Вторая глава.

Выскочка: Опишите своего друга одним словом.

Заводила: Наверное, взбалмошный.

Выскочка: Вы были уверенны в нем?

Заводила: Да.

Выскочка: И никогда не испытывали даже малейших сомнений?

Заводила: Почему же, испытывал.

Выскочка: И что вам хотелось сделать в такие моменты?

Заводила: Убить его тысячами различных способов.

Эсме, женская часть нашей семьи, была специфическим человеком. Она не терпела пренебрежения, игнорирования и отсутствия внимания. Единственная дочь у своих родителей и единственная женщина в нашей семье, она была своего рода принцессой.

Для меня данное положение дел было в порядке вещей, я привык к этому с детства, но вот сторонние наблюдатели всегда очень скептически относились к поведению Эсме.

- Эдвард, ты купил всё, что я просила?

- Всё, кроме корма для Сэма. Я опаздывал на занятие и успел заехать только в один магазин.

- Я предупредила тебя еще вчера, что Сэму нужен будет корм.

- Я знаю, Эсме. Я куплю. Сегодня.

- Что произойдет, если я перестану держать свои обещания?

- Прости.

Эсме не выслушала моих извинений. Она уже давно вышла из комнаты. И я знал, что минимум на сегодня мне был объявлен бойкот.

Я мысленно поставил будильник на сорок минут раньше. Букет из её любимых белых лилий. Как часто он меня выручал.

- Мы можем продолжать? – с неярко выраженным раздражением спросила мисс Фриц, мой репетитор по немецкому языку. Эсме прервала нас как раз на изучении императивов. – Machen Sie bitte das Fenster zu!

- Закрыто.

- Что?

- Окно и так закрыто, мисс Фриц.

- Это было предложение, которое вам следовало перевести, а не просьба.

- Моя валидность хромает.

Она поджала губы, как делала всегда, когда была мной недовольна. От этого её и без того неприметное лицо становилось пугающе серым и отчего-то вызывающим жалость.

- Эдвард! – Карлайл буквально влетел в комнату. На нем всё еще был офисный костюм, и только чуть ослабленный галстук выдавал то, что он дома, а не на работе.

Я полностью развернулся в его сторону, выражая крайнюю степень внимательности.

Мой отец был сложным человеком. Требовательным и не всегда справедливым, но веселым и умным. Он понимал меня во многих ситуациях, так как еще очень остро помнил себя в моем возрасте. Хотя, это не мешало ему требовать от меня гораздо большего, чем он делал в свои семнадцать. Ему просто катастрофически была необходима видимость контроля надо мной.

- Ты снова расстроил Эсме?

- Я не купил корм для Сэма.

- Почему?

- Не успевал на занятие по немецкому.

Карлайл еще немного ослабил галстук и сделал несколько движений плечами.

- Лилии. Завтра.

- Я знаю.

Мисс Фриц с преувеличенно тяжелым вздохом закрыла учебник, как только отец так же стремительно вылетел за пределы моей видимости.

- Пожалуй, закончим.

Буквально через двадцать три минуты после этой фразы я уже сидел за рулем.

- Слушаю.

- Это Эдвард.

- О, я думал, ты не позвонишь уже.

- Свободен?

- Для пива – всегда.

- Я подъеду через… - я быстро проверил дорожную обстановку. – Минут девять.

Хотя я уложился точно в названное время, Джаспер уже был на улице, когда я остановился возле его дома.

- У меня нет ни цента, - с радостью поделился со мной он, плюхаясь на переднее сидение и беспощадно хлопая дверью.

-  Я угощаю.

- Что-то вроде золотого ребенка? – беззлобно и почти скучающе спросил он.

- Что-то вроде, - усмехнулся я.

- Как будем возвращаться обратно? – Джаспер вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть трассу, пожираемую колесами моей машины.

- Так же. С этим какие-то проблемы?

- Мне всё равно. Оплатишь моё лечение, если по вине твоей пьяной башки мы врежемся вон в то дерево?

- Не вопрос.

- Это всё, что я хотел знать, - удовлетворенно промычал он и замолчал.

Остановились мы в самом примитивном баре на противоположной от моего дома стороне города. Я ни от кого не скрывался. Эсме с самого первого дня знала, что я курю. И помогала скрывать данный факт от отца. Хотя это только её каприз, я не собирался прятаться от него. Эсме захотела, чтобы у нас был общий секрет. Мать и сын. Ну, знаете.

К слову, она вообще всегда обо всем узнавала первая. Мой телефон, случайно забытый на столе моей комнаты в тот же момент становился объектом тщательного изучения. Это касалось и писем, если таковые приходили мне. Она знала обо мне почти все, или это я думаю, что почти, а на самом деле всё.

Как бы то ни было, отдаленный бар я выбрал не потому, что скрывался. Просто выбрал.

- Что пьешь?

- Всё равно, - махнул рукой Джаспер.

- Непривередлив?

- Трудно быть привередливым, когда сидишь в баре без денег.

- Я же сказал, что угощаю.

- Я же сказал, что мне всё равно.

- Я понял.

Мы пили. Сначала пиво, потом еще что-то. Потом еще. И еще. Джаспер опьянел, кажется, стоило нам войти в заведение, а сейчас, спустя два часа, он был полностью невменяем.

Мой же организм любил надо мной поиздеваться. За свою жизнь я напивался только, наверное, раз. С Карлайлом. На шестнадцатилетие. И это пока единственный человек, который выдерживал мой темп. Просто мне надо пить очень долго и очень тщательно, чтобы хотя бы начать чувствовать, что я действительно пьянею. Конечно, легкая дымка появляется после первых четырех стаканов, но её редко когда бывает достаточно. Никогда не бывает.

- Ты клевый парень, - почти размазывая себя по столу, признался мне Джаспер.

- Да, ты тоже, - совершенно искренне сказал я.

Он удовлетворенно улыбнулся и прислонился виском к стене. Его очки тихо запротестовали.

- Плохое зрение?

- Ужасное.

- Гены?

- Не, - он засмеялся, смех перешел в икоту, икота в кашель, кашель обратно в смех. – В детстве ради забавы разбил витрину в магазине. Все осколки полетели мне в глаза.

- Да ты и в детстве был сумасшедшим, - я покачал головой.

- Люди не меняются.

- Чем увлекаешься? – я налил себе очередной стакан, попутно обдумывая, что делать с уже почти полностью невменяемым «телом», сидящим напротив.

- Программированием.

- И пошел в гуманитарный класс?

- Я же тупой, - он громко засмеялся, немного булькающе и одновременно хрипяще. – В гуманитарном классе учиться легче всего.

- Действительно, - я выпил и налил еще.

Джаспер потянулся за своим стаканом, но я пододвинул его чуть ближе к себе, отчего его рука зачерпнула воздух. Но его это, казалось, совсем не смутило. Он снова прислонился головой к стене и прикрыл глаза. Может, он забыл о том, что хотел выпить.

- Хорошо разбираешься в компьютерах?

- Я их не разбираю, - пробормотал он.

- У тебя начинается деструкция мозга, - засмеялся я.

- Иди к черту, я тоже знаю много матов.

- Не сомневаюсь.

Влияние алкоголя на каждом человеке отражается по-разному. Но есть одно общее, то, что никогда не оставляет равнодушным.

О ком ты думаешь, когда пьян? Кому хочешь сказать что-то, по-твоему, важное? Именно сейчас.

К кому тебя тянет, когда моральные границы заметно завуалированы? От кого хочется сбежать?

- Помнишь Беллу? – я сам не понял, как у меня получилось задать настолько очевидно глупый вопрос.

- Свон? Ну. Звонила мне вечером.

- Что? – какая-то алкогольная жидкость в моем стакане стала заметно волноваться. От стенки к стенке. Миништорм.

- Знаешь, как говорят: никому никогда не рассказывайте, что вы разбираетесь в компьютерах.

- У неё проблемы с этим?

- Кажется, у неё проблемы с мозгом, - засмеялся он. – Она думает, почти как я. А я парень.

- Я заметил.

- Угу. И причем не лучший представитель нашего вида.

Я выпил, снова налил, выпил и налил снова. У меня вошло в привычку пить быстро. Все в моей компании напивались с двух стаканов, и если я хотел хоть как-то находиться на одной с ними волне, мне надо было действовать в ускоренном режиме.

- Так о чем вы говорили? – почему-то меня не отпускала эта тема.

- Ну, у неё с интернетом что-то было.

- Помог?

- Конечно.

- Что еще?

- Она смеялась над каждым моим словом, - почти обиженно пробормотал он.

- Она любит смеяться, - высокоградусная жидкость вздрогнула от нежности, неизвестно откуда взявшейся в моем голосе.

- Я понял.

- И к чему вы пришли?

- Еще раз, - попросил он, вздрогнув, будто уже успел задремать.

Мои наручные часы гордо демонстрировали начало второго ночи. Мои биологические часы позволяли мне до сих пор бодрствовать.

- К чему привел ваш разговор? – повторил я.

- А к чему он мог привести? Мы все завтра увидимся в школе.

- Сегодня. Завтра уже сегодня.

- Иди нахер, я тебя не понимаю.

Я засмеялся над его такой очевидной и искренней непосредственностью. Джаспер был действительно отличным парнем. Только вот в алкоголе слабоват. А я так рассчитывал, что в нем найду равного себе компаньона.

До машины мне пришлось его практически нести. Он оказался нетяжелым, но постоянно норовил помочь мне, тем самым страшно мешая.

Я достаточно часто водил машину в нетрезвом виде. Но опять же, по-настоящему пьяным я не садился за руль ни разу. Ввиду того, что в тот единственный раз, когда я был по-настоящему пьяным, мне только-только стукнуло шестнадцать, и машины у меня не было.

Дома я оказался в унисон с тем моментом, когда большая стрелка часов на моей руке дотронулась до красиво выведенной двойки. Иногда я замечаю дурацкие мелочи.

Джаспер, естественно, заснул в машине. Это не было неожиданностью ни для меня, ни для него, ни даже для моего Вольво, повидавшего уже достаточно пьяных людей.

Но как только я толкнул его в плечо и сказал, что мы у его дома, он очень живенько выскочил из машины и прокричал что-то о знатном вечере. У меня возникло странное ощущение, что он вовсе и не был пьян и заставил меня практически нести его от бара до машины только потому, что ему не хватало дружеских объятий. Мог бы просто попросить.

Уже лежа в кровати, расфасовывая по мозговым полкам весь прошедший день, я понял, что вовсе не устал. Только голова шумела от выпитого алкоголя. Этот факт всегда меня расстраивал и старательно расшатывал мою веру в справедливость мироустройства. Почему, не получая достаточного опьянения, я получаю достаточное похмелье?

Светало. Уже?

Почти шесть. Я всё еще не спал. Мой будильник должен был прозвенеть через час. Нет, не через час, через двадцать минут. Лилии, конечно.

От собственной беспомощности перед беспричинно нагрянувшей бессонницей, я стал раздражаться на собственный организм. Мозг услужливо подсовывал картинки моего грядущего сонного состояния на протяжении всего школьного дня.

Я так и не уснул в эту ночь. В это утро, или что там было за время суток.

Я вовсе не чувствовал себя уставшим. Но должен был чувствовать. Я знал, что если человек не спит всю ночь, перед этим еще и хорошенько погуляв, он должен быть сонным.

Я не был.

Этот диссонанс действовал, как зубная боль. Я постоянно о нем думал. Я не мог отвлечься. Я хотел уснуть хотя бы на пять минут, чтобы просто знать, что я спал.

Но нет. Мне семнадцать. У меня здоровый растущий организм, который просто не захотел спать в эту ночь.

Под подушкой завибрировал будильник. Доброе утро.

---------

Было внесено интересное предложение: вместо простых вопросов, требующих только «да-нет» ответа, задавать ультиматумы.

Итак, в качестве эксперимента: Эдварду следует

А) наедине спросить Беллу о телефонном звонке Джасперу

Б) сесть вместе с Джаспером и участвовать в их разговорах.