал. Но Вик не просто любит ходить в оперу. Она призналась мне, что не может прожить и дня без оперной музыки и, приходя домой после работы, непременно расслабляется под звуки одного из произведений Моцарта, Верди или Пуччини. Я же предпочитаю расслабляться под что-нибудь попроще или вообще тишину. В общем, пока я не готов к тому, чтобы каждый день наслаждаться ариями на неизвестных мне языках…

- Ой, Каллен, просто признайся, что у тебя нет слуха! – пихнув его плечом, рассмеялась Свон.

- А ты, значит, была бы не против, если бы твой мужчина каждый вечер включал что-то вроде «Кармен»? – в ответ парировал тот.

- Туше, – девушка подняла руки ладонями вверх. – Мне, пожалуй, ближе «Кингс оф Лион», «Радиохэд» или «Колдплей».

- То-то же! – хмыкнул Каллен, с удовольствием отмечая, что их музыкальные вкусы с Юлой совпадают.

К этому моменту реклама по кабельному каналу закончилась, и они снова полностью сосредоточились на игре.

В третьей четверти Гиганты несколько собрались и хотя не заработали ни одного очка, но ни разу не пропустили соперников к своей очковой зоне. В итоге Индианапольские Жеребцы⁴ заработали лишь три очка, забив филдгол. Тем не менее, «Баффало» отставали на целых двадцать три, а их противники уже надеялись закончить матч, разгромив их в сухую.

Напряжение в номере Свон нарастало со стремительной скоростью. И Белла, и Эдвард настолько погрузились в игру, что во время очередного перерыва практически не разговаривали, боясь комментировать произошедшее или выражать надежду на положительный исход.

- Хоть бы сумели размочить счет… – перед началом последней четверти пробормотал Эдвард.

Но дальше произошло то, что еще долго будет обсуждаться болельщиками.

Когда на первых секундах игры кикер⁵ команды соперников забил трехочковый филдгол, и счет стал 26:0, казалось, что уже ничего не возможно изменить. Но уже в следующем розыгрыше «Баффало» сумели перехватить мяч, а затем ярд за ярдом продвигаться к очковой зоне противников. За пять минут игрового времени они сумели то, чего не смогли за три предыдущих четверти: реализовали два тачдауна, подкрепив каждый из них дополнительным очком. Теперь счет был 26:14, а «Баффало» уже было не остановить. На одиннадцатой минуте они снова провернули комбинацию, заработав еще семь очков, и теперь от Индианаполиса их отделяли всего пять, а от уверенного превосходства – шестиочковый тачдаун.

Однако, команда Индианаполиса сдаваться не собиралась, выставив мощную защиту, а потому исход игры решился лишь на последней минуте.

Это была четвертая попытка Гигантов продвинуться на последние десять ярдов, которые отделяли их от так необходимых очков.

- Ну же! Давай! Давай-давай-давай! – кричал Каллен, наблюдая как ресивер⁶ команды, приняв пас от квотербека⁷ стремительно приближается к очковой зоне, обходя защиту противника.

- Ну-ну-ну-ну! Ты сможешь! Еще чуть-чуть! – вторила ему Свон, сжав ладошки в кулаки.

- ДААААААААААА! – закричали оба, как только игрок «Баффало» пересек заветную линию, принеся своей команде сокрушительную победу.

Они оба тут же вскочили со своих мест и, вскинув руки вверх, стали выражать бурный восторг, как и сотни болельщиков на далеком стадионе в Штатах. А в следующее мгновение Эдвард подхватил Беллу на руки и стал кружить.

- Мы сделали это! Мы это сделали! – кричал он, не переставая кружиться, пока Белла счастливо смеялась у него на руках.

Неизвестно, сколько бы так продолжалось, если бы он не споткнулся и вместе с девушкой не рухнул, благо, на кровать. Приземлившись – вполне мягко, – они на секунду замерли, а затем стали хохотать еще громче. Прижимая Изабеллу к матрацу, Эдвард уткнулся ей в плечо, щекоча своим рваным дыханием шею.

Наконец успокоившись, он поднял голову и заглянул в большие карие глаза, в которых плясали его любимые искорки. Она была такой счастливой, такой красивой с этим облаком каштановых локонов, разметавшихся вокруг слегка зарумянившегося лица. Его взгляд скользнул ниже, останавливаясь на розовых губах, где все еще блуждала улыбка. И все это вместе – феерия собственных эмоций после победы и их отражение в глазах Беллы, мягкость женского тела под ним, её сбившееся дыхание и манящие губы – все это сотворило с ним нечто такое, что он сделал то, что казалось ему в этот момент единственно правильным.

Прильнул к ней в поцелуе.    

Поначалу это было лишь легкое касание, наполненное радостью момента, который они только что разделили, медленное и нежное скольжение, вполне невинное, но очень сладкое. Он практически растворился в ощущениях, наслаждаясь мягкостью её губ, совсем не обращая внимания на то, как она застыла, напряглась и попыталась отстраниться, упираясь ладонями в его плечи. А затем её губы разомкнулись – она лишь попыталась возразить, но увлеченному Холостяку было не до таких мелочей, – чем он тут же воспользовался, скользнув языком. Упиваясь вкусом Беллы, он углубил поцелуй, который с каждой секундой становился все менее сдержанным и более страстным. Он проглотил её стон протеста и лишь усилил напор, обхватив лицо ладонями.

Она попыталась оторвать его руки, вцепившись ему в запястья… а потом сдалась.

Сдалась под натиском его губ и нежных поглаживаний, которыми он ласкал её скулы. Сдалась и ответила на поцелуй, позволяя себе точно так же отдаться этому внезапному порыву, забыв обо всем том, что её терзало еще пару мгновений назад – насколько это неправильно, непрофессионально и возмутительно. Все посторонние звуки, мысли и сожаления улетучились, оставляя лишь растущее с каждой секундой желание быть еще ближе, целовать еще слаще. И она целовала, и прижималась к сильному мужскому телу, и зарывалась пальцами в его мягкие волосы, и снова целовала.

Эдвард оторвался от её губ лишь на мгновение, чтобы глотнуть воздуха, успев хрипло прошептать:

- Белла…

Но этого оказалось достаточно, чтобы Свон вспомнила, почему не могла позволить себе эти жаркие объятия, эти сладкие поцелуи, наконец, этого мужчину. За секунду до того, как он снова увлек её в головокружительный водоворот ощущений и чувств, она повернула голову, и его губы скользнули по её щеке. Он тут же принялся осыпать её лицо короткими поцелуями, двигаясь вдоль скул к шее. Как только он коснулся губами её горла, она смогла найти в себе силы оттолкнуть его голову и произнести его имя:

- Эдвард!

- Ммм, Белла… – выдохнул он, опалив своим горячим дыханием и снова припадая к её коже, не замечая в её голосе ни напряженности, ни мольбы прекратить.

- Эдвард, пожалуйста! – вновь попробовала она, но безуспешно.

- Шшш, моя сладкая, – прижавшись к её рту, пробормотал он прямо в губы, прежде чем попытаться раздвинуть их языком.

Изабелла зажмурилась на пару секунд, а затем схватилась за волосы Каллена и резко дернула.

Эдвард, наконец, оторвался от нее и, тяжело дыша, сфокусировал свой взгляд на глазах лежащей под ним шатенки, с удивлением обнаруживая, что они буквально метают в него молнии.

- Белла? –  неуверенно прошептал он, все еще не придя до конца в себя. 

- Слезь с меня, – хрипло, но абсолютно ровно произнесла Свон.

Он тут же скатился с нее и сел на колени, наблюдая, как она отползает от него к спинке кровати. В его сознание медленно просачивалось понимание того, что только что произошло, и какие последствия за этим должны последовать. Вот только почему-то он не чувствовал сожаления. На самом деле, он больше всего хотел притянуть Беллу обратно в свои объятия и продолжить с того, на чем они остановились.

Вот только сама Белла явно не разделяла его энтузиазма.

Она встала с кровати, отошла на пару шагов и сделала несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, прежде чем снова посмотреть в его сторону и произнести:

- Я должна принести извинения за свое крайне непрофессиональное поведение. Мне с самого начала не следовало допускать чего-то, выходящего за рамки деловых отношений. Мне жаль, что я какими-то неосторожными действиями и словами спровоцировала эту ситуацию, но отныне я сделаю все, чтобы этого не повторилось. Я…

- О чем ты, черт возьми? – нахмурившись, перебил её Эдвард.

- О том, что я не должна была допускать того, что произошло, и потому…

- Но это я тебя поцеловал! И если кому извиняться за неподобающее поведение, то только мне! – возразил он, вскочив с примятой постели.

Однако Белла сделала вид, будто не слышала его слов, и продолжила все тем же ровным тоном, глядя мимо него:

- Я могла бы уволиться, но не думаю, что это целесообразно в середине проекта…

- Не мели ерунды! Ты не должна увольняться!

- …к тому же быстро найти мне замену все равно не получится…

- Мне не нужна никакая замена!

- …да и придумать вразумительную причину у меня вряд ли получится, а рассказать правду, значит, подорвать твою репутацию…

- Да плевать мне на свою репутацию! – взревел он, шагнув к ней.

Наконец, она посмотрела в его глаза и, всплеснув руками, с не меньшей яростью выкрикнула ему в лицо:

- А мне не наплевать! И тебе не должно!

Его злость тут же улетучилась, и он сокрушенно покачал головой, прошептав:

- Белла…

- Эдвард, не нужно ничего говорить. Мы оба знаем, что это было ошибкой. А все потому, что я позволила нам слишком сблизиться, но теперь это нужно прекратить.

- Что ты имеешь в виду? – снова начиная злиться, спросил он.

-  Отныне никаких больше прогулок после съемок, никаких общих просмотров футбола и прочего.

- Это еще почему?

- Потому что это только мешает тебе сосредоточиться на главном – выбрать из этих прекрасных девушек ту, которая станет тебе женой!

- Это мне решать, мешает или нет! – снова взвился Каллен, сжимая от злости кулаки. – А раз так, то я не собираюсь ничего менять!

- Зато я для себя все уже решила.

- Черта с два! Что это за идиотизм, из-за одного единственного поцелуя полностью прекратить общение?

- Но ведь если бы я тебя не остановила, то одним поцелуем не закончилось бы, так? – вдруг устало прошептала она.

Эдвард хотел было возразить, но тут же осознал, что Белла права – он и не собирался останавливаться, слишком хорошо это было.

А затем она добила его еще одним вопросом:

- И кем бы я тогда стала?

Он никак не мог собраться с мыслями, чтобы что-то ей ответить, убедить, что, несмотря на правдивость её слов, полностью оборвать их общение будет чудовищной ошибкой.

- Я, конечно, продюсер, и в мои обязанности входит обеспечивать вам, мистер Каллен, максимальный комфорт на протяжении всего периода съемок, но никто не может заставить меня ублажать вас еще и в постели, – тем временем произнесла она с горечью, и Эдвард почувствовал, будто ему со всей силы дали под дых.

Он так и остался стоять посреди комнаты, когда она протиснулась мимо и, распахнув дверь, добавила:

- А сейчас прошу оставить меня одну.

Эдвард в немом шоке смотрел на нее, не в силах поверить в то, что после всего того, что между ними было, она ставит жирную точку в их отношениях. Медленно переставляя ноги, он добрался до выхода и, поравнявшись с ней, беззвучно прошептал: «Белла…» – но она лишь отрицательно замотала головой, прося ничего больше не говорить. И он подчинился.

Бросив последний взгляд на её припухшие после его поцелуев губы, он отвернулся и шагнул за порог. Дверь за его спиной тут же закрылась с тихим щелчком замка.

Еще пару минут он стоял в коридоре отеля – растерянный и все еще возбужденный, – а потом медленно поплелся в сторону своего номера.

¹ Тачдаун (англ. touchdown) — способ зарабатывания сразу 6-ти очков в американском футболе, за счет продвижения мяча на поле. Тачдаун зарабатывается, когда игрок с мячом забегает в очковую зону соперника или получает пас, находясь в очковой зоне соперника, или мяч в руках игрока полностью попадает в очковую зону, причем сам игрок может в зоне не находиться.

² Филдгол (англ. Field goal) — гол в ворота, за который присуждаются 3 очка. Мяч, забитый ногой, во время игры, обычно с четвёртой попытки (не после тачдауна) в ворота соперника (между штанг и над перекладиной).

³ Даг Маррон – главный тренер команды «Баффало Биллс».

⁴ Индианапольские Жеребцы – перевод на русский названия команды «Индиана́полис Колтс» (англ. Indianapolis Colts).

⁵ Кикер (англ. placekicker) — игрок, выбивающий мяч во время начальных розыгрышей и при попытках забить гол.

⁶ Ресивер (англ. wide receiver) — принимающий, основной задачей которого является получение паса от квотербека и дальнейшее продвижение по полю.

⁷ Квотербек (англ. quarterback) — «распасовщик», основной игрок нападения, находится непосредственно за центром и принимает от него мяч в начале розыгрыша. Он решает какой тип розыгрыша будет выполнять команда, отдаёт пасы, передаёт мяч игрокам для бегущих розыгрышей и, иногда, сам продвигает мяч вперёд.