Глава 10

- Эдвард. – тихо-тихо шепчет Белла. – Я именно об этом и хотела с тобой поговорить.

Я нежно смещаю её голову к себе на грудь и обнимаю её плечи освободившейся рукой.

Вот так. Именно так. Сейчас всё идеально. Она слышит, что моё сердце бьется только для нее. Только ради нее. Только из-за нее.

- Эдвард. - Начинает Белла.

И теперь я прошу её: Нет, подожди, дай мне пару минут.

Она послушно умолкает. Я наслаждаюсь этой тишиной и этим спокойствием. Белла дала мне еще две минуты.

Сколько раз можно просить отсрочку?

Я знаю, что когда я её выпущу из своего объятья, все гребные проблемы опять лягут мне на плечи.

Когда тело Беллы больше не будет соприкасаться с моим, я опять стану тем жалким безвольным человеком, которым зашел сюда.

Когда её дыхание больше не будет греть мою грудь, я опять стану тем, кто разрушает любимую девушку.

Весь гребанный мир вернётся в своё перевернутое состояние, когда я её отпущу.

И поэтому я шепчу ей в макушку: Еще немного, еще немного, пожалуйста.

Любимая, дай мне еще немного времени, чтобы дышать этим счастьем. Потом я скажу тебе всё, что ты захочешь услышать. Я пойду за тобой туда, куда ты скажешь. Я уйду на столько, на сколько ты посчитаешь нужным. Я буду тем, кого ты захочешь.

Только еще немного времени. Еще немного.

Мои лёгкие наполняются этим воздухом.

Вдох. Эйфория. Выдох.

Мои губы легко касаются её волос.

Вдох. Наслаждение. Выдох.

Белла немного поднимает голову с моей груди, так, чтобы смотреть в моё лицо. Её глаза искрятся, хотя мы сидим в полумраке.

Вдох. Спокойствие. Выдох.

Она смотрит на меня внимательно и мягко. Я разглядываю узор её глаз. Если бы любовь могла трансформироваться в свет, Белла бы сейчас ослепла от моего взгляда.

Вдох. Благоговение. Выдох.

Если бы любовь могла трансформироваться в тепло, Белла бы сгорела в моих объятьях.

Вдох. Счастье. Выдох.

Белла опускает голову обратно ко мне на грудь. Я чувствую, что время, отпущенное мне ею, заканчивается. Я еще держу ей в своих руках, но уже страдаю от потери. 

Вдох. Любовь. Выдох.

Вдох. Страх. Выдох.

Вдох… И Белла медленно выбирается из моих объятий.

Мои руки больше её не обнимают и чувствуют себя ненужными. Моему сердцу больше не для кого биться, и оно замедляет свой темп.

Я смотрю на неё и жду, когда она начнет говорить.

Как будто ничего только что не было.

Как будто я не целовал её волосы.

Как будто она не смысл моей жизни последние три года.

Как будто я вместе с ней потерял память в тот день.

Как будто я мёртв.

- Эдвард. – Шепчет Белла. – Я хочу тебе кое-что рассказать.

Она забралась с ногами на диван и теперь сидит напротив меня, сложив ноги под себя.

- Понимаешь, мне девятнадцать, и я должна учиться на втором курсе, как и ты. Но один год я пролежала в больнице. – Белла опустила глаза. – В специализированной клинике. И, так вышло, что тот год, если не считать пару месяцев колледжа, это всё что я помню о своей жизни.

Я глубоко вздохнул. Белла решилась рассказать мне о себе. Это серьезный шаг для нее. Почему сейчас? Почему мне? Может она думает, что я не захочу общаться с ней после того, как узнаю? Мне больше думается, что это она не станет со мной общаться, если что-нибудь узнает.

В моей голове всплыли слова, написанные на клочке бумаги: «Когда-нибудь она узнает».

- Я попала в аварию около школы. Я знаю это со слов моих родителей и врачей. Потом пролежала около трех месяцев в коме.

Три месяца, четыре дня и двенадцать часов. Любимая, каждую секунду из этих дней моя душа разрывалась на всё более мелкие кусочки. Не три месяца. Три месяца, четыре дня и двенадцать часов.

-Когда я очнулась, помню, что рядом был врач. Он потом позвал еще много кого. Целую ночь мне задавали вопросы. Элементарные вопросы, на которые я не знала ответа. Моё имя, сегодняшнее число, когда я родилась, кто сейчас президент. Мне было так страшно тогда. Потом пришли мужчина и женщина и сказали мне, что они мои родители. Ну а потом был год моего восстановления. Сначала мне всё давалось очень тяжело. Но постепенно мои руки вспомнили, как писать. Я вспомнила числа. Весь этот год ко мне ходили преподаватели с моей старой школы. Под конец я вспомнила всю программу, если это можно назвать «воспоминанием». Я сдала экзамены и окончила школу на особых условиях. Всё это – не выходя из больницы. Все, кого я видела, это врачи и мои родители.

Счала я не задумывалась ни о чем, но потом я стала чувствовать себя такой одинокой и какой-то покинутой, что ли. Я не понимала, почему ко мне не приходит хоть кто-нибудь. Родители рассказывали мне немного о моей прошлой жизни, и, по их словам, я не была затворницей. Но за год ко мне так никто и не пришел. Наверно, у меня никогда не было хороших друзей.

Моё сердце сжимается вместе с моими кулаками. Девочка моя, да я до своего насильного отъезда в колледж жил под дверью твоей палаты. Если бы это не было для твоего же блага, я бы выкрал тебя сразу же.

- А потом мне сказали, что лучше будет, если я буду учиться в колледже. Чарли, это мой папа, сказал, что я мечтала о художественном факультете в Чикаго. Правду говоря, мне действительно очень нравится. Вот так я и оказалась здесь.

Белла выжидающе смотрит на меня. Мне необходимо выдать какую-нибудь реакцию на её рассказ. Удивление?

См. также: Сочувствие?

См. также: Жалость?

Но я только смотрю в её глаза. Я провожу руками по своим волосам.

Шепчу: Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Блять, я не мог придумать более жалкого ответа!

Белла опускает глаза и тяжело вздыхает.

- Да.

Я жду, продолжения, но проходит десять секунд, потом двадцать, а она молчит. Может, собирается с мыслями?

Спрашиваю тихо: Чем?

- Понимаешь, это касается моих головных болей… - Под конец предложения Белла перешла на едва различимый шепот.

Поздравляю тебя, Каллен! Даже девушка, которая ничего не помнит, поняла, что все беды от тебя одного! А ты, блять, до сих пор надеешься на какое-то призрачное чудо!

Мне вдруг стало страшно от того, что я могу сейчас услышать. Одно дело, что я даю слово себе каждый день не подходить к Белле, и всё равно нарушаю его. И совсем другое, если Белла попросит меня больше никогда к ней не приближаться.

Я почувствовал, как разрастается ком в моём горле.

Хриплю: Что с ними?

- Я заметила это в субботу… Потом еще воскресенье, и сегодня… Мояголоваперестаетболетьрядомстобой. – Белла пролепетала последние слова непонятной скороговоркой.

Переспрашиваю: Что?

- Моя голова перестает болеть рядом с тобой. – Щеки Беллы покрыл яркий румянец.

Хмурюсь: рядом со мной у тебя проходит головная боль?

- Послушай. – Белла начала быстро говорить, видимо собрав последнюю решительность. – Помнишь, ты мне делал массаж? У меня всё прошло после него. Я думала, что это просто из-за того, что ты знаешь, как правильно делать массаж головы. Но потом, в субботу, я увидела тебя в парке. Я помню, что тогда у меня было такое ощущение, что в моей голове поселилось семейство дятлов. Я присела рядом с тобой, просто потому, что всегда сижу на этой лавочке. Но потом. Я не знаю, что на меня нашло. Прости за это, Эдвард. Ну ты и сам помнишь: я положила голову тебе на плечо. Мне было так уютно в тот момент. И, знаешь, моя голова прошла буквально через минуту. Тоже самое повторилось в воскресенье, но только я уже сделала это умышленно. И сегодня в школе…

Мне необходимо её остановить, и я говорю: Белла.

- Нет, Эдвард, дай мне договорить. О Господи, конечно, я знаю, что я тебе не нравлюсь и всё такое. Я не могу ничего дать тебе в замен, но… Но позволь мне иногда находиться рядом с тобой?

Что она сейчас сказала?! «Позволь мне иногда находиться рядом с тобой»? Серьезно? Я, блять, где, в каком-то зазеркалье сейчас?

- Я обещаю, что не буду тебе надоедать! Если тебе неприятно, я даже трогать тебя не буду! Родители нашли мне врача в Чикаго, и я надеюсь, он найдет мне подходящее лекарство, так что это ненадолго, и…

Всё, мой предел пройден: Белла, пожалуйста, хватит нести чушь!

Она затихает и смотрит куда-то на пол. Её щеки горят. Я вижу, как глаза, эти карие озера, начали блестеть от наполняющих их слёз.

Я раскрываю свои руки перед ней: Иди сюда.

Белла поднимает на меня взгляд, потом осматривает мои руки, всё еще раскинутые в приглашающем жесте, но не двигается.

Наклоняюсь ей на встречу сам: Ну же, Белла.

И вот она снова там, где и должна быть. В моих руках.

Мои мысли начинают крутиться вокруг миллиона тем. Возможно ли то, что я и тот, кто является причинной её мучений, и, одновременно, тот, кто избавляет её от них?

Это невероятно. Это абсурдно. Это просто великолепно.

Значит, теперь мне незачем скрываться, следить за ней или наблюдать издалека. Это всё в прошлом отныне. Белла сама будет искать встречи со мной.

См. также: А я всегда буду искать встречи с ней. 

С другой стороны, что насчет диагноза, поставленного доктором Ниллом? Его никто не отменял, и Беллу до сих пор нельзя провоцировать воспоминаниями из её прошлой жизни. А я – это самое большое воспоминание, которое можно найти в Чикаго.

И что, если мой обезболивающий эффект, который я произвожу на нее, это только прикрытие? Только маскировка тех процессов, что происходят в её голове? Что если она всё же начнет сходить с ума, пусть и безболезненно?

Как я уже и говорил – миллион вопросов. И я не знаю, что мне делать.

Я абсолютно ни в чем не уверен, но сейчас я держу Беллу в своих объятьях, и её голова не болит, когда я рядом.

Говорю шепотом: Ты можешь находиться рядом со мной столько, сколько захочешь. И трогать ты меня тоже можешь сколько захочешь.

Добавляю: И где захочешь.

Белла хмыкнула на моей груди.

Я тоже улыбнулся. По-моему это первая настоящая улыбка за очень долгое время.

Я устал быть мрачным. Я хочу быть счастливым и часто улыбаться. Интересно, пришелся бы по вкусу Джасперу такой я, улыбчивый и веселый? Эммет бы точно одобрил.

На секунду я отпускаю себя и позволяю себе думать о том, что всё складывается по наилучшему сценарию.  Такое ведь возможно, правда?

См. также: Я ведь заслужил это, правда?

Я думаю о том, что теперь, с этого момента всё будет так, как я захочу. Так, как захочет Белла. Так, как Мы захотим. Да, теперь есть мы. Опять.

Вдох. Радость. Выдох.

Белле не нужно вспоминать или рассказывать что-то об её «прошлой» жизни. Я заново создам нашу историю. Я прорисую картину нашей новой любви так же, как недавно рисовал дом мечты. Каждый наш новый кирпичик будет создаваться с особой тщательностью. Всё будет идеально, так же, как мой рисунок.

Вдох. Нетерпение. Выдох.

Конечно, моя девочка любит меня. Не может быть по-другому. Я чувствую это в её каждом прикосновении и взгляде сейчас. Может быть это еще неосознанно, но это не имеет значение. Её сердце любит меня, а уж мозг со временем придёт к этому.

Вдох. Блаженство. Выдох.

Я возвращаюсь в реальность из своих грез. Не слишком ли я далеко зашел в этих мечтаниях? Нет, это именно тот идеальный сценарий, который должен быть.

См. также: просто обязан.

Белла в моих объятьях дает надежду на то, что такой вариант вполне возможен, почему нет? Что может пойти не так? Моей любви хватит нам на первое время, потом и она полюбит меня также сильно. Снова.

Да. Я практически убедил себя в этом.

Вдох. Уверенность. Выдох.

Практически убедил. Ни в чем нельзя быть на сто процентов уверенным. Точнее я не даю себе эту стопроцентную веру. Потому что мне чертовски жалко моё потрепанное сердце. Если что-то пойдет не так, то я не знаю, смогу ли снова восстановиться.

И поэтому я держу в голове мысль о том, что это всего лишь мечты.

См. также: не планы.

Если есть план, то получаешь лишь то, что способен вообразить. Я же надеюсь на что-то большее.

Мои мысли так глубоко меня затянули, что я не заметил, как заснула Белла.

Мой ангел, моя жизнь, моя любовь спит у меня на груди. Это стоило всего, что я пережил.

Я бы еще сто раз прошел через то же, если бы был уверен, что в конце заполучу это счастье, спящее у меня на груди.

Я аккуратно беру Беллу на руки. Из гостиной ведут три двери: одна на кухню и две в комнаты к девочкам. Я не знаю, какая из них принадлежит Белле, поэтому подхожу к ближайшей.

За дверью меня ждала типичная девчачья комната. Я вижу компьютер, учебники, тетради.

Это точно не комната Беллы. Здесь всё слишком «в порядке».

Прости, любимая, но ты сама знаешь, что не можешь жить вне хаоса.

За следующей дверью меня ожидала точно такая же комната, но она принадлежала ей. Всё здесь об этом говорило. Открытый том «Гордости и предубеждения»; раскрытый ноутбук, находящийся в спящем режиме; вещи, разложенные на стульях; рюкзак на полу.

Вдох. Её запах. Выдох.

Я аккуратно укладываю Беллу на кровать. В комнате довольно тепло, поэтому я не вижу смысла её укрывать.

Смотрю на часы. 18:20.

Парни уже скоро должны освободиться. Отсылаю им сообщение: «Всё переносится на завтра, потом объясню». Очень надеюсь, что за этим не последует каких-либо уточняющих звонков или сообщений. Но на всякий случай ставлю телефон на беззвучный режим.

Вдох. Безмятежность. Выдох.

Я оглядываюсь по сторонам. Заходящее солнце еще довольно хорошо отсвечивает комнату Беллы. Эта комната совсем не похожа на ту, что была в доме её отца. Здесь меньше места, меньше книг. Но самое главное отличие: эта комната не хранит воспоминаний о наших с Беллой счастливых днях.

Хотя, может быть, скоро мы наполним и эту комнату самыми позитивными моментами.

Я улыбаюсь своим мыслям. С каких пор я стал таким гребанным оптимистом?

Вдох. Надежда. Выдох.

Я вспомнил о Чарли. Надо позвонить ему завтра. Какого врача они нашли Белле? Достаточно ли он квалифицирован? Хотя Карлайл другого бы не посоветовал, конечно. Может быть, он найдет какой-нибудь нетрадиционный способ лечения, и моя девочка больше никогда не будет страдать от головных болей.

Может быть, он сможет вернуть ей память?

Стоп. Стоп. Стоп.

Прекрати даже думать об этом! Не накручивай себя зря!

Вздох. Раздражение. Выдох.

Я вернулся из своих мыслей в комнату Беллы. Я так и стою около её кровати.

Заходящее солнце пронизывает всю комнату красными, желтыми и оранжевыми лучами. Они играют на лице и волосах Беллы. Они освещают меня и, кажется, заполняют ту пустоту, что, казалось, больше никогда не заполниться. Я чувствую, как этот свет рассеивает мою внутреннюю темноту. Я хочу избавиться от нее полностью. Ради Беллы. Ради себя. Я позволяю этому свету завладеть мной.

Вдох. Свобода. Выдох.

Время почти семь. От Джаспера и Эммета ничего не приходило.

Я подхожу к столу Беллы и кончиками пальцев провожу по корочкам учебников. Я касаюсь компьютерной мышки. Я хочу дотронуться до всего, к чему она прикасается ежедневно.

Я хочу стать её ежедневным ритуалом.

Я прохожу чуть дальше, к трём полкам, висящим друг под другом. На первой сложены её любимые книги. Я улыбаюсь им. На второй полке стоит маленькое круглое зеркало и разбросана разная мелочь. Белла никогда ничего не выкидывает. Ей каждая, даже абсолютно ненужная вещь, «обязательно пригодиться».

Улыбаюсь. Я не слишком часто это делаю?

См. также: завтра мышцы моего лица будут болеть с непривычки.

Осматриваю третью полку. Вижу CD-плеер. Неужели такие до сих пор продают? Разве не все сейчас ходят с мп3 плеерами-пуговицами?  Нужно подарить Белле в ближайшее время что-то подобное.

Рядом с плеером стоит стопка дисков. Я провожу по ним пальцем. Достаю первый. Хм, это какая-то современная группа, я не знаю, какая именно, их сейчас столько, что не уследишь.

Второй диск оказался сборником симфоний различных композиторов.

Третий – альбом рок музыки.

Я удивленно и заинтересованно взялся за четвертый диск. Что будет там? Народный фольклор?

См. также: Кантри?

См. также: Блюз?

Но это не было ни то, ни другое, ни третье.

Подробности о четвертом диске: Это обычная болванка без опознавательных знаков. Без названия. Коробочка у диска прозрачная, такие продаются в каждом магазине. Он заполнен примерно наполовину. Этот диск подарил Белле я.

Вдох. Шок. Выдох.

Да, я подарил ей его на нашу первую годовщину. Я уверен в этом, как уверен в том, что меня зовут Эдвард.

На нем записано семь моих композиций. Я сам сочинил их. Да, я играю на рояле.

См. также: играл.

Несколько из этих произведений посвящены Белле. Остальные просто мелодии.

Что делает этот диск здесь в Чикаго, в комнате Беллы? Неужели она сама забрала его из своей старой комнаты? Это чистая случайности или её нравится моя музыка?

Она плакала, когда впервые его прослушивала.

Вдох. Искренность. Выдох.

Признать, эта находка даже как-то выбила меня из колеи. Это как пересечение двух параллельных линий её прошлой и настоящих жизней. Две параллельные прямые не пересекаются, но вот я держу в руках доказательство обратного.

Я положил диск на место и подошел к спящей Белле. Медленно и тихо я сел на свободное место на кровати в её ногах.

Я провел кончиками пальцев по простыням на её постели. Мне вдруг нестерпимо захотелось сесть за рояль. Мои пальцы наигрывали какой-то мотив в воздухе. В эту новую мелодию я бы вложил все чувства, что сейчас есть во мне. Она бы была очень мягкой. Очень медленной. Плавной. Чувственной. Всепоглощающей.

Вдох. Вдохновение. Выдох.

Краем глаза я заметил, что Белла уже не спит, а наблюдает за мной.

Шепчу: Проснулась, спящая красавица?

- Угу. – Белла улыбнулась кончиками губ. – Сколько время?

Отвечаю, смотря на часы: Половина восьмого.

-И ты всё это время провел здесь?

Я киваю головой и улыбаюсь: Это не было слишком долго.

См. также: Я рассчитывал, что ты проспишь до утра.

Белла ухмыляется и закрывает глаза. Она сворачивается на кровати в комочек, как котенок.

Вдох. Безграничная нежность. Выдох.

После нескольких минут она открывает глаза и садится на кровати. Расстояние между нами – моя вытянутая рука.

См. также: ничто для меня.

Я думаю о том, чтобы раскрыть свои руки для объятья, как делал недавно. Но Белла прерывает мои мысли.

- Спасибо тебе Эдвард. – Она смотри точно мне в глаза. Спокойный, умиротворенный взгляд. – Я очень надеюсь, что мы сможем стать хорошими друзьями.

Вдох…Выдох.

-------------------------

Ну, что думаете?