POV Белла
Утром мы встретились на парковке колледжа и вместе вошли в административное здание, а то, что первый урок у нас был совместным, показалось мне хорошим знаком. На стоянке на нас пялились все, абсолютно все, и не знаю, что их интересовало больше: то, что Эдвард опять на ногах, или то, что он всё ещё со мной… Это было похоже на сказку о спящем королевстве – все замерли, уставившись на нас, и оживали только тогда, когда мы проходили мимо: кто-то здоровался и выражал восхищение, поздравлял Эдварда с выздоровлением, кто-то просто смущенно отворачивался.
Нам не хотелось смотреть по сторонам, мы держались за руки и счастливо улыбались друг другу.
Уроки прошли быстро, и мы с опаской отправились перекусить в «чистилище сплетен». В столовой мы сидели за столиком со своими друзьями и делились впечатлениями от реакции окружающих. К концу первого дня хотелось верить в беспочвенность наших страхов, но мы знали, что это только начало.
Конечно, я успела обратить внимание на то, какие взгляды бросала на меня Джейн с её подружками, и как все остальные студентки смотрели на моего парня, но отмахнулась от всех неприятных мыслей и наслаждалась каждой минутой с ним.
Радуясь новым возможностям, мы пытались учиться и развлекаться, как все остальные студенты, и Элис с Джаспером здорово помогали нам в этом. Вместе мы сходили на вечеринку в честь начала учебного года и потом частенько заваливались вчетвером в какое-нибудь кафе. Мой парень не отпускал меня от себя ни на шаг, и когда ему необходимо было съездить в Сиэтл на собеседование в Денали-групп, он взял меня с собой.
Занятые своими делами, мы не замечали того, что совершенно случайно оказались в эпицентре главной интриги колледжа. Когда волна интереса к выздоровлению Эдварда спала, всех стал занимать главный вопрос сентября - кто станет Королем и Королевой на Осеннем балу. Раньше Королем однозначно выбирали Каллена, и девушка, сопровождавшая его в то время, автоматически считалась Королевой, но в последние два года претенденты менялись, и теперь всех интересовал вопрос: вернется этот титул к Каллену или нет? И кто будет королевой, ну не Свон же?
На женский престол претендовали две девушки: избранница прошлого года Джейн и очень амбициозная новенькая Кармен Фокс. Они вдохновенно сражались за это звание с первого дня учёбы, используя все мыслимые и немыслимые интриги и подлости, но пока нас это не касалось, мы не обращали на всю эту суету внимания. Эдварду, похоже, было всё равно, а мне и подавно, но нас вынудили участвовать во всей этой нелепой истории.
Кармен, вполне заслуженно считавшая себя совершенно неотразимой, испытывала свои чары на всех особях мужского пола и не сразу поняла, что абсолютно не интересует моего парня. Она включила всё свое обаяние и когда увидела бесполезность попыток, была задета не на шутку. Приглядевшись повнимательнее, Фокс решила, что Эдвард Каллен невероятно хорош собой и достоин её пристального внимания. Кармен с видом королевы, делающей одолжение, подошла к нему и «разрешила» проводить её домой, на что мой парень пожал плечами и, пояснив, что провожает домой только свою девушку, ушёл.
«Золотая девочка» искренне не поняла и решила, что он нарочно набивает себе цену для того, чтобы зацепить её. Когда после нескольких её попыток «осчастливить» своим вниманием Эдварда он по-прежнему не пал к её ногам, она не на шутку разозлилась. Застав его, ожидающим меня около машины, Фокс напрямик спросила, чего он добивается. Парень отрицательно покачал головой и предложил ей поискать другую жертву для охоты, так как Кармен ему не интересна. Тогда незадачливая сталкерша злобно закричала на всю парковку:
- Ты ещё пожалеешь, Каллен! Ты ещё приползешь ко мне умолять… Ты хочешь меня, просто глупая гордость самца не позволяет тебе сдаться сразу. Я подожду. Ты придешь. Все приходят.
Резко развернувшись, она ушла и с того дня стала прикладывать все силы к продвижению кандидатуры Эдварда на титул Короля. Меня же начинало немного настораживать все происходящее. Я видела всю сцену их последнего разговора и была уверена, что Эдвард зря так беспечно заводил новых врагов и совсем не воспринимал Кармен всерьёз, а ведь она уже была достаточно влиятельна, так как перевстречалась со всеми наиболее стоящими парнями колледжа и, соответственно, могла стать опасным врагом. Второе, что не давало мне покоя – Фокс была действительно очень хороша собой и принадлежала к тому же типу женщин, что и Лорен - пышная черноволосая красавица с огненным темпераментом, она была во вкусе моего парня, и я это хорошо помнила. Меня совсем не радовала мысль, засевшая в моей голове, что встреть Эдвард её в былые времена - ни за что бы не пропустил.
Решив добиться моего парня, Кармен начала атаку по всем фронтам, отшивая меня и окружая Эдварда кучей поклонниц, тем самым показывая ему весь ассортимент.
Джейн, с интересом следившая за действиями своей конкурентки и помнящая мои прошлогодние «отчаянные выходки», похоже, решила натравить нас друг на друга.
- Привет, Свон. - подошла она ко мне на переменке, - Наверное, ты единственная не рада выздоровлению Каллена.
- С чего ты взяла? – насторожившись, спросила я.
- Ну, теперь тебе его не удержать… слишком большая конкуренция, - захихикала эта стерва.
- Меня это не волнует, - стараясь казаться спокойной, ответила я.
- А зря… Я хотела по-дружески предупредить тебя, - продолжила свою пытку бывшая Королева.
- Спасибо, но не помню, когда это мы стали подругами.
- Да ладно, не ерничай. Эта новенькая, Кармен. Она положила глаз на Каллена и хочет сделать его Королем колледжа. Угадай, кого она прочит на место Королевы?
- Удивила, об этом весь колледж гудит. Я уверена, что Эдварда это нисколько не интересует.
- А если ты ошибаешься?
- В любом случае, это не твоё дело, - отрезала я.
- Зря ты так, я хотела помочь. Она не отступится, а ты ей мешаешь. Знаешь, что Кармен делает? Она хочет окружить Каллена всеобщим вниманием, чтобы он увидел, какой у него выбор, и бросил тебя, тогда уж Фокс его схапает.
Я развернулась и ушла, не желая слушать её бредни.
Дни шли за днями, и напряжение нарастало. Я видела, как первокурсницы откровенно восхищались Эдвардом. Не видевшие его в инвалидном кресле, но наслушавшиеся таинственных историй, они провожали парня горящими взглядами. Те, кто учился давно и видел всё, тоже пускали по нему слюнки, но не так откровенно - то ли помня мои отчаянные выходки, то ли им мешала проснувшаяся совесть, а может быть, их останавливали неудачные примеры предшественниц. Да, Эдвард оставался Эдвардом, и когда к нему в первые же дни откровенно пристала пара девочек, недавно игнорировавших его, он был не по-джентльменски груб и надменен с ними. Он послал их прямо при всех и не стесняясь в выражениях. Это была его месть за боль и обиды прошлых лет. Это был тот Эдвард-плейбой – он умел быть высокомерным и презрительным с девушками. Хуже дела шли с первокурсницами. Тут у него не было повода быть мстительным, и, видя его вежливые «отмазывания» от них, я разрывалась между двумя чувствами. С одной стороны, гордостью за него: он явно изменился и не считал теперь всех женщин шлюхами, и старался не обижать их грубыми отказами, а с другой - ревностью: он был так мил, и его бархатный голос, говорящий «нет», только соблазнял девушек на дальнейшие безумства. Они преследовали его, не обращая на меня практически никакого внимания, и я чувствовала в этом явную направляющую руку Кармен.
В течение последующих двух недель я слышала то в столовой, то в туалете мерзкие перешёптывания этих девчонок: «Что он в ней нашёл? Как он может общаться с этой замухрышкой?», «Он такой красавчик!», «Такой горячий, вот бы его затащить в постель…» и так далее. Я старалась не обращать внимания на разговоры этих сплетниц, но они постоянно ранили мою душу мелкими уколами, а злые, презрительные взгляды самодовольной Кармен заставляли нервничать. Я всегда была в напряжении, ожидая подвоха, и это выматывало, но никто и не говорил, что будет легко. Я мечтала расцарапать им лицо и вырвать волосы, но не могла себе позволить опуститься до такого позора, тем более Эдвард не давал ни малейшего повода: он был всегда нежен, внимателен, предан и смотрел только на меня, встречал с каждой пары и целовал с ещё большей нежностью, любил с ещё большей страстью. Всё это было очень мило, но что-то мешало мне расслабиться и просто быть счастливой. Предчувствие? Может быть. К тому же в последнее время я чувствовала постоянное недомогание, упадок сил и отсутствие аппетита.
Сначала я списала это на нервное напряжение, а потом…
Однажды утром, готовя себе горячие бутерброды, я почувствовала тошноту и еле успела добежать до ванной. Когда это повторилось на следующий день за приготовлением омлета, в мою душу закралось подозрение, а тайно купленный в Порт-Анджелесе во время прогулки с Эдвардом тест превратил его в непоколебимую уверенность. Меня охватила паника. Что делать? Такого исхода никто не ожидал, мы с Эдвардом всегда предохранялись, всегда… кроме того самого раза, когда я практически набросилась на него. В порыве страсти никто не вспомнил о предохранении, а потом в суматохе счастливого исцеления даже я забыла об этом. Прошло почти два месяца и вдруг… Ноги подкосились, и я села прямо на пол в ванной... Слёзы покатились по щекам. Я беременна. Ребёнок. У меня будет ребёнок от Эдварда. Вот только захочет ли он этого ребенка?
Я помнила истории, которые всегда рассказывают в назидание глупым девчонкам, да и мы с Эдвардом однажды заводили разговор на эту тему и единодушно решили жёстко предохраняться, так как сейчас совершенно неуместны такие сюрпризы и вот… Всё же недоглядели. Да, виновата в первую очередь я, но что же теперь делать, как сказать любимому? Что он подумает, что скажет? Он только-только вернулся к нормальной жизни, ему нужно заниматься своим будущим, карьерой и совсем не время обременять себя семьей и маленьким ребенком.
Для меня всё ясно как день - ребенку быть, но Эдвард? Вдруг он не захочет малыша и потребует сделать аборт? Нет, я ни за что не соглашусь!
А если он из чувства вины или считая себя обязанным согласится признать ребенка? Чем это обернется для нас? Проблемы, разборки - всё это однозначно погубит наши довольно хрупкие отношения…
В реакции окружающих на мою беременность я даже не сомневалась! Боже, какая гадость, все подумают, что я специально забеременела, чтобы захомутать Эдварда. Нет, только не это! Я не переживу, если все будут говорить так, не хочу, чтобы он почувствовал себя обязанным жениться на мне из-за этого.
Ну зачем нам ещё и это испытание, разве мало их выпало на нашу долю? Я долго рыдала, моя одежда стала намокать от слёз, когда меня отвлёк настойчивый звонок в дверь.
Постепенно звон перешёл в упорный стук, и это был не просто вежливый стук, а настоящая барабанная дробь. Я игнорировала её, как могла, но пришедший был настойчив. Мне пришлось открыть. Понимая, что следы слёз не скрыть, я приготовилась что-нибудь правдоподобно соврать. На пороге стояла Элис! Чёрт! Её мне вряд ли удастся обмануть.
- Белла! Что случилось? Что за потоп? Эдвард задержался в центре, и я приехала за тобой, мы опаздываем на ужин. Мама уже ждёт нас, ты забыла?
Я замотала головой, показывая, что не в состоянии никуда ехать.
- Нет, ну как это не поедешь? Давай, говори, что случилось, а я пока приведу тебя в порядок, - деловито заявила подруга. Я так измучилась, была так напугана, что не смогла сопротивляться и, взяв с неё клятву о гробовом молчании, показала тест.
Элис безрассудно обрадовалась новости, и лишь когда её восторги утихли, она поняла, что не всё так радужно:
- И чего ты ревешь? Вы поженитесь, родите нам ребёночка и будете жить долго и счастливо – это же замечательно! Почему ты так расстроена?
- Элис, ты совсем ничего не понимаешь? Вряд ли твой брат захочет ребенка! Мы говорили об этом и решили предохраняться, но опоздали… - снова заревела я. - А все вокруг скажут, что я специально, чтобы заставить его жениться… Фуу, какая грязь, Элис! Я не хочу, чтобы он на мне женился…
- Ну, теперь я точно ничего не понимаю… Ты же любишь его. Почему бы вам не пожениться?
- Только не так. Не из чувства долга. Не из-за ребенка… А если он отправит меня на аборт?
- Тьфу, Белла, ты чего несешь? Да если у него язык повернется такое сказать – я его кастрирую тут же! Нет, Эдвард будет рад, я уверена!
Ещё с полчаса она успокаивала меня, а потом мы поехали на ужин, объяснив мои красные глаза и хлюпающий нос аллергией.
Время шло, а я всё молчала… Элис тоже, связанная своим словом, и я видела, как она изнывала от этой непосильной ноши. Прошло две недели, как вдруг моя тайна неожиданно была раскрыта.
POV Эдвард
Моя жизнь в который раз кардинально изменилась, но на этот раз перемены были радостными. Я наконец-то был здоров! Я мог, как нормальный двадцатипятилетний парень, сесть в машину и поехать, куда мне хочется, мог пригласить свою девушку на танцы, в ресторан, на пикник. Весь список невыполнимых желаний, который я составлял в голове последние несколько месяцев, превратился в план действий на ближайшее будущее. И я старался наверстать упущенное. Я радовался каждому мгновению новой жизни, и моё счастье многократно увеличивалось от того, что рядом со мной была та, которая подарила мне возможность вернуться к этой жизни. Я не знал, как выразить всю степень моей благодарности ей, всю мою любовь, которая не помещалась в моем сердце… Но я старался… Глаза Беллы сияли счастьем, и от этого её взгляда я чувствовал, что могу перевернуть весь мир! Моя семья готова была молиться на неё, а она воспринимала моё выздоровление не как свою заслугу, а считала чудом, дарованным нам свыше, и была такой же милой и скромной, за что мы все ещё больше её любили.
Посещение занятий в колледже стало тяжёлым испытанием. Я нервничал, но, оказалось, боялся совсем не того. Да, девушки вешались на меня, как раньше, но мне не составляло труда «отшивать» их, помня об их пренебрежении во время моей болезни. Моя Белла была рядом со мной, и я не замечал никого кроме неё. Честно. Но я не доверял себе. Зная, что мои прежние привычки могут сыграть со мной злую шутку, и тогда мне придется заплатить за минутную слабость слишком высокую цену, я всегда был настороже. Да, студентки не давали мне прохода, и я грубо посылал их.
Хуже было с новенькими первокурсницами, ведь на них мне не за что было злиться, да и я сам чувствовал, видел в себе изменения. Если раньше я признавал существование двух типов женщин: в один входили мои мама и сестра, в другой - все остальные девицы, предназначавшиеся только для моего удовольствия, то теперь был готов внести коррективы. Белла научила меня уважать всех женщин независимо от их поведения, и я видел, что многие девочки, кокетничавшие со мной, вполне милые и порядочные, но они не интересовали меня ни в каком смысле. У меня уже было то, о чём я мечтал – моя Белла, и эти девочки ничего не могли мне дать, чего не давала бы она. Не все раздевали меня глазами, некоторые просто восхищались и краснели, когда я перехватывал их восторженные взгляды. «Отшивать» таких было сложнее всего, ведь стараясь не обидеть и не задеть их чувств, я часто нечаянно давал им надежду и поэтому решил просто показывать, насколько предан Белле и влюблен в нее, чтобы им было очевидно, что моё сердце занято, но это плохо помогало. Некоторые были очень настойчивы, кто постарше - просто наглы. Боюсь, нагрубив им, я враждебно настроил их по отношению к моей девочке, но пообещал себе всегда быть рядом, чтобы защитить её в случае необходимости.
В общем, я постоянно чувствовал, что иду по краю пропасти. Каждый неверный шаг мог стоить мне любимой, а без неё я рискую опять оказаться на самом дне.
Белла вела себя спокойно, просто иногда я видел грустный взгляд и слышал вздохи, но старался не поднимать волновавшую меня тему и просто любил её ещё сильнее, отчаянно боясь потерять. Позже, я заметил в моей девочке какие-то изменения, она стала слишком бледная, и иногда в её глазах мелькал страх. Она точно что-то скрывала, и так как я не видел явных причин такого поведения, то старался узнать что-нибудь у сестры, но та только пожимала плечами. Конечно, я пытался выяснить у самой Беллы, что происходит, но моя девушка искусно избегала разговора, зная, чем меня отвлечь.
Через пару недель я почувствовал, что теряю почву под ногами. Мало того, что Белла как-то натянуто вела себя, и уже несколько раз я видел, как она плакала без причины, но к тому же в последнее время категорически отказывалась оставаться у нас на ночь. Она была очень нужна мне сейчас, я - всего лишь мужчина, и чтобы избежать всех соблазнов мне было необходимо моё противоядие – её любовь постоянно. Моя девочка должна была быть рядом, в моих объятиях, а она именно сейчас избегала меня, оставляя бороться с моими демонами одного. Я потихоньку впадал в панику и решил, чтобы окончательно не сойти с ума и не сорваться, потребовать у неё хоть каких-то объяснений. Элис обещала помочь мне заманить Беллу к нам с ночевкой.
Родители уехали на поздний ужин к друзьям, а я, Белла и Элис с Джаспером мило поужинали у нас, отмечая выдуманную «дату» сладкой парочки, и стали уговаривать девушку остаться. Она сопротивлялась, испепеляя сестру взглядом, но Элис, схватив Джаспера в охапку, усвистала на второй этаж.
Мы остались одни, и я, целуя её, прошептал:
- Милая, пожалуйста, скажи мне, что происходит, я схожу с ума… Что я делаю не так? Или тебе опять что-то наговорили про меня? Не верь никому, я люблю тебя. Мне никто больше не нужен, и это правда. Они просто завидуют нашему счастью и хотят всё разрушить. Доверься мне. - Я понимал, что всё это звучит как-то фальшиво, по-книжному, но слишком волновался и не мог подобрать других слов. Я продолжил целовать её, надеясь хоть так выразить эмоции, обуревавшие меня.
Она вздрагивала в моих руках и была немного напряжена, но постепенно оттаивала под моими поцелуями и отвечала с такой страстью, что я начинал забывать цель начатого разговора… Её стон направил мои мысли к моим желаниям, и я, подхватив её на руки, унес в свою комнату. Там страсть вырвалась наружу, и я забыл все свои благие намерения: вот она, в моих объятиях, такая любимая, желанная, прижимается ко мне, стонет от удовольствия, любит меня. И я, отодвигая все неприятности, с небывалой страстью, рожденной страхом потерять её, овладел ею, продолжая выкрикивать признания в любви, верности и благодарности за своё счастье. Она обнимала меня за плечи, хватаясь как за последнюю соломинку, и тоже признавалась мне в страстной любви и желании быть со мной рядом всегда. В последний ослепительный миг, когда мы вместе устремились к вершинам наслаждения, крепко прижимая её к себе, чувствуя себя таким счастливым и живым, я готов был умереть, лишь бы не возвращаться обратно в реальность, где любая мелочь могла разрушить наше счастье, где будущее зависело от окружающих людей и их поступков.
Мы так и уснули, крепко обнявшись, и всю ночь спали, не размыкая рук. Разбудили нас деликатный стук в дверь и приглашение на завтрак, озвученное голосом моей сестры.
Когда, умывшись и одевшись, мы вышли на кухню, я с сожалением заметил, что Белла опять напряглась и заметно нервничает. Вцепившись рукой в волосы, я отвлекся, чувствуя себя озабоченным идиотом, ведь вчера всё было задумано ради того чтобы узнать что тревожит мою девочку, а вместо этого мы страстно прозанимались любовью полночи, а остальную её часть я бессовестно проспал. Теперь, видя её сосредоточенное лицо, я опять недоумевал о причинах, остальные, уже сидя за столом, разговаривали и смеялись. Всё ещё находясь в своих мыслях, я пододвинул Белле стул и принял из рук Эсми тарелку с омлетом, как вдруг девушка резко вскочила и стремительно убежала в мою комнату. Я растерянно поставил завтрак на стол и уставился на сестру:
- Что произошло? Кто-то что-то сказал?
Мама вмешалась и, растерянно пожимая плечами, пробормотала:
- Да нет, никто ничего такого не говорил…
- Чего стоишь столбом, иди за ней, - зашипела на меня Элис, и я кинулся следом за Беллой.
Оказавшись в комнате, я услышал шум воды в ванной и, затаив дыхание, потянул за ручку.
Дверь открылась, и я увидел Беллу, сидящую на полу и плачущую в сложенные ладони.
Моё сердце сжалось: что-то происходит с моей девочкой, а я совсем ничего не понимаю. Со вздохом я поднял её с пола, отнес в комнату и сел с ней на руках в кресло.
- Любимая, что случилось? Я больше не могу этого выносить. Скажи мне, что с тобой происходит, - умолял я. - Ты можешь рассказать мне что угодно, я… Я люблю тебя, всё будет хорошо… Твоё недоверие убивает меня.
Она вздрогнула от последних моих слов, убрала руки от заплаканного лица и, не открывая глаз, едва слышно прошептала:
- Эдвард, я… у меня… я… беременна. - И снова спрятала покрасневшее лицо в ладонях, вся сжимаясь на моих коленях.
Я замер, переваривая полученную информацию, испытывая облегчение от того, что это не ревность, не обида, не просьба расстаться, а всего лишь… Беременность? О Боже! Мне это даже в голову не пришло. Теперь понятны смены её настроения, бледность, вялость и… то, что она не ночует у нас… Её просто тошнит по утрам!
- И давно ты скрываешь это от меня? – нахмурился я.
- Недели две, - прошептала она, - до этого я и сама не знала.
- Ты уверена? Какой срок? – в каком-то отупении я спрашивал то, что первым приходило в голову.
- Да, два месяца. Это тогда… ну когда я… ну мы…
- Я понял… - тяжело сглотнул я. - Ты к врачу ходила?
- Нет, я только тест сделала… - робко протянула она.
- Белла, это же серьёзно, нужно немедленно ехать к Карлайлу! – наконец-то немного очнулся я.
- Нет, только не к нему! Я не могу… - замотала головой Белла.
- Ясно, раз тебя это смущает, то мы только попросим направить нас к надежному специалисту. Хорошо?
Она послушно кивнула.
- Ты нормально себя чувствуешь? Мы можем поехать сейчас?
Опять кивок.
Я был так ошарашен, что мой мозг всё ещё пребывал в каком-то оцепенении. Кое-как одевшись, я взял девушку за руку и повел к двери, не обращая внимания на вопросы родственников, по-прежнему сидящих на кухне. Они кинулись к нам, что-то спрашивая, но я нетерпеливо отмахнулся и вытащил Беллу на улицу.
Мы поехали в больницу. Всю дорогу я молчал, обдумывая ситуацию и пытаясь прийти в себя. Предстоял серьёзный разговор с отцом. Постепенно мои мысли вернулись к моей девушке. Вот почему она так нервничала в последнее время. О чём она думала? Почему не сказала сразу? Такие вещи лучше знать как можно раньше, чтобы немедленно принять необходимые меры. Белла, сжавшись в комочек, тихо сидела в углу кресла и, не отрываясь, смотрела на меня. Я встретился с её взглядом и не понял его выражения - он был пустым, безжизненным.
- Милая, не бойся, всё будет хорошо. Карлайл всё сделает аккуратно, ты не будешь ничего чувствовать. Я обо всём договорюсь, а потом мы поедем куда-нибудь вместе и отдохнем? Хорошо?
Она по-прежнему странно смотрела на меня и ничего не говорила. Её взгляд заставлял меня внутренне съеживаться, я не понимал отчуждения, застывшего в нём, но сейчас некогда было выяснять, мы уже были на месте.
В больнице мы сразу прошли в кабинет отца и стали ждать, когда он освободится. Я держал руку Беллы в своей, поглаживая, но она тоже была какая-то вялая и безжизненная. Я сильно волновался и не задумывался о причинах этого, просто решил, что моя девочка тоже волнуется и боится. Больницы – это всегда неприятно.
Зашёл отец и, поздоровавшись, спросил:
- У вас что-то срочное, сын?
- Да, пап. Нам нужен совет. Вернее… Короче, Белла беременна, и ей нужен врач… гинеколог. Ты пойми, я доверяю тебе и знаю, что ты бы сделал всё хорошо, но это как-то неудобно и… Ты, пожалуйста, посоветуй нам грамотного специалиста.
Карлайл сжал руки и нервно выпрямился в кресле.
- Вы хорошо подумали? Обсудили между собой? – он смотрел только на Беллу. - Назад хода не будет. Это очень серьёзное решение. Какой у тебя срок?
- Два месяца, - ответил за девушку я.
- Времени мало, но ещё можно подождать недели две. Подумайте…
- Пап, о чём тут думать? И мне казалось, чем раньше проведут все эти процедуры, тем лучше? Разве нет? – воскликнул я.
- Ну, вообще-то да, просто мне бы хотелось, чтобы вы хорошо осознавали то, на что решились. Белла, я ещё не слышал твоего голоса. Ты согласна с Эдвардом? Для любой женщины это довольно странно, а уж для тебя…
Я в недоумении посмотрел на отца. О чём это он?
- Я… собираюсь рожать этого ребёнка! – И она с вызовом посмотрела мне в лицо, хотя её губы дрожали, и глаза быстро наливались слезами.
Теперь я с удивлением уставился на неё, открыв рот. Не успел я что-то сказать, как вмешался отец:
- Вот об этом я и говорил. Вы даже не обсудили это между собой, ты, как всегда, всё решил сам, так нельзя. Белла имеет право сделать выбор, и ты не заставишь её, я буду против.
- Да что здесь происходит?! - не выдержав, закричал я. - О чём вы оба говорите? О каком выборе ты говоришь? Она что, собирается сделать аборт?
- Нет! - возмутилась Белла, вскакивая. - Я собираюсь родить этого ребенка, даже если ты против!
- А с чего ты взяла, что я против? Я же сразу сказал, что всё будет хорошо, что я люблю тебя, и после этого ты… О боже, ты подумала, что я потащил тебя к Карлайлу делать аборт? – Я кричал на всю больницу, но мне было наплевать. - Ты решила, что я вот так, не поговорив с тобой, потащу тебя под нож к убийце? Хорошего же ты обо мне мнения!
Я метался из угла в угол, задыхаясь от возмущения. Да что же тут происходит! Как она могла подумать обо мне такое! Мне даже в голову не пришла подобная мысль. Насколько же Белла не знает меня, не доверяет мне.
- А ты отец, ты тоже… сразу подумал об аборте? Тебе не пришло в голову, что я привел Беллу на обследование? Ты считаешь, будто у меня настолько нет совести и сердца? Что я открыто приведу к тебе свою девушку, чтобы ты убил моего ребёнка, своей рукой зарезал собственного внука? Так вы оба думали?
- Эдвард, прости, не горячись, - начал оправдываться Карлайл. - Просто ты был так решительно настроен, а Белла так напугана и бледна, что я…
Я резко остановился и хлопнул себя по лбу. Я точно идиот!
- Господи, какой же я мудак! – Я кинулся к моей девочке, только сейчас осознавая, что натворил. - Я напугал тебя, да? Прости. Я ведь и правда, наверное, слова хорошего тебе не сказал. - Она молча заплакала. - Я такой идиот. Просто потащил тебя сюда, ничего не объяснив, но мне и в голову не пришло, что ты можешь подумать, как будто я способен… Белла, любимая, это же наш ребёнок. Как я могу не хотеть его? Я просто растерялся, не знал, что сказать, и переживал о твоём здоровье.
Слезы катились по её щекам, девушка всхлипывала, объясняя:
- Сначала я поверила, что мы едем посоветоваться, а когда ты начал объяснять, как Карлайл сделает всё быстро, а потом твой отец стал задавать такие вопросы, я тоже подумала, что ошиблась, и ты привел меня, для того чтобы… - Она зарыдала и прижалась к моей груди.
Карлайл уже суетился вокруг нас с успокоительным, чувствуя свою вину за то, что спровоцировал такую истерику.
- Белла, выпей, успокойся. Я сейчас пойду и поговорю с доктором Тейлором – он замечательный специалист, и ему вполне можно доверить осмотр. Хотя я бы хотел всё делать сам, но если тебе неловко…
- Да, пожалуйста, я очень ценю вас, но мне неудобно, - бормотала, успокаиваясь Белла
Отец торопливо вышел из кабинета, а я по-прежнему сидел на полу подле кресла, уткнувшись в её колени, и шептал всё, что приходило в голову:
- Ты прости меня, я такой дурак, даже не поговорил с тобой… Я был в шоке, у меня в голове засела только одна мысль – нужно ехать к Карлайлу, он объяснит, что делать дальше. А что подумали все остальные? Они, наверное, вообще ничего не поняли… Ну почему я такой дурак! Нужно было успокоиться, поговорить, обсудить всё, а потом уже ехать сюда. Я просто не думал, что ты и отец можете так неправильно понять меня. Конечно, я сам виноват, что все обо мне плохо думают, заслужил. Наверное, забеременей тогда Лорен, я бы и отправил её на аборт, не знаю и не хочу знать… Это был не я… Я сейчас с тобой настоящий, а тогда был не в себе.
Она ласково перебирала пряди моих волос, гладила мои плечи и шептала, что любит меня, и всё будет хорошо. Я поднял голову, заглядывая в любимые сияющие глаза, и, увидев в них, что прощен, поцеловал её, и поклялся приложить все силы, чтобы стать лучше.
POV Белла
После того как Эдвард узнал о моей беременности, на какое-то время всё нормализовалось. Он носился со мной как с хрустальной вазой, впрочем, так поступала и вся его семья.
Парню было очень стыдно за своё поведение, и любимый до сих пор расстраивался, что я и Карлайл подумали, будто он привел меня на аборт. Огорчения ему добавило ещё и то, что когда мы вернулись к Калленам, на нас налетела разъяренная Элис с криками:
- Эдвард Каллен, только не говори мне, что ты возил её в больницу!
И услышав его подтверждение, она кинулась с кулаками, громко вопя: «Кобель несчастный, я тебя кастрирую!» Эдвард даже не смог сопротивляться, настолько был расстроен тем, что и сестра ожидала от него того, что он поведёт себя как последний подонок. Лишь получив пару весьма ощутимых ударов её маленькими, но крепкими кулачками, мой парень закричал на весь дом:
- Да что вы все с ума посходили? Я хочу этого ребёнка! Я люблю Беллу. Аллилуйя! Я так должен был закричать? -
Он сильно обиделся и дулся на сестру целую неделю.
В колледже мы решили до последнего скрывать моё новое состояние, и я, немного успокоившись насчёт будущего своего ребенка, стала радоваться новому амплуа. Единственное, что меня беспокоило – это странное поведение Эдварда. Он был очень заботлив, счастлив, но о будущем упорно не хотел говорить. Если честно, то я думала, что он сразу предложит, чтобы мы поженились, и приготовила несколько контраргументов. Я не хотела, чтобы он женился на мне из-за ребёнка, но то, что он даже не заикнулся об этом, больно задело меня. Время шло, а он молчал. Мне нужно было решать, как сообщить новость Чарли, и я точно знала, какой именно реакции от моего парня потребует отец.
Между тем страсти вокруг выборов короля и королевы накалились до предела, а мы, занятые своими заботами, не следили за событиями, как оказалось - зря. Кармен прямо вцепилась в идею сделать Эдварда своим королем и шла на любые подлости.
Однажды ко мне подошла Анжела и, отведя в сторону, пересказала подслушанную беседу между Эдвардом и этой стервой:
- Белла, она откровенно клеилась к нему, а Каллен только смеялся и подшучивал над ней. Под конец Фокс вообще обнаглела и кинулась ему на шею, пытаясь поцеловать, но он просто оттолкнул её и сказал впредь не настаивать и посмотреть в словаре слова «гордость» и «достоинство». Кармен поклялась, что так это не оставит. Я слышала, когда Эдвард ушёл, как она шипела в туалете: «Этот гордец будет моим. Я добьюсь своего, чего бы мне этого не стоило. Мне нужно только избавиться от Свон». Белла, ты осторожнее с ней, эта стерва на всё способна! Зря Эдвард дразнит её.
Мне всё это было неприятно, но лучше знать правду о своих врагах и быть наготове.
Настал день Осеннего бала.
Сначала проводили конкурсы, раздавали призы, а потом стали оглашать итоги голосования в выборах Короля и Королевы колледжа. Ведущие радостно сообщили, что большинством голосов титул возвращается к Эдварду Каллену, и вызвали моего парня на сцену. Он тащил меня за собой, но это было против правил, да и я смутилась и упорно не хотела выходить на всеобщее обозрение. Тогда парень поставил меня прямо перед сценой и, велев мне никуда не уходить, поднялся на подиум под аплодисменты зала.
Он был так красив в свете прожекторов, просто ослепителен - его глаза ярко сверкали изумрудным блеском, черты совершенного лица подчеркивались освещением, а идеально сшитый костюм облегал изумительную фигуру. Я смотрела на него как завороженная и не могла отвести глаз, в голове крутилась одна мысль: «Вот для чего он рожден. Для славы. Для преклонения. Он слишком хорош, чтобы вести обычную жизнь».
Не одна я была ослеплена им, из толпы неслись крики и визги обезумевших девушек: «Эдвард, я люблю тебя!», «Какой пупсик!», «Я хочу тебя!», «Ты – лучший!», «Стань моим!» Каллен смеялся, немного скривив губы, теперь осознавая истинную цену этой славы. Ещё полгода назад он был никому не нужным калекой, а теперь те же люди всё забыли и готовы признать его Королем. Но всё же парень явно наслаждался тем, что он опять звезда, здоров и обожаем всеми. Я радовалась вместе с ним, ловя его взгляды – любимый пытался разглядеть меня сквозь слепящий свет прожекторов. И хотя вряд ли ему это удалось, но Эдвард смотрел в то место, где оставил меня, и важен был сам факт - он помнил, что я стою здесь.
Затем огласили результаты выбора Королевы, и, конечно, ею оказалась Кармен. О, она была великолепна! В обалденном шелковом платье насыщенного синего цвета, подчеркивающем все достоинства её фигуры, с изящной прической и сияющей улыбкой на совершенном лице. Да, они потрясающе смотрелись вместе и были бы идеальной парой, если бы не насмешливое, немного презрительное отношение нового Короля к своей партнерше.
Между тем крики зала стихли, и заиграла музыка, под которую новые избранники должны были открыть танцевальную часть бала первым вальсом, но у Эдварда оказались другие планы. Едва заслышав первые нотки музыки, он прошёл мимо самодовольно улыбающейся Кармен, протянувшей ему руки, спустился со сцены и приблизился ко мне. Церемонно поклонившись, любимый взял мою ладонь в свои и повел меня танцевать. Толпа молчала, а он закружил меня под звуки красивой мелодии, звучавшей из динамиков. Постепенно все очнулись и тоже стали разбредаться по залу, лишь Кармен с перекошенным от ненависти лицом стояла на сцене, испепеляя нас огненным взглядом своих угольно-чёрных глаз. Она оттолкнула растерянного ведущего, пригласившего её на танец, чтобы сгладить неловкую ситуацию, и скрылась за кулисами.
Я была слегка напугана поступком любимого, но вместе с тем восхищалась и гордилась им. Я пила своё счастье медленными глотками, кружась в объятиях Эдварда, и, прильнув к его груди, загадала, чтобы этот счастливый вечер никогда не заканчивался.
Источник: http://robsten.ru/forum/29-830-1
0
