От автора:Дорогие мои читательницы, вспомните про женскую солидарность и, пожалуйста, не ругайте сильно мою Беллу...
От меня:Да, не ругайте сильно Беллу)))

---

Глава 22

Белла

На следующее утро я проснулась с каким-то странным чувством. Мне было всё равно. Абсолютно. Может, я эмоционально была так измождена, что мой организм сам отключил все чувства и способность испытывать какие-либо эмоции, а возможно это так действовали таблетки, которыми меня пичкали четыре раза в день – не знаю. Помню только, что чувствовала полное онемение…
Даже мысли были какие-то вялые и обрывались, не заканчиваясь чем-то логическим.

Поначалу мне это даже нравилось, ведь до этого я сгорала от боли и физической, и душевной, а теперь не чувствовала абсолютно ничего… Потом мне стало страшно, что так останется навсегда, а потом стало совсем всё равно. Я тупо сидела на кровати и ждала, пока придёт Чарли, чтобы забрать меня домой. Новость о том, что меня выписали, я восприняла совершенно равнодушно, лишь кивнула врачу и тут же легла лицом к стене. Приехала мама, я вяло обняла её и снова отвернулась. Рене сама собрала мои вещи, сходила за выпиской, что-то ещё суетливо делала, при этом не прекращая ни на секунду болтать – я даже не трудилась прислушиваться к её словам.

Затем пришёл Чарли и, забрав мою сумку, спросил что-то. Я тупо смотрела на него, не понимая.
- Белла, - он смущенно переминался с ноги на ногу и прятал взгляд, - там, в коридоре… Каллен… Он сказал, что не уйдет, пока не поговорит с тобой.

Мне бы удивиться, обрадоваться, но я равнодушно сказала лишь: «Пусть зайдёт».
Отец снова смутился и произнес:
- Я запретил ему приближаться к тебе…
Раньше бы я возмутилась, раскричалась на такое самоуправство отца, а сейчас лишь равнодушно пожала плечами и сказала:
- Пап, это не твоё дело. Пусть зайдет, если хочет…
Чарли как-то странно посмотрел на меня и, недоверчиво покачав головой, пробормотал:
- Я позову его, только вы недолго, мама ждёт на улице…

Я снова присела на край кровати и стала ждать. Дверь открылась, и на пороге показался Эдвард. У него был такой растрепанный, измученный и беспомощный вид, что раньше бы моё сердце перевернулось от любви и жалости… Я кинулась бы к нему и попыталась утешить, приласкать, но сейчас… почувствовала только удивление… Надо же, видимо, он сильно переживает…

Парень стремительно шагнул было ко мне, протянув руки, чтобы обнять, но, не дойдя буквально полметра, наткнулся на мой равнодушный, застывший взгляд и… Как будто споткнулся… замер…
Я видела растерянность, ещё сильнее проступившую на его лице, недоумение и, наконец, боль.

- Привет, - прошептала я, пытаясь разрядить напряженный момент.
Он вздрогнул от звука моего хриплого голоса и, всё-таки сделав последний шаг, обнял меня. Я тупо обхватила его руками в ответ.
- Белла, прости меня, пожалуйста, не гони, давай поговорим…
- Эдвард, это ты прости меня, что я так с тобой обошлась в прошлый раз… Я была не в себе. Мы обязательно поговорим обо всём, но не сейчас… Меня ждут.

Казалось, любимый только сейчас смог вздохнуть и, загоревшись было надеждой, ещё крепче обнял меня. Он погладил меня по щеке и, приподняв моё лицо за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза. Я прикрыла веки, и Эдвард, восприняв это как согласие, склонился, чтобы поцеловать меня. Любимые губы нежно ласкали мои, и я приготовилась растаять от их прикосновения, но этого не произошло. Он целовал меня медленно, чувственно, вкладывая всю любовь, пытаясь выразить поцелуем все эмоции, владевшие им, но ничего во мне не отозвалось на такой его призыв. Это было ещё более безлико, чем тогда, когда я целовалась с Эриком. Раньше такой поцелуй свёл бы меня с ума, тело само прильнуло бы к любимому, огонь опалил бы всё моё существо, а сердце заколотилось с бешеной скоростью, тогда как сейчас… ничего… Мои губы лишь вяло шевельнулись в ответ на его отчаянно-нежный поцелуй. Я замерла. Теперь мне стало по-настоящему страшно. Руки Эдварда бессильно упали вдоль тела, видимо, он тоже почувствовал разницу. Отстранившись от меня, парень потрясенно посмотрел в мои испуганные глаза и прошептал:

- Белла, что с тобой? Это же я, ты… - Не находя слов, любимый отчаянно обхватил моё лицо руками и стал покрывать горячими поцелуями мои веки, лоб, щеки, снова губы… Я чувствовала себя пленницей в собственном теле. Где-то в глубине души, под руинами боли, страданий и болезненного равнодушия, шевельнулась частичка былой любви… Но она была так мала, что не смогла вырваться наружу. Я стояла будто деревянная, не зная, как реагировать на его действия. Мне нечем было ответить… Я не врала Элис, когда говорила, что пустая сейчас… Эдвард почувствовал это, и его губы замедлили свои ласки, он со стоном оторвался от моего лица и, сильнее стиснув в своих объятиях, воскликнул:
- Нет, Белла, только не это… Не бросай меня так, пожалуйста, люби меня... Ты очень нужна мне… Белла, любимая, будь со мной… - И он снова стал покрывать страстными поцелуями моё безучастное лицо, ещё крепче прижимая меня к себе.

Мне было больно от его отчаянных объятий и хотелось успокоить парня, дать ему надежду. Я постаралась освободиться из крепких рук, не отталкивая от себя, взяла в свои ладони его судорожно стиснутые в кулак пальцы и, с силой разжав их, ласково погладила. Он с шумом выдохнул сквозь стиснутые зубы и поднял на меня горящий взгляд.
- Эдвард, я себя не очень хорошо чувствую, мы поговорим с тобой потом. Через пару дней, хорошо? Успокойся, пожалуйста, и не делай глупостей, не принимай поспешных решений, обещаешь?
Любимый, всё ещё не веря, посмотрел в мои пустые глаза и покорно кивнул.
- Ты обещала тоже… Не делать ничего, не поговорив со мной, помнишь?
Я грустно смотрела в его глаза, отлично помня, что ничего ему тогда так и не пообещала, хотя он и просил.
Я растянула губы в улыбке и, вздохнув, тряхнула головой:
- Мне пора. Чарли и так недоволен, не будем злить его. Не переживай, я поговорю с ним и объясню, что ты ни в чём не виноват.
- Скажи, ты правда так считаешь или просто говоришь, чтобы успокоить меня? – обреченно глядя на меня, спросил Эдвард.
Не было сил смотреть в его измученные глаза – он сам уже извёл себя угрызениями совести и всевозможными сомнениями… Я не имела права добивать его…
- Конечно, правда. Я не виню тебя ни в чём… Просто, видимо, так должно было случиться… и случилось… Виновата лишь сумасшедшая Кармен, с неё и спрос.
Я вздохнула и отошла от парня, направляясь к двери.
- Белла. - Любимый потерянно сидел на больничной койке. - Можно я навещу тебя завтра утром?
Я неопределенно пожала плечами:
- Давай созвонимся позже, - и вышла за дверь, оставляя его, растерянного и как никогда одинокого. Раньше бы моё сердце не выдержало этой пытки - смотреть на отчаяние моего милого, даже сейчас оно заболело, но я в своём странном оцепенении продолжала шагать по коридору, удаляясь от Эдварда и не чувствуя ничего, кроме невероятной усталости и страха от своего болезненного равнодушия.

На крыльце меня оглушили шум и яркий свет. Еле оправившись, я разглядела Чарли у машины и облегченно спряталась в ней, а потом в безопасной тишине и темноте своей комнаты. Одна, совсем одна со своими страхами и пустотой. Я думала, что не смогу спать, но, едва прикоснувшись к подушке, провалилась в глубокий сон без сновидений.

Вечером я проснулась и просто лежала, и смотрела в потолок. Мысли всплывали в моём сознании, но додумать я их не могла, и они исчезали в каком-то тумане. Через какое-то время ко мне пришла мама. Она села рядом и, просто обняв меня, стала укачивать в своих уютных руках, и я почувствовала себя как в детстве - в безопасности и покое. Тихие слёзы потекли по моим щекам, и мы долго сидели и оплакивали свои женские горести… Молча, солидарные, как никогда. Я была благодарна ей за то, что она ничего не спрашивает и не советует. Мне просто нужно было почувствовать её тепло и участие.
Позже она предложила поужинать, но аппетита не было совсем, и, выпив принесенные мамой таблетки, я снова провалилась в сон. Мне снились кошмары, и Рене всю ночь провела у моей постели. Я искала то Эдварда, то нашего ребёнка, то… себя в темных страшных лабиринтах своего подсознания. Я кричала, плакала и бормотала всякий бред. Наверное, за эту ночь мама узнала обо мне больше, чем за всю нашу совместную жизнь, но меня в данный момент это совсем не смущало. Мне было всё равно.

Утром, проснувшись, я нехотя спустилась в гостиную и, никого не обнаружив, потерянно села на диван, просто уставившись на стену. Вдруг в дверь позвонили, и я бездумно подошла и открыла замок. На пороге стоял совершенно незнакомый солидный господин. На нём был шикарный деловой костюм. Окинув меня взглядом с головы до ног, он начал:
- Мисс Свон? Вы позволите мне войти? Мы необходимо обсудить с вами одно весьма деликатное дело.
Я растерянно отступила в холл. Он шагнул следом.
Усевшись на диван в гостиной, мужчина достал какие-то бумаги и приступил к делу:
- Я пришел к вам как доверенное лицо мистера Фокса. Вы понимаете, о ком я говорю? - Я замерла.
- Что ему от меня нужно?
- Он предлагает вам выгодную сделку: вы отказываетесь от ваших претензий к его дочери, а он возмещает ваши... хм… потери весьма приличной денежной суммой… Поверьте, очень приличной…- он многозначительно посмотрел на меня поверх очков.

Со мной что-то случилось… Я не могла понять смысла слов, которые он произносил. Отец Кармен предлагает мне «возместить» мою потерю? Но как это возможно? Заменить несбывшуюся надежду «весьма приличной суммой денег»? «Возместить» потерянную жизнь ребёнка какими-то бумажками? Они, наверное, сумасшедшие…

Голова закружилась, и мне стало мучительно не хватать воздуха. А мужчина, будто не замечая моего состояния, продолжал что-то говорить:
- Я оставлю вам чек. Вы подумайте, если сумма покажется недостаточной, то это можно обсудить… Мистер Фокс настроен очень благожелательно. Он понимает, что вы - пострадавшая сторона, и готов выслушать любое предложение.

Шок на мгновение вытряхнул меня из болезненной спячки. В груди вдруг вспыхнул настоящий пожар, боль снова обожгла душу, проясняя мысли в моей голове. Я схватила чек и, разорвав пополам, швырнула его в ноги адвоката, и хрипло прошипела:
- Проваливайте со своими предложениями и передайте своему хозяину, что я никогда не оставлю безнаказанной убийцу своего ребёнка! Ни за какие сокровища мира!
- Мисс Свон, зря вы так. Ничего уже не вернешь, возьмите деньги и живите счастливо. Вы молоды, и у вас ещё будут дети. Зачем из-за какого-то неродившегося ребенка губить жизнь молодой девушки и наживать себе неприятности с богатым и влиятельным человеком. Можно очень удачно использовать такое стечение обстоятельств в свою пользу.
Меня затрясло. Как вообще у него язык поворачивается говорить такие вещи? Это невообразимо. Я сорвалась на крик:
- Пошёл к чёрту твой мистер Фокс, и ты вместе с ним! Убирайся из моего дома! Пошёл вон!
Мои крики, наверное, были слышны на улице, но мне было мало этого, чтобы выплеснуть весь гнев, который я испытывала. Ярость придала мне сил - я схватила со стола вазу и швырнула в него, следом полетели какое-то пепельницы, книги и всё, что попалось мне под руку. Мужчина, поняв, что разговор не удался, торопливо метнулся к двери, но тут на пороге выросла фигура разъярённого шерифа. Молча схватив адвоката за шиворот, отец с силой выкинул его с крыльца, крикнув вслед:
- Ещё раз увижу здесь кого-нибудь – убью, - и захлопнул дверь.

Я тряслась в нервном возбуждении, и отец, подхватив на руки, унес меня наверх. Заставив принять успокоительные таблетки, он сидел у моей кровати, сверкая глазами, до тех пор пока я, наревевшись, не забылась тяжёлым сном.
Очнулась я к вечеру, рядом с моей постелью сидела заплаканная Рене.
- Мама, где папа?
- Он внизу, сейчас позову. - Она, печально вздыхая, вышла из комнаты.
Отец пришёл так быстро, будто стоял за дверью. Присев на кровать, он сделал строгое лицо и сказал:
- Белла, выслушай меня и, пожалуйста, не перебивай. Я долго молчал и позволял событиям идти своим чередом. Мне хотелось доверять твоему выбору и твоим решениям, но ты сама видишь, что из этого вышло. Больше я так не поступлю. Я твой отец, и моя обязанность - защищать и оберегать тебя. Твой парень не справился с этой задачей, пустил всё на самотек, и я не хочу повторять его ошибки.
- Папа, Эдвард не виноват. Он хотел поговорить с тобой…
Чарли останавливающе махнул рукой:
- У меня к нему только один вопрос. Почему он не сделал тебе предложение сразу, когда узнал о беременности?
Мне нечего было сказать ему, чтобы хоть как-то оправдать Эдварда. Я сама не знала причины, но надеялась, что любимый собирался как-то решить этот вопрос… Я продолжала верить ему и сейчас. Но Чарли смотрел с осуждением и уверенностью в своей правоте:
- Мне всё ясно. Больше меня ничего не интересует. Он не счёл нужным защитить тебя и потерял все права быть с тобой. Я решу, как поступать, и ты выполнишь то, что я скажу.
Он помолчал с минуту, ожидая возражений, но, не услышав их, продолжил:
- Завтра утром вы уезжаете с Рене. Куда именно – узнаешь только в аэропорту. Так я буду уверен, что ты никому ничего не скажешь.
Я удивленно подняла на него взгляд, но он жестом снова остановил мои возможные протесты:
- Никаких возражений. Ты хочешь и дальше есть упаковками эту дрянь после столкновения с любым подлецом в этом городке? А тебя поджидают за каждым углом. Да, да - репортеры пронюхали об этой истории и всех участников пасут день и ночь. Стоит тебе выйти на крыльцо, и ты в объективе. Даже ко мне осмеливаются подходить с вопросами. Я не позволю им мучить тебя. Всё уже готово к завтрашнему отъезду. Это ненадолго - на пару недель, пока всё не уляжется.
Я растерянно смотрела на отца и не знала, как реагировать. Конечно, отец неправ во многом, но он заботится обо мне.
- Мне нужно позвонить Калленам, - выдвинула своё требование я.
- Белла, я сам потом поговорю с твоим Эдвардом. Обещаю. Не нужно звонить сейчас - это привлечет лишнее внимание. Он захочет встретиться, примчится в аэропорт, устроит сцену… Репортеры только этого и ждут!
- Пап, я должна попрощаться с ним и с Элис. Я не могу вот так взять и уехать.
- Дочка, я обещаю, что всё сам ему объясню… Давай я договорюсь с ним, и он приедет к тебе потом, если захочет... – Чарли сказал это так неуверенно и тихо, что я нахмурилась – может, мне послышалось?
- Папа, ты серьёзно? – переспросила я.
- Да, я не монстр, и если так тебе будет лучше, то готов пересмотреть своё отношение… - недовольно махнув рукой, пробубнил отец.
- Нет, пап, не надо присылать его ко мне. Мне нужно подумать… и он тоже пусть подумает… Но позвонить ему я должна, - упрямо настояла я.
- Хорошо, но давай утром. Ладно?
Я покорно кивнула. Кое-как заставив себя проглотить пару бутербродов, я снова спряталась в своей комнате. Следом пришла Рене и тихо опустилась рядом на постель:
- Белла, не переживай, Чарли всё объяснит Эдварду. Он уже не так злится.
- Мама, я сама не знаю, что ему сказать, а уж папа…
- Вот и определишься заодно, как быть… Твой парень тут приезжал пару раз и звонил…
Я удивленно вскинула брови.
- Чарли не велел тебе говорить. Он не пустил его на порог, но они о чем-то вполне спокойно говорили на улице.
- Мам, нужно было сказать мне.
- Ты спала тогда. Как раз после прихода этого… Белла, ты как себя чувствуешь? – Мама с беспокойством смотрела в мои глаза.
- Нормально. Только пустота какая-то и равнодушие ко всему, - пожала плечами я.
- Это депрессия. Потом пройдет. - Она успокаивающе погладила меня по волосам.
- Надеюсь. - Я не стала говорить ей, как меня пугает отсутствие каких-либо эмоций. Просидев за ненавязчивыми разговорами далеко за полночь, мы так и уснули в моей кровати, обнявшись.

Утром, направляясь в аэропорт, я напомнила отцу про обещанный звонок Калленам. Он нехотя дал мне свой телефон.
Набирая номер подруги, я была уверена, что разбужу её, но выбора не было.
- Алло, - раздался сонный голос.
- Элис, привет, это Белла. Извини, что разбудила.
- Ничего страшного. Что случилось? - тут же заволновалась подруга.
- Элис… я уезжаю, - выдохнула я.
- Нет, - прошептала она.
- Я уезжаю… ненадолго…
- Куда? Подожди, Белла. - Я слышала какой-то шум в трубке. – Белла, не делай этого. Не надо, пожалуйста, - Элис отчаянно пыталась отговорить меня, но даже она не находила слов.
- Это от меня не зависит. Элис, я скоро вернусь, но… Я хотела попросить тебя… Ты помнишь наш разговор в больнице? Я по-прежнему считаю, что так будет правильнее. Ты не обнадеживай брата… пусть живёт своей жизнью. Я, конечно, вернусь. Но… если он к тому времени будет уже не один… пусть так и будет.
- Белла, ты несешь бред. Он будет ждать тебя. Поговори с ним сейчас. Просто скажи что-нибудь. Не уезжай так… Это жестоко.
- Я позвоню ему из аэропорта.
- Белла, у него не будет даже шанса увидеть тебя до твоего отъезда… Зачем ты так… - потрясенно шептала подруга.
- Это не я… но так даже лучше… - попыталась оправдаться я.
- Куда ты едешь?
- Я не могу сказать. Пока. Целую. Я тебя люблю. - Я нажала кнопку отбоя.
Слезы покатились из моих глаз. Я зажмурилась и, глубоко вздохнув пару раз, вытерла влагу со щек и решительно набрала номер Эдварда. Моё онемение поможет мне спокойно попрощаться. Раньше у меня не хватало бы сил, а сейчас я смогу… Он вспомнит потом, как я была спокойна, и тоже успокоится…
Гудки разрывали тишину, и я, стоя у машины на парковке аэропорта, вдруг поняла, что не смогу уехать, не услышав его голос. «Пусть же он возьмёт трубку. Пусть возьмёт. Пожалуйста».

В то же мгновение мои уши заполнил его хрипловатый со сна, такой родной голос:
- Алло, я слушаю…
- Эдвард, - начала я, внезапно севшим голосом.
- Белла? Это ты? – любимый встревоженно задавал вопросы, и я представила, как он мгновенно сел в постели, сонный, взлохмаченный, небритый, такой красивый… Но пустота в груди не исчезала, и я прервала его:
- Выслушай меня, не сердись и не перебивай. Я уезжаю, Эдвард, прямо сейчас… Я уже в аэропорту…
- Белла, остановись, дождись меня, ты обещала поговорить со мной… - отчаянно воскликнул он.
- Я не могу… мне нужно срочно уехать… У меня больше нет сил выдерживать всё это… Я потом вернусь… У меня всё будет хорошо, со мной Рене…
- Белла, нет… Я люблю тебя, ты не можешь уехать вот так просто, не повидавшись со мной… Не оставляй меня теперь… Белла, пожалуйста… Если тебе нужно уехать – я уеду с тобой!
- Эдвард… послушай… Мне тяжело… Дай мне время…Я сейчас не могу ни с кем общаться… - неловко бормотала я.
- Но я не кто-то… Я твой… Кто я для тебя, Белла? Как ты можешь вот так уехать? – он перешёл на крик.
- Извини, мне пора на самолет. Прости меня, если сможешь… Я люблю тебя… - Я нажала отбой и, выключив телефон, забросила его в машину Чарли. Рене, уже нервно постукивая ногой, тянула меня к зданию аэровокзала.

Я шла в каком-то помутнении. По щекам безостановочно струились слёзы, но я не чувствовала их.
Я осознавала, что, уезжая так, отдаю его добровольно… теряю навсегда. Что это ошибка, но ничего не могла поделать ни с собой, ни с обстоятельствами, которые были против нас, ни с пустотой, поселившейся в моей душе. Однажды она уйдет, и что займёт её место? Боль? Раскаяние? Сожаление? Или равнодушие и покой? Я не знала...

Источник: http://robsten.ru/forum/29-830-1