От лица Эдварда

- Он порезал лапу.
Белла настороженно поглядела в мое лицо, опустила взгляд на Бинго, сидящего возле моих ног.
- Сейчас? В двенадцатом часу ночи? – язвительно спросила она, приподняв брови.
Я окинул ее взглядом с ног до головы. Великолепна…
- Напрашивается встречный вопрос: а ты всех ночных посетителей так встречаешь?
И почему я раньше не додумался навестить ее за полночь? Под любым предлогом. Воспользовавшись своей неиссякаемой фантазией.
Искушение в высочайшей степени: темные спутанные локоны рассыпаны по хрупким плечам, ничуть не сонные огромные глаза, сверлящие меня недобрым взглядом, чувственные губы чуть выпячены вперед, будто она сдерживает парочку отличных эпитетов в мой адрес. И это: черный шелк сорочки длиной немного выше колена, облегающей ее грудь, свободно лежащей на бедрах. Гладкий материал, по которому было бы очень удобно скользить моим ладоням. Увы, не просвечивает. Впрочем, одного вида этих ленточек-лямок, завязанных на бантики, и напряженных сосков, отреагировавших на ночную прохладу, четко обозначившихся под шелком, более чем достаточно, чтобы радость от нашей встречи чувствовалась не только в моей голове и сердце.
Вывод: закалю силу воли, заставляя себя поднимать глаза к ее лицу.
- А ты всех ветеринаров так взглядом имеешь? – парировала Изабелла, одна ладонь уперлась в бедро.
Только если это ты, малышка.
Я вызывающе ухмыльнулся, глядя прямо в сверкающие темные глаза.
- Нет, только тебя.
Сколько очков я потеряю, если сейчас воображу, будто не было никакой ссоры? Успею, к примеру, получить свой поцелуй и долгожданный контакт с ее кожей до того, как она оттолкнет меня и захлопнет дверь?
Проверить не удалось. Прекратив буравить меня взглядом, поежившись от налетевшего порыва прохладного ветра, Изабелла наклонилась к сеттеру.
- Привет, малыш, - ласково произнесла она, поглаживая пса. Тот завилял хвостом, лизнул ее руку. На губах моей девушки заиграла теплая улыбка.
- Эй, а когда ты будешь и меня так же встречать? – обиженно протянул я.
Нет, я полностью за ее внимание к Бинго. При условии, что и мне достанется крошечный знак ее расположения. Или хотя бы его подобие.
Белла бросила на меня по-королевски грозный взгляд, и я расплылся в довольной улыбке.
Вот оно – знакомое переворачивание под диафрагмой. Мы начали с такого взгляда, а также с азартной игры в притяжение-пренебрежение. Значит все отлично: вернулись в отправную точку. Теперь только вперед, семимильными шагами.
…Так устал жить без нее.
Девушка ухватила Бинго за ошейник, потянула в холл.
- Пойдем, я погляжу, что с твоей лапой.
Я шагнул следом, заработал очередной грозный взгляд.
Чертовски сильно скучал по томящему меня горячему шоколаду ее глаз.
- А тебя не приглашали.
О, да не нужно тратить слов, я способен сам себя пригласить.
- Это моя собака, не забыла? – не колеблясь, я шел за ними.
- За которой ты даже уследить не в силах, - раздраженно буркнула Белла.
Склонившись над вдруг заартачившимся псом, она повела его в смотровую.
- Я следил.
И да, следил бы более тщательно, находись рядом с Бинго маленькая соблазнительная пятая точка Изабеллы Свон. Вот как сейчас. Ее потрясающие бедра и попка. Безусловно, я готов вечность следовать за всем этим. Счастлив вечно следовать.
Слишком быстро, на мой взгляд, мы попали в смотровую. Белла выпрямилась, зажгла свет, я машинально огляделся. Коробки, составленные друг на друга, точно детские кубики, голые стены, лишенные шкафчиков – все сильно изменилось с того дня, когда я побывал здесь в последний раз. Забавно: блажь моего отца принесла одинаковое количество проблем и удач.
Я нашел Изабеллу взглядом. Она помогла Бинго устроиться на столе, бесстрастно глядела на меня.
Мне сейчас ей сказать о том, что мы женимся и она зря собирала эти коробки? Черт! И как вообще мне вести с ней беседу, пока я так отчетливо вижу эту грудь, обтянутую шелком сорочки? Смогу я что-то осмысленное и приличное выдать?
Можно рискнуть.
Но мисс Свон риска не желала. Пройдя к стулу, спинкой придвинутому к столу, она стянула с него халат, надела на себя.
Халат, очевидно, принадлежал Чарли. И это хорошо: все, что манило меня, оказалось надежно скрыто плотным материалом светло-зеленого оттенка. Более того, тонкая фигурка девушки теперь выглядела умилительно комичной. Будто маленькая девочка, решив поиграть во взрослого, позаимствовала предмет гардероба своего родителя.
Я улыбался, глядя на нее. Отбросила растрепавшиеся локоны на спину, натянула перчатки, склонила голову над смирно лежащим сеттером, ощупывая его лапу по всей длине. Чуть вздернутый нос, маленький подбородок, белоснежная кожа шеи…
Нет, она еще не готова снова слушать и вообще воспринимать меня. И мне бы надо запастись терпением, помозолить ей глаза еще раз цать и раз цать попросить прощение. Лично доставлять цветы. Можно попробовать и петь под ее окном (ну, совсем в крайнем случае). Но это, черт дери, невозможно. Я не просто скучаю по ней, это чувство уже, кажется, называется тоской.
Она нужна мне не через одну-две недели, она нужна мне сейчас. Немедленно.
Сунув руку в карман брюк, я стиснул коробочку с кольцом.
В принципе, не важно, дойдет ли дело до вынимания этой чертовой вещицы из кармана. Я в любом случае собираюсь предупредить мисс Свон: она станет моей женой. Скоро.
Она находилась слишком далеко от меня, а мне хотелось чувствовать ее рядом: тепло, запах персикового цвета, шорох дыхания – и плевать на все остальное.
Я двинулся к ней - она не заметила. И еще пара шагов – поглощена своим делом. Конечно, я ей не помешаю, просто встану поближе. Можно и за ее спиной. Наклонился – из чистого любопытства и тревоги: что же там с лапой моего пса. Невзначай коснулся носом темных мягких волос. Вдохнул и выдохнул – мне ведь надо дышать.
Девушка вдруг выпрямилась, быстро обернулась ко мне.
Придвинулся ближе. Я совершенно ни при чем: Белла сама притягивает меня. И в бешеном ритме сердца, и в щекочущих электрических импульсах, пробегающих по коже, виноват ее взгляд: обжег недовольством, теперь затуманился.
Гипнотические, невероятно глубокие глаза. Вот пусть так и смотрят в мои.
Кончиком носа задел ее нос, перестал чувствовать ветерок ее дыхания и сам прекратил дышать, когда Изабелла непроизвольно увлажнила языком губы.
- Нашла рану? – зашептал я, едва увязывая слова во фразу, совершенно опьяненный. – Она очень нуждается в лечении. Понимаешь, здесь необходим самый тесный контакт…
Именно, что тесный. Начнем с маленького поцелуя, неторопливого, растянутого в восхитительную минуту. Будто дегустация. Бережно обниму ее за талию, не стану торопиться прижимать к себе, успею потом, когда вцеплюсь в нее так, что нам обоим будет невозможно вдохнуть…
- Ты что несешь? – нахмурив лоб, Белла уперлась ладонями мне в грудь. – Не мешай. Сядь и подожди, - оттолкнула в сторону письменного стола, откуда я и пришел.
Вот черт! Осечка. На этот раз не из-за промчавшегося по трассе гудящего автомобиля. Не беда, вернемся к извинениям и заявлению в полном раскаянии. Только подожду, пока она закончит.
Сложив руки на груди, нехотя оставшись на расстоянии четырех шагов от нее, я снова вернулся к тому, чтобы ловить каждое ее движение.
Сосредоточена. В данной ситуации можно смириться, что не на мне. Это временно, и, как только она найдет причину хромоты Бинго, снова посмотрит на меня. И, разумеется, заговорит.
Быстрее бы…
На ее губах мелькнула улыбка. Обхватив лапу сеттера, взяв пинцет, Белла погрузила его между подушечек и вытащила маленький черный комочек земли.
- А вот и рана, - она повернулась ко мне с саркастической улыбкой, показывая «находку».
- Он прихрамывал из-за этого?
Кто бы мог подумать: совершенный пустяк, сухой комок земли, и столько неприятностей. Довольно приятных, кстати.
И еще одна возможность для нас прояснить это чертово недоразумение.
Можно уже начинать. С какого-нибудь оригинального захода, все прежние стандартные успехом не увенчались.
Изабелла, сняв перчатки, отошла к раковине, а я, шагнув к Бинго, потрепал его по холке и тихо попросил оставаться на месте. Зашумела вода, в квадратном маленьком зеркале над умывальником я заметил бледное напряженное лицо своей девушки.
Она определенно ожидает от меня действий.
Что будет оригинальным заходом? Если она так задета и не собирается меня прощать, могу предложить ей простой и эффективный выход: совсем забыть о случившимся и жить дальше. Со мной. Через какое-то время взяв мою фамилию.
Решено.
- Белла, я хотел поговорить с тобой.
Поймал в зеркале ее пристальный взгляд.
- Я устала. И хочу отдохнуть, - холодно обронила она.
Я раздраженно вздохнул, сделал к ней шаг.
Черт бы все побрал, я не покину ее дома до тех пор, пока до нее не дойдет элементарная истина: как бы ни облажался, на нашу связь и чувства это не повлияло. Все по-прежнему: я люблю ее, она любит меня.
- Всего минута, пожалуйста, - настаивал я, стиснув челюсти. Разве хорошее воспитание не обязывает ее откликнуться на «пожалуйста»? – Даже меньше, потому что ты и сама знаешь, что я во всем раскаиваюсь.
Так раскаиваюсь, что проглотил бы не разжевывая собственный язык, так и не повернувшийся сказать правду вовремя.
- Раскаивайся, - выплюнула она, сжав руки в кулаки. – Я все равно не забуду, что ты соблазнил и переспал со мной под чужим именем.
Блядь! Сколько можно зацикливаться на одном и том же?! Как же херово любить девушку с отличной памятью, невыносимо принципиальную.
- Только потому, что влюбился в тебя, - взорвался я, махнул рукой. – Когда это уже дойдет до тебя?
Звук моего голоса эхом прокатился через помещение. Белла открыла рот, собираясь, вероятно, что-то возразить, но в итоге прошипела, без всякой связи с моим выпадом:
- Вот и чудесно. Потому что через пять дней меня уже здесь не будет.
Одернув ворот халата, бросив на меня еще один испепеляющий взгляд, она развернулась и быстрым шагом устремилась к двери.
Через пять дней? Она нашла новое помещение? Анджела даже не намекала на скорый переезд. Хотя я ведь и не спрашивал…
Пять дней. Да, Бинго очень вовремя разорил клумбу и нажил себе хромоту. Конечно же, я нашел бы мисс Свон даже на другом континенте или дрейфующей на льдине, но ведь о ней забочусь: ей пришлось бы переезжать дважды.
В общем, действовать надо срочно.
- Жди здесь, приятель, - дал я инструкцию сеттеру. Тот, лениво приоткрыв глаза, повел ушами. – Всего лишь два слова «выходи за меня». Это не займет много времени.
Однако может стоить мне головы…
Я дал ей чуть-чуть форы. Все-таки она ушла в состоянии тихого бешенства.
Изабелла уже была на лестнице, когда я ступил на порог смотровой. Набрал в легкие воздуха, заставил себя расслабиться и остановил ее, добавив в голос каплю иронии:
- А куда ты денешься?
И облегченно выдохнул, когда девушка застыла на ступеньке и обернулась ко мне.
Все еще обозленная, но в то же время и растерявшаяся.
Давай, малышка, ответь мне. Пока это глупый и совсем невинный вопрос, который приведет нас к самому интересному и глобальному.
- Я не брошу отца. Клиника переедет в другое место, о котором ты, понятно, не узнаешь.
Жестоко. И наивно – рано или поздно я бы узнал. И мы подобрались к:
- Оу, а зачем вам переезжать? – контроль едва держался, и, нервно улыбнувшись, я взъерошил шевелюру.
Спокойно. Это еще не главный вопрос.
- У тебя ранний склероз, Каллен? Это помещение куплено тобой для твоей невесты.
А вот теперь и прозвучит главный вопрос. Мандраж, начинайся.
- Так я о том и спрашиваю: зачем тебе и отцу бросать здесь налаженный бизнес?
От адреналина внутренности скрутились узлом, а наигранно бесшабашная мина едва держалась на лице, но вид обескураженной, шокированной Изабеллы, пытающейся сложить два и два, впившейся взглядом в мое лицо, и эта обозначившаяся между ее бровей милая морщинка, вызвали у меня кривую улыбку.
Все будет охрененно отлично. Она скажет «да». К этому я приложу максимум усилий.
- Куплено для твоей невесты, - полувопросительно пробормотала она, а я, расхрабрившись, заверил:
- Для моей невесты, которую вижу перед собой.
Во рту пересохло, и пальцы похолодели, но, черт возьми, я сказал это, и меня до сих пор не послали.
В огромных темных глазах Изабеллы Свон было недоверие, одна рука накрыла горло и, кажется, лицо побледнело.
Эффект внезапности, наверное. Думаю, мне следует поддержать ее: обнять за талию, крепко прижать к себе. Похоже, она не слишком-то твердо стоит на ногах. Чертовски горд собой – я ее ошеломил.
- Белла, я поговорил с отцом, в общем, рассказал все, как было, - объяснял я, пока приближался к своей невесте, стоящей на лестнице, вцепившейся в перила и не сводящей с меня блестящих глаз, полных неверия. – Он поддержал меня, одобрил. Документы переделаны на твое имя, я перешлю их твоему отцу по факсу.
Она отрицательно качнула головой, и я остановился. Вот дерьмо! Она ведь не скажет сейчас «нет»?
Несколько секунд молчания. Я сделал еще шаг вперед, решился на всякий случай оправдаться:
- Конечно, я должен был сначала тебя спросить, но…
Меня перебил ее громкий стон: раздражение и досада. Изабелла опустила голову, закрыла лицо ладонями.
Определенно, это тоже не «нет». Впрочем, и не «да».
Ничего! У нас все впереди.
Встав на ступеньку ниже, я обнял ее, все так же прячущую в ладонях свое лицо. Хотя ее уши очаровательно розовели.
Но она молчала. Ни слова. И никакой попытки избавиться от моих прикосновений. И это… Это очень похоже на «да».
Я сжал ее в объятиях, оставил маленький поцелуй на виске и осторожно отвел ее ладони от лица. Хочу ее видеть, чувствовать мало.
Белла зажмурила глаза.
Напряжен, возбужден, счастлив, потерян, испуган – все сразу. Адская горючая смесь, от которой голова кругом. И до сих пор никакого «нет» от мисс Свон. Предположу, что это почти «да».
Обхватив ее голову обеими руками, запутавшись пальцами в шелковистых прядях волос, я несколько мгновений смотрел в ее лицо: глаза закрыты, на щеках легкий румянец. И эти губы… Зовущие. Верхняя чуть полнее нижней…
Не думаю, а знаю, что буду долго целовать их. Очень долго. И так удобно, что наши лица примерно на одном уровне, не надо будет наклоняться…
Изабелла распахнула глаза и запальчиво выдала прямо в мой приблизившийся к ее губам рот:
- А теперь как следует, без всяких обходных маневров скажи, что, черт возьми, происходит.
Сокрушенно простонав, я уткнулся лбом в ее лоб и на удивление четко выдал:
- Ты выходишь за меня замуж, а клиника принадлежит тебе. Это мой свадебный подарок.
Вот оно!
Только не говори «нет». Не смей говорить «нет».
- А Розали?
- Теперь жена Эммета.
И черт с ними обоими!
Не пора бы закрыть ей рот поцелуем? Во-первых, сделаю то, в чем давно нуждаюсь и что давно напрашивалось. Во-вторых, пока мои губы будут на ее губах, она не сможет дать отрицательного ответа на мое предложение. Хотя она вообще никакого ответа дать не сможет…
- И твой отец…
- Белла, - я перебил ее, снова заглянул в глаза, удерживая рядом с собой за талию. – Скажи уже просто «да».
Девушка отвела взгляд, прикусила губу.
Хреново. Адреналина стало до тошноты много, позвоночник обдало холодом.
- На что я должна сказать «да»? – ожидающие глаза, с блеском недовольства. – Ты ни о чем еще не спросил, опять решил все за меня.
Растягивает мои мучения, значит…
Я прижался носом к ее виску, выдохнул. Вдохнув запах ее волос, усилил хватку на ее талии, показывая, что ни при каких обстоятельствах не дам ей ускользнуть, и задал этот гребаный вопрос. С расстановкой, чтобы она поняла: ей ничего не кажется.
- Ты. Выйдешь. За меня?
Не так уж и сложно. Зато мандражно-судьбоносно.
Секунда, другая, третья – молчание. Я сглотнул, потер подушечками пальцев грубый хлопок халата, чувствуя тепло и мягкость тела Изабеллы под ним, дышал сладостным запахом персиков, давил чертову дрожь и ждал.
Тем не менее, пока не прозвучало «нет». Но и «да» тоже. Блядь! Интересно, сколько можно думать над банальным согласием? Или она собирается мне отказать?
Не получится.
Отстранившись, я посмотрел Белле в лицо – спокойные глубокие глаза глядели в мои.
- Ну? – нетерпеливо спросил я.
- Что ну? – ее теплое дыхание коснулось моих губ. – Я формулирую ответ.
- Там всего два звука, Белла. Нечего формулировать, - от волнения мой голос стал жестким. – Д и а. И все.
Темные глаза замерцали юмором.
- Там не два звука.
- А сколько? – я напрягся.
- Много… Эдвард, - короткая пауза, нервно поджала губы. – Я не уверена, что наш брак будет счастливым.
- Нет, он и не будет. Он будет не просто счастливым, он будет нереально счастливым, мы станем предметом зависти и эталоном для всех.
Она пренебрежительно фыркнула, закатила глаза:
- Неисправим.
Я ждал улыбки, тяжелого вздоха – хоть какого-то знака, что она сдалась, приняла очевидное и не станет развивать эту чертову старую тему «Мы не пара». И, не дождавшись, перешел в наступление: провел губами по теплой бархатистой щеке, зашептал в ее ухо с отчаянным желанием:
- Я с ума схожу. Очень люблю тебя. А ты меня любишь?
- Не в этом дело, - Изабелла отклонилась назад, чтобы видеть мое лицо. – Пойми, мы оба как раз из того типа супругов, которые планомерно будут портить жизнь друг другу. Причина – характеры.
Чего? Что за психоаналитическая чушь?
Несколько мгновений мы глядели в глаза друг друга: я – с зарождающимся бешенством, она – с гребаной непреклонностью.
- Чувства чувствами, - уверяла мисс Свон. – Но ты так и останешься легкомысленно летящим по жизни, а я – помешанной на ответственности занудой.
- Лететь я буду к тебе, - раздраженно зарычал я. – И часть твоей ответственности возьму на се…
Белла накрыла мой рот ладонью:
- Поэтому нет. И это «нет» значит: я не думаю, что скорый брак – хорошая идея.
Ох, блядь! Гребано-святые небеса, дайте мне сил, умоляю!
Вовсе не нежно я убрал ее руку, мешающую мне потребовать:
- Просто ответь: ты меня любишь? – стиснул ее пальцы, поглощал взглядом лицо.
Она не колебалась, и в глазах, смотрящих в мои, блестела благословенная искренность:
- Да. Люблю.
Да! И это было то самое чувство, обозначающееся идиотским «воспарил в небеса». Да. Да.
- Но это не озна…
Договорить она не успела. Как давно и планировал, я закрыл ее рот поцелуем.
Да! Она меня любит.
Истосковался по ней. Сильно. И счел нужным доказать это, жадно сминая податливые сладкие губы, вторгаясь в ее рот, пьянея от ее вкуса, жара ее тела, долгожданного ощущения ее ответа: пальцы, тянущие за волосы на моем затылке, дерзкая ласка ее языка, вибрация стона.
Удивительно, как член еще не прорвал штаны.
- Эдва…
Нет, еще рано. Мне мало.
Затяжное погружение. Головокружительно и огнеопасно. Если бы с содроганием не вспоминал, как было паршиво без Изабеллы, я полюбил бы нашу ссору, черт возьми.
Невероятной, поразительной силы возбуждение, облегчение и многократно обостряющее все чувства послевкусие страха. Поцелуй с тонкими гранями агрессии, угрожающий оргазмом просто от счастья примирения и давления эмоций.
Люблю, обожаю ее губы. Идеальное взаимодействие… Но все равно мало.
Обхватив ее бедра, прижал их к своему паху – нуждался в теснейшем контакте. У обоих вырвался глухой стон. Ноги перестали держать, поэтому я практически повалился на ступеньку, потянул Беллу за собой, заставил оседлать мои колени. И сразу же запустил руки под полы задравшегося халата, скользя по гладкой коже ее бедер, сгорая от желания.
Нет, не думаю, что Белла одобрит примирительный секс прямо на ступеньках лестницы ее дома. И, проклятие, у меня нет с собой презервативов… Ох, черт…
Отпустил ее рот, проложил дорожку влажных посасывающих поцелуев вниз по ее шее. Пока нужно остановиться.
И надеть кольцо на ее палец.
Изабелла, часто дыша, обняла меня за шею, уронила голову на мое плечо. Я, ласково гладя ее спину и погрузив нос в шелк волос, пытался выровнять дыхание и взять под контроль тело и эмоции.
С переменным успехом.
Едва в голове прояснилось и я перестал напоминать пыхтящего марафонца, достал из кармана коробочку с кольцом, потревожив Беллу, вынуждая ее сесть прямо.
- Вот смотри. Это для тебя, - я открыл коробочку, показал ей, сдерживая дрожь в руке.
Ее глаза задержались на кольце не дольше секунды, потом поднялись к моему лицу.
- Я ведь сказала «нет».
- Ты сказала «да».
Белла нахмурилась, убрала руки, держащиеся за мои плечи, сложила их на груди.
- Речь шла о чувствах. Брак – это дело другое.
- В чем другое?
- Во всем. Это ежедневное испытание, которое не всякая любовь пройдет.
Мы гневно смотрели друг на друга, молчали. Наконец я озвучил то, что очень смахивало на гребаную фобию:
- Полагаешь, твои чувства изменятся?
Моя невеста отрицательно качнула головой, усмехнулась.
Спасибо тебе, господи!
- Мои тем более, - отрезал я. – Я порвал себе задницу, добиваясь тебя. И, получив, никогда не отпущу.
Она, не произнеся ни слова, продолжала пристально глядеть мне в глаза.
- Мы созданы друг для друга, я уверяю тебя.
Вздернула бровь. Не верит? Расценю это как вызов и докажу обратное.
- Тогда ты считаешь себя не готовой, - насмешливо протянул я.
Белла закатила глаза:
- Нет. Я как раз готова.
- О! Так это я не готов, по твоему мнению? – я фыркнул. – Я не собираюсь терять ни дня, доказывая тебе очевидные вещи. Выходи за меня сейчас, и сама убедишься.
Белла испытующе смотрела на меня, а я не мешал ее «исследованиям»: в ожидании округлил глаза, приподнял брови. Внушал взглядом: хватит молчать, это «да» в любом случае прозвучало.
Весьма интимная поза, более чем интимное освещение, создаваемое светильниками вдоль ступенек лестницы, коробочка с кольцом в моей ладони, до сих пор не унявшаяся эрекция, вновь просыпающаяся паника – парадоксальная романтика. Никакой слащавости, кстати. Мог бы не опасаться за это.
- У меня есть другой вариант, - в конце концов произнесла мисс Свон.
- У тебя только один вариант, - я кивнул, предупреждающе улыбнулся.
- Видишь: ты вечно решаешь все за меня. А если тебя не устраивает что-то, не отвяжешься ни за что, - Изабелла легко двинула кулачком в мое плечо. – Чувствую, с этим предложением будет так же, как и с просьбами простить.
- Именно, - я потянул на себя ее левую руку, но Белла пыталась ее выдернуть.
- Надень уже это кольцо, бога ради. Это пока не брачные обеты у алтаря.
- Но они будут, - продолжала гнуть она.
- Обязательно!
Потеряли еще минуту на борьбу взглядами. В итоге Изабелла, высвободив руку из тисков моих пальцев, сама протянула ее вперед. Мгновение – и кольцо заняло положенное место у нее на пальце.
Боженька всемогущий! Как мало мне надо, чтобы практически пускать слюни от восторга.
Мы оба склонились, рассматривая тусклый блеск камней, посаженных в обод, ширина которого так замечательно подчеркивала тонкость ее пальцев.
Совершенно. Восхитительно.
- Чуть-чуть великовато, - заключила Белла, сжав и разжав пальцы, слегка тряхнув рукой. – Давай сниму.
- Нет, - я поймал ее ладонь, припечатал к своей груди. Она не снимет это кольцо. Уже нет.
- Завтра мы все исправим, - шепнул я, оставляя долгие поцелуи на ее щеке, зажал губами мочку уха, уловил ее слабый стон.
Так сильно хочу ее. Особенно потому, что теперь она перед всем чертовым миром моя.
Белла заключила в ладони мое лицо.
- Эдвард Каллен, одну клятву ты дашь уже сейчас, - беспрекословным тоном объявила она, грозно глядя мне в глаза, заставив член дернуться. – Ты больше никогда, слышишь, никогда не будешь мне врать. И если ты хоть раз соврешь мне, даже в какой-нибудь мелочи, я с тобой разведусь.
Я широко улыбнулся: всего-то? Так я даже кровью могу расписаться.
- Без проблем. Я клянусь. Но имей в виду, чтобы развестись со мной, ты должна сначала выйти за меня замуж.
- И выйду, черт бы тебя побрал, Каллен, выйду, - сквозь зубы процедила Белла, темные глаза воинственно сверкали. – Это то, на что ты сам напросился.
- Да! – счастливо рассмеявшись, выкрикнул я.
Наконец-то! То самое «да». С ума сойти – и полгода не прошло!
- Тише! – Изабелла опасливо взглянула наверх, накрыв мой рот пальцами. – Анджела…
Отлично, больше никаких слов. Я рывком притянул ее бедра к своим, позволив полностью оценить величину моего счастья, быстро переходящего в экстаз, и атаковал ее губы поцелуем.
И все помчалось будто по политому маслом виражу – захватывающе и бесконтрольно. Желание, взрывающее внутренности и мозг. Я уже распахнул полы ее халата, добираясь до груди с возбужденными, ожидающими моего внимания сосками, ласкал губами изгиб ее шеи, горел в ее стонах, прикосновениях ее рук, скользнувших под рукава футболки, гладящих мои плечи, когда послышался громкий хлопок входной двери.
Вот дьявол!

От лица Беллы

Хлопнула входная дверь. Мы оба вздрогнули и замерли, непроизвольно задержав тяжелое дыхание.
В образовавшейся тишине послышалось неразборчивое бормотание и шарканье шагов моего вернувшегося домой отца.
Завозился, запирая дверь на замок. Безобразно пьян.
Эдвард усмехнулся, обдав теплым выдохом мою шею. Кожа горела не то от недавнего тесного контакта с щетинистой щекой парня, не то от расползающегося жара смущения.
Мы на лестнице. В откровенной позе. Разгоряченные, растрепанные, помятые, со всеми признаками прерванной прелюдии. А в смотровой остался Бинго, как компромат на позабытые мной профессиональные обязанности и отсутствие разума.
И раздевает меня Эдвард Каллен. И я только что согласилась стать его женой. Женой человека, служившего для Чарли причиной пьянства и отчаяния. И клиника теперь принадлежит нам.
Черт! Все так запутанно… А отец сейчас, мягко говоря, не в себе. И первый час ночи не время для долгих обстоятельных объяснений, почему сложилось так, а не иначе.
Я задергалась в кольце рук Эдварда: еще есть время встать и вернуть приличный вид. Тот, вцепившись в меня как рак, улыбался, качал головой, и в итоге на ноги мы поднялись вместе, держась друг за друга, балансируя на ступенях. Я, насколько мне это позволили загребущие руки Каллена, стянула полы отцовского халата, пригладила волосы и, заметив задравшуюся футболку парня, дернула ее вниз.
А нахал, привалившись к стене, только тихо посмеялся над моей нервозностью, выдохнув в ухо:
- Расслабься, все хорошо, - провел по раковине губами.
Расслабиться, когда он делает так? Издевается.
Я не успела осадить его взглядом, в приемную зашел Чарли. Развернувшись в руках Эдварда, чувствуя спиной исходящий от его тела влажный жар, я наблюдала за отцом: низко наклоненная голова, нетвердый шаг, ухватился за перила лестницы, заметил наши ноги, резко остановился, покачнувшись, и поднял на нас расфокусированный взгляд.
Несколько мгновений наше трио сохраняло безмолвие.
- Доброй ночи, мистер Свон, - весело поздоровался Эдвард.
- Добр, - буркнул отец, вгляделся в руки парня, сцепленные на моем животе.
Я кусала щеку изнутри, изо всех сил старалась не краснеть.
Черт! Только что заметила собравшиеся на плечах рукава футболки Каллена. Даже нетрезвому многое станет понятно. Да еще и тогда, когда от меня не желают убирать рук.
Чарли перевел мутный взгляд на меня:
- Все хорош, дочка?
- Да, просто возникли небольшие проблемы, но все уже улажено.
И словно бы в отрицание моих слов за дверью смотровой раздался лай и рычание Бинго. Отец в шоке отпрянул.
- Это кто? – обескураженно спросил он.
- Это ирландский сеттер по кличке Бинго, - я, отпихивая Каллена локтями, вполголоса произнесла:
- Забирай собаку и поезжай домой, сам видишь, мне надо уложить отца. Завтра созвонимся.
- Твой же пес, Джаспер, да? – Чарли ткнул дрожащим пальцем в сторону двери.
- Да, сэр, - беспечно ответил мой… жених и прошептал, ткнувшись носом мне в макушку:
- Я не хочу уезжать, ты должна позволить мне остаться.
Изумленная, я повернула к нему голову и, оценив кривоватую наглую улыбку, одними губами беззвучно выдала «нет». В глазах парня немедленно появилась изводящая меня мольба, на что я решительно повторила: «Нет».
Он невероятен!
На первой же ступеньке Чарли споткнулся, Каллен наконец-то соизволил отпустить меня, и я смогла целиком сосредоточиться на отце. Подхватив его под руку, повела наверх, а за своей спиной слышала, как Эдвард спустился, открыл дверь смотровой и что-то сказал Бинго.
Этот засранец ведь не уедет… Но должен уехать. Мы увидимся с ним завтра. А еще завтра придется объяснить отцу очень и очень многое.
После долгих уговоров мне удалось отправить папу в душ, я приготовила ему постель, воду и лекарство. Потом он улегся и, бессвязно рассказывая что-то о племяннике Гарри Клируотера, перенесшем неудачную операцию на колене, погрузился в сон.
Вздохнув, я минуту смотрела на отца. Теперь мне удастся его вытянуть, теперь клиника возобновит работу, а я приложу максимум усилий для того, чтобы расширить клиентуру и снова увидеть его таким, каким знала все эти годы – нашедшим счастье в своей работе.
Я совсем не удивилась, когда, распахнув дверь в свою темную комнату, почувствовала сильные собачьи лапы, толкнувшие меня в живот. Теплый язык прошелся от запястья к сгибу локтя.
- Назад, Бинго, - хохотнул Каллен и зажег настольную лампу, разогнавшую полутьму. Поднялся с кресла. – Не отнимай мой хлеб.
- Я же просила тебя уехать, - укоризненно высказалась я, уже захваченная сиянием этих бесовских зеленых глаз, всем его разгильдяйски-взлохмаченным обликом.
Как мальчишка. Обаятельнейший мальчишка.
- На словах, а мысленно просила остаться, - Эдвард притянул меня в свои объятия.
Я вздохнула, расслабилась, согретая теплом его тела, цитрусовым ароматом парфюма с нотами дыма и древесной коры.
- Скорее, ты сам себя просил, - расправив рукава его футболки, я положила ладони на твердую грудь парня.
Сдвинув брови к переносице, Каллен возвел глаза к потолку, выпятил губы.
- Не припоминаю такого. Нет, я точно не просил сам себя, - нарочито серьезным тоном сказал он.
Я рассмеялась.
Засмотревшись в смеющиеся яркие глаза, я осознала, что просто-напросто не в силах прогнать его. Это глупо, неразумно.
… Нет, не в силах.
Пальцы Эдварда массировали мой затылок, нежно улыбающиеся губы, приблизившись к моим, шепнули:
- Я люблю тебя.
И я окончательно разомлела, закинула руки ему на шею, мягко коснулась его губ своими.
Почти сразу же наш поцелуй стал жадным и глубоким. Остро чувствовала нетерпение, возбуждение Эдварда, потому что и сама пылала тем же желанием.
- Ой!
Бинго вынудил нас оторваться друг от друга, запрыгивая, толкаясь, норовя втиснуться между нашими телами.
- Бинго, место! Перестань, - одернул сеттера Каллен, но, разумеется, безрезультатно.
Порыкивая, отрывисто гавкая, пес продолжал игру, Эдвард был оттеснен на шаг, но продолжал держать руки на моих бедрах.
- Ты понимаешь, что это значит? – сквозь смех спросила я.
- Я не уеду, - Каллен давил улыбку.
Я отпихнула рыжего проказника, вздумавшего потянуть меня за полу отцовского халата.
- Не уедешь, но будешь соблюдать приличия. Минимальное расстояние между нами – фут.
- Ну нет, ни за что… Ай, Бинго! Фу!
На сей раз сеттер игриво сомкнул челюсти на запястье своего хозяина.
- Видишь, фут.

- Тебе оно нравится?
- А меня мучает другой вопрос: насколько ты близок к тому, чтобы лопнуть от самодовольства?
- Очень близок, Изабелла, очень, - я почувствовала дыхание Эдварда в своих волосах, парень сжал плененную им левую руку, надавливая пальцем на кольцо.
- Так оно тебе нравится, - его выдох вызвал трепет и мурашки.
- Скорее да, чем нет…
Уже не сопротивляясь поднимающейся во мне горячей волне потребности, я приподняла голову, потянулась к его губам.
Медленно, сладко и мучительно нежно – когда его язык коснулся моей верхней губы.
Как только ощутила, что напор усиливается, разорвала поцелуй, снова уложила голову ему на плечо.
Жизнь идеальна.
Ну, если не брать в расчет несколько вещей…
В моей постели, выводя рисунки на левой ладони, играя с пальцами, находился практически обнаженный Эдвард Каллен, я устроилась на спине, голова – на твердом плече парня, наши тела плотно прижаты друг к другу, и, хотя этот контакт уже обжигает, а мысли поворачивают далеко не в русло сна или невинного времяпровождения, все идеально.
А я в равной мере счастлива, растеряна, зла, взволнована.
Нужно было сказать «нет». Однако соблазн превалировал над разумом – в энный раз уже. Или не соблазн, а чувство…
Мы любим друг друга, но это не отменяем по-прежнему бурлящую во мне злость за его обман, а также и то, что Эдвард Каллен ну совсем как ребенок: добиться своего добился, а дальше, вполне возможно, потеряет интерес.
Вот поэтому нужно было сказать «нет» и предложить не спешить. Чтобы быть вместе, не обязательно заключать брак.
Год-два, а потом станет ясно, куда двигаются наши чувства. Вернее, его чувства, потому что с моими даже его поступок совладать не смог. Этот сладкий мерзавец единственный для меня, и является то ли даром судьбы, то ли наказанием. Последнее вероятнее всего.
…Приняла его сразу же, стоило ему произнести слова «моя невеста» и посмотреть с надеждой и обожанием в красивых глазах…
И что бы там ни говорил мистер Убедись-в-моей-готовности, он понятия не имеет о том, что такое супружество, а следовательно, вовсе не готов.
- Перестань думать обо мне всякие гадости, - я вздрогнула, услышав бархатный голос.
- Вот еще, - перевернувшись на живот, приподнявшись на локтях, я встретилась с ним взглядами.
В тусклом свете прикроватной лампы, мистически смягчающем все пространство комнаты, черты его лица стали еще более притягательными: глаза с блеском лукавства, линии скул, губы…
- Лечи уже свою манию величия, Каллен, я думала вовсе не о тебе.
Он недоверчиво поднял брови.
- Обо мне. И не о том, чтобы поддаться моему обаянию и заняться любовью.
- Ох, засыпай уже, - я улеглась на бок, но этот нахал развернул меня на спину и придавил сверху своим телом.
- Тебя выдало выражение лица. А именно: вот эта очаровательная морщинка, - нежно провел пальцем между моих бровей. – А потом то, как рьяно ты отпираешься.
Он очертил губами мой подбородок, выдохнул в уголок рта, внизу живота будто скрутилось пламя.
- Признание смягчит вину, обещаю, - усмехнулся.
Конечно же, я сдалась.
- Что если я думала о том, чтобы вернуть тебе это кольцо и попросить повторить предложение через год?
Выругавшись, он накрыл мой рот своим, тут же раздвинул языком губы. Я дернулась: Каллен нарушал все обговоренные ранее условия его пребывания в моей постели. Но уже в следующую секунду целовала его так же исступленно.
Безрассудно, но… Я же могу уступить своему жениху ненадолго. И я хочу уступить…
Он целовал меня и грубо, и нежно. Его руки, мягко поглаживая, тянулись к груди. Когда большие пальцы надавили на возбужденные соски, я была на грани взрыва.
Какой же вздор всякие условия! Он так нужен мне…
Эдвард переместился, вжался эрекцией между моих бедер, и я с готовностью обвила его ноги своими.
Именно так было очень хорошо. И горячо.
Чувствовать его вот так. И там, где очень нужно.
Он покрывал поцелуями мою грудь прямо поверх шелка сорочки, я перебирала его волосы и пыталась не сорваться на слишком громкий стон.
Боже мой…
Бинго, нашедший себе место у двери, заскулил во сне, отрезвляя меня.
Это необходимо прекратить. Как-то.
Губы Каллена сомкнулись на моем соске – и новый накат вожделения.
Нет-нет, никакого секса здесь, когда в ближайшей комнате спит моя сестра. А если она услышит?.. А если…
- По-дожди. Не… надо…
Я отталкивала его непослушными руками, и парень перекатился на спину, потянул меня за собой, заставляя уложить голову ему на грудь. Уткнувшись носом во влажную кожу, пахнущую мускусом и сладким цитрусом, я прогоняла туман из своей головы, успокаивала дыхание и сердцебиение. Эдвард заключил мою левую ладонь в свою и, проворачивая на пальце кольцо, прерывисто прошептал:
- Ты слишком много думаешь. И мне придется бороться с этим. Не без удовольствия. Пример способа показал тебе только что.
Ох, черт… Способ действительно действенный.
Я потерлась носом о волоски на его груди и, справившись с голосом, предложила:
- Давай спать, так мы точно удержимся в рамках.
Каллен негромко рассмеялся:
- Предупреждаю, я не отвечаю за то, что делают мои руки во сне.
- Спокойной ночи, - я еле удержала смешок.
- И тебе спокойной ночи, - он оставил быстрый поцелуй на кольце, затем – на моих губах, добавил, томя меня взглядом:
- Любимая, - прижал мою ладонь к своей груди.
Я крепче обняла его и блаженно вздохнула, закрыв глаза.

Первой новость узнала сестра. Утром, на кухне. Анджела недавно проснулась и, все еще одетая в пижаму, уселась на стул. Я поставила перед ней тарелку с вафлями и вздрогнула от ее визга:
- А-а-а! Белли! О боже мой!
Андж, вонзив ногти в мою левую руку, диким от восторга глазами рассматривала кольцо.
К счастью, я проснулась еще раньше и успела очень многое. Разбудила крепко спящего Эдварда, который долго бухтел по поводу того, что, во-первых, ранний подъем вреден для здоровья, и во-вторых, я плохо выполняю обязанности невесты, ограничиваясь лишь двумя поцелуями и короткой лаской, к тому же выгоняя его к себе. Затем мне пришлось успокаивать расшалившегося Бинго, царапавшего дверь, рвущегося прочь с возмущенным лаем. Задобрила его кусочком грудинки и отправила домой вместе со своим взъерошенным хозяином, с хитрой улыбкой пообещавшим мне скорую расплату.
Пусть будет расплата, мне тоже есть, за что отомстить, но не в стенах этого дома.
- И когда он успел, а? – сестра двусмысленно подвигала бровями. – Мне ночью как раз звуки странные из твоей комнаты слышались: смех, собачий лай. Что бы это могло быть, как думаешь?
Я проигнорировала вопрос, с напускным равнодушием уточнив:
- Сироп?
Анджела со знающим видом усмехнулась, мол, ей все и так ясно, без моих пояснений, снова вернулась к инспекции обручального кольца, водя пальцем по соцветиям камешков на нем.
- Думаю, это «Тиффани». Или «Картье»…
Я непроизвольно напряглась.
До этой минуты я не задумывалась, какую именно сумму ношу на своем безымянном пальце. Меня как-то больше волновал факт скорой помолвки и всего того, что она за собой повлечет. Что ж, надеюсь, Эдвард не преподнес мне в качестве стандартно регламентированного подарка нечто, равного стоимости квартиры.
- Давай снимем и глянем, - Анджела обхватила кольцо, собираясь стянуть его с моего пальца.
- А тебя не волнуют другие вещи, связанные с моим изменившимся статусом? – полюбопытствовала я, не мешая ей продолжать расследование.
- А как же! – сестра возбужденно хихикнула. – Например, когда именно свадьба и кто будет подружкой невесты.
- Тебе только пятнадцать, рановато быть подружкой. Но я вообще-то о том, что мы никуда не переезжаем.
- Ну, что-то подобное я и ожидала, - рассеянно пробормотала Андж, разглядывая внутреннюю сторону обода кольца. – Точно. «Картье». И почему не «Тиффани»? Потом спрошу у него.
Сгримасничав, сестра положила кольцо в мою ладонь.
Я с опаской поглядела на золотой обод. Постараться не потерять и не забыть где-нибудь на умывальнике. Каллену обязательно надо было выпендриться? На кой ляд он потратил огромную сумму на то, что является обычным атрибутом и, вероятно, даже носиться не будет, так как я не поклонник ювелирных украшений.
- А вы могли бы и подождать годика два, - Анджела откусила вафлю. – Из меня получится лучшая подружка невесты, чем из Кейт или Мэгги. Или еще кого-нибудь.
- Не говори с полным ртом, - на автомате одернула я сестру.
Свадьба.. Традиционное знакомство семей, неисчислимое количество забот и хлопот... Кажется, даже переезд приводит к меньшему их количеству. А не потребовать ли мне совсем скромную церемонию?
– Я согласна ждать и год, и два, и пять лет, только он не согласен.
Анджела издала очередной возбужденный смешок и ущипнула меня чуть выше локтя.
- А я говорила, что ты его простишь. Хоть иногда слушай свою младшую сестру.
Я саркастично фыркнула:
- Я его не простила. До конца, во всяком случае. Просто…
- Просто ты его любишь, - закончила за меня сестра, причмокнув, вновь набивая рот вафлей.
Я молча согласилась, улыбнувшись.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ