Pov Edward

Я лежал в кровати, уставившись в потолок и подсчитывая пролетающие мимо пылинки. Эти два занятия стали для меня основными вот уже как неделю. Настроения на что-либо ещё у меня попросту не было, и я предпочитал отсиживаться в палате в своём собственном маленьком мире, в котором я снова мог ходить и быть как все люди.
Когда мы с Беллой вернулись в палату, в глазах всех присутствующих стояли слёзы. Мама, завидев меня ещё в дверях, бросилась ко мне и, присев передо мной, просто смотрела на меня. Я понимал, что причиняю ей невыразимую боль своим глупым поведением, но в данной ситуации это мало меня волновало. Ничего уже не изменить, ничего не исправить, и я навсегда останусь таким, и все будут смотреть на меня с жалостью в глазах только потому, что я в этой инвалидной коляске.
Со злостью стукнув по ручке кресла, я с ненавистью уставился на свои ноги, словно пытаясь загипнотизировать их. Сейчас, да и в любой другой момент, они выглядели как прежде, но я прекрасно понимал, что это не так. Внутри что-то щёлкнуло, и я осознал, что ноги мне теперь и не нужны. Зачем, ведь ходить я всё равно больше не смогу, а так они только мешаются.
В голове всплыли слова доктора Смита о том, что не всё так плохо, как кажется на первый взгляд. После получения некоторых анализов, он убедился, что для меня ещё не всё потеряно, и я вновь смогу ходить. Но существовало несколько условий – постоянно заниматься и пытаться подняться на ноги, естественно, под присмотром специалистов, и воля, стремление к конечной цели. Но как поверить в то, на что уже больше не надеешься? Что, если уже давно потерял надежду на счастливое окончание всех событий?
Все старались приободрить меня, причём весьма необычными способами. Элис, приходя ко мне, рассказывала смешные истории, касающиеся Эммета и Розали, а также об их не совсем удачных попытках попробовать жить семейной жизнью. Роуз, раздражаясь из-за каждой мелочи, постоянно третировала Эммета, он, в свою очередь, устав от безумных выходок своей благоверной, усаживался перед телевизором и включал спортивный канал. В результате, обидевшись друг на друга, Роуз звонила Элис, а Эммет Джасперу, и они начинали жаловаться на глупые выходки вторых половинок. И сумасшедшая парочка, в конце концов, не найдя утешения у друзей, прибегала ко мне и, рассевшись по разным углам комнаты, начинали рассказывать всё то же самое во второй раз. Мама с отцом подбадривали меня, пытались дать стимул для того, чтобы я снова начал ходить, но я равнодушно слушал их. Как они могут говорить о чём-то, чего сами не испытывали? Только Джаспер, в отличие от всех, навещая меня, просто садился рядом и молчал, предоставляя мне возможность насладиться комфортной тишиной.
Белла была отдельной историей. Слава богу, с памятью у меня всё хорошо, поэтому и прекрасно помнил, в каких отношениях мы с ней были до аварии. «Не тепло, не холодно», как сказал бы Эммет. Встречались с ней мы формально, на словах, лишь изредка звоня друг другу, чтобы узнать о самочувствии друг друга. А уж вспомнить, когда мы в последний раз ходили с Беллой на свидание, было просто невозможно. Разобравшись в себе, я понял, что тех чувств, которые я раньше испытывал к девушке, больше нет. Они исчезли, растворились словно дым. Но тут же возникал другой вопрос – хочу ли я их вернуть и нужно ли мне это?
Белла провела все эти три недели около меня, покидая лишь в самых редких случаях. Иногда я замечал её взгляд: строгий и испытывающий. Если постараться, то можно было и найти капельку нежности, но вот любовь… Давно забытое чувство для нас обоих. Не думаю, что Белла по-прежнему любит меня без оглядки на прошлое, безо всяких обид на то, что я уделял ей мало внимания. В первое время после окончания университета, главной задачей для меня стало добиться успешной карьеры, а не создание семьи. В то время я даже не задумывался об этом, считая, что рано или поздно всё само собой наладиться. Но, как показала практика, всё пошло совсем не так, как планировалось.
Но забота, которой окружила меня Белла, казалась мне странной. Она делала всё машинально, не смотрела мне в глаза и предпочитала тишину разговору обо всей сложившейся ситуации. Пару раз, когда она не замечала меня, я наблюдал за ней. Как она читает книгу, как неловко улыбается, набирая на телефоне сообщение, как сосредоточенно печатает статью, полностью отдаваясь работе, как она заправляет за ухо мешающую прядь волос или морщить лоб, пытаясь что-либо вспомнить. Это всё казалось мне новым, но хорошо забытым старым. Я понимал, что раньше никогда не обращал внимание на такие незначительные детали. Вероятно, в то время мне было совсем не до того, а сейчас… Сейчас совсем другой дело.
Я понимал, что прошлых отношений с Беллой уже не вернуть. Да и не думал, нужно ли это нам самим. Но и оставить девушку я тоже не мог – что-то прочно держало меня около неё, притягивало. Смириться с мыслью, что она больше никогда не обнимет меня, не скажет что-то ласковое на ухо, я не мог. Но рассчитывать на то, что Белла останется рядом со мной, было глупо. Как можно выбрать добровольную участь быть навеки прикованной к человеку, который самостоятельно даже не может спуститься по лестнице?
Раздался стук в дверь, и я, вырвавшись из своих размышлений, перевёл взгляд на дверь. Она тихонько отворилась, и в палату вошла Белла. Она неловко топталась возле двери и теребила локон волос, нервничая. Я нахмурился, не понимая, в чём дело. Приподнявшись, я поправил одеяло и вопросительно посмотрел на девушку.
- Что-то не так? – спросил я, оглядывая её с ног до головы. Растрёпанные волосы, хмурый взгляд и плотно сжатые губы. Кажется, она чем-то недовольна. – Всё в порядке?
Белла сделала шаг вперёд, укоризненно глядя на меня. Скрестив руки на груди, она сверлила меня взглядом, ничего не говоря. Очевидно, она ждала, что я сам пойму, чем она недовольна, но я понятия не имел, поэтому мы с ней лишь молчали.
- Не в порядке, - наконец произнесла Белла, подходя к кровати и проводя рукой по спинке. – Уже неделю.
Я вздохнул, начиная догадываться, о чём хотела поговорить девушка. Кажется, она уже сожалеет о своих словах, сказанных ею недавно, и теперь хочет забрать их назад. В глубине душе я надеялся, что это произойдёт несколько позже, но, очевидно, время уже пришло.
- Я всё понимаю, Белла, - мягко произнёс я, с грустью глядя на неё. – Я не осуждаю тебя, я просто не имею на это права. Ты можешь идти, не думаю, что тебе интересно тут со мной. И я ни чуть не обижаюсь, что ты уходишь. Те слова ты сказала сгоряча и…
Белла со злостью стукнула по спинке кровати и, отойдя к противоположной стене, начала мерить комнату шагами. Кусая губу, она бросала на меня сосредоточенные взгляды, но, замечая, что я за ней пристально наблюдаю, переводила взгляд на пол.
- Ничего ты не понимаешь, - процедила она сквозь зубы, продолжая ходить по комнате. – Я вовсе не об этом хотела с тобой поговорить!
Простонав, девушка облокотилась бедром о стену и внимательно посмотрела на меня. Шоколадные глаза словно заново изучали меня, оглядывая меня с ног до головы и разочарованно потухая. Я нахмурился. Если не об этом, тогда о чём Белла хочет со мной поговорить? Предположений у меня не было, поэтому я выжидательно смотрел на неё.
- Эдвард, - начала Белла. – Я обещала, что останусь с тобой, и я не собираюсь менять своего решения. Я хочу этого сама, понимаешь, и я оставлю тебя только в том случае, если ты сам этого захочешь.
Она пристально смотрела на меня, ожидая каких-либо слов в ответ, но у меня пропал дар речи. Она только что подтвердила, что останется со мной, пока я буду этого хотеть. Но я прекрасно знал, что этот благородный поступок отнюдь не потому, что она любит меня больше жизни, ведь чувства между нами давно угасли, а лишь потому, что я теперь не могу ходить. Инвалид. Человек, на которого всегда и все будут смотреть лишь с жалостью и сожалением.
- Я хочу, чтобы ты ушла, - прошептал я, закрывая глаза и роняя голову на плечо. – Немедленно!
В данный момент я сам не понимал, почему произнёс именно эти слова. Может быть, потому, что не хотел жалости от Беллы, не хотел, чтобы она губила свою жизнь из-за меня, не хотел, чтобы она была со мной не по своей воле, просто чувствуя себя обязанной. Я не вынесу каждый день смотреть на неё и осознавать, что она не питает ко мне никаких чувств, кроме, пожалуй, жалости и сочувствия.
- Что? – голос Беллы дрожал.
Я провёл рукой по волосам, уже ненавидя себя за то, что сейчас скажу. Но выхода не было, это был единственный способ, чтобы Белла нашла своё счастье.
- Я хочу этого. Ты же сама сказала, что оставишь меня, если я этого захочу! – я открыл глаза и упрямо посмотрел на Беллу.
Та, похоже, опешила, от такого заявления, но тут же собралась и нахально улыбнулась мне, будто всего этого разговора между нами не было и в помине.
- Не лги мне, Эдвард, - заявила девушка, кусая губу. – Когда ты лжешь, у тебя правый глаз дёргается!
Мои глаза удивлённо округлились. Никогда не знал о такой удивительной подробности своего организма. Теперь понятно, почему Эммет не поверил мне, когда я рассказал ему, что я встречаюсь с самой красивой девушкой в школе.
- А ты краснеешь, - парировал я. – И крутишь кольцо на указательном пальцем, подаренное Чарли тебе на 16-летие.
Белла улыбнулась и неспеша приблизилась ко мне. Остановившись, она пристально смотрела на меня, словно в уме решала сложную математическую задачу.
- Почему ты сдался, Эдвард? – прошептала она, опуская голову. – Почему ты не борешься? Неужели тебе всё равно, что будет?
Белла замолчала, но так и не подняла голову. Я не знал, что ответить ей. Сказать, что я просто не хочу пробовать, обнадёживать себя и кормить ложными надеждами? Сказать, что у меня нет стимула, чтобы вернуться к прежней жизни, какой бы прекрасной она не казалась мне раньше. Не уверен, что хоть одна бы из них убедила Беллу.
- Я не сдался. Просто мне трудно снова поверить в себя, понимаешь? – я с надеждой смотрел на девушку. – Мне трудно поверить в то, что я снова смогу ходить. Ходить как раньше. Лежа здесь, в этой кровати, я часто остаюсь наедине сам с собой и обдумываю всю сложившеюся ситуацию. Думаешь, мне приятна мысль о том, что я проведу остаток жизни, завидуя остальным людям. Тем, кто живёт нормальной жизнью, в отличие от меня.
Я замолчал, стараясь прийти в себя после столь откровенной речи. Всё, что я сказал, было произнесено лишь на эмоциях, и теперь я жалел, что открылся. Не то, чтобы Белла не подходящей кандидатурой, просто я не хотел, чтобы кто-нибудь знал о моих чувствах. Это личное, и я был не настроен делиться этим с каждым.
- Ты должен пытаться. Как ты узнаешь, что всё потеряно, если просто не хочешь об этом ничего слышать? Ты должен, понимаешь, должен! Все просто с ума сходят, приходя к тебе и глядя на твой невидящий взгляд и поникшие плечи. Они переживают, хотят помочь, но не могут, потому что не знают чем. Ты не можешь опустить руки, ты не можешь не оправдать тех надежд, которые возложены на тебя! Борись, чёрт побери! – Белла тяжело дышала, с упрямством смотря на меня.
Я смотрел девушке в глаза и пытался прочесть в них то, что творилось в душе Беллы. Шоколадные омуты затягивали меня, отвлекали от того, что я собирался выяснить, и я покачал головой, пытаясь собраться. Упрямо поджав губы, Белла скрестила руки на груди, пристально глядя на меня. Мы словно боролись, кто первым не выдержит и отведёт глаза. Но никто не собирался сдаваться, и это грозило обратиться в многочасовой поединок.
Нас прервал Эммет, буквально влетевший в палату, но, увидев представшую перед ним картину, остановился и удивлённо смотрел на нас. Предполагаю, что мы и в самом деле выглядели странно: Белла, со скрещенными руками и сурово поджатыми губами, и я, лежавший в кровати и не отрывающий взгляда от девушки. Эммет провёл рукой по волосам и, продолжая стоять в дверях, осторожно спросил:
- Я не вовремя?
Белла метнула в парня хмурый взгляд и, оттолкнувшись от стены, покачала головой.
- Пойду прогуляюсь, - пробормотала она и быстрым шагом вышла из комнаты.
Эммет удивлённо посмотрел ей вслед, а потом повернулся ко мне. Его глаза горели в предвкушении, а на губах блуждала глупая улыбка. Потирая руки, он медленно приблизился ко мне. Весь его вид говорил, что отвертеться от расспроса мне не удастся.
- Ну что ж, младший братик, поделись, что вы с Беллой так бурно осуждали? – Эммет даже подмигнул мне, очевидно, понимая всё совсем не так, как следовало.
- Может, ты тоже прогуляешься, а? – предложил я брату, кисло улыбаясь.
Эммет покачал головой и, поставив стул рядом с кроватью, сел на него. Зная его довольно хорошо, могу с уверенностью заявить, что он не уйдёт отсюда то тех пор, пока не узнает о нашем разговоре с Беллой во всех подробностях.
- Выкладывай, Эдвард, я жду! - вальяжно развалившись на стуле, Эммет лениво поглядывал на часы, словно говоря мне, что он никуда не спешит.
- Что именно тебя интересует? Сводка погоды на завтра или экономическая ситуация в стране? – я понял, что от него так просто не отделаешься, поэтому попробовал завести разговор в мирное русло.
- Курс доллара и евро не подскажешь? – саркастически поинтересовался Эм. – Ну же, Эдвард, рассказывай!
Я вздохнул и устало провел рукой по волосам. Рассказать всё Эммету или просто промолчать. Рано или поздно ему надоест сидеть здесь, и он уйдёт, а что до этого? Я не выдержу и двух часов с ним в одном помещении.
- Ладно, хорошо, - Эммет примирительно поднял руки вверх и поднялся на ноги. – Предположим, тебе сложно собраться, поэтому я просто буду задавать тебе наводящие вопросы, а ты на них отвечать – всё просто!
Он хлопнул в ладоши и, широко улыбнувшись, начал ходить из стороны в стороны перед кроватью. В данной ситуации он очень напоминал мне маятник часов, который раздражает тебя, мельтеша перед глазами. И главной проблемой моего неудовольствия было то, что Эммет лезет в наши с Беллой отношения, когда я и сам не уверен в их существовании.
- Ты её любишь, так? – Эммет, прищурившись, в упор посмотрел на меня.
- Нет!... То есть да, - я смутился и закрыл лицо ладонями. – Я не знаю…
Эммет, сделав из большого и указательного пальца пистолет, прицелился и выстрелил в меня.
- Так я и знал! Прямое попадание! – твердил он, продолжая метаться около кровати. В голове всплыл образ Беллы – пару минут назад она тоже мерила комнату шагами, но разговор с ней был для меня более важен, чем смотреть, как мой брат корчит из себя психолога.
- В какое из трёх, умник? – съязвил я, качая головой.
Эммет пропустил мой вопрос мимо ушей и задал следующий.
- А как насчёт Беллы? По правде, она больше не смотрит на тебя так, как раньше, - признал парень, горестная вздыхая и ложа руку на сердце.
Сердце забилось сильнее, а руки вспотели. В голове билась одна мысль: не смотрит так, как раньше. В глубине души, возможно, я признавал это, но я был эгоистом и позволял себе думать, что Белла всегда будет любить меня и останется рядом навсегда. А тут Эммет открыто говорит мне, что однажды, даже если я снова буду таким, как раньше, Белла полюбит кого-нибудь другого и попросту уйдёт от меня. Руки непроизвольно сжались в кулаки, а дыхание сбилось. Я не хочу отпускать её, но сам не знаю, почему. Она просто нужна мне. Может, это привычка, может, зависимость, но я ничего не могу с собой поделать. Нужна…
- Прогуляйся, Эммет, - мягко попросил я его, опуская голову. Сейчас мне нужно было побыть одному, разложить всё по полочкам и понять собственные чувства, и сделать это можно было только в одиночестве.
- В каком смысле? – не понял парень, недоумённо глядя на меня.
- Я хочу побыть один. Думаю, это не запрещено законодательством, - огрызнулся я.
Эммет обиженно нахмурился и, скрестив руки на груди, пристально посмотрел на меня.
- Прекрасно. Я уйду, но напоследок скажу тебе вот что, - произнёс он. – Мама не спит уже вторые сутки, беспокоясь за тебя. Она постоянно твердит, что ты ходишь, что ты с ней. Элис на время переехала к нам, чтобы помочь нам с отцом, и сегодня утром готова была прийти сюда и самостоятельно поставить тебя на ноги, только чтобы мама поправилась. Скажи спасибо, что я её остановил, иначе это бы не закончилось для тебя ничем хорошим. Но хочу предупредить тебя – возьмись за ум. Хватить стоить из себя мнимого больного. Пытайся, старайся встать на ноги. Доктор Смит обещал сделать из тебя прежнего Эдварда, но он не сможет, если ты ему не поможешь. Мы все переживаем за тебя, Эдвард. Мне нужен мой брат, с которым в выходные можно было бы посмотреть в футбол и обсудить, что подарить родителям на очередную годовщину свадьбы. Мне не хватает этого, понимаешь? И говорю сразу – либо ты приходишь в себя и начинаешь курс лечения, либо я тебя заставлю сделать это. Поверь, я смогу!
Эммет дёрнул подбородком в сторону и, сжав губы, кивнул мне.
- Пока, Эдвард. Надеюсь, я сказал всё, чтобы ты принял верное решение!
Он провёл рукой по волосам и подмигнув мне на прощание, вышел из палаты. Я перевернулся на бок и прикрыл глаза. Он прав, только как заставить себя поверить в «прежнего Эдварда»? Как поверить в себя, когда уже опустились руки? Может, и правда позвать Эммета и его и физическую силу. Тогда у меня будет достойный повод, чтобы последовать его совету.
И Белла. Кажется, она обиделась на меня, и я прекрасно понимаю её. Я – слабак, который не может заставить себя сделать что-либо. Но я должен, должен пробовать и пытаться. Должен – хорошее слово, но ведь это просто слово, а нужно действие. Это сложнее.

Я зевнул, прикрывая рот ладонью и продолжая сверлить дверь взглядом. Я будто гипнотизировал её, желая, чтобы она отворилась, и в палату вошла Белла. Но вся моя жизнь – это сплошные разочарования, и сейчас не исключение.
После того, как ушёл Эммет, я остался один. Белла так и не вернулась ко мне, и я не находил себе места от волнения. Когда я уже собрался сам её искать, доктор Смит сообщил мне, что она спит в комнате для персонала. От сердца отлегло, но я чувствовал себя виноватым.
Утром Амелия принесла мне завтрак и поинтересовалась, почему мисс Свон ночевала не в моей палате, да и вообще в другом крыле больницы. Я посоветовал девушке заниматься своими прямыми служебными обязанностями, а не работать личным психологом больных. На что она возмущенно хмыкнула и, поджав губы, удалилась, напоследок хлопнув дверью.
Сейчас, сидя в одиночестве, я понял, что я натворил. Я всё испортил: разрушил доверие семьи, не оправдал их надежд. Сейчас я ясно понимал, насколько были правдивы слова Эммета насчёт меня. Сколько боли и страданий я причинил всем, а они всё ещё не отвернулись от меня, хотя я и веду себя как последний осёл.
Я должен всё исправить. Я должен сделать так, чтобы и моя семья, и Белла простили меня. Но чтобы сделать это, я должен измениться. Я должен стать другим человеком, с другими принципами и предрассудками, с другими мыслями и чувствами. Я должен стать человеком; человеком с большой буквы.
Найдя глазами кнопку вызова медсестры, я нажал её и нетерпеливо посмотрел на дверь. Первое время не было никакой реакции на мой вызов, но черед две минуты Амелия всё же показалась.
- Да, мистер Каллен? – она смотрела куда угодно, только не на меня. Наверно, обиделась на меня из-за утреннего инцидента.
- Амелия, не могли бы вы привезти кресло? – попросил я её, приподнимаясь.
Девушка ошарашено смотрела на меня, словно увидела призрака или кого-нибудь похуже.
- Но вы же… - начала она, но я мягко прервал её.
- Это было раньше, а сейчас мне нужно кресло, - Амелия заторможено кивнула и, попятившись к двери, натолкнулась на косяк. Потерев ушибленный затылок, девушка как ошпаренная вылетела из комнаты. Посмотрев ей вслед, я покачал головой и перевел взгляд на часы. Половина двенадцатого. Обычно, Белла в это время была в моей палате, печатая статью или общаясь с Анжелой. А без неё здесь стало так пусто, темно и неуютно.
Не прошло и пяти минут, как в палате появилась Амелия, тяжело дыша. Она толкала инвалидное кресло перед собой и внимательно смотрела на меня. Я выдохнул, стараясь успокоиться и не обращать на такую незначительную деталь никакого внимания. Не вспомнить о том, что теперь я без чьей-либо помощи не смогу выбраться из кровати. Сжав руки в кулаки, я на мгновение закрыл глаза, а потом открыл их и ободряюще улыбнулся девушке.
- Думаю, мне потребуется ваша помощь, - усмехнулся я, откидывая одеяло.
Амелия улыбнулась и, подойдя ко мне, помогла мне пересесть в кресло. Должен признать, получилось это сделать лишь с третьей попытки, и только тогда, когда Амелия, отказавшись от моего предложения позвать санитаров, обхватила меня рукой за талию и, сжав губы, посадила меня в кресло.
- Готово! – девушка внимательно смотрела на меня и улыбалась. – Так куда вы собрались?
- Хочу прогуляться. В четырёх стенах уже выть от одиночества хочется, - слукавил я, отводя взгляд.
- А дело случайно не в… - спросила Мел, но, увидев мой предостерегающий взгляд, девушка осеклась и кивнула. – Хорошо. Гулять, так гулять! Куда поедем?
Я оторопело посмотрел на неё. Разве я говорил, что хочу гулять с ней? Или она просто решила скрасить моё одиночество. Амелия пожала плечами.
- Что? Доктор Смит сказал мне не упускать вас из вида. Мало ли что случится, - девушка взялась за ручки кресла и покатила его к выходу.
Смирившись, я откинулся на спинку кресла. Девушка, отворив дверь, вывезла меня в коридор и повернула налево. Мы оказались в длинном коридоре, по которому то и дело сновали люди. Амелия уверено везла меня вперед, успевая здороваться со знакомыми. Проехав ещё несколько коридоров, я услышал торопливые крики и испуганные возгласы. Через секунду коридор заполнился людьми, которые везли людей и громко переговаривались между собой. Повернувшись, я вопросительно посмотрел на свою сопровождающую, но она не обращала на меня никакого внимания, переговариваясь с другой медсестрой. О чём-то договорившись, она повернулась ко мне и положила руку мне на плечо.
- Мистер Каллен, вы посидите здесь, хорошо? Я должна срочно уйти, а если доктор Смит узнает, что я оставила вас одного, - она закусила губу и умоляюще посмотрела на меня.
- Что случилось? – спросил я, стараясь перекричать шум.
- Автобус перевернулся неподалёку, и всех пострадавших, а их немало, везут сюда, - Амелию посмотрела вслед очередной бригаде врачей и поправила свой халат. – Мистер Каллен, никуда не уходите, я скоро вернусь!
И, не дожидаясь моего ответа, она умчалась. Я посмотрел ей вслед и тяжело вздохнул. Интересно, куда я мог ещё уйти, когда даже не знаю, где нахожусь?
Протерев глаза, я посмотрел по сторонам, надеясь увидеть знакомых, но, к сожалению, никого не было. Было два варианта: последовать совету Амелии и подождать её, либо самостоятельно обследовать больницу. Решив, что немного свободы мне не повредит, я поехал по коридору.
Мимо меня проходили доктора и медсёстры, о чём-то тихо переговариваясь. Не обращая на них внимания, я завернул в пустой коридор и остановился. До меня доносились странные звуки: всхлипы и крики, подбадривания и ругательства. Заинтересовавшись, а поехал в сторону этих звуков, невольно затаив дыхание.
Въехал в просторный зал, и удивлённо осмотрелся. Синие стены, синий потолок, и по всему залу расположены перила. Молодая девушка, тяжело дыша, стола неподалёку от меня, держась по обе стороны за перила. Опустив голову, она смотрела в пол, не говоря ни слова. Светлые волосы, стянутые в хвост, разметались по плечам.
Подъехав чуть ближе, я остановился, глядя на неё. Любопытство проснулось во мне, и я, склонив голову, ждал, что же девушка сделает дальше. Но тут, на мою беду, подо мной скрипнула половица, и незнакомка заметила меня. Подняв голову, она с интересом смотрела на меня, а я на неё.
Она была похожа на ангела: светлые волосы, голубые глаза и радостная улыбка на губах. Девушка была довольна худая, но это умело скрывал мешковатый тренировочный костюм, который был на ней надет. В глазах плескалась боль, а руки, держащиеся за поручни, немного дрожали.
- Привет! – протянула незнакомка. – А я тебя помню!
Я удивлённо хмыкнул и подъехал чуть ближе. Интересно, как получилось, что она меня знает, а я её нет. Или это осложнения после операции?
- Мы лежали вместе в реанимации. Правда, я очнулась раньше тебя, а потом меня перевели в палату, - незнакомка обворожительно улыбнулась. – Рада видеть, что с тобой всё в порядке!
- Спасибо, - проронил я. – Кстати, я – Эдвард.
Я протянул девушке ладонь, и она с готовностью пожала её.
- Ванесса Мейсен, но можно просто Несс! Рада знакомству! – сказала она, держась рукой за поручень.
- Взаимно! А можно нескромный вопрос – что ты делаешь? – я кивнул на поручни, после чего внимательно посмотрел на девушку.
Ванесса рассмеялась, запрокидывая голову, после чего повернулась ко мне спиной и неспеша прошла до начала поручней. Повернувшись снова ко мне, она тяжело вздохнула и начала объяснять:
- Я разрабатываю мышцы ног, учусь ходить заново, так сказать, - Несс широко улыбнулась и погладила шероховатую поверхность перил. – Я попала сюда, упав с лошади, после чего она протащила меня за собой ещё несколько метров. Я сломала обе ноги, пролежала три недели с гипсом, и вот теперь разрабатываю ноги.
Она ободряюще улыбнулась мне и, взявшись по обе стороны себя за поручни, начала двигаться ко мне. Двигалась она очень медленно, каждый шаг давался ей с трудом, а когда становилось слишком больно, Ванесса кусала губу, стараясь сдержаться и не закричать от боли. Я с жалостью смотрел на неё, не понимая, почему она так мучает себя.
Скоро девушка дошла до меня и остановилась, оседая на пол. Я хотел, было, подъехать к ней, но Несс остановила меня взмахом руки.
- Я в порядке, - тихонько промолвила она, не поднимая головы и держась за ноги. – Просто мне нужно немного отдохнуть.
- Зачем ты так мучаешь себя? – поинтересовался. Мне было невыносимо смотреть, как Ванесса страдает.
- Я хочу ходить, понимаешь? – она горько усмехнулась. – Я ведь профессиональная наездница, одна из лучших в своём деле, а вот теперь передвигаюсь только с помощью трости. Но я хочу вернуться к своей работе, ко всему тому, что мне дорого. Поэтому я и мучаю себя по несколько часов в день. И сейчас у меня уже гораздо лучше. Видел бы ты меня четыре дня назад. Я упала, как только сделала один шаг.
Девушка усмехнулась и подняла глаза. В них плескалась невыносимая боль, которую девушка мужественно преодолевала, но там было что-то ещё. Надежда. Надежда на то, что она будет ходить. Надежда на то, что она станет прежней; надежда на то, что она вернётся к нормальной жизни, и у неё всё будет хорошо.
И если она может, то почему не могу я? Я ничуть не слабее, и если постараюсь, я смогу выдержать и не сдаться. Если есть шанс, то почему бы не использовать его, чем сожалеть потом о том, что не использовал его. Все верят в меня, надеются, и их поддержка поможет мне. Я буду заниматься, я снова встану на ноги, я стану прежним и обязательно изменю свою жизнь. Сделаю её лучше, например, верну Беллу и буду больше времени проводить с семьей. Да, именно так!
Во мне как будто что-то вспыхнуло, и я восторженно посмотрел на Ванессу. Она, нахмурившись, недоумённо смотрела на меня.
- Я… я пойду, ладно? У меня появился стимул, и всё благодаря тебе. Спасибо! – я задыхался от переполнявших меня эмоций и выехал из зала.
Мчась по коридорам больницы с безумной скоростью, я не обращал внимания на странные взгляды врачей, на крики медсестер быть осторожным. Сейчас было важно только одно: найти Беллу и рассказать, что сейчас всё измениться. Чтобы она не обижалась на меня, а просто помогла и поддержала.
Завернув за угол, а натолкнулся на кого-то. Подняв голову, я с удивлением обнаружил, что моим препятствием оказалась Белла, которая безумными глаза смотрела на меня. Она смотрела на меня пару минут, не двигаясь, а потом крепко обняла.
- Куда ты подевался, Эдвард? Я прихожу, а тебя нет. Палата пустая, одеяло откинуто в сторону. Ты меня напугал!
Белла отстранилась, внимательно глядя мне в глаза. Я улыбнулся и провёл рукой по её щеке. Хотелось поделиться с ней своим решением, и я поспешил сделать это.
- Всё хорошо, Белла. Я снова буду ходить, - прошептал я.
- Что? – опешила девушка. Кажется, мои слова привели её ступор.
- Я верю, понимаешь? Я верю в себя. И теперь ничто меня не остановит…