Глава 18.

POV Эдвард.

Я испуганно приподнялся с подушки и крикнул:
- Белла?
Тишина.
- Белла, ты в порядке?
Стон, и опять тишина.
Страх охватил всё моё существо, и я рывком сел на краю постели, спустив ноги на пол, готовый вскочить и бежать ей на помощь. Почувствовав пятками холодный пол, я замер, уставившись на свои ноги. Холодный пол? Я что, вот так просто скинул ноги с кровати? И тут в моей голове, как в детском калейдоскопе, стали проноситься картинки предыдущего часа: мы занимались любовью с Беллой по-настоящему, я опирался на ноги…
Я вспомнил, как чувствовал шелк простыни под своими коленями, деревянную спинку кровати, в которую упирался ногами, когда с силой бился в мою девочку. Я смог! Я так переживал за неё, так хотел заставить её забыть боль, да к чёрту, просто так желал её, что забыл про свою ущербность, про свои ноги…
Вот и сейчас, испугавшись за неё, просто не думая, скинул ноги на пол и соскочил бы наверное, если бы не холодный пол. Дрожащей рукой я провел по ноге и с силой ущипнул себя за икру, вспомнив, как это делала Белла. Больно! Я ущипнул ещё раз. Больно! Я чувствую ноги! Не веря, я наклонился и сильно дёрнул себя за палец ноги, вероятно, выглядя со стороны как полный идиот. Больно! Тогда я попытался пошевелить пальцами - получилось!

- Белла! – теперь уже радостно закричал я. И тут же вспомнил то, зачем хотел соскочить с кровати. А если она там без сознания, вдруг ей нужна моя помощь? А я тут ору, как придурок. Кресло стояло с другой стороны кровати, и у меня сверкнула безумная мысль: может, попробовать встать и дойти до ванной, тут буквально пять шагов.

Белла не отвечает на мои вопросы, может, она порезалась и истекает кровью – это придало мне храбрости, и я, осторожно опираясь на кровать, медленно встал на обе ноги. Неуверенно выпрямившись, я нетвёрдо стоял, покачиваясь, ища баланс. Подняв счастливые глаза на дверь, чтобы ещё раз прикинуть расстояние до ванной, я увидел замершую на пороге Беллу. Она сияющим взглядом с восторгом следила за моими движениями.

- Эдвард! - девушка кинулась ко мне, обнимая, прижимаясь, покрывая поцелуями мою грудь, плечо, шею, подбородок. - Эдвард, ты встал, ты можешь, мы только что занимались любовью, как все, ты сделал это, ты здоров!

- Белла, любимая – это всё ты… Это благодаря тебе! - эмоции лишили меня способности соображать, и я говорил всё, что приходило в голову, не заботясь о связности речи. - Ты – моя спасительница, ты всегда верила в моё выздоровление. Ты – моя жизнь, ты – моя любовь. Я люблю тебя, я тебя обожаю…

По нашим лицам катились слёзы радости, мы целовались, смеялись, обнимались и не могли остановиться.
- Эдвард, сядь, - шепнула девушка.
- Нет. Я теперь, наверное, больше никогда не захочу сидеть… - счастливо ответил я, целуя её виски, щеки, губы.
- Нужно позвонить Эсме, Элис, Бену… всем – это такое счастье… - всхлипнула она. Моя девочка, она даже в такой момент думает обо всех, кто ждал этой минуты и будет счастлив вместе с нами.
Я кивнул, и она, схватив телефон, стала набирать номер мамы.

- Эсме, приезжай скорее, - плакала и смеялась в телефон Белла. - Да, это слёзы, но нет, всё в порядке… скорее приезжайте домой… Эдвард встал на ноги… да, конечно. Мы дома, скорее.
Я обнял её и от переизбытка чувств не мог вымолвить ни слова. Она, сияя от счастья, уже набирала Элис.

Я неуверенно качнулся, и Белла всё же усадила меня на кровать. Когда первый взрыв эмоций схлынул, она стала гладить мои ноги, проверяя чувствительность: щипала, дергала за пальцы, целовала и снова щипала их в самых разных местах. Я смеялся и кричал: «больно», «щекотно», «перестань». Она тоже смеялась и продолжала свои пытки. Затем моя девочка поднялась с пола и села рядом.

- Белла, - вспомнил я, с чего всё началось, - сейчас сюда набегут все мои родственники, и мы не успеем поговорить, но обещай, что потом обязательно вернемся к этой теме. Я объясню тебе, ты всё неправильно понимаешь. А пока просто запомни то, что я говорю тебе сейчас: «Я люблю тебя. Я очень сильно люблю тебя. Правда. Я уверен. Будь уверена и ты, пожалуйста». Она посмотрела на меня блестящими заплаканными глазами и торжественно кивнула.

- А теперь давай я ещё немного постою. Ты не представляешь, как это здорово - стоять на своих ногах. Я и забыл, какой я высокий.

Белла помогла мне подняться, обнимая за талию, я придерживался за её плечи. Так мы и стояли в обнимку, когда в комнату вломились мама с Эмметом.

И всё началось сначала: удивление, недоверие сменились радостными слезами, смехом, поцелуями и объятиями. Брат так тискал нас с Беллой, что свалил обратно на кровать, а мама счастливо плакала, прижимая руки к груди и бормоча: «Какое счастье. Счастье. Счастье».

Затем в комнату влетела Элис и запрыгала по постели вокруг нас, требуя и ей продемонстрировать чудо. В момент, когда я в третий раз был поставлен на ноги, в мою многострадальную комнату вошёл Карлайл в сопровождении физиотерапевта Френка Смита и Бена. Порадовавшись немного с нами, доктор Смит принял строгий вид и выставил всех из спальни, чтобы иметь возможность спокойно провести осмотр. Доктор Стивенс тоже остался в комнате и сразу же перешел к делу, обрушив на меня лавину самых разнообразных вопросов, касающихся моего психологического состояния.

Белла.

Эсми потащила всех на кухню и, рассадив на стулья и кресла, стала бесконечно предлагать напитки, бутерброды и прочие вкусности, от которых все отказывались, пытаясь вскочить и посмотреть, что там происходит в комнате Эдварда. Вскоре до них дошло, что я должна всё знать, и они засыпали меня вопросами:
- Как это произошло? Что его спровоцировало? Расскажи нам, Белла, ну же…

Я надеялась, что в суматохе никто не обратит внимания на мои красные глаза и запах алкоголя. Когда чувство эйфории утихло, я почувствовала себя очень плохо: меня мутило от виски, выпитого на голодный желудок. Но я зря надеялась на невнимательность Эсми. Она видела всё, и через пять минут я сидела за столом, а передо мной стояли чашка бульона, гренки и крепкий сладкий чай.

Элис с Эмметом тоже давились своими бутербродами, но под строгим взглядом мамы не мешали мне есть. Я с трудом осилила половину, и через несколько минут мне полегчало: тошнота и головокружение отступили, зато меня разморило, и я чувствовала себя как во сне…

- Белла, может, ты расскажешь нам, что произошло? Ну пожалуйста… - взмолилась Элис.

- Эээ, ну… - Я покраснела как рак. - Я немного выпила, мы поссорились, потом помирились, а потом… Ой, Эсми, я там поскользнулась в ванной Эдварда и разбила какую-то полку, - виновато пробормотала я, поднимая руку, вспомнив о порезах на ладони.

- Господи, Белла, когда ты перестанешь во всё врезаться, - засмеялся Эммет.
- Милая, покажи свои руки. Тебе нужно обработать ранки, - забеспокоилась Эсме. Пока она мазала чем-то жгучим мои ладони, я вспоминала, что произошло в ванной комнате.

…Я медленно приходила в себя после нашего с Эдвардом феерического секса: голова слегка кружилась, руки-ноги мелко дрожали. Очнувшийся организм возмущенно кричал от такого с ним обращения: виски, слезы, жесткий секс. Выпитый алкоголь бродил, не находя себе пристанища, и явно собирался наружу. Я поспешно выползла из-под руки Эдварда, обессилено лежавшего рядом и поползла в ванную.

- Белла. - Я слышала его шёпот, но отвечать была не в состоянии. Едва добежав до раковины, я почувствовала, как мой желудок выворачивается наизнанку. Рвало меня желчью и виски, поскольку я ничего так и не съела с самого утра. Когда спазмы утихли, я умылась и посмотрела на себя в зеркало:
- Дура, пьяная дура. Истеричка. Боже, я вела себя как последняя шлюха, что Эдвард теперь думает обо мне? Но как же это было потрясающе… - Я зажмурилась, вспоминая…

Он был таким страстным, таким неистовым. В руках любимого я была как пластилин, и его волшебные пальцы лепили из меня что-то невероятное: было такое чувство, будто он создаёт меня заново, по своему вкусу. Эдвард так обнимал меня, словно я – единственная девушка на свете, целовал так, будто я для него самая желанная из женщин. Он сказал, что любит меня, не оставил одну с моей болью, Эдвард был со мной до последней слезинки, а потом наполнил меня наслаждением…

И вдруг меня осенило! Мы занимались сексом, как нормальные парень с девушкой. Это случилось! Он опирался на ноги – я радостно кинулась к двери и конечно споткнулась. Сильно закружилась голова, и, падая, я зацепилась за какую-то полку. Жуткий грохот сотряс стены маленькой комнатки.

Я замерла на полу и, старательно фокусируя взгляд, пыталась осознать масштабы причиненных разрушений. Из комнаты я слышала обеспокоенные крики Эдварда, наверное, его напугал звон разбитого стекла, и он волновался. С трудом встав на четвереньки и отдышавшись, я поднялась во весь рост. Ополоснув руки и лицо ещё раз холодной водой, я натянула рубашку Эдварда, приоткрыла дверь и замерла на пороге, застав своего парня встающим на ноги…

Я очнулась от своих воспоминаний, чувствуя прикосновение Эммета к плечу. Он нетерпеливо подпрыгивал рядом со мной:
- Ну, ты разгромила ванную, а Эдвард просто взял и пришёл посмотреть на руины?
- Ну, что-то типа того. Он испугался, что я… ну в общем, да, так всё и было… - неловко пряча глаза, бормотала я.
- По-моему, ты нам чего-то не договариваешь, - уверенно ухмыльнулся старший брат моего парня, окидывая меня выразительным взглядом. Чёрт, на мне до сих пор была только рубашка Эдварда, которую я в спешке нацепила в ванной.

- Остальное – их личное дело, - строго остановила сына Эсми.
- Ты мне потом расскажешь? – захлопала в ладоши Элис.

Я смущенно улыбалась, в это время на кухню вышли Карлайл, Бен и доктор Смит.
- Всё нормально, - произнес ровным тоном физиотерапевт, - но сейчас самое трудное - удержать его от перенапряжения. Сразу предупреждаю, это будет сложно – мы его сейчас еле уложили. Он порывался выйти сюда – ни в коем случае. Я буду приходить к вам домой, а завтра выпишу костыли для Эдварда – пусть тренируется, но не давайте ему переутомляться, - обменявшись ещё парой слов с Беном и мистером Калленом, доктор Смит уехал в центр.

После его ухода Бен повернулся ко мне и, радостно улыбаясь, сообщил:
- Кстати, Белла, он ждёт тебя, иди, пока он сам сюда не прибежал… Ещё раз поздравляю вас со счастливым прорывом. Будем надеяться в скором времени на полное выздоровление.

Эсми стала поить доктора Стивенса чаем, а я, поставив на поднос тарелку с бутербродами и чашку, пошла к любимому.
Он сидел в постели и чуть не подпрыгивал от нетерпения:
- Ну, наконец-то, я уже боялся, что ты ушла, или тебе стало плохо.
- Куда же я пойду в таком виде, - лукаво ухмыльнулась я, демонстрируя свой наряд. Эдвард тоже засмеялся. Как же приятно видеть его беззаботным и счастливым.

Увидев поднос, он спросил:
- Ты уже поела? Хотя, зная маму, уверен, что да…
- Конечно, давай покушай, ты ведь наверняка голодный.
- Сядь со мной, мне необходимо чувствовать тебя рядом… Иди ко мне! – прошептал Эдвард. Я нырнула к нему под одеяло, а он, допив чай, крепко прижал меня к себе.
- Белла, нам нужно поговорить, - уверенно начал парень.
- Давай потом, сейчас тебе нужен отдых, - попыталась перенести неприятную беседу я.
- Милая, я не могу успокоиться, пока ты не выслушаешь мою версию. Я не хочу, чтобы ты хоть минуту плохо думала обо мне, сомневалась и страдала.

- Хорошо, давай, – пробормотала я. Пытаясь отложить разговор и ссылаясь на его усталость, я лукавила – на самом деле это у меня закрывались глаза. Все эти треволнения, виски, а сейчас горячий чай и еда действовали как снотворное, я чувствовала, что уплываю в царство снов. Я ещё слышала, как любимый начал говорить что-то про нашу ссору, про Эрика, потом разобрала имена Виктории и Бена, но звуки доносились как будто издалека, и я уже ничего не понимала. Моя голова просто уткнулась в его крепкое плечо, и я вырубилась.

Эдвард.

Я волновался, старался подобрать слова, чтобы объяснить ей свой «поход» к Виктории, как вдруг почувствовал, что Белла опустила голову на моё плечо и… послышалось сопение. Она уснула. Мило. Какой же я идиот! Моя девочка устала, наверное, совершенно вымоталась, ведь у неё был такой трудный день: сначала эти сплетни, виски, потом ссора со мной, наш бурный секс и, о Боже, что-то ещё произошло в ванной… А тут я со своими угрызениями совести.

- Спи, моя хорошая, мы поговорим позже. Больше никому не позволю тебя обижать, отныне я собираюсь крепко стоять на ногах и никуда тебя не отпускать…

Я прижал девушку к себе, поправил на ней покрывало и решил тоже немного поспать. В дверь комнаты тихо постучали, и показалась голова Элис:
- Она что, спит?
- Да, - шепотом ответил я.
Элис вошла в комнату и тоже зашептала:
- Эдвард, я так рада за вас. У вас ведь всё хорошо, да?
- Да, сестренка, всё хорошо, я люблю её, – счастливо сказал я.
- А она об этом знает? – хитро спросила Элис.
- Да, сегодня я сказал ей, до того как встал на ноги, - смутился я.
- Наконец-то, всему остальному миру это очевидно уже довольно давно, - тихо засмеялась сестра.
- А до меня дошло совсем недавно, и я всё решал, как признаться ей. Знаешь, я чуть не пошёл к тебе за советом, - тоже засмеялся я.
- Чёрт, это было бы круто, - с сожалением вздохнула Элис. - Ладно, отдыхайте, мы потом поболтаем, и Белла в подробностях расскажет мне всю эпопею.

Я закатил глаза, улыбаясь, и замахал на неё руками, чтобы уходила. Сестра подмигнула мне и скрылась за дверью.

Зажмурившись, я блаженно вытянулся на кровати и слегка пошевелил ступнями, проверяя, всё ли в порядке. Ноги!
Я тихонько засмеялся. У меня снова есть ноги. Я чувствовал себя абсолютно счастливым. Доктор Смит сказал, что если всё делать правильно, не торопясь, то через пару месяцев я смогу свободно передвигаться без посторонней помощи. Это было чудо, ведь я никогда по-настоящему не верил, что это возможно, лишь надеялся, мечтал. Вот моя девочка была убеждена… Без неё я бы так и сгнил в этом проклятом кресле – никогда больше в него не сяду! Завтра мне привезут костыли – уж лучше на них ковылять, только не обратно в кресло. Занятый такими мыслями, я и не заметил, как уснул.

Белла.

Наша жизнь сразу же после такого прорыва в состоянии Эдварда круто изменилась. Мы направили все силы на восстановление его ног. Это оказалось сложнее, чем мы ожидали. Мой парень категорически отказался от кресла, и мы еле сдерживали его двигательную активность. Любимый много тренировался с доктором Смитом, а потом продолжал самостоятельно. Я, как могла, старалась отвлечь его, но мне это удавалось, лишь уводя его в сад, к пруду. Поскольку он заставил выбросить коляску, круг наших передвижений был ограничен садом за особняком Калленов – так мы провели остаток июля и начало августа.
Эдвард пытался повторить свой подвиг в постели, но, поговорив с доктором Френком, я угрозами, обидами и даже слезами уговорила любимого немного подождать и предоставить инициативу мне. Он рычал, ворчал, дулся, пытался поступить по-своему, но я победила. Мы упоенно занимались любовью, и Эдвард обучал меня всем премудростям, которыми владел в совершенстве. Конечно, сначала состоялся разговор, на котором так настаивал любимый.

- ...Милая, выслушай и больше, пожалуйста, не засыпай. Я начну сначала. Помнишь, мы с тобой расстались, когда я накричал на тебя, как последний идиот? Я пытался убедить себя, что смогу прожить и один, но, увидев вас с Эриком, приревновал и понял, что хочу вернуть тебя. Я пошёл к Бену и рассказал о своей проблеме, о том, что боюсь заниматься с тобой любовью в первый раз, и это разрушило наши отношения. Он посоветовал потренироваться с профессионалом. Виктория состоит у них в штате как специалист именно в этой сфере. Любимая, пойми – это было не развлечение, это была необходимость: я не хотел ставить опыты на тебе в твой самый первый раз. Понимаю, звучит ужасно, но если бы тогда я не попробовал с Викторией, у нас бы в ту ночь ничего не получилось, поверь мне. Я был не готов, выбит из колеи происшествием в парке, слишком возбужден, слишком хотел тебя и очень нервничал… А ты совершено неопытна и так невинна. Я бы не справился и облажался, кончил, едва дотронувшись до тебя, и окончательно всё испортил…

Он тяжело вздохнул и потер переносицу, затем, помотав головой, продолжил совсем другим голосом - хриплым и каким-то надломленным:
- Знаю, это звучит глупо, но тогда я не понимал того, что натворил. На тот момент мне казалось нормальным пойти к Виктории… Я считал, что всё делаю правильно, что это ради тебя. К тому же я был в отчаянии, боясь потерять тебя, и решил, что любые средства хороши…

Много позже я понял, что нужно было отказаться и искать другой путь, но тогда… Тогда я ещё не был влюблен в тебя… Нет, скорее уже любил, но не осознавал этого и был способен на этот поступок. Сейчас бы я не смог… Но сделанного не воротишь, и мне остается только умолять тебя понять меня и простить.

Мне жаль, что ты узнала об этом, такого не должно было произойти – центр гарантирует конфиденциальность своим клиентам, и я могу подать на них в суд, но не стану… Уверен - это какая-то случайность, и я очень благодарен Виктории за помощь.

Он помолчал несколько минут, нервно сплетая и расплетая свои длинные пальцы и хмуря лоб, затем продолжил своё немного сумбурное, но искреннее признание:
- Знаю, тебе и так нелегко верить мне, но дай мне шанс, и я сделаю всё, чтобы быть достойным твоего доверия… Прости, я не понимал, чем мой поступок обернется для тебя.. А когда понял, то понадеялся, что ты никогда не узнаешь об этом… Я такой идиот… Но я люблю тебя, поверь, очень сильно люблю. Я никогда никого не любил кроме тебя…
Он с надеждой смотрел в мои глаза и ждал моего решения.

Конечно, я простила: заплакала и прижалась к нему. Он ошибся, но старается исправиться… Для меня, ради меня. А я такая дура! Я забыла, какой он замечательный. Ведь они не знают этого Эдварда, а я поверила рассказам завистливых злючек, хотя в их ограниченном понимании всё, наверное, так и было, как они мне сказали. Но я способна увидеть в его поступке истинный смысл, не зацикливаясь на деталях. Я верю ему… Я люблю его…
___________________________________________________________________________________

Эдварду не терпелось обрести самостоятельность передвижения, и он активно шёл к своей цели. Костыли вскоре были заменены на трость. Но без сопровождения пока его всё равно не отпускали и водить машину не давали. Первое, что сделал мой милый, когда ему разрешили выйти из дома – он напросился ко мне в гости.

- Я так давно мечтал посмотреть на твою комнату… Наконец-то у меня есть такая возможность! Если сама меня не пригласишь – я просто явлюсь без предупреждения, не сможешь же ты не пустить меня в дом?

- Эдвард, там не на что смотреть, обычная комната. Абсолютно ничего интересного, - пыталась отговорить его я.

Он состроил обиженную гримаску, и я сдалась:
- Хорошо, только дай мне время приготовиться.
- Завтра. Элис привезет меня завтра, - обрадовался парень.

На следующий день я металась, стараясь хоть как-то улучшить обстановку в моей комнате, но ничего не получалось. Я только переставляла всё с места на место и возвращала обратно, со стоном вспоминая элегантное убранство любого уголка в особняке Калленов. «Он подумает, что попал в сарай!» Устав мучиться, спустилась на кухню и стала бегать там от окна к плите.

Чарли долго наблюдал за моей молчаливой истерикой и, наконец, не выдержав, спросил:
- Мы кого-то ждём?
- Да, ко мне должен приехать Эдвард, - призналась я.
- И почему ты так нервничаешь? Он вроде бывал у нас, - удивился отец.
- Папа, он приедет один и… он хочет посмотреть мою комнату!
- Надеюсь, он не рассчитывает, что я понесу его туда на руках? – оторопел папа.
- Нет, что ты. Я ещё не говорила тебе, но Эдварду гораздо лучше, и он уже ходит сам… ну, с костылями…

Глаза Чарли стали размером с блюдца:
- Ты серьёзно? И я только сейчас об этом узнаю? Мило. И давно ему… «лучше»?
- Ну, уже около месяца. Просто мы все не уверены… и я боялась говорить раньше времени. Да и вообще – он тебе не очень-то нравится, и я думала, тебе не интересно. - Глядя на его приподнятую бровь, я сдалась: - Ладно, я просто не знала, как ты воспримешь и всё. Пап, извини, что не сказала сразу. Хорошо?

В этот момент в дверь позвонили, и я кинулась открывать, едва не сбив отца с ног.

На пороге стоял Эдвард. Без костылей и с улыбкой на лице. Я открыла было рот, но он сунул мне в руки небольшой букет и, немного качнувшись, оперся на трость, которую до этого прятал за спиной.
Я взяла цветы и, приобняв его за талию, помогла зайти в комнату. Элис приветственно махнула рукой из машины и укатила.

- Здравствуйте, мистер Свон, - радостно поздоровался любимый, протягивая освободившуюся от букета руку отцу.
- Хмм, здравствуй, Эдвард. Я вижу, ты в полном порядке. Поздравляю. Очень рад за тебя. - Чарли пытался скрыть своё любопытство и быть вежливым.

Мы прошли в гостиную и сели на диван. Все чувствовали себя немного скованно, и я предложила выпить чаю. Чарли торопливо отказался, и мы с Эдвардом переместились на кухню. Надеюсь, только я слышала папин вздох облегчения и лишь усмехнулась. Он старается вести себя хорошо, но пока ему трудно, а учитывая, что Эдвард стремительно выздоравливает, подозрительность Чарли будет только возрастать.

На кухне любимый, хихикая, присел к столу.
- Что смешного? – возмутилась я.
- У шерифа было такое лицо, когда я зашёл… Он что, не знал о моем чудесном исцелении?
- Ну, я сказала ему минут за пять до твоего прихода, - смущенно пояснила я.
- Хмм, я думал у вас более доверительные отношения с отцом, - усмехнулся парень.
- Всё не так просто, но если ты хочешь это обсудить, мы можем вернуться в гостиную, - делая невинное лицо, сказала я. - Хотя мне казалось, что кто-то хотел посмотреть мою комнату…
- Я уже и не надеялся, что ты предложишь, - бархатным голосом прошептал он.

Мы медленно поднимались по лестнице, держась за руки, и моё сердце колотилось от волнения. Открыв дверь, я приглашающе махнула внутрь комнаты:
- Вот то, что ты так мечтал увидеть. Та-дам!

Эдвард, улыбаясь, вошёл и огляделся:
- Очаровательно. Почти так, как я себе и представлял. Теперь, когда ты будешь уходить по вечерам, мне легче будет придумывать, где и чем занята моя девушка. Какая милая девичья кровать! – он подошел и беззаботно плюхнулся на неё. Хитро улыбаясь, поднял на меня свои зелёные глаза и добавил сексуальным голосом: - Только вот, на мой вкус, узковата…

- Эй, я привыкла спать одна, и мне всегда хватало места, - притворно возмутилась я.
Любимый, продолжая улыбаться своим мыслям, произнес:
- Как жаль, что Чарли будет против того, чтобы я иногда оставался у тебя на ночь…

Не почувствовав ловушки я с размаху в неё вляпалась, возмущенно убеждая его в своей самостоятельности:
- Я уже взрослая и сама решаю что можно, а что нельзя. Пусть только попробует мне запретить! Конечно, он не обрадуется, если ты надумаешь остаться, но… - Заметив лукавый блеск в его глазах, я спохватилась: - Но ты ведь не захочешь, так?

Он вдруг схватил меня за руку и повалил на постель, громко смеясь, затем, нависнув надо мной, стал покрывать поцелуями моё лицо, приговаривая:
- Белла, ты такая милая, ну как я могу не хотеть остаться с тобой? Где угодно… Если Чарли запретит нам, я залезу в окно… Я скоро смогу! Мне так нравится твой воинственный характер! Ты совершенно очаровательна, когда сражаешься с теми, кто не может перед тобой устоять.

Я пыталась возмутиться и рассердиться:
- Тебе смешно, да? Но я правда могу… Папа прислушивается к моим словам, мы с ним живём как два современных взрослых человека…
- Конечно, ты очень взрослая… женщина и очень соблазнительная. Значит, вы с Чарли относитесь ко всему по-взрослому? Давай проверим? – с этими словами он прижался ко мне ещё сильнее, вдавливая своими бедрами в матрас, и стал страстно целовать губы, переходя на шею. Я, сдаваясь, простонала от желания, начинавшего охватывать моё тело. - Заодно и проверим звукоизоляцию стен, - выдохнул он мне в ухо, пробуждая целую волну мурашек по всему телу. Я чувствовала уверенные руки парня, спускавшиеся с моей талии на бедра и закидывающие мои ноги на его поясницу.

Чёрт, похоже, я хочу казаться независимее и взрослее, чем есть на самом деле, иначе почему, сгорая от страсти в объятиях любимого, чувствую, как моё сердце готово выскочить от страха, что нас застукает Чарли?

Эдварда вот, похоже, не беспокоят такие мысли и, задрав на мне футболку, он покрывает поцелуями мою кожу вдоль края бюстгальтера, отодвигая губами кружева и медленно подбираясь к соску. Я выгнулась ему навстречу, забывая про отца. Мои руки залезли под майку Эдварда и впились в его плечи… Стон рвался с моих губ, и парень, хрипло рыкнув, закрыл мой рот страстным поцелуем. Бедрами двигаясь к нему навстречу, я почувствовала, как он возбужден этой игрой, и пробормотала:
- Наивный Чарли надеется, что ты изменился, а ты, как и раньше - коварный соблазнитель невинных девушек.

Эдвард криво усмехнулся и снова впился поцелуем в мои губы, в безумном ритме лаская мой язык своим. Тихонько постанывая, он потерся о мои бедра своей весьма очевидной эрекцией. Чёрт, это невероятное ощущение вырвало громкий стон с моих губ, а Эдвард хихикнул. Я укусила его за нижнюю губу в отместку и оттолкнула ударом в грудь. Ну, попыталась оттолкнуть…

- Нет, - пропел он, - мои родственники слышали всё, что ты со мной вытворяла, теперь очередь Чарли узнать о своей дочери пару горячих секретов.
- Так это банальная месть? Вот для чего ты так просился сюда? - начала возмущенно вырываться я. - Ты такой злопамятный! Тебе же вроде нравилось?
- Я обещаю, тебе тоже понравится, - соблазнительно прошептал он, опять прижимаясь губами в этот раз к чувствительному месту за моим ухом.
- Ммм, - закусила губу я. - Чарли - шериф, если он нас застукает, то будет спасать мою честь своими методами.
- Как это? – недоумевал Эдвард.
- Ну, папа немного старомодный, - промурлыкала я, облизывая его замершие губы. - Он достанет свой пистолет и заставит тебя на мне жениться!
Эдвард в притворном ужасе отскочил от меня и поправил на нас одежду:
- Только не это! Жениться под дулом табельного оружия шефа Свона я не готов!

Мне стало немного обидно от такой его реакции на мою шутку, но парень тут же вернулся и, обняв меня, пообещал, что впредь будет уважать честь этого крова и не станет грязно приставать к благородной дочери гордого шерифа. Мы ещё какое-то время шутили, смеялись, а потом спустились вниз и, простившись с Чарли, поехали в кино в Порт-Анджелес. Папа с одобрением кивал нам в след.
Так потихоньку мы привыкали к нашим новым возможностям. Но лето не могло длиться вечно, и пришла пора возвращаться на занятия в колледж.

Мы все немного нервничали. Конечно, многие уже знали о выздоровлении Эдварда, но реально почти никто этого не видел. Он немного волновался, мы даже обсуждали к чему нам нужно быть готовыми, но каждый умалчивал свои самые сокровенные страхи.

Не знаю, чего боялся Эдвард, но мой страх был очевиден: я боялась, что на этом кончится моё счастье. Эдвард окажется в привычной обстановке – все девушки опять будут у его ног. Конечно, я верила в его любовь, но не знала, насколько её хватит… Мне оставалось надеяться, что он хотя бы будет честен со мной, да и с собой тоже.

Расставаясь вечером перед первым днём нового учебного семестра, как будто чувствуя надвигающуюся беду, мы долго целовались на крыльце его дома. Он не хотел меня отпускать и, крепко прижимая к груди, шептал:
- Белла, я знаю, ты не уверена во мне, в моих чувствах к тебе. - Я пыталась отрицательно замотать головой, но он прижал свою ладонь к моей щеке. - Я знаю это, вижу в твоих глазах. Я понимаю, после всего того что натворил, по-другому быть и не могло, но помни, пожалуйста, что я люблю тебя, и нам есть за что бороться – я сделаю всё, чтобы защитить наши чувства. Пожалуйста, постарайся научиться доверять мне. Твоя вера в меня очень важна для меня, необходима, как воздух. Я желаю этого так же сильно, как до этого хотел встать на ноги. Я мечтаю посмотреть в твои глаза и не увидеть там ни капли сомнений, только веру в мою любовь, только счастье. Я докажу, что стою твоего доверия. - Он поцеловал меня так нежно и так ласково, что на мои глаза навернулись слёзы.

- Эдвард, - пробормотала я, - я верю тебе, правда, и совсем не нужно ничего мне доказывать. Ты просто будь таким, каким хочешь… Стань счастливым, а я буду рядом, если ты по-прежнему пожелаешь этого или… - Да, я повторяла свои слова, которые говорила ему когда-то в больнице во время первого нашего выяснения отношений.

Но он не дал мне договорить, закрыв ладонью мой рот:
- Даже не думай об этом, любимая, ты не знаешь, как я себя чувствую, когда представляю, что мы расстанемся с тобой. Такой вариант даже не рассматривается. Либо мы вместе выстоим против них, либо уйдём, но тоже вместе… Мне не нужно становиться счастливым. Я уже счастлив. С тобой. Обещай мне, что бы ни случилось, ничего от меня не скрывать и не предпринимать без разговора со мной! Хорошо? Обещай… - прямо в ухо страстно шептал он.

Я промолчала и, обхватив его лицо руками, отчаянно целовала его губы, солёные от моих молчаливых слёз.
Всем нам предстояли испытания, и мы даже не представляли какие…

Источник: http://robsten.ru/forum/29-830-1#486348