Глава 9.

POV Эдвард.

Следующим утром, просыпаясь, я решил не торопить события и справился с утренней эрекцией, просто приняв душ. Уверенности в собственных силах пока не было, а начинать день с разочарования совсем не хотелось.

Теперь поездка на занятия в колледж не казалась мучительной необходимостью, я с нетерпением ждал встречи с моей девочкой. Она встретила меня на парковке, открыв дверцу машины с моей стороны, я сразу же притянул девушку к себе и страстно поцеловал, прошептав прямо в губы:

– Привет, наконец-то ты… Я соскучился!

Белла счастливо засмеялась. Элис подкатила кресло и демонстративным покашливанием заставила нас разомкнуть объятия.

Весь день, когда мы не были вместе, мои мысли возвращались к вчерашнему. Мне было немного стыдно, но я ничего не мог с этим поделать. Я хотел повторения, очень хотел и не знал, как попросить её об этом. Я прокручивал в голове всевозможные варианты и не мог остановиться на чем-то определенном – все они казались глупыми, детскими и пошлыми.

Но девушка как будто сама догадалась о моих затруднениях и после занятий предложила отвезти меня домой, так как у Элис были свои планы.

Это упрощало задачу. Пообедав с нами, Эсми вдруг засобиралась в город, и мы остались одни в доме. Тут меня опять охватил мандраж. Мне хотелось посадить Беллу ко мне на колени и целовать, ласкать её, я решил доставить удовольствие ей, а потом набраться храбрости и попросить о себе…

Но у девушки были свои планы. Она предположила, что я устал сидеть в кресле, и помогла перелечь на кровать. Чёрт, похоже, она собирается уложить меня спать и уйти? Я не должен к ней приставать, раз она не хочет!

Видя мою кислую мину, она усмехнулась и склонилась надо мной поправить подушку так, чтобы я расположился полулёжа. Почувствовав её дыхание на своём лице и увидев её грудь прямо перед глазами, я сдался своим желаниям и, притянув девушку к себе, поцеловал. Она ответила охотно, со вздохом запуская пальчики в мои волосы и поглаживая голову. Это было очень приятно, и я увлеченно двинулся в её рот языком. Она слабо простонала и одной рукой стала гладить мою грудь и плечо. Я принял это за согласие и стал ласкать её плечи, спину, талию прижимая её тело к себе – она помогала мне, прильнув ещё сильнее, и тут уже застонал я, чувствуя отклик и замирая от поднимающегося в душе чувственного восторга. Она хочет меня! Она – моя! Милая девочка, как же я хочу доставить тебе удовольствие, показать насколько я благодарен тебе за любовь и ласку. Мои ладони заскользили вниз по её бедрам, нежные ручки поглаживая моё тело, искали путь к молнии на джинсах. Я не возражал, только дрожал в предвкушении наслаждения и стонал от нетерпения. Наши вздохи и стоны сегодня некому было комментировать, и мы самозабвенно упивались друг другом…

---

Теперь в центр меня иногда отвозила Белла и мы брали мою машину, так как Чарли пока был не в состоянии приобрести для дочери новый автомобиль.
Вот и сейчас она помогла мне выгрузиться, но в корпус войти отказалась и обещала подождать в машине.

Я отправился к доктору Стивенсу и, едва заехав в кабинет, был встречен его радостным возгласом:

– Ну, вот это совсем другое дело, Эдвард.

– И вам не болеть, доктор, – ухмыляясь, ответил я.

– Мальчик мой, ты светишься, как новогодняя ёлка. Санта-Клаус принес тебе подарок прямо посреди
весны? – продолжал балагурить тот.

– Бен, я действительно счастлив.

– Я так понимаю, что твои прошлые сомнения разрешились благополучно? – уже более серьёзно спросил доктор Стивенс.

– Да, всё замечательно, ну насколько это возможно в моём положении.

– Хм, ты сам справился или всё же нашлась волшебница, которая помогла тебе? – продолжал свои расспросы мой врач.

– Да, это моя девушка Белла, она чудо.

– Эдвард, не подумай плохого, но раз у вас всё серьёзно, мне бы хотелось познакомиться с ней. Она реально может помочь тебе больше, чем все мои разговоры, – вопросительно посмотрел на меня Бен.

– Вообще-то с этим нет проблем, она здесь, ждет меня в машине, тем более ваши с ней желания совпадают, – улыбаясь, ответил я.

– Она тоже хочет со мной познакомиться? Хм, тогда скорее звони ей, – обрадовался психолог.

Через пять минут Белла робко зашла в кабинет и, взяв за руку, я представил её своему врачу.
Они мило побеседовали, пошутили, а потом доктор Стивенс напомнил мне о начале занятий с физиотерапевтом:

– Эдвард, тебе пора на процедуры. А я, если ты доверишь мне свою милую девушку, напою её чаем и развлеку, пока ты занят.

Белла дошла со мной до следующего кабинета и, поцеловав в щеку, вернулась к Бену.

Я не знаю, о чем они беседовали, но, когда я заехал за ней после занятий, глаза у неё были серьёзные и какие-то грустные. Но они тут же засветились, едва я взял её ладошку в свою и поцеловал нежные пальчики.

Жизнь продолжалась. Я был счастлив. Вряд ли кто-нибудь представляет, как чувствовал себя я, молодой самоуверенный парень, не имея возможности не только удовлетворять свои мужские потребности, но и не контролируя самые прозаические нужды. Я был лишен чувствительности во всем теле ниже пояса. Это было унизительно, отвратительно и крайне неприятно. Теперь же всё потихоньку нормализовалось и уже не требовалось ухаживать за мной, как за грудным ребенком. Это дарило мне ощущение эйфории. Я чувствовал небывалую свободу и облегчение. Я снова стал наконец-то хозяином своего тела. Теперь я мог справиться сам абсолютно со всеми своими бытовыми потребностями и не боялся попасть в щекотливое положение в общественно месте. Это было действительно здорово.

Сначала я радовался тому, что есть и не загадывал больше, но вскоре понял, что моё счастье однобоко и очень недолговечно. Мы не были тринадцатилетними подростками и нас не могли удовлетворить такие отношения. Тревога заползла в моё сердце ядовитой змеей и лишила меня едва обретенного покоя.

Однажды Белла захотела посмотреть какой-то романтический фильм, и я, хотя и не любил этот «розовый сироп», согласился. Мы устроились на диване в гостиной и, пока Белла наслаждалась просмотром, я просто радовался нашей близости и играл с её волосами. За сюжетом я не следил, но, глядя в лицо своей девушки, видя какие эмоции отражаются на нём, стал потихоньку прислушиваться к диалогам и вникать в суть истории. Это была обычная романтическая история, но вдруг именно эта «обычность», как ножом пронзила меня.

Я сел и мрачно уставился на экран. Молодые люди жили обычной жизнью, парень носил любимую на руках, водил на пляж, на танцы, а потом они страстно занимались любовью на песке под звездами, в доме, на кухне, в душе… Я закрыл глаза. Вот оно. То чего у нас никогда не будет – нормальных человеческих отношений. Только сейчас я понял, как же мне всего этого хотелось: не просто секса, а всего вместе. Я хотел гулять с Беллой под луной, носить её на руках, а как я мечтал просто потанцевать с ней, а ещё побегать босиком по пляжу… Я не могу сделать этого, я не могу, но… она-то может. Я не могу предложить ей нормальных отношений, только разговоры, радости сиделки при инвалиде и нехитрый ущербный секс. Какой же я эгоист – думая о том, как мне не хватает нормального секса, я никогда не задумывался о том, что и ей его не хватает. Только если я не могу заниматься им априори, то она лишает себя этого осознанно, из-за меня. На сколько хватит её самоотверженности? А если я никогда не смогу быть нормальным? Ей же нужно будет выйти замуж, родить детей… Я даже зажмурился. Она уйдет: рано или поздно. Об этом я раньше не задумывался. Что же мне делать?

Фильм давно уже кончился, а мы всё сидели, молча предаваясь каждый своим мыслям. Я поднял взгляд на Беллу, она ласково улыбалась своим мечтам и во мне поднялась волна злости – я ненавидел того, кто мог с уверенностью разделить эти её мечты. Она наконец очнулась и, встретив мой злой взгляд, удивилась, но спрашивать ничего не стала, просто свернувшись калачиком на моей груди стала рассказывать о предстоящей им с Элис поездке в Порт-Анджелес. Я смог совладать с собой не показал, как расстроен, но и забыть это чувство уже не смог.

Я неосознанно подмечал всё, что хотел бы, но не мог делать вместе с Беллой, и в голове постепенно скапливался довольно внушительный список. Напряжение росло во мне медленно, капля за каплей и выплеснулось неожиданно и с разрушительностью тропического торнадо.

Мы сидели на моей кровати и болтали, ожидая приезда Элис, она должна была отвезти нас в кино. Времени до её приезда оказалось предостаточно, и мы просто дурачились. Как всегда это незаметно вылилось в поцелуи, и останавливаться никто из нас не хотел. Белла была настроена очень решительно, а я поначалу ничего не понял, но потом… Не прекращая страстных поцелуев, она полностью расстегнула мою рубашку и стянула её с плеч, затем стала целовать мою шею, грудь, опускаясь всё ниже, и теперь уже ласкала соски. Руки девушки гладили мой живот, спускаясь к застежке брюк, и вскоре я был практически обнажен, лишь боксеры ещё оставляли место для её фантазии. Я не сопротивлялся, сразу же сдавшись на милость игривому настроению Беллы, и только стонал и рычал, подыгрывая. Снова вернувшись к моим губам, она стала расстегивать и свою блузку, я с удовольствием помогал ей освободиться от ненужной одежды. Я даже пошел дальше и, скрутив юбку девушки на талии, стал гладить упругую попку, прижимая её к своим бедрам, и мы вместе громко стонали от желания. Мои руки стянули лямки лифчика с плеч Беллы и обнажили грудь. Моя девочка приподнялась на мне, и я дотянулся губами до её соска. Вихрь страсти закружил нас, и я уже готов был довести девушку до оргазма, но она отодвинула мою руку и прошептала:

– Я хочу тебя, Эдвард! Я, правда, этого хочу. Я хочу быть твоей. Возьми меня…

Я растерялся… Меня будто ошпарили кипятком. Я перехватил её руки и, с силой сжав запястья, зло прошипел:

– Ты что творишь? Ты вообще думаешь, что говоришь?

Я грубо оттолкнул Беллу от себя, и она испуганно смотрела на меня.

А дальше меня прорвало. Я кричал:

– Ты что, издеваешься надо мной? Ты нарочно всё это придумала? Я инвалид, если ты не заметила, и не могу заниматься сексом! «Возьми меня» – и как я, по-твоему, должен это сделать? Вскочить на ноги и заняться с тобой любовью?

Девушка, натянув обратно лифчик и сдерживая слезы, выступившие на глазах, умоляюще прошептала:

– Нет, Эдвард, я не хотела тебя обидеть. Я просто хотела…

– Ты ничего не понимаешь. Как ты себе это представляла? – продолжал отчитывать Беллу я.

– Ну, иногда же женщина может… Ну, я бы сделала всё сама…

– Белла, скажи мне, как часто ты делала это сама? Сколько раз? – снова заорал я.

– Ни разу, – честно ответила она.

– С чего ты взяла, что у тебя получится? – ехидно спросил я.

Она багрово покраснела и, заикаясь, пыталась что-то сказать. Тут меня осенило: я вспомнил её робость, неловкость, стыдливый румянец и заорал:

– Белла, ответь мне, ты вообще когда-нибудь спала с мужчиной?

Она молчала, не поднимая глаз.

– Ты девственница, да, Белла?

Она кивнула, зажмурившись.

Я ошалело уставился на неё. Она что, правда, девственница? Невероятно. Какой же надо быть наивной и глупой! О чем же она думала, предлагая мне…

– Ты совсем ничего не соображаешь, да? Ты решила потерять девственность со мной? Это всё равно, что ты бы решила сама себя лишить девственности! Я не могу! Ты слышишь? Не могу! Я калека! Какой к черту секс без ног?

Ненависть сводила меня с ума. Ненависть к себе, к своей судьбе, к ней, такой наивной, глупой, самоотверженной… Я задыхался от жгущих мою грудь чувств.

– Если тебе так нужен секс, тогда тебе нужно было искать нормального пареня, Белла. Чего ты пристаешь ко мне со своими желаниями?

Мысль о том, что она может послушаться моего совета, окончательно вышибла последний разум из моей головы, и я сказал непростительные чудовищные слова:

– Я устал чувствовать себя ничтожеством, а ты постоянно тыкаешь меня этим в лицо! Уходи. Вон из моего дома, иди и трахайся со здоровыми парнями. Мне этого не надо! И тебя мне не надо! Мне никого не надо! Уходи, – исступленно кричал я, пока девушка неловко одевалась, не глядя собирая свои вещи.

Слезы текли по её лицу ручьем, но она не замечала их, не сводя с меня потрясённого взгляда. Собравшись, Белла замерла у двери, а я уже начинал осознавать, что натворил, пугаясь последствий, но не в силах победить черное чувство, кофейной гущей поднявшееся со дна души: вдруг вспомнилась Лорен, трахавшаяся с кем попало, пока я лежал в больнице и бросившая меня, когда узнала о моей проблеме; обо всех наглых девках, предлагавших мне развлечься после моего несчастья и дразнивших меня моей мужской несостоятельностью. Эти воспоминания подхлестнули мою злость, и я решил рубить до конца, пусть лучше сейчас я, чем потом она.

– Чего стоишь, уходи, чтоб я тебя больше не видел. Уходи, – моя девочка молча выскочила за дверь, и в тишине дома быстро смолк тихий звук шагов её бегущих ног.

Осознание произошедшего охватило меня с головы до ног, скрутило дикой болью всё внутри. Я сам выгнал её. Моего единственного ангела. Унизил, обидел и прогнал. Так было нужно, но как пережить это? Злость и ненависть потухли сразу под водопадом леденящего душу отчаяния, и я мог только лежать, свернувшись клубком, вокруг моих неподвижных ног, закрыв глаза и исступленно повторяя: «Уходи. Не могу. Уходи».

В таком виде меня застала мама, вернувшись с покупками, и сколько она не пыталась, не смогла заставить меня открыть глаза и перестать бормотать эти два слова. В испуге она позвонила Карлайлу и, не отходя ни на секунду, сидела на полу рядом со мной и тихо плакала. Отец приехал с доктором Стивенсом, и они вкололи мне успокоительное. Темнота начала поглощать меня, и напоследок я услышал лишь слова Бена: «Даже не представляю, чем всё это может для него кончиться…»

Как же он был прав… Я тоже не представляю…

Источник: http://robsten.ru/forum/29-830-1