Глава 71. Всё просто

 

Эдвард злился, покидая Форкс. Он был зол и по возвращении в Массачусетс. Его ожидали экзамены, сдача проектов и курсовиков, в бюро поджимали сроки по подготовке к январскому автосалону в Денвере. Не было ни минуты свободной. И всё же он находил время позлиться на Изабеллу. Это уже начинало надоедать. Он явственно ощущал, что она выталкивает его из своей жизни, упрямая, непреклонная, и понимал, что не может порвать с ней — не теперь, когда появился Дуглас, который ему нравился. Эдвард не знал, как быть отцом, а тем более, на расстоянии, и не знал, как изменить ситуацию. Они с Изабеллой отдалились друг от друга. Это была уже не та трепещущая, влюблённая до умопомрачения, горящая от страсти женщина. Теперь для неё на первом месте стоял её, их ребёнок. Вмешательство семьи только всё усложнило между ними. Эдвард не хотел чувствовать себя виноватым, но чтобы что-то радикально изменить, ему нужно было закончить учёбу и начать работать и зарабатывать. Наконец, Эдварду было интересно заниматься тем, чем он занимался, и, чёрт возьми, он рассчитывал на поддержку своей девушки, а не на её глухое упрямство. Но Изабелла чётко дала понять, что не позволит никому подмять себя несмотря ни на какие обстоятельства. И, похоже, она выбрала жизнь в Форксе. Эдварда утешало только одно: он хотя бы снабдил её деньгами, а деньги помогают решать проблемы. Эдвард посчитал необходимым сделать это для Изабеллы. На себя же он тратил только то, что зарабатывал сам, подчёркивая свою независимость. Сразу после истории с Джейн он оставил квартиру и вернул фирме Филиции ровер, под предлогом того, что машину хлопотно содержать студенту в кампусе. Деньги за его учёбу вносил Карлайл. В остальном же доктор Каллен приветствовал стремление сына к самостоятельности и гордился перед всеми тем, что Эдвард уже работает по специальности.
В студии Эдварда хвалили за новые идеи, которые, на самом деле, он приносил из университета. Чего чего, а идей хватало, они буквально пронизывали вузовские архитектурные лаборатории. И ещё он часто вспоминал Джейн. Она многому научила его — отдаваться процессу, творить всегда и во всём, разными средствами и в разных областях. Джейн была не чета тем, кто жил и немного творил. Она творила — и немного жила. Уж она-то умела перевернуть всё вверх дном во имя работы. И Эдвард работал. Он помнил, кто помог ему занять это место и начать карьеру.
У него не случилось рождественских каникул: в студии все стояли на ушах, не успевая доделать всё так, как хотелось, к сроку. В авральном режиме прошло и начало января, пока, как следует не начав новый семестр в университете, Эдвард улетел в Денвер работать на выставочном стенде своего дизайнерского бюро.
Первые два дня выставка была открыта для профессионалов и прессы, и у Эдварда не было ни минуты свободной. Представление проектов происходило по нескольку раз в день, не считая общения с автомобильными журналистами. На третий день Эдварда отпустили ознакомиться с выставкой, и он с огромным интересом отправился изучать блестящие хромом и никелем экспозиции автогигантов с умопомрачительными концепт-карами и серийными новинками. На одной из европейских площадок он завис в изумлении, ибо ему показалось, что он увидел чудо. В одной из девушек, плавно двигающихся и полулежащих на глянцевых капотах и подставляющих свою красоту под вспышки камер, он узнал Таню Денали. Каллен вошёл в её поле зрения, и глаза бывшей одноклассницы вспыхнули узнаванием. Лёгкий поворот головы и короткий взгляд — это всё, что она могла себе позволить во время фотосессии. Эдвард понял это по тому, как фотографы то и дело окликали моделей, побуждая занять более выгодную для себя позицию. Съёмка длилась уже некоторое время и не думала прекращаться, и Эдвард подал знак, что вернётся позже. Через пару часов он вновь зашёл к Тане, и они перекинулись парой слов. Денали была по-прежнему при исполнении, но они смогли договориться встретиться в восемь, когда закончится работа павильонов.
Вечером Таня пришла не одна. С ней была столь же красивая блондинка по имени Ирина. Девушка была очень высокого роста, но выглядела немного мягче, чем Денали. Для начала все трое решили пойти в бар отеля, где жили модели, так как никто из них не знал никаких мест в этом городе. Они расположились за столиком в довольно приятной обстановке бара, и Эдвард заказал себе ужин, а девушки ограничились салатом и снэками, зато не отказались от вина. Разговор потёк медленно, когда первая после целого изнуряющего выставочного дня еда была быстро съедена.
- Ну, как дела, Каллен? - сказала Таня, блестя своими серыми прозрачными глазами после выпитых двух бокалов.
- Ирина! Это — Каллен, мой бывший в выпускном классе, - обратилась она к подруге. Та улыбнулась и промолчала в ответ, а Каллен поддержал:
- Нормально, Денали. А ты? Всё же вырвалась?
- Да! Как видишь! С подиумом пока не очень — начала слишком поздно — но работы хватает.
- Да ты крута! Я видел!
- Ну я-то да. А сам ты чем здесь занят? Решил прикупить крошку прямо со стенда? - усмехнулась Таня.
- Да ну! Бери выше. Я здесь по работе. Учусь на архитектурном в МТИ и работаю в дизайнерском бюро.
- Ого! Ты, вроде, ботаном-то не был. Так — примороженный. А ты погляди! - поиздевалась Таня. Она держалась непривычно расслабленно, как будто давно уже отпустила себя, и мало походило на прежнюю ледяную деву .
- Предлагаю — за бешеный успех! - Таня потянулась бокалом чокаться.
Её подруга молчала весь вечер и мягко улыбалась. Взгляд Эдварда то и дело скользил по её бёдрам в синих джинсах и по груди. Ирина была хороша. Она не выглядела такой худой до остроты, как Таня, и у неё были на удивление мягкие линии тела, что так нравилось Эдварду. После работы обе дивы переоделись в джинсы и символические топы. Их ухоженные волосы блестели, длинные ноги на каблуках казались бесконечными. На улице, по дороге к отелю, и здесь, в баре, пока Эдвард вёл девушек, поддерживая за талии, он ловил неравнодушные взгляды мужчин и женщин, обращённые на их троицу. Скованность ушла, и Эдвард начал ловить кайф от лёгкого общения. Впервые за долгое время он проводил время так, как большинство его друзей - в баре, с девчонками. И они вовсе были не против, смотрели одобрительно, награждая долгими взглядами. Лишь за предложение заказать десерт Эдвард удостоился кривой усмешки, и, поскольку на пиво переходить не хотелось, заказали ещё вина. Все трое расслаблялись. Модели болтали о своей работе, Эдвард - о своей.
Таня удалилась в дамскую комнату, а Эдвард и Ирина решили поддержать одинокую пару на площадке для танцев.
- Ирина — редкое имя, - шепнул Эдвард на ушко партнёрше.
Она была почти одного с ним роста, поэтому ответила, глядя глаза в глаза:
- Я — русская.
- Русская модель — это классика, - сказал Эдвард. - Так вот что за акцент у тебя!
Они медленно двигались под музыку, с лёгкостью прижимаясь друг к другу, естественно и солидарно.
- Ага! Я поэтому всё время молчу — задолбали уже с этим акцентом, - лениво ответила Ирина.
Эта леность и томность, и исходивший от неё пофигизм вместе с потираниями бёдер заводили, и Эдвард почувствовал внизу свой просыпающийся интерес.
- Таня тоже русская, - Ирина заполнила паузу, - ну, то есть, русские корни.
- Тогда это генофонд, - Эдвард трепался, ощущая, что его член, пожалуй, нашёл себе симпатию.
Танец кончился, и начался другой. Они остались на танцполе и чувствовали себя друг с другом естественно, обжимаясь и скользя руками друг по другу, где хотелось. Ирина гладила Эдварда по плечам в логике звучащей песни, в ответ он опустил ладони чуть ниже — в танце это было можно.
- Пойду за ней, - сказала Ирина, когда композиция закончилась, и неохотно отстранилась.
- Проблемы? - поинтересовался Эдвард. Он уже почувствовал себя достаточно готовым для авантюр.
- Могут быть, - отозвалась девушка и удалилась в сторону туалетов.
Через некоторое время подруги вернулись.
- Что? - бросила Таня в ответ на вопросительный взгляд Эдварда.
- Ноздря в снегу! - огрызнулся Эдвард. С некоторый пор ему было неприятно, когда при нём кто-то употреблял наркоту.
- А ты тоже нарядилась? - обратился он к Ирине.
- Не-а. Мне работать надо, — спокойно ответила модель.
Таня выглядела соблазнительно с тёмными глазами, в которых совсем не осталось серой радужки, дышала глубоко, ярко улыбалась. Глаза блестели от прихода. Её распирало. Эдвард и Ирина быстро допили вино на двоих, и все трое пошли танцевать. Им было не скучно. Эдвард был пьян. Он с удовольствием тискал девчонок, и они в ответ притирались к нему бёдрами, двигаясь в ритме. Ближе к полуночи Ирина засобиралась в номер, и забрала Таню. Они вызвали Эдварду такси, довольно жарко облобызались и договорились продолжить завтра в ночном клубе, отметить окончание выставки.
Эдвард провёл этот вечер расслабляясь, и ему понравилось. Позже, когда прислонившись к кафелю в душе, он снимал напряжение, у него перед глазами стояла ямка между грудей в вырезе маечки, бесконечные ноги в синих джинсах и ярко-красные подошвы туфель.

РS:
                         Дорогие девчонки!
Поздравляю от всего сердца с наступающим Новым Годом! Хочу пожелать: не сдавайтесь до конца, ищите своё счастье, а кто нашёл - держите, а кто не может удержать - отпустите и идите дальше. Боритесь! Стать счастливой никогда не поздно!

Ваша Иринет.