Теплый ветер ласкал кожу, обувая ее своим дыханием. Тонкая симфония шуршащих листьев врывалась в сознание, настраивая хрупкие струны моей души. Легкость и невесомость парили вокруг, вселяясь в тело.

Он был рядом. На расстоянии всего пары метров, склонившись над воспоминаниями. Это был момент его слабости, момент, когда он открыл свое сердце.

Я не знала, о чем он сейчас думал, но прекрасно понимала, что ему стало легче. Вне зависимости от ситуации он чувствовал себя лучше, целостнее.

Стоя в стороне от него, я наблюдала за его действиями. Отступила неуверенность, отступила неловкость – Эдвард действовал так, как говорило ему сердце. Да, прошло очень много лет, но он смог преодолеть свои страхи и появиться здесь.

Да, возможно, ему все же было тяжело, но это должно быть тяжело. Кто мы, не пройдя испытаний? Незакаленные, слабые и ломкие. Трудности делают нас сильнее.

Он должен быть здесь. Должен хотя бы потому, что то чувство, что терзало его, наконец, отступит. Эдвард должен «увидеть» его.

Отведя взгляд в сторону, я прошлась им по окружающей обстановке – серые плиты, испещренные разными буквами и чьими-то слезами. Сердце сжималось, наблюдая эту картину, но подсознание спокойно говорило, что это – судьба. Ей не важно, будет тебе больно или нет – она дает испытания, но, пройдя их, ты все равно окажешься здесь. Просто потому, что тебе столько отписали.

И это не важно. Не стоит думать о том, сколько тебе осталось – ты должен жить, наслаждаться жизнью.

Тяжело вздохнув, я вновь поглядела на Эдварда, опустившись на колени рядом с надгробием, он что-то говорил. Я не желала прислушиваться к его словам, эта беседа вовсе не для меня.

Он пожал плечами, казалось бы, что его собеседник говорил с ним на самом деле, но я его не видела. Однако я понимала, что он есть, в его сердце, в его воспоминаниях.

Я знаю, что его отец был хорошим человеком, хотя бы потому, что он родитель Эдварда, тот, кто дал ему жизнь. Да, была та, которая практически «убила» моего любимого, но... Не важно, кем она была. Бросив своего малыша, она сделала его несчастным, но он не сломался, Эдвард выжил, а значит, стал сильнее.

Конечно, он еще хрупок и недоверчив к людям, но где-то в глубине его души сидит воистину смелый и уверенный мужчина.

– До свидания, отец. – Эдвард встал с колен и отряхнул брюки. Его глаза бегали из стороны в сторону – он старался сдержать слезы. Мне не хотелось, чтобы он боялся проявления своих чувств, но я не стану на него давить.

Подняв на меня свой взгляд, он улыбнулся – счастливо и довольно. Я не могла противостоять этому жесту и, почувствовав влагу на глазах, улыбнулась в ответ.

– Милая, нам пора. – Эдвард разорвал расстояние между нами и, перехватив мою руку, сжал ее в своей ладони. Я все еще не могла забыть это чувство – тепло, разливающееся по телу после его прикосновений.

Улыбка не покидала моего лица, но все-таки что-то закралось в глубине души.

– Ты уверен?

– Более чем, Беллз. – Его голос даже не дрогнул и, усмехнувшись, я добавила:
– Она не самая адекватная женщина.

– Но она твоя мать и сценарист моего любимого фильма, – в очередной раз заверил он меня и посмотрел в глаза.

– Действительно, – произнесла я, наблюдая как он, покачав головой, поднес мою руку к губам.

Запечатлев поцелуй на каждом пальце и особое внимание уделив безымянному, он самодовольно добавил:
– Надеюсь, у нее не столь бурная реакция, как у тебя.

– Ага, утешай себя этим. – Я краем глаза поглядела на безымянный палец.

Окольцована.

Источник: http://robsten.ru/forum/29-831-1