Глава 80. Держи меня

 

Изабелла была спокойна. Ну, почти. Её диагноз, который и предполагал доктор Дефо в Форксе, подтвердился: превосходящие норму показатели в анализе крови и слегка увеличенная селезёнка, пожалуй, уже «тянули» на вялотекущий процесс. Так уже было и раньше — просто количество «плохих клеток» возросло. Это было не страшно, нет. При условии лечения, правда, сложного, радиотерапии и затем пересадке костного мозга — её собственный отказывался производить качественные кровяные клетки — Изабелла могла вылечиться, по крайней мере, на несколько лет вперёд. И это было неплохо, потому что всем ведь суждено когда-нибудь умереть, а Изабелла Свон не собиралась быть старой примерно с тех пор, как связалась с Эдвардом Калленом.
Изабелла была спокойна. Эдвард сейчас находился рядом, и, кажется, был рад этому. То, что он прилетел тогда в Форкс даже раньше неё, сорвался вот так, без раздумий, сказало ей о многом. Они встретились, будто расстались только вчера, и не было между ними ни ссор, ни обид. Перед лицом нависшей тени всё отошло на задний план, их связь никуда не исчезла, и между ними установилось хрупкое, дружественное равновесие. Изабелле было странно узнавать во взрослом мужчине прежнего Эдварда, но она быстро привыкла к нему, как и к его бороде. Главное — внутри она чувствовала, что они не чужие.
Изабелла отпустила себя. При первом столкновении с диагнозом, до приезда в Чикаго, она испугалась не за себя, а что больше не увидит Эдварда, и поэтому на самом деле рванула к Карлайлу. И, конечно, доктор Каллен не подвёл: как всегда, понял всё правильно. Неизвестно, решилась бы Изабелла позвонить Эдварду, но Карлайл решился, а также помог и поддержал, за что она была ему безмерно благодарна.
Изабелла ничего не боялась, каждое утро просыпалась счастливая от того, что новый день даст ей время с Эдвардом и Дугласом. Она чувствовала себя хорошо. Может, был недостаток бодрости, но так было уже давно. У неё оставалось немного времени до начала активной фазы лечения, около недели, и она собиралась прожить его на полную катушку. Иногда Изабелла ездила в госпиталь, иногда Эдвард был занят работой у себя в комнате. Остальное время они проводили вдвоём или втроём с сыном вне дома: развлекали малыша, гуляли и не говорили о плохих и трудных вещах. Изабелла заговаривала с Эдвардом о его работе, спрашивала по-дружески, не нужно ли ему возвращаться назад, и радовалась как влюблённая женщина, когда он грубовато пресекал подобные разговоры, говоря, что сам разберётся. И ещё: Эдвард смотрел на неё часто и долго, скользя взглядом по лицу, коротким прядям замысловатой стрижки, которые трепал ветер. Однажды Изабелла бросила короткое «что?» в ответ на его взгляд, и он сказал, что совсем не изменилась, такая, как и была, и она спрятала счастливую улыбку в воротнике своего короткого чёрного пальто. Напряжение между ними сгустилось, и Изабелла подумала, что хотела бы снова оказаться с Эдвардом в его в комнате, в его постели. Времени оставалось так мало до того, как будет постоянно тошнить, а потом она ляжет на операцию...
Вечером они пришли домой позже обычного, отужинав в чикагском мясном ресторане: Эдвард стосковался по говяжьим стейкам и прочей американской вредной еде, и Изабелла единственная составила ему компанию в поедании сочного куска мяса, скрывая , как могла, отсутствие аппетита. После они прошлись немного пешком. Было по-весеннему тепло, от набережной пахло свежестью. Никуда не спешили: у Филиции был свободный вечер, который она посвятила Дугласу. Когда родители вернулись, малыш уже спал, помытый и накормленный не без помощи прислуги. Они тихо разошлись по своим комнатам.
Изабелле нравилась её спальня в доме Мерино с большим окном и балконом, ванной комнатой, в которой она подолгу задерживалась. Долго мылась, удаляла волосы на теле, наносила масло, рассматривая себя в больших зеркалах. Это всё ещё была она, её лицо и тело, гладкое, нетронутое, целое. Изабелла застыла на месте от мысли, что, может, такая она в последний раз... и решилась: быстро высушила волосы полотенцем, выйдя из ванной, быстро надела мягкие штаны и пижамную футболку и в тапочках прошлась по коридору к комнате Эдварда. Она не думала о том, что скажет, надеялась только, что не придётся много говорить. Открыла дверь, не постучав, и замерла на пороге. Комната Эдварда, в которую она раньше никогда не заходила, была такая же просторная, как и её. В неглубокой темноте Изабелла увидела рабочий стол с большим монитором и раскрытым ноутбуком рядом. Везде были вещи Эдварда, запах Эдварда. Сам он лежал в кровати, повернувшись на бок, укрытый по пояс одеялом. Изабелла упёрлась взглядом в обнажённую спину, белеющую на фоне тёмного постельного белья. Она вошла внутрь и тихо закрыла дверь. Лёгкие занавески втянуло сквозняком в открытое окно, и они вернулись на место. Изабелла помедлила немного, и вдруг Эдвард повернул голову, быстро откинул одеяло, поднялся с кровати и спустя золотое мгновение, сверкнувшее безудержным счастьем, оказался рядом с ней. Охватил руками аккуратно, уместил голову под подбородком.
- Белла, Белла, - шептал он, прижимая её к себе, - надеюсь, ты пришла ко мне?
- Ну да, определённо, - она тихо и неловко рассмеялась.
- Тогда проходи, будь как дома, - сказал Эдвард, подхватил её и утащил на кровать, навис сверху, заглядывая в лицо.
Изабелла привстала навстречу, осторожно потянулась к его губам, показывая, чего хочет. Но Эдвард не позволил ей, упершись рукой в плечо.
- Послушай, Белла, я не пойду у тебя на поводу сейчас. Это снова отодвинет меня от того, чего я хочу. А я хочу от тебя доверия. Ты будешь прислушиваться к моему мнению. Ты передашь мне опеку над Дугласом на время лечения и ты напишешь на моё имя медицинскую доверенность, чтобы в случае чего я принимал решения. Ты позволишь мне платить за лечение и реабилитацию в тех местах, которые я посчитаю подходящими. Ты...
- Чёрт, Эдвард, ну зачем всё это! - в голосе Изабеллы звучала досада.
- Я устал за тобой гоняться и устал от недоверия. Ты всё и всегда решаешь сама. И даже теперь ты можешь снова уйти, и от меня ничего не зависит! Поверь мне, впусти меня! Белла! Ничего не прошло, я же вижу!
Эдвард сел на кровати. Его захлестнуло так, что он и не ожидал, копившейся годами обидой и разочарованием. Ему было страшно до чёртиков потерять её. Он не понимал раньше, насколько. Он хотел идти дальше, думал, что с другими сможет быть так же, но всегда это было, как бег по кругу. Возвращался к одному и тому же: недостаточно, не то... Он рассматривал Беллу пристально все последние дни и понимал, как давно скучал. Он знал прекрасно её недостатки, её фобии и заскоки - ему было наплевать, только бы она жила. Сейчас, когда она пришла к нему, Эдвард был готов униженно умолять её остаться. Всё равно уже поставлен на колени этой болезнью, страхом, виной... Жаль, не умел просить.
- Я не хочу уходить, - тихо сказала Белла. - Я всё время боюсь, что больше никогда не увижу тебя. Хочу прикасаться к тебе всё время, хоть ты теперь какой-то чужой. Убери эту дурацкую бороду, убери её...
- Нет, скажи, Белла, скажи! Ответь мне! - Эдвард изнемогал, держался до последнего, отодвигая от себя её руки.
- Я сделаю всё, что ты хочешь...мне всё это уже безразлично... Только, пожалуйста, Эдвард...
И он позволил обнять себя.
Минут через десять, когда совсем закружилась голова от отсутствия воздуха в поцелуях, Изабелла, пробормотала недовольно: «С бородой не удобно».
У них не оказалось презервативов. Никто не позаботился. Белла заикнулась было о сильнодействующих препаратах типа «после секса», за которыми с утра нужно было бежать в аптеку, но решили не рисковать лишним гормональным сбоем. Не хватало ещё... Но и отказаться от секса не было никакой возможности. Оба мучились, тёрлись друг о друга, как перевозбуждённые подростки. Изабелла не так хотела сама, как безумно жаждала увидеть потерявшегося и размягчённого Эдварда, чтобы он расплавился от страсти, как когда-то. Эта картинка давно не давала покоя. Если она и помнила что-то о сексе с Эдвардом, то это, когда он был таким — полностью её. Поэтому она использовала своё тело, свои руки, губы на полную катушку: вжималась бесстыдно, обнимала бёдра, сильно втягивала ртом его плоть и смотрела на него, как он любил... Потом мягко двигалась над ним вверх-вниз и послушно выпустила из себя, когда он приподнял её лёгкое тело над собой, не желая излиться внутрь. Член шлёпнул по животу с донельзя пошлым звуком, и она завершила дело ртом, потому что хотела. Эдвард позволял ей всё, держа её и держась за неё.
Когда Изабелла открыла глаза уже довольно поздним утром в комнате Эдварда, в его постели, рядом с собой она увидела его открытое, чистое лицо и острые, скулы. Без бороды.

 

Автор: Иринет