Глава 9 «Любовь и голуби»

- Ну, же, Белла, не упрямься! – Эдвард пытался заглянуть в лицо девушке, уткнувшейся в свой незаменимый планшет.

- Я и не упрямлюсь, Эдвард. Я остаюсь, чтобы поработать. В отличие от тебя, я сюда не развлекаться приехала, – довольно резко отрезала Свон, не поднимая глаз.

- Если ты думаешь, что я обижусь на это и отстану, спешу тебя разочаровать, – с нескрываемой улыбкой парировал Холостяк.

- А жаль… – буркнула шатенка.

Поставив локти на стол, за которым они завтракали в ресторане отеля, расположенного практически в самом центре Венеции, Эдвард продолжал сверлить взглядом макушку продюсера.

Они прибыли в легендарный город на воде накануне вечером, и еще тогда Каллен предлагал ей прокатиться вдоль знаменитого Гранд-канала, но она отказалась, сославшись на необходимость проследить за подготовкой к утренним съемкам. А теперь отказывалась ехать на эти самые съемки. 

- Разве это не входит в твои обязанности? Находиться на съемках? – решил он зайти с другой стороны. Если бы кто-нибудь сейчас спросил его, почему он так настаивает, он вряд ли бы ответил, и все же хотел, чтобы Свон была там.

- Нет.

- И тебе не хочется воспользоваться случаем и посмотреть на самые красивые уголки самого романтичного города Италии? Ты ведь раньше не бывала тут…

- Не бывала. Но как-нибудь в другой раз, – бросив быстрый взгляд, ответила Белла и снова вернулась к изучению экрана планшета.

Еще пару минут Эдвард молча потягивал кофе, прежде чем его осенило догадкой.

- Хей, – позвал он тихонько, слегка подавшись вперед, и продолжил только тогда, когда она посмотрела ему в глаза, – а твой отказ случайно не связан с отсутствием здесь любого другого способа передвижения, кроме как по воде?

- Нет, – ответила она, однако недостаточно быстро, чтобы Эдвард мог не заметить.

- Лгунишка, – нежно прошептал он, придвинувшись еще ближе, и заправил за ухо прядь каштановых волос, чтобы не пропустить искорку протеста, тут же вспыхнувшую в её взгляде.

- С чего бы мне врать? – фыркнула Свон, отпрянув. – Я не настолько глупа, чтобы не понимать, что это не открытое море.

Да, каналы Венеции нельзя было сравнить с открытым морем, да и местные суденышки, такие как вапоретто, не говоря уже о гондолах, перемещались по ним довольно медленно и плавно, чтобы спровоцировать приступ морской болезни. И все же неприятные воспоминания были слишком свежи, а потому страх Беллы снова ступить на палубу, каким бы иррациональным он ни казался, был ему вполне понятен. Как и то, что она ни за что не признается в этом. И хотя он находил это трогательным, не мог удержаться от поддразнивания.

- Ну-ну, милая, не переживай, я не выдам твой секрет, – улыбнулся он. – Твоя репутация бесстрашного продюсера не пострадает.

- Ой, думай, что хочешь! – отмахнулась она и встала из-за стола.

Глядя вслед удаляющейся девушке, Эдвард был слегка разочарован тем, что она предпочла уйти от очередной перепалки, но при этом в его голове начал складываться неплохой план на вечер…

Увидеть знаменитый Дворец дожей «Палаццо Дукале» и совершить романтическую прогулку по Гранд-каналу Эдвард пригласил двух оставшихся девушек, которым за все эти недели проекта так и не удалось попасть на хоть сколько-нибудь индивидуальное свидание с Холостяком. И вот сегодня он решил исправить такую несправедливость по отношению к Джейн – еще одной платиновой блондинке с большими зелеными глазами, и Хайди – сероглазой обладательнице рыжевато-каштановых локонов и ног, длине которых позавидовала любая модель, хотя на самом деле, насколько знал Эдвард, она трудилась на ниве медицины. Единственное, что несколько омрачало настроение девушкам, – перспектива уйти одной из них уже сегодня, если Каллен не подарит по итогу свидания спасительного цветка. Но все это еще только должно было произойти, а пока обе красавицы при полном параде, с ослепительными улыбками шагали навстречу мужчине своей мечты, цокая каблуками по брусчатке площади Сан-Марко, правда, уже в третий раз за последние пять минут – необходимая жертва ради «красивой картинки» в кадре.

Наконец, когда режиссер остался доволен отснятым с разных ракурсов материалом, Эдвард в сопровождении очаровательных дам и хорошо знакомых операторов неспешно направился к собору Святого Марка.

Недолго думая, он начал беседу с достаточно банального, но никогда не теряющего свою актуальность вопроса:

- Леди, вы уже бывали в Венеции?

- Нет, – ответила Джейн.

- Мне тоже не доводилось, – поддержала Хайди.

- Думаю, после этой поездки вы захотите вернуться сюда и не раз.

- А я вот в этом не уверена… –  отозвалась Джейн.

- Отчего же? – удивился Каллен.

- Все эти старинные здания, исторические памятники и прочее – это все, конечно, прекрасно, но… –  блондинка тяжело вздохнула, а затем нахмурилась и поджала губы, всем своим видом выражая, как показалось Эдварду, брезгливость.

- Но что? – уточнил он.

- Все эти здания стоят прямо в воде, на протяжении нескольких веков. Ты представляешь, какая антисанитария в их подвалах? Там ведь наверняка кишат толпища крыс и прочей мерзости! Настоящий рассадник паразитов, микробов и бактерий! – наконец, высказалась девушка, и Холостяк понял, что не ошибся в своей предыдущей оценке.

- Ну, как ты правильно заметила, городу уже несколько столетий, и горожане давно научились справляться с особенностями жизни прямо на воде, – мягко произнес он, стараясь сгладить впечатление девушки, но внутри него все похолодело от предчувствия, что и сегодняшнее свидание не обойдется без странностей, с которыми ему придется как-то справляться… – Предлагаю сегодня не думать о таких неприятных вещах, а просто расслабиться и наслаждаться тем, что может предложить этот романтичный город. Тем более, что сейчас мы с вами находимся в самом сердце Венеции, на площади Сан-Марко, и тут вполне сухо, – попробовал он свести все к шутке.

Однако, девушка с идеальной укладкой, в идеально выглаженном классическом платье цвета кофе с молоком без единой складочки и с небольшой сумочкой в цвет платья, в которой, одному Богу известно, что могло оказаться, и не подумала так легко сдаваться. 

- Зато здесь есть голуби!

Эдвард растерянно посмотрел сначала на блондинку, а затем медленно обвел взглядом залитую солнечными лучами площадь, по которой действительно прогуливались сотни голубей, как и многие столетия назад. На самом деле, голуби и Пьяцца Сан-Марко были неразделимы в его сознании, а потому он воспринимал их как нечто само собой разумеющееся.

- Значит, ты не любишь голубей, – он не спрашивал, утверждал.

- Это одни из самых глупых, абсолютно бесполезных птиц, – фыркнула, передернув плечами, блондинка.

В этот самый момент стая этих глупых, абсолютно бесполезных птиц, напуганная каким-то резвящимся малышом, взмыла в небо, проносясь над головами туристов, отчего Джейн тут же испуганно вскрикнула.

- Ненавижу этих мерзких птиц! Вы представляете, сколько всякой заразы они разносят? Орнитоз, болезнь Ньюкасла, туберкулез! Даже птичий грипп! – бормотала она, судорожно роясь в недрах своей сумочки, после чего извлекла из нее бутылочку с дезинфицирующим гелем для рук.

- Что ж, дамы, думаю, самое время выпить по чашечке кофе в одном из самых знаменитых кафе Венеции, известном на весь мир «Флориане», – торжественно объявил Эдвард и облегченно вздохнул, когда лампочка на камере оператора погасла.

Его передышка длилась ровно до того момента, как Сэм настроил камеры в Зале времен года – одном из пяти залов легендарного заведения, – после чего Холостяк все больше говорил сам, рассказывая о полотнах известных художников, украшавших стены кафе, которое посещали в свое время Гёте, Байрон, Казанова и Хемингуэй.

Исчерпав запас знаний о венецианских художниках и архитекторах, Эдвард решил уделить внимание второй девушке.

- Хайди, ты ведь хирург, верно?

- Так и есть, – обворожительно улыбнулась она.

- И в какой области ты специализируешься?

- Я андролог.

- Андролог? – переспросил Каллен, пытаясь вспомнить, упоминал ли о таком когда-нибудь отец.

- Это один из разделов урологии, – ответила Хайди, все так же улыбаясь. – Андрология изучает мужскую физиологию, заболевания мужской половой сферы и методы их лечения.

- У-урологии… – слегка запнувшись, повторил Эдвард.

Как сын врача и главы отделения хирургии одного из самых крупных медицинских центров Нью-Йорка, он понимал и с огромным уважением относился к тому, что такая красивая девушка, как Хайди, выбрала такую непростую профессию и такую сложную специализацию. Но как мужчина, Эдвард надеялся, что ему никогда не придется обращаться за помощью к врачу-урологу. И, конечно, он и представить не мог, что его будущая жена может оказаться этим самым врачом.

- Очень необычный выбор, – выдавил, наконец, он.

- На самом деле, это был некий вызов самой себе, – поделилась девушка, пожав плечами. – Возможно, сейчас, глядя на меня, в это сложно поверить, но я была довольно застенчивой и испытывала некоторые проблемы в общении с мужчинами. А выбрав специализацию, в которой не только пациенты, но и большинство коллег – мужчины, я смогла попрощаться со многими комплексами.

- Ничего себе!.. Да, в это действительно трудно поверить, – согласился Холостяк. – Кажется, что сейчас ты не испытываешь никаких сложностей с мужчинами.

- Так и есть, – ухмыльнулась Хайди, – особенно, когда ты в этих самых мужских сложностях понимаешь куда больше самих мужчин.

Эдвард слегка поежился и перевел разговор в более безопасное русло.

Следующие несколько минут они разговаривали на отвлеченные темы, и даже Джейн воздержалась от критики, молча протерев свои чашку и десертную ложечку антибактериальной салфеткой. А затем Эдвард объявил, что их свидание продолжит прогулка по Большому каналу.

Красавица-гондола ждала их на ближайшей к площади стоянке, поблескивая черными лакированными боками и позолотой богатых украшений в виде морских коньков и других подданных Посейдона. Пол и двухместный диванчик со спинкой в виде сердца были выстланы алым бархатом, а еще две банкетки и высокий резной стул, больше похожий на трон одного из дожей, были щедро расписаны золотыми орнаментами на черном глянце. Встречал их владелец, Марко – потомственный гондольер, один из четырехсот сыновей Венеции, охраняющих секреты этой старинной профессии. Высокий, загорелый и мускулистый, он сверкал белозубой улыбкой и был облачен в традиционные для своей братии черные брюки, футболку в черно-белую полоску и соломенную шляпу с красной ленточкой. Лодка могла вместить максимально шесть человек, но помимо Эдварда и девушек на борт поднялись только Сэм и оператор с профессиональной камерой под защитой специального водонепроницаемого кофра. В итоге девушки разместились на диванчике, Эдвард устроился на тронообразном стуле, а режиссер и оператор пристроились на банкетках.

Позже Эдвард окрестил то, что произошло спустя пятнадцать минут плавания, не иначе, как акт возмездия пернатых, но в тот момент все это казалось чем-то абсолютно нереальным…

Они как раз проплыли под знаменитым мостом Риальто, когда с крыши колокольни одной из ближайших часовен взметнулась стая голубей – самых глупых и бесполезных представителей птичьего отряда, по мнению светловолосой американки. Однако это ничуть не помешало одному из них, пролетая над гондолой Холостяка и его компании, идеально рассчитать траекторию своего естественного «снаряда» так, чтобы попасть ни куда-нибудь, а точно на руку этой самой американки.

До этого момента Эдвард считал, что самое абсурдное на этом проекте с ним уже случилось – на свидании с Лорен в Барселоне и при созерцании пьяной драки Шанталь и Леди Кэтрин. Но разворачивающееся перед ним действо смогло возглавить его личный рейтинг, а так же сделать юбилейный сезон телешоу самым обескураживающим по количеству идиотских свиданий за всю его историю.

Будь Эдвард более впечатлительным, он мог бы подумать, что все происходящее ничто иное, как некий знак свыше. Но в данный момент у него не было даже пары секунд на то, чтобы задуматься, а потому он просто наблюдал, как одновременно произошли несколько событий: как только капля птичьего помета попала чуть ниже локтя блондинки, Джейн вскочила на ноги и с диким визгом стала трясти рукой; оператор, пытаясь защитить дорогостоящее оборудование и в то же время не упустить интересного кадра, резко переместился вправо, отчего лодка под его весом накренилась, а гондольер, стоящий на корме, в попытке сохранить баланс тут же метнулся в противоположную сторону, ловко управляя единственным веслом. Его маневр оказался вполне успешным, и все его пассажиры остались на борту целыми и невредимыми. Все, кроме Джейн, которая от резкого движения потеряла равновесие и с громким криком свалилась в воду.

Эдвард, Сэм и даже Хайди в шоке вскочили со своих мест, но Марко, к счастью, оказался настоящим профессионалом своего дела и, рявкнув по-английски «Всем сидеть!», уже через пару секунд выловил из морской пучины Гранд-канала барахтающуюся девушку и затащил в гондолу.

После того, как Марко причалил к ближайшей площади, и все они оказались на суше; после осмотра перепуганной и рыдающей девушки вызванным медиком; после того, как Джейн доставили до их отеля, где она провела в ванной не меньше полутора часов; после того, как итальянский медик вместе с штатной медсестрой телекомпании, сопровождающей их во всех поездках, смогли убедить девушку в том, что она не успела подцепить ни одну из страшных болезней за пару секунд пребывания в морской воде, и ей не грозит пневмония, после всего этого она объявила, что покидает проект и «этот ужасный, мерзкий город», и наотрез отказалась снять еще хотя бы кадр.

На этом очередное свидание Холостяка было завершено.

​

Если утром у него были смутные сомнения, что Белла может не согласиться пойти с ним, то теперь об этом не могло идти и речи. Она пойдет. А если будет сопротивляться, то он не побрезгует прибегнуть к самому низкому – напомнит ей об эпизоде на яхте и приступе морской болезни.

Но это, к счастью, – а может, и нет – не понадобилось. Колючка Свон сама жаждала узнать подробности эпического во многих смыслах свидания. А потому, стоило ему сказать: «Мы идем гулять. Прямо сейчас», – как она, хитро ухмыляясь, тут же вложила свою ладонь в протянутую им руку.

Надо отдать ей должное: она вытерпела целых три минуты, послушно следуя за ним, прежде чем заявить:

- Я требую подробностей.

- Даже не начинай! – зло сверкнув глазами и крепче сжав её ладошку, буркнул он.

- Да ты, никак, злишься? – удивленно спросила Свон.

- Типа того. 

- Тебя настолько расстроил уход Джейн? Она тебе понравилась?

- Нет. Не совсем. Вернее, дело не в уходе и даже не в самой Джейн…

- Тогда в чем?

- Не хочу об этом говорить.

- Окей… – протянула она.

Какое-то время они молча шагали по узким улочкам мимо старых домов, маленьких кафешек и гостиничных вывесок. Наконец, Эдварда прорвало:

- Как думаешь, я похож на идиота?

- Откуда такие мысли? – уточнила Изабелла.

- Мне порой кажется, что я главный герой шоу «Идиот года»! Уверен, что зрители животики надорвут, глядя на все эти свидания, заканчивающиеся абсолютно идиотскими ситуациями, и на мои потуги сохранять хорошую мину при плохой игре! – все это он выпалил на одном дыхании, продолжая тянуть за собой шатенку.

- Полегчало? – поинтересовалась она спустя несколько мгновений. Он обернулся и посмотрел на нее, чуть сбавив темп. – А теперь перестань изображать из себя страдальца и расскажи, чем же тебя так задела блонди?

- Да ты бессердечная женщина! – воскликнул Каллен, но сдержать предательски дернувшиеся в улыбке уголки губ не смог.

- Так и есть, – кивнула в ответ Свон. – Но ты не ответил.

Эдвард глубоко вздохнул, еще раз посмотрел в проницательные карие глаза и сразу расслабился.

- Не то, чтобы она так уж меня задела, – начал он, играя с пальцами Беллы, – не думаю, что подарил бы ей розу, даже не случись этой…

- Истерики, – подсказала девушка.

- Именно, – хмыкнул он. – Хотя, возможно, это даже к лучшему… Мне кажется, что у нее что-то вроде ОКР – обсесси́вно-компульси́вного расстроойства – по крайней мере, сложно не заметить, что её аккуратность граничит с маниакальным стремлением к порядку, и я уже не говорю о её страхе подхватить какую-нибудь страшную болезнь, просто выпив чашку кофе в кафе… Когда мы были в «Флориане», она достала из сумочки дезинфицирующее средство и протерла все свои приборы. Она даже потянулась к моей чашке, но потом одернула себя.

- Этим ты меня не удивил, – пожав плечами, произнесла Белла. – В доме девушек во Флоренции Джейн не позволяла никому не только есть из её посуды, но даже мыть. Но её странности мало кого волновали, потому что по тем же причинам Джейн практически всегда брала готовку на себя.

- Почему ты раньше мне об этом не рассказала? – снова нахмурился Холостяк.

- Каллен, мы уже говорили об этом, – напомнила шатенка, слегка повысив голос. – Я продюсер, а не сваха, чтобы давать тебе советы или навязывать свое мнение. Это ты выбираешь себе жену, не я! – закончив, она попыталась, хоть и безуспешно, вырвать свою ладонь.

- Ну, все, не рычи, – улыбнулся он, покрепче перехватив руку Свон. – Я все понял.

- Надеюсь, – буркнула Белла, смирившись с хваткой Каллена, а затем сменила тему: – А что насчет Хайди? Ты ведь завтра подаришь ей розу?

Из-за неудачного окончания сегодняшнего свидания команде «Холостяка» пришлось перенести отлет во Флоренцию и запланировать на следующее утро дополнительные съемки, чтобы записать сцены с Хайди, где Эдвард и планировал вручить цветок девушке.

- Да, подарю. Вот только… – он замолчал, слегка поморщившись.

- Что только? – не могла не спросить Свон.

- Неважно, – попытался отмахнуться он.

- Ну, не хочешь говорить, не надо.

- Могла бы для приличия и понастаивать, – проворчал Холостяк, кинув укоризненный взгляд.

- Продюсер, Эдвард, возможно, даже друг. Не психоаналитик, – невозмутимо заметила девушка. – Хочешь что-то сказать – говори.

- Если я тебе скажу, ты еще неделю будешь надо мной смеяться…

- Тогда тем более говори, – ухмыльнулась Белла.

- Что ж… Пусть я сам рою себе могилу… В общем, меня немного напрягает специальность Хайди.

- Так ты её боишься! – прыснула Белла. Эдвард ожидал подобной реакции, а потому не обиделся.

- Я бы не назвал это страхом, – покачав головой, не согласился он. – Но не буду скрывать, что жена-уролог – это не то, о чем я мечтал. Хотя в остальном Хайди очень интересная девушка.

- И очень красивая.

- И это тоже… Понимаешь, с одной стороны, я не могу не восхищаться её силой и преданностью выбранной профессии, но с другой… По дороге в отель Хайди очень увлеченно рассказывала мне о том, что перед тем, как уехать на проект, она нашла для себя то, в чем хотела бы развивать свои профессиональные навыки. Эта область хирургической урологии называется фаллопластика.

- И это?..

- Это реконструкция мужского полового члена.

Последовала пауза.

- Что ж… Это, насколько я могу судить, наверняка не просто, но вполне логично для такой амбициозной девушки, –  рассудительно проговорила Свон.

- Вот подобные амбиции меня и пугают… Не говоря уже о том, что от одной мысли, что моя потенциальная жена каждый день будет касаться пенисов чужих мужчин… В общем, пока это не очень укладывается у меня в голове.

Между ними снова воцарилась тишина, и каждый думал о своем, прежде чем Белла спросила:

- А куда ты меня тащишь?

Они как раз подходили к мосту через Рио де ла Фрискадо, что означало, что они почти на месте, и Эдвард улыбнулся, отбросив все лишние мысли. 

- Я не мог смириться с тем, что ты не увидишь хотя бы кусочка настоящей Венеции. Поэтому сейчас мы направляемся в Скуола Сан-Рокко, – торжественно объявил он, останавливаясь перед величественным зданием из белого камня в характерном для венецианского ренессанса стиле.

Еще утром Эдвард попросил одного из помощников организовать для них посещение этого бесценного памятника венецианского искусства после его официального закрытия, так как знал, что попасть туда в рабочие часы им вряд ли удастся. И вот теперь, с восхищением окинув взглядом арочный вход, колонны и окна-бифоре, он потянул Беллу к дверям.

- Эдвард, но здесь наверняка уже закрыто, –  озвучила очевидное девушка.

- Для нас открыто, – улыбнулся он ей и, ободряюще сжав её ладонь, которую не выпускал на протяжении всего пути, уверенно постучал.

Их встретил приветливый, слегка лысеющий господин, который, ко всему прочему, оказался гидом. Выразив свое восхищение красотой синьорины и удачливостью синьора, мужчина проводил их в зал на первом этаже, где, не теряя ни минуты, хорошо поставленным голосом с мягким итальянским акцентом, который, казалось, приобрел особенную торжественность в этих древних стенах, начал рассказывать об истории создания братства и Святом Рохе, в честь которого и была названа Скуола и прилегающая к ней церковь.

Следуя за господином и его чарующим голосом, они поднялись по лестнице работы  Скарпаньино и оказались в центре величия верхнего зала Сан-Рокко. От представшего зрелища у всякого вошедшего в эти удивительные покои захватывало дух, особенно, в первый раз. Да и как не впечатлиться полотнами, украшавшими не только стены, но и потолок, библейские сюжеты которых в мягком свете огромных светильников приобретали поистине мистическую реалистичность. Ощущение того, что, ступив в этот зал, вы соприкасаетесь с самой настоящей историей, усиливалось осознанием, что все это великолепие остается в своем первозданном виде вот уже на протяжении четырех сотен лет… И все же, несмотря на окружающую красоту, в этот самый момент мысли Холостяка были заняты совсем другим…

Пока Белла, затаив дыхание, слушала рассказ о работах великого венецианского художника Тинторетто, посвятившего росписи Скуолы больше двадцати лет своей жизни, и рассматривала потолочные фрески с помощью ручного зеркала, Эдвард, способный и сам немало рассказать об этом удивительном месте, не отрывая взгляда, следил за ней.  Приглушенное освещение зала не мешало ему рассмотреть искорки восхищения в глазах и легкую улыбку, тронувшую губы. Сегодня на очередной её майке красовалась надпись «Я не влюблена в себя. Просто нравлюсь…», и Эдвард был согласен – ему она тоже очень нравилась… Невольно ему вспомнился их недавний разговор и её «Ну, ты ведь тоже не увлекся». Это не было правдой. Увлекся, даже очень. Эта остроумная, смелая и невероятно дерзкая командирша вот уже которую неделю вызывала у него самые откровенные фантазии. Что уж говорить, она понравилась ему еще при первой встрече в его офисе, в Лос-Анжелесе, но как и тогда, так и сейчас Каллен знал, что никогда не переступит эту черту и ни за что не потеряет её дружбу. Белла Свон была ему замечательным другом, а значит, никакой секс, каким бы потрясающим он ни был – в его фантазиях он был именно таким – не должен и не может стать угрозой их дружеским отношениям! Конечно, держать свое либидо в узде рядом с ней было не просто – этому не способствовала ни её сексуальность, которую не могли скрыть простые джинсы или нелепые, но дерзкие майки; ни блеск умных глаз, ни щедрый на остроты язычок. А тот факт, что у самого популярного мужчины Нью-Йорка вот уже больше трех месяцев не было секса, так же ничуть не помогал. И хотя он не жалел о заключенной с самим собой сделке, согласно которой добровольно отказывался от любых сексуальных связей до встречи с той самой единственной, не мог не думать о плавных изгибах тела Изабеллы, нежности её кожи и шелке темных локонов, особенно, когда она была так восхитительно-прекрасна в этом золотистом свечении…

Он даже не заметил, как их экскурсовод закончил свой увлекательный рассказ, полностью погрузившись в созерцание красивой девушки и свои не совсем красивые мысли о ней, пока она не помахала рукой прямо перед его лицом.

- Хэй, ты о чем так замечтался?

Так как он не мог признаться, что мечтал как раз о ней, то предпочел задать свой вопрос:

- Ну, как? Тебе понравилось?

Белла искренне улыбнулась и очень просто ответила:

- Да.

- Я рад, – кивнул он, понимая, что сейчас впечатления переполняют её настолько, что сложно подобрать слова.

Лишь когда они попрощались со своим добрым гидом и медленно побрели в сторону отеля, Эдвард, глядя на гладь Венецианского залива, в чьи воды медленно погружалось уставшее за день светило, снова заговорил:

- Теперь ты можешь с уверенностью утверждать, что побывала в Венеции. Но в следующий раз я обязательно затащу тебя прокатиться на гондоле по Гранд-Каналу.

- В следующий раз? – удивилась Свон. – Каллен, боюсь тебя разочаровывать, но вряд ли тебе удастся организовать еще одно свидание в Венеции, Сэм будет против.

Эдвард слегка вздрогнул, когда осознал, что он произнес. Но в тот момент он действительно думал о том, что непременно должен показать Белле еще множество живописных уголков этого невероятного города…

Свалив все на усталость от долгого и непростого дня и разыгравшиеся гормоны, он отмахнулся от этих мыслей и быстро выкрутился, ответив:

- Жаль. Этот город заслуживает гораздо большего, чем истерика помешанной на чистоте девицы…

Белла какое-то время шла молча, всматриваясь куда-то вдаль, прежде чем произнести:

- Когда все закончится, и рядом с тобой будет та самая, ты привезешь её в этот город, покажешь Скуолу Сан-Рокко и прокатишь на гондоле.

- Пожалуй, так я и сделаю, – ответил он, а затем, не глядя, обхватил её ладошку и переплел их пальцы.

За оставшийся путь до отеля они не произнесли ни слова. Но слова были и не нужны.

​

Буду с нетерпением ждать ваших комментариев и отзывов в теме форума!