Эдвард провел в больнице три недели. Каждый день он проводил вместе с Беллой. Заставлял ее есть, разговаривать, лечиться. Белла была все еще подавлена, но при появлении Эдварда ее глаза вновь сияли.
Это не укрылось от проницательной Рене. Но она предпочла промолчать. Женщина была готова принять любое положение дел, лишь бы это пошло на пользу ее дочери и она воспряла духом.
Белла спала, Рене сидела на диване около стены и читала. В палату зашел Эдвард. Рене отвлеклась от журнала и улыбнулась ему. Эдвард присел рядом.
- Как она?
- Заснула. Приходил физиотерапевт, уговорил ее начать процедуры. Белла нехотя согласилась. Спасибо, Эдвард, за поддержку, за то, что все это время был с ней рядом.
- Рене, я… - у Каллена не было слов. Не мог же он сказать матери Беллы, что полюбил ее дочь. Он и сам не заметил, как привязанность к милой маленькой девочке переросла в романтические чувства к красивой молодой девушке.
- Приходили Смирнов и владелец клуба мистер Вольтури. Белле положена бесплатная реабилитация в клинике, и еще квартира в Бостоне и университет зачислит ее на любой факультет. Это очень правильно, я считаю. Она должна научиться жить без спорта, получить образование.
- Только не говорите, что согласились! – Эдвард заскрипел зубами от злости, - Рене, они таким образом откупаются от вас. Бояться, что будет скандал и он погубит всю репутацию Бостонской Лиги. Поверить не могу, что вы не подадите в суд на Смирнова!
- Эдвард, он не виноват. Несчастный случай, особо опасный вид спорта.
- О, Боже! Конечно, это он виноват. Кто еще? Тренер должен был понять ситуацию спортсменки, заметить ее усталость, и следить за тем, что бы каток не был переполнен. У него в группе 12 человек. Это слишком много.
Рене немного помолчала и затем сказала:
- Я все прекрасно понимаю, но не хочу что бы за моей дочерью закрепилась слава скандалистки. Пусть лучше о ней помнят, как о девушке, которая совершила тройной прыжок в свои неполные семнадцать лет.
Эдвард вздохнул. Возможно, в словах матери Беллы и была логика, но Каллен не мог смириться с этим. Обостренное чувство справедливости – еще одно наследие русской крови.
Белла открыла глаза и Эдвард незамедлительно подошел к ней.
- Эй, малыш, ты как? – он нежно поцеловал ее в макушку.
- Хорошо – она робко улыбнулась. - Завтра утром ты пойдешь со мной на физиопроцедуры?
- Белла, я не могу оставаться больше в больнице. Меня ждут тренировки. Я и так много пропустил, валясь тут. 
Девушка была готова расплакаться. Ну вот, она только ради него готова пытаться жить, а он уже оставляет ее.
- Но я буду приходить к тебе каждый день, обещаю. И еще одно… Ребята приготовили тебе сюрприз. Ты главное прими его, хорошо? – Эдвард взял ее за руку и улыбнулся.
Белла сквозь слезы улыбнулась. Она все сделает, лишь бы он был рядом.
На следующее утро вся палата девушки была завалена цветами, мягкими игрушками, рисунками. Все ребята-фигуристы сделали ей подарки. Особенно старались малыши, которых Белла всегда подбадривала и помогала на тренировках. Она хорошо помнила себя, как ей было одиноко и страшно в Бостоне.
Джейкоб и Эммет приволокли огромное количество воздушных шариков, которые теперь занимали добрую часть больничной палаты. Эммет даже хотел подарить Белле котенка, что бы ей было не так скучно, но его отобрали на входе. Эммет же в свою очередь, обещал обхитрить медперсонал и придумать что-нибудь интересное.
Элис и Джаспер приходили к Белле каждый вечер, когда не были заняты на тренировках. Поначалу Элис чувствовала себя неловко рядом с подругой, но вскоре забылась и начала разговаривать с ней, как, ни в чем не бывало. И Белла была ей благодарна за это.
Спустя месяц своего пребывания в больнице Белла начала улыбаться и выезжать на прогулки. Правда, на инвалидном кресле, но она начинала верить, что скоро она сделает свой первый шаг.
У Эдварда все было не так гладко. Скандал со Смирновым не забылся, и Диккенс старался сделать все, что бы убрать Каллена из команды и из хоккея, в принципе. Главный тренер клуба и сборной страны давно имел зуб на этого талантливого спортсмена.
Он все никак не мог ему простить, что игроки больше слушают какого-то нападающего, а не его – опытного тренера. Этот тренер, к слову сказать, ни дня не играл и даже клюшки в руках не держал. У Диккенса был диплом, который подтверждал, что он хоккейный тренер. На каждой тренировке, этот «великий специалист» цеплялся к Эдварду со своими дурацкими придирками. Все игроки понимали, что тренер не прав. Но сказать не могли, потому как не могли рисковать своей карьерой. За Каллена вступались только Харрис и Блек, и то потому, что знали – этот чемпионат – последний в их карьере.
- Эй, Каллен, сколько раз тебе повторять, что хоккей - игра командная. Какого черта, ты пошел на обгон и сделал проброс, если мог отдать пас?
- В этом не было необходимости, раз. Во-вторых, я капитан звена и мои парни знают, когда я буду пасовать, а когда буду бить по воротам. Эта система работает много лет, - Эдвард был вне себя от бешенства.
- Нет, Каллен. Работала, - по словам произнес Диккенс, - у тебя остались три игры, а после этого можешь быть свободен.
- А это мы еще посмотрим, - бросил Эдвард и со всей силы ударил клюшкой о бортик. Фанера не выдержала, и клюшка сломалась пополам. Ребята стояли и молчали. Молодежи не верилось, что их кумира прямым текстом выгоняют. Ветераны понимали, что одно неаккуратное слово – и следующим будет кто-то из них.
В раздевалке парней поджидал Билли Блек – отец Джейкоба и менеджер всего звена Каллена уже шестнадцать лет.
Эдвард сел на скамью и устало прислонился к железному шкафчику. Подошли Эммет и Джейкоб, присели рядом. На лице Билли было написано, что он принес новости, дряннее некуда.
- Ребята, - вздохнул он. - Бостон разрывает с вами контракт. Вам будет заплачена неустойка. На Блека и Харриса уже поступили запросы из Канады и Чехии, на 5 лет, в качестве полевых игроков. Эдвард…
- Меня никто не хочет брать. Что ж, это понятно. Диккенс и Вольтури постарались. Но пусть им обломится. Я нашел себе место.
- И где, позволь тебя спросить? На Аляске, в школьной команде? – Билли был в растерянности. - Эд, я знаю тебя с шестилетнего возраста. Парень, ты не отличался терпимостью, но последняя твоя выходка… Такого не прощают…
- Вот именно, Билли, такого не прощают! Этот Смирнов, что такой великий и не заменимый?! Он чуть не угробил фигуристку и ему все сходит с рук!
- Да пойми ты, дурень, что Смирнов будет тренировать и до семидесяти лет! Он не ограничен в возрасте. А Каллен сможет играть на уровне только до тридцати шести, ну максимум тридцати восьми лет. Улавливаешь разницу, Эдвард? Кто выгоднее клубу?
Эдвард был вне себя. Как же ему хотелось сейчас пойти и набить морду Диккенсу, Вольтури и любому, кто подвернется под руку. Сейчас Каллен ненавидел целый свет.
- Выход есть всегда. И знаю, куда поеду. Мне поступило одно выгодное предложение, быть играющим тренером в молодежной сборной России.
Джейкоб грязно выругался, Эммет покрутил пальцем у виска, у Билли попросту не находилось слов.
Первым не выдержал Харрис:
- Эд, старик, я гляжу, ты хорошо башкой приложился в той аварии. Там нет стоящего спорта, нет денег. Они все едут сюда. Понимаешь? Практически все наши и канадские клубы состоят из русских парней.
- Вот и хорошо. А я буду первым, кто поедет к ним. И все поймут, что спортивные традиции возрождаются. У этого бизнесмена куча денег и он не будет жалеть их на развитие команды. Плюс ко всему, хороший пиар-ход.
- Эдвард Каллен, я всегда знал, что ты псих, - сказал Джейкоб, - а ты подумал о семье, о Розали?
- Она способна выбирать. Если не захочет – поеду сам.
Парни засмеялись.
- Эд, любимая ее забава – отравлять тебе жизнь и промывать мозги. Конечно, она поедет. Еще как. И каждый день будет взрывать тебе мозг и обвинять во всех смертных грехах. - Эммет фыркнул.
Молчавший все время Билли, тихо произнес:
- Ну что ж, в твоих словах есть резон, Эдди. Когда мне заняться переговорами?
- Я доиграю все свои игры. И дождусь момента, пока Белла встанет на ноги. Тогда и буду решать, что делать дальше.
- Твою мать, Каллен, верни мозги на место! – Джейкоб был готов удушить друга своими руками. Белла не переживет его отъезда.
По дороге в больницу все трое молчали, и каждый думал о своем. Первый не выдержал Эммет:
- Когда ты ей скажешь, Эдвард? Девочка считает, что ты с ней навсегда.
- Позже. Для начала Белла начнет ходить, поступит в университет и заживет обычной жизнью. И она поймет меня. Я ничего кроме спорта не умею делать. И Белла сейчас особенно остро чувствует, что значит не иметь возможности выходить на лед.
Эммет хмыкнул, а Джейк одарил тяжелым взглядом друга. Какой же он болван, думал Блек. Он уедет, а забота о Белле ляжет на плечи его, Джейкоба. Канада не так далеко, как Европа или Россия. Джейку придется присматривать за Беллой, что бы она не натворила глупостей.
Выдался погожий ноябрьский денек и парни предложили Белле прогуляться по улице. Она не соглашалась. Все еще не любила, что бы люди видели ее в инвалидной коляске.
Но Эдвард не стал слушать протестующую девушку и подхватил ее на руки и понес к выходу. Белла притихла в его объятиях, посильнее обхватила его за шею. В этот момент она чувствовала себя такой защищенной. И ей хотелось, что бы это мгновение длилось вечность. Эдвард нес Беллу на руках, а Джейк и Эммет шли следом и пытались развеселить девушку. Эммет рассказывал про последнюю игру, как всегда смешно и ярко. Изображал комментатора. Белла искренне смеялась.
Джейкоб расстелил плед под большим дубом в больничном парке. Эдвард очень аккуратно посадил Беллу на него, и сам опустился рядом. Белла была похожа на маленькую кошечку – щурилась на солнце и так умильно наморщила свой нос, что у Эдварда защемило сердце. Он не представлял себя вдалеке от нее, но так лучше будет, для них двоих. Каллен присел рядом с девушкой, и Белла воспользовалась моментом, положила голову к нему на грудь.
- Великий кадр для потомков, - воскликнул Эммет, сфотографировал эту парочку несколько раз на свой «Поллароид», и протянул фото Белле.
Девушка посмотрела на свое изображение и поняла, что вновь становится прежней Беллой.
- Спасибо вам, ребята. Я вас никогда не забуду, правда. И еще одна радостная новость – вчера я занималась на тренажере и врач сказал, что появилась динамика.
- Белле Свон, чемпионке духа, ура! – закричали Эммет и Джейк, а Эдвард прижал девушку покрепче к себе.
Она сможет, его Белла сильная. Но почему тогда Эдварду хочется кричать от ощущения пустоты в сердце и предстоящей разлуки?

Часть 2.

Дни складывались недели, недели в месяцы. Белла каждый день не жалела себя и с былым спортивным упорством буквально по миллиметру, двигалась к своей цели. Бесконечные физиопроцедуры, массажи, аппараты и тренажеры составляли жизнь девушки в этот период.
Эдвард и ребята, как могли, подбадривали ее. И тогда Белла с двойным усердием работала над своими безжизненными ногами. Свой первый и неуверенный шаг она смогла сделать спустя пять месяцев после случившегося. Нет, она еще не могла ходить самостоятельно или стоять. Ее вел Эдвард, словно маленького ребенка, поставив к себе на ноги и придерживая руками. И это была еще одна победа Беллы Свон над судьбой.
Семь месяцев девушка провела в больнице.
Эдвард уговорил ее еще и учиться. К ней специально приходили преподаватели из спортивного интерната и помогали со школьной программой. Так же Белла определилась со специальностью и ее зачислили в Бостонский университет на факультет мировой журналистики. В качестве профилизации Белла выбрала русский язык, что бы даже в этом быть ближе к Эдварду.
Рене перебралась в Бостон, в квартиру, что Лига фигурного катания предоставила Белле, в качестве отступных. Чарли, как всегда был в разъездах по всему миру. Но в свой каждый приезд, неизменно проводил время вместе с дочерью.
В мае следующего года Белла Свон уже ходила самостоятельно, но пока еще с тростью. Эдвард был с ней неотлучно. Вот и сейчас, забирал ее из больницы и вез на квартиру. Белла еще ни разу не видела своего нового жилья.
Квартира располагалась в центральном районе Бостона, в хорошем доме с консьержем и швейцаром у парадного входа. Правда, она была не очень большой – всего одна спальня и гостиная, совмещенная с кухней, но Белла была рада и этому.
Ей предстояла новая жизнь без спорта, но с новыми достижениями. Девушка прекрасно понимала, насколько трудно ей придется, что бы привыкнуть к новому образу жизни. Она была благодарна спорту за то, что именно это занятие смогло закалить ее волю, и она могла добиваться поставленной цели. И еще у нее был Эдвард. Ради него она и будет жить.
Белла сидела на диване в гостиной и смотрела по сторонам. Ей определенно нравилась эта квартирка - с мамой они сделают ее уютной, к ней будут приходить ее друзья. Белла безумно боялась, что только спорт и проживание в одном интернате, объединяло ее с лучшими друзьями. Но страхи девушки оказались беспочвенны. И Элис, и Джаспер, и ребята-хоккеисты совершенно искренне любили ее.
Рене уехала на месяц, решать вопросы продажи дома в Форксе. Когда дочь смогла самостоятельно передвигаться, женщина смогла со спокойным сердцем уехать. Эдвард и Джейкоб заверили, что любой каприз Беллы будет немедленно выполняться, и волноваться не о чем.
Эдвард смотрел на Беллу, на ее сияющие глаза и милую улыбку и не знал, как начать разговор. Контракт с Виктором Сосновским был подписан и через месяц он уедет в Россию. Будет тренировать молодежь в новом клубе и сам играть, время от времени. Это прекрасная возможность еще проявить себя. Русская пресса сходила с ума, радуясь появлению мировой звезды такого масштаба в стране, американцы же нарекли его позорным предателем Родины.
Каллену, как всегда, было плевать на все газетные сплетни. Его интересовала лишь Белла и предстоящая разлука с ней.
- Белла, я должен тебе кое-что сказать, - нерешительно начал Эдвард, сев рядом с девушкой на диван и взяв ее за руку. - Мне придется уехать.
Белла напряглась и посмотрела на него. Каллену показалось, что этот взгляд прожег его насквозь. В нем было столько непонимания, отчаяния, боли…
- На сколько? - глухо спросила Белла.
- Возможно, навсегда. Но Белла, пойми меня. Мне уже тридцать два года, все что я умею делать в жизни – это играть в хоккей. Я действительно люблю этот спорт, я живу им. Здесь у меня нет будущего, возможности себя проявить. Все клубы Америки закрыли передо мной свои двери. Джейк уедет в Канаду, Эммет в Чехию, а я – в Россию. И мы еще сможем быть в спорте, понимаешь? Малыш, ну не молчи…
Белла лишь отрицательно помотала головой, ей не хотелось признавать происходящее. Её жизненный свет погас и настала тьма. Они все ее оставляют. И ей опять придется бороться с собой, чтобы научиться жить еще и без Эдварда – единственного лучика в ее жизни.
Ради него она превзошла себя и прыгнула тройной прыжок, ради него она сделала свои самостоятельные шаги. Это должно было стать сюрпризом…
Белла отбросила руку Каллена, поднялась с дивана и медленно, ловя баланс руками, направилась к окну.
Эдвард от неожиданности подскочил с дивана и закричал:
- Малышка, ты ходишь! Что же ты молчала…
Но Белла подошла к окну и, ухватившись за портьеру, произнесла:
- Да, Эдвард, я хожу. Но и ты сейчас уйдешь. Уходи, - из ее глаз потоком текли слезы.
Каллену нечего было сказать. Он просто смотрел на эту девочку с сильным характером, и ему хотелось валяться у нее в ногах и просить прощения за все… За то, что позволил влюбиться в себя, за то, что не заметил, как полюбил сам…
- Белла, - тихо произнес Каллен и протянул руку.
Но Белла ударила его по протянутой руке и прокричала:
- Убирайся, Эдвард Каллен, из моей жизни навсегда! – она сползла на пол и громко разрыдалась. И вместо того, чтобы прижать ее к себе, Эдвард пулей вылетел из квартиры. Так будет лучше, словно мантру твердил он про себя.
Каллен сам не заметил, как оказался в баре. Напившись вдрызг, ввязался в драку. Приехали копы, не разбираясь, кто зачинщик, кто случайный участник, повязали всех и забрали в участок. Момент, когда его запихивали в полицейскую машину, засняли папарацци. Больших глупостей, Эдвард натворить не мог.
Сидя в камере в полицейском участке, Каллен закрыл глаза и прислонился к стенке. Он не звонил никому, хотя право на звонок ему никто не отменял. Эдвард все думал и думал о своей жизни, и его мысли крутились только вокруг Беллы. Он должен вернуться к ней, вымолить прощение. Он хочет, что бы она поняла его. Ну не может же он уехать из страны, когда его любимая девушка злиться на него.
Из раздумий его вывел голос Джейкоба:
- Эй, бывшая звезда спорта и новая знаменитость желтой прессы, собирайся. Ты свободен, я внес залог, - Блек стоял, прислонившись к железным прутьям решетки, с обратной стороны камеры в полицейском участке.
- Как ты узнал? - Эдвард не испытал особого удивления, и задал свой вопрос автоматически. Его голова была пуста.
- Дежурный офицер - фанат хоккея, вот он и позвонил в клуб, на счастье я был рядом. Каллен, и как тебя угораздило? Ни меня, ни Харриса не позвал на веселье, а еще друг называется!
- Заткнись, Блек и позови кого-нибудь, пускай откроют эту клетку, - буркнул Эдвард.
Пришлось еще в участке раздать пару автографов, прежде чем его отпустили. Но Каллену было уже все равно. Он твердо знал, куда он поедет сейчас.
Джейкоб вел машину, Эдвард сидел, насупившись рядом. Началась гроза, небо буквально раскололось пополам от молний.
Первым не выдержал Джейк:
- Ты ведь сказал Белле, так? И она расстроилась, попросила тебя не уезжать.
- Нет, Джейк, она выгнала меня. Сказала, что не хочет больше видеть.
- А у нее железный характер. Хотя знаешь, друг, она права. Мы поступаем, как последние сволочи по отношению к ней. Мы в ответе за тех, кого приручили. Помнишь, сказку, что читала нам твоя мама в детстве?
Эдвард в ответ только заскрипел зубами и с болью сказал:
- А как еще мы можем жить? Только играть, Джейк. Ни ты, ни я не можем без этого. А у Беллы вся жизнь впереди, она сильная и сможет жить, у нее будут новые друзья.
- Новые парни, со временем она выйдет замуж и нарожает детей, да, Эдвард? – Блек не мог сдержать сарказма.
- Останови машину!
- Какого черта, Каллен? Тебе лечиться надо, друг! Ты куда это в грозу собрался?
- Ты знаешь, - резко бросил Эдвард.
- Ты любишь Беллу, признай это.
- Да, признаю. Доволен? А теперь остановись и не держи меня.
Джейкоб только вздохнул и остановился около тротуара.
Каллен выбрался из машины и побежал в сторону дома Беллы. Не замечая дождя, Эдвард бежал, и ему хотелось одного – последний раз сжать Беллу в объятиях, сказать, как он ее любит. И будь, что будет…
Во всем квартале не было электричества. Очевидно, молния попала в линии электропередач, и произошло короткое замыкание. Поднявшись по темной лестнице на 8 этаж, Эдвард замер нерешительно у дверей в квартиру Беллы. Хотел было позвонить, но вспомнил, что звонок работать не будет. Решил постучать, но дверь оказалась не запертой.
Пытаясь унять волнение, Каллен позвал девушку:
- Белла, милая, ты где?
- Я здесь, в гостиной, Эдвард, - услышал он ее слабый голос. Каллен вздохнул с облегчением от того, что с девушкойвсе в порядке. Пройдя в гостиную, Эдвард не сразу заметил Беллу. Она сидела около окна, обхватив колени руками.
Очередная вспышка молнии выхватила ее силуэт из тьмы.
Каллен бросился к ней:
- Белла, почему ты так сидишь, и дверь не заперта?
- Мне все равно, Эдвард. Ты ушел и я…
- Ты не можешь встать? – Эдвард протянул руки и поднял Беллу с пола.
- Я могу, но не хочу, понимаешь? – сказала тихо девушка. Эдварду нечего было ответить. Каллен знал, что она обижена и имеет на это полное право.
Белла дотронулась к его лицу, провела рукой по волосам. Ей хотелось, что бы Эдвард остался с ней навсегда в том полумраке. За окном лил дождь, гремел гром и сверкала молния. Белла никогда не боялась грозы, но сейчас она вздрагивала от каждого раската грома. Белла боялась, что Эдвард уйдет именно в эту минуту и не вернется уже никогда.
- Ты весь промок. Давай, надо снять майку, что бы ты не простудился, - и с этими словами Белла взялась за край его промокшей серой майки и потянула вверх.
Эдвард не стал сопротивляться и отбросил ненужную вещь в сторону. Белла подошла к нему еще ближе и провела своей маленькой ладонью по груди, смещаясь к прессу. Затем положила руку на плечо и отступила на два шага. Потом подошла к его плечу и легко коснулась губами татуировки. Белла прижалась к его плечу и потерлась щекой.
Эдвард стоял, как истукан и не мог пошевелиться. Всё, что делала Белла, было таким невинным, но ему безумно нравились ее робкие ласки. Сердце гулко билось в груди. Эдвард подхватил Беллу на руки и поднес к дивану. Сев на диван, Каллен посадил Беллу рядом.
В полутьме тени зажили своей жизнью. Эдвард видел только очертания Беллы, но его память рисовала цвет её глаз и форму губ. Обоняние дарило запах ее волос, осязание позволяло ощутить всю гладкость ее нежных щек и податливость тела.
Белла наклонилась к нему и произнесла:
- Поцелуй меня, Эдвард, пожалуйста. Не оставляй меня просто так. Я хочу помнить тебя близким. Хочу, закрывая глаза, ощущать твои губи и руки, чувствовать твои ласки. Не сопротивляйся, прошу, - ее горячее дыхание обжигало его лицо, тихий шепот манил к себе.
Искушение было слишком близко, и Эдвард Каллен отбросил все доводы рассудка. Он хотел забрать эту часть Беллы с собой, что бы помнить эту ночь всегда.
Его губы нашли ее мягкий податливый ротик, и Эдвард впервые поцеловал ее, по настоящему, так, как всегда мечтал. Сначала он был нежным, легко касался ее губ, затем осмелился и проник своим языком в рот Белле. Девушка ликовала. Это еще лучше, чем она представляла. Она ответила на поцелуй и сама не заметила, как поймала ритм.
Их языки продолжили свой танец, и из груди Эдварда вырвался глухой стон. Руки Каллена скользили по ее спине, медленно, по сантиметру приподнимая блузку. Белла доверилась ему и просто пыла по течению. Они и не заметила, как оказалась прижатой Эдвардом к дивану и абсолютно обнаженной. Он покрывал поцелуями каждый сантиметр ее тела, а Белла гладила его руками по спине.
Она таяла от захвативших ее чувств. Больше всего на свете девушка мечтала, что бы эта ночь была вечной. Двигаясь в извечном ритме в темноте и ловя каждый вздох Эдварда, ей казалось, что ее душа уходит из ее тела. Она отдала этому мужчине всю себя, свою любовь, душу. Может быть, это будет напоминать ему о ней в далекой и загадочной стране.
Эдвард же не мог себя сдерживать. Он буквально растворялся в Белле, не мог остановиться. Ему было мало ее прикосновений, ее губ, ее движений. Когда она обхватила его спину ногами, он понял, что пора. Он сделает ее своей, и пусть он будет гореть в аду за это.
Он не может допустить, что бы эта нежная, влекущая и сексуальная девочка досталась кому-то другому.