Глава 21. Часть 2

Эдвард

… Когда мы с сестрой вернулись в холл больницы, меня встретил пронзительный яростный взгляд шерифа. Рядом с ним стоял человек в белом халате и что-то пространно объяснял с серьёзным, профессионально-сдержанным выражением лица. Я побледнел. Стали известны новости о Белле.

Я кинулся к нему с вопросом: «Как она?» - ответом был мощный удар, отбросивший меня к противоположной стене. В следующее мгновение шериф схватил меня за рубашку и, продолжая впечатывать спиной в перегородку, яростно зарычал мне в лицо:
- Как ты смеешь задавать мне вопросы о ней? Как ты вообще набрался наглости появиться здесь? Ты, никчёмный мерзавец. Я знал, что наивно ждать от тебя хорошего, но она так верила… А ты? Что сделал ты? Так ты отблагодарил её за помощь и любовь?

Я молчал и не сопротивлялся, понимая, что заслужил весь его гнев. Я не стал бы защищаться, даже если бы Чарли избил меня – он имел на это полное право. В глазах отца Беллы я - подонок, обесчестивший его дочь. Я заслужил быть наказанным за своё бездействие, за то, что упустил возможность вовремя совершить единственно верный в нашей ситуации поступок - жениться на ней. Кто же поверит теперь, что я собирался сделать ей предложение именно сегодня… Никто!

- Ты – мразь, и мне жаль, что Белла так слепа и не видит этого. Если бы не то, что случилось сейчас, я бы научил тебя, как следует поступать мужчине… Ты бы под дулом моего пистолета пошёл к алтарю… Но теперь… теперь это уже ни к чему… Поэтому… - Он отшвырнул меня к стене ещё раз и отпустил мою одежду, вытирая о свои штаны руку, как будто испачкался. - Просто не подходи к ней. Понял? Я запрещаю тебе приближаться к моей дочери под любым предлогом! Увижу рядом – убью!
И он, развернувшись на каблуках, мрачно пересёк фойе больницы и вышел на улицу.
Я стоял в оцепенении. Моя душа раскололась надвое. Одна часть облегченно-радостно встрепенулась, когда Чарли подтвердил, что Белла жива и, видимо, будет в порядке. Вторая же превратилась в уголь и пылью осыпалась к моим ногам. «…Теперь это уже ни к чему…» Значит, наш ребёнок умер? Значит… что это значит? Я не мог вместить весь ужас этого известия в своё сознание и… просто стоял и пытался заново научиться дышать…
Прислонившись к стене, я закрыл глаза. Ноги не держали меня больше, и я позволил телу соскользнуть вниз.
Элис присела рядом со мной на корточки и погладила по щеке: «Эдвард, я с тобой».
Я поднял на неё измученные глаза:
- Сестрёнка, как сказать Белле об этом? Или она уже знает?
Элис тихонько покачала головой. Она тоже не знала, как мне быть, и слёзы быстро наполняли её глаза. Мы обнялись и долго молча сидели на полу, пока к нам не подошла строгого вида медсестра:
- Мистер Каллен? Мисс Каллен?
Мы подняли головы.
- Ваш отец просил проводить вас к нему.
Мы встали и уныло поплелись по коридору за женщиной.
Отец ждал нас, задумчиво разглядывая экран компьютера.

- Я только что разговаривал с врачом, оперировавшим Беллу. Кхм, мне очень жаль, сынок, но… сохранить ребёнка не было возможности. - Я сжал зубы и кивнул, показывая, что понял его. - Даже жизнь самой Беллы была под угрозой… На таком сроке… В общем, повезло, что смогли вовремя остановить кровотечение… Всё будет в порядке, матку удалось сохранить… Только пока Белла ничего не знает, и я хотел посоветоваться с тобой о том, как ей сообщить.
Я закрыл глаза… Не знаю…

Мы сидели в гулкой тишине, каждый погруженный в свои мысли. Казалось, прошла вечность, но никто не пошевелился.
Вернул в реальность нас стук в дверь:
- Доктор Каллен, пациентка в триста тридцать шестой палате очнулась, вы просили позвать вас!
Карлайл подскочил:
- Это Белла! Я пойду!
Я и Элис тоже кинулись к двери.
Не добежав до палаты, мы встретили эту же медсестру, идущую в обратном направлении. Она остановилась и испуганно затараторила:
- Доктор Тайлер, не дожидаясь вас, поговорил с пациенткой… - Моё сердце замерло в предчувствии. - С ней случилась истерика, и он ввел ей успокоительное…

Я схватился за голову. Чёрт! Пока мы думали, как преподнести ей эту новость… ей уже сообщили… Чужой равнодушный человек… Чёрт!
У палаты стоял шериф, и сестра схватила меня за рукав:
- Эдвард, тебе не стоит мелькать у него перед глазами.
- Я не стану прятаться, ему придется смириться с моим присутствием… Если хочет, то пусть попробует пристрелить меня прямо здесь.

Я уверенно прошёл по коридору к палате и сел на банкетку. Шериф грозно испепелил меня взглядом, но ничего не сказал. Просто уселся напротив. Элис уехала домой поесть и переодеться. Прошло несколько часов. А потом из палаты Беллы снова выбежала медсестра и позвала Карлайла.

…И вот мы сидим и ждём. Через мучительно долгие двадцать минут, прерывая мои мрачные мысли, скрипнула, приоткрываясь, дверь. Я замер в ожидании: может быть, Белла очнулась и зовёт меня? Но вышел отец и только грустно развёл руками:
- Она никого не хочет видеть. Я ввёл ей лекарство, и Белла снова уснула.

Я растерянно стоял, не веря своим ушам. Не хочет видеть? Я был уверен, что, едва очнувшись, Белла позовёт меня. Что её слезы прольются на мою грудь. Своей лаской и любовью я смогу помочь ей пережить этот удар. Мы вместе сможем пережить… Мне ведь тоже больно… И я нуждался в ней не меньше, чем раньше… Она всегда оказывалась рядом в нужный момент, а сейчас… Что-то изменилось? Мне стало страшно.

Пока я расстроенно стоял у стены, шериф, коротко переговорив с отцом и метнув в меня тяжёлый, как булыжник, взгляд, ушёл к выходу. Карлайл тоже развернулся, чтобы уйти, но я остановил его:
- Можно, пока она спит, я немного посижу в палате? Я не разбужу её…
Отец замялся:
- Эдвард, она очень просила никого не пускать и тебя в том числе…
- Я только полчасика посижу, а потом выйду. Она и не узнает об этом. - Я умоляюще смотрел на него, и он сдался.
- Только тихо и недолго. Мне некогда за вами следить, у меня операция…

Я скользнул за дверь и замер на пороге. Белла лежала на кровати, такая маленькая и бледная, почти прозрачная.
Подойдя ближе, я с болью разглядел царапины на её щеке и темные круги под глазами. «Милая, что же они с тобой сделали…» Моя грудь разрывалась от боли, и чувство вины за то, что не уберег мою девочку, снова волной накрыло меня…
Я присел рядом и, затаив дыхание, смотрел, как она спит. Сначала Белла лежала неподвижно, но через некоторое время начала метаться и стонать – ей снились кошмары. Я протянул было руку, чтобы погладить нежную щеку, успокоить, но тут же отдёрнул, испугавшись, что разбужу её.
Моя девочка ворочалась, крутила головой и вдруг хрипло вскрикнула: «Эдвард!», потом ещё раз, и, не выдержав, я зашептал, что здесь, рядом, и погладил её по руке. Ресницы дрогнули и распахнулись, она смотрела на меня затуманенным сном и лекарствами взглядом.

Я так обрадовался и, не думая ни о чём, не дав ей прийти в себя, сразу же выпалил всё, что было на душе: и про свою вину, и про нечаянную оговорку Кармен о женитьбе, умоляя простить… Я чувствовал облегчение, выплескивая все свои мысли и чувства ей, открывая душу.

И тут Белла остановила меня: «Уйди». В её глазах я увидел боль, гнев, обиду. В недоумении я смотрел на неё и не верил, что расслышал правильно. Она просила меня уйти. Что? Моя девочка гонит меня прочь? Но почему? Я думал, что обниму её, она поплачет у меня на плече, и нам обоим станет легче… Но…
Я стоял и, потрясенно глядя на неё, молчал. А у моей девочки снова началась истерика. Я не знал как вести себя: выполнить её просьбу и просто уйти было выше моих сил, и в то же время я боялся приблизиться к ней, чтобы успокоить. На крики моей девочки прибежали Карлайл с медсестрой, и они просто вытолкали меня за дверь.

В коридоре я рухнул на банкетку и попытался осознать произошедшее. Что я сделал не так? И, прокрутив в своей усталой голове наш короткий диалог, я застонал… Я опять всё испортил. Я снова думал только о себе… Едва Белла очнулась, я, даже не дав ей прийти в себя, тут же вывалил на её голову всё, что мучило мою неспокойную совесть, совсем не подумав, как она это воспримет. Это было глупо и жестоко. Вот так узнать, что это я сам всё рассказал Фокс, тем самым нечаянно спровоцировав её безумный поступок. Белла, наверное, почувствовала себя преданной мной… Я обхватил голову руками и замер, пытаясь успокоиться.

Мои плечи обняли мягкие руки, я поднял голову и встретился с обеспокоенным взглядом сестры:
- Что случилось, Эдвард?
- Я полный придурок, Элис!
- Ты просто очень устал, братик. Тебе нужно поспать, и ты снова сможешь ясно мыслить.
Наверное, она права. Я так устал, что не мог даже спорить.
- Иди к отцу в кабинет и поспи немного, я посижу здесь и, если что, позвоню тебе. Хорошо?
Я сонно кивнул ей и, с трудом поднявшись, чувствуя, как сутки нервного напряжения и бессонная ночь разом наваливаются на меня, побрел по коридору. С трудом держа глаза открытыми, я шел, периодически натыкаясь на двери и стены. Добравшись до кабинета отца, я ввалился в дверь и, буркнув поднявшему на меня глаза Карлайлу, что-то вроде:
- Можно я тут немного посижу… - рухнул на кожаный диван. Кажется, я уснул ещё до того, как моя голова коснулась широкого мягкого подголовника.

Источник: http://robsten.ru/forum/29-830-1#486348