Глава 11.

Добро пожаловать в аптеку мистера Эдварда Каллена!

Если Вы – Изабелла Свон, то можете зайти к нам за чем угодно! Но, в сущности, у нас имеется только одно-единственное  лекарство – сам хозяин заведения!

Итак, название препарата: Эдвард.

Состав: 75% воды и другая никому не нужная хрень.

Форма выпуска: Рост 185 см., вес 80 кг.

Фармакологическое действие: облегчает ваши страдания. В точности – головные боли.

Показания: сильно, умеренно или слабо выраженный болевой синдром.

Способ применения: Действует как бесконтактно, так и контактно.

См. также: Второй вариант более предпочтителен.

Доза: Принимать при необходимости.

Передозировка: Жалоб пока не поступало.

Противопоказания: Нет.

См. также: И быть не может.

Побочное действие: Возможно возникновение желания стать друзьями.

Особые указания и меры предосторожности: Рекомендуется воздержаться от контактов с лицами мужского пола в зоне действия препарата.

Условия использования: Вы можете абсолютно безвозмездно использовать его, сколько вам будет угодно. Можете обращать внимание на его чувства или не обращать. Пользуйтесь им.

Да, именно так меня надо занести в реестр лекарственных средств.

Сейчас я сижу на скучнейшей лекции по экономической теории. Скоро ланч и, я думаю, там мы с Беллой встретимся. Я так жду этого, что нервно стучу ногой по полу.

См. также: по-дружески жду.

Перерыв. Наконец-то. Мы с Джаспером и Эмметом идём в столовую.

- Эд, ты куда так торопишься? Проголодался? – гогочет на весь коридор Эммет.

Я тороплюсь? Кидаю Эммету: Что-то типа того.

И правда, голод – это тоже определенного вида зависимость. Причем жизненно необходимая. У меня кроме этих самых потребностей в еде, воде и сне есть ещё одна.

См. также: чисто дружеская зависимость.

За нашим столиком уже сидят Элис и Розали.

Как только все расселись, я говорю: Слушайте, если я вас попрошу кое-что сделать, совсем пустяковое, но, не объясняя зачем, вы сможете сделать это для меня?

Подчеркиваю: Без вопросов.

Все за столом, молча, уставились на меня.

- Когда-то надо убить? – Конечно же, это Эммет.

Я пропускаю его вопрос мимо ушей и осматриваю каждого по очереди. У меня нет времени на их раздумья.

Джаспер с Розали почти одновременно кивают.

Этого достаточно и я быстро продолжаю: Всё, что я прошу, это не говорить Белле о том, что я из Форкса.

Смотрю Элис в глаза и добавляю: То, что мы из Форкса.

- А откуда же вы тогда? – Фыркнула Розали.

Предлагаю: Сиэтл?

- Заметано! – Это Эммет.

- Ну, хорошо… - Протянул Джаспер, склонив голову на бок.

Элис кивнула и уставилась с прищуром на меня.

Да, по-моему, всё прошло очень даже неплохо!

- А Белла это вообще кто? – спрашивает Розали.

- Моя напарница по проекту. – Элис стреляет в меня глазами. – И, как оказалось, подруга Эдварда.

- Она вчера подходила к нашему столу, помнишь? – Эммет объясняет Розали.

-А, девушка с каштановыми волосами и глазами, как у олененка? – Вспоминает она.

Эммет рассмеялся. Я зло смотрю на Розали: Мне тебя тоже с помощью животных описать?

И еще: Поверь, я выберу не таких безобидных, как олененок.

- Она тебе кто, что ты её защищаешь? – фыркает Розали.

Выдавливаю из себя: Друг.

Блять, меня тошнит. По-дружески.

- Эй, ты что так скривился? – спрашивает у меня Джаспер.

Хриплю: Да, мне как-то не по себе. Наверно съел что-то не то.

См. также: сказал что-то не то.

Я замечаю Беллу, входящую в столовую. Она одна. Когда наши взгляды встречаются, моё сердцебиение как обычно ускоряется.

См. также: Наверно, у меня аритмия.

См. также: Дружеская аритмия.

Белла некоторое время стоит на месте, а потом медленно начинает идти к нашему столику.

- Привет. – Она быстро окидывает всех моих друзей взглядом.

Говорю ей: Привет!

Обращаюсь ко всем: Это Белла.

После того как все представились, после того, как щеки любимой перебрали сотни оттенков красного, уже после того, как она села на соседний стул с моим, только после всего этого я заметил, что мои руки, лежащие на коленях, подрагивают от предвкушения её прикосновения.

См. также: Естественно, по-дружески подрагивают.

Но Белла не торопиться пользоваться мной.

Звучит не очень, правда? «Пользоваться мной». Но это и происходит между нами. Она меня использует, а я в свою очередь позволяю её это делать.

Мои руки сжимают колени, пока я наблюдаю, как Белла разговаривает с Элис.

- Белла, а ты откуда? – Джаспер прерывает их разговор.

Блять, если можно причинять адскую боль взглядом, то дайте мне сейчас эту силу в обмен на правую руку!

- Эм, я из Форкса, это маленький городок в штате Вашингтон. – Белла опять покраснела.

Наверно, для неё происходящее дальше выглядело немного странно. Вместо того, чтобы обратить внимание на отвечающего, четыре пары глаз уставились на меня.

Белла тоже посмотрела на меня, потом обратно на Джаспера.

- Что-то не так?

- Просто Эдвард и Элис тоже…- Джаспер перевел взгляд на Беллу.- из этого штата. Они из Сиэтла, знаешь?

- Ммм, только слышала. Никогда там не была. Наверное. – Последнее слово она произнесла так тихо, что расслышал только я.

- Так значит Форкс. И как там? – Джаспер не унимается.

Я передумал! Я отдам две руки! Только дайте мне эту силу!

- Сыро. – Белла опустила глаза на стол и втянула голову в плечи.

- У тебя там было много друзей? – Еще один вопрос от Джаспера.

Я резко встаю из-за стола: Белла? Ты не хочешь прогуляться со мной до администрации колледжа?

- Да, конечно. – Белла слишком быстро согласилась. – Пока. Приятно было познакомиться.

И вот мы уже идем по коридору в сторону выхода.

- Спасибо, что спас меня от неудобного вопроса. – она смотрит себе под ноги.

Я ничего не отвечаю.

Мы выходим на улицу и, зайдя за угол здания, останавливаемся. У нас есть ещё около 5 минут.

Спрашиваю: Как ты себя чувствуешь сегодня?

- Не плохо. – Белла улыбается.

Я смотрю на её улыбку и понимаю, что сейчас я должен это сказать.

Именно сейчас: Белла, я хочу пригласить тебя на ужин сегодня вечером.

Добавляю: Там будем только мы.

И еще: Это свидание.

Я хотел улыбнуться, чтобы придать позитива своему приглашению, но, заметив её хмурый взгляд, улыбаться мне почему-то расхотелось.

- Не надо. – Сильным уверенным голосом отрезала Белла. – Не надо делать этого, Эдвард.

Она смотрит на меня как-то даже обиженно, что ли.

Моя рука взлетает вверх и вплетается в мои волосы. Я хочу спросить у нее, почему нет? Почему не надо? Почему мне нельзя делать то, что я хочу? Почему мы должны быть только гребанными друзьями? Но вместо этих вопросов из моего горла вырывается только какой-то хрипящий звук.

- Пошли обратно, Эдвард. Сейчас уже пара начнется.

Я медленно иду чуть позади нее: И почему нет, Белла?

- Эдвард, я уже сказала. – Она не оборачивается ко мне.

Говорю громче: Но ты не объяснила почему!

Она останавливается, разворачивается ко мне и говорит: - Мы знакомы с тобой без года неделю, еще пару дней назад ты не хотел даже разговаривать со мной, что же изменилось?

Что изменилось? Ох, любимая, я скажу тебе, что изменилось! Во-первых: Тебя чуть не убил Джеймс, во-вторых, ты, возможно, сходишь с ума, в-третьих, оказывается, рядом со мной твои головные боли проходят, и, в-четвертых, мы теперь друзья с тобой!

Ах, да, есть еще одна мелочь: Я, блять, люблю тебя больше всего на свете!

Вслух произношу: Мы познакомились поближе. Я лучше тебя узнал. Мы стали друзьями.

Чувствую, меня сейчас опять замутит.

- Вот именно, друзьями! – Белла развернулась обратно и продолжила идти. – И вообще, это так унизительно, Эдвард!

Спрашиваю: Унизительно идти на свидание со мной?

- Да я не об этом! – Мы зашли в колледж. – Всё, Эдвард, прекращай. Мне это не нужно. Я в порядке. Правда.

Ебать, зато я не в порядке! Мне это нужно!

И еще мне срочно нужно куда-то выплеснуть весь этот эмоциональный ад, которым я захлебываюсь сейчас.

Белла остановилась у своего кабинета. Она коснулась моей руки. Мне стало физически больно от этого прикосновения.

- Пока. – Сказала она и, не дождавшись моего ответа, зашла в аудиторию.

Я поднял к лицу руку, до которой она прикоснулась только что, и сжал указательный палец зубами. Я дышу глубоко и часто. Самые сильные эмоции сейчас во мне – это непонимание и обида.

См. также: Дружеское непонимание и, конечно же, дружеская обида.

Я направился в общежитие. Сделав пару глубоких вдохов на улице, я попытался рассуждать здраво. Собственно, почему я так близко принял это к сердцу?

См. также: точнее к этому разорванному в клочья кровоточащему ошметку того, что раньше было моим сердцем.

Да, она не хочет сближаться со мной. Но, это ведь всё лучше, чем было раньше, когда я даже подойти к ней не мог?

Теперь я могу находиться с ней рядом, тогда, когда она сочтет это нужным.

Теперь я могу чувствовать её прикосновения, тогда, когда она захочет до меня дотронуться.

Теперь мы с ней друзья. Без той перспективы, которой я хочу, но всё же.

Я не могу приглашать её на свидания, но она может пригласить меня на чай.

Раньше у меня была надежда на то, что когда-то всё будет хорошо.

Теперь у меня есть страх того, что как только она найдет лекарство от своих головных болей, я ей стану не нужен.

К черту сравнения, я как был в гребанном аду, так в нем и остался! Сколько там этих кругов ада? Я еще не прошел их все? Или уже начал всё сначала еще раз?

Может там кто-то сверху решил, что раз я уже больше года сам себя мучаю, то мне это нравится? Поэтому у меня не бывает улучшений в моей безвыходной ситуации? Там наверху, случайно, никому не кажется, что моя любовь уж слишком дорого мне обходится?

См. также: Моя любовь. Естественно, дружеская.

Я зашел в комнату и с чувством хлопнул дверью. Проходя коридор, я наступил на что-то белое. О, а я думал, мой тайный друг по переписке уже забыл обо мне!

Я поднял конверт. На нем остался отпечаток моего кроссовка.

Вот, что было написано в записке:

«Ты знаешь всё о ней. Я знаю всё о тебе. Теперь всё справедливо. Почти»

Я беру свой телефон и звоню: Привет, Чарли!

- О, Эдвард! Здравствуй. Что-то случилось?

Отвечаю: Да. То есть, нет, ничего не случилось, но мне кое-что надо.

- Я слушаю тебя.

Спрашиваю: Ты можешь мне достать ордер на изъятие видеоматериала со скрытых камер моего общежития?

- Тебе нужно видео с камер?

Говорю: Да.

- Эдвард, ты понимаешь, что даже если я тебе и раздобуду ордер, то тебе никто не обязан предоставлять этот материал. Ты ведь не полицейский.

Твержу: Я всё понимаю, Чарли.

- Ладно, я посмотрю, чем смогу тебе помочь.

Вздыхаю: Спасибо.

- Эдвард, как там Белла?

Отвечаю: Белла? Прекрасно. Ладно, Чарли, звони, как что-нибудь узнаешь.

- Договорились. Пока.

За что я уважаю Чарли, так это за то, что он никогда не задает лишних вопросов.

Если у меня будет ордер, то развести мистера Фокса на видео будет проще простого. Ну, я так думаю.

Я сажусь на край кровати и обхватываю голову руками. Мои мысли опять возвращаются  к Белле. Я прокручиваю в голове события последних дней. Знаешь, сейчас, когда я разобрался в своих чувствах и эмоциях, я понимаю, что такой расклад наших отношений приносит мне намного больше страданий.

Представь: Ты в пустыне. Тебя мучает страшная, просто ужасающе сильная жажда. В теории ты знаешь, что где-то должен быть оазис. Ты страстно надеешься на это и, конечно, понимаешь, что сейчас главное в твоей жизни – это достичь его. Иначе тебя не станет. И вот, о чудо – оазис прямо перед тобой. Он именно такой, каким ты его себе и представлял – зеленый, цветущий, живой, зовущий к себе. Ты собираешь последние силы и бежишь к нему. Ты задыхаешься от жажды и бега, твои измученные истощенные мышцы ноют, но всё это пустяки, так как через мгновение ты будешь у своей цели. И вдруг, ты врезаешься во что-то и падаешь. Конечно, ты поднимаешься, чтобы продолжить свой путь. Поднимаешься и понимаешь, что перед тобой стеклянная стена. Ты обходишь весь оазис кругом, но в стене нет бреши. Да, ты пытаешься разбить это стекло, но оно тебе не поддается. И вот – перед тобой твоя цель. В двух шагах. Ты можешь рассмотреть, как играет солнце на водяной глади. Видишь, как бежит рябь от каждого шевеления воздуха. Ты даже чувствуешь этот запах – свежий и влажный. Но между оазисом и тобой стена. Ты садишься на раскаленный песок, смотришь на воду, и твоя жажда становится просто невыносимой. Тогда-то и приходит осознание того, что тебе было гораздо лучше, когда ты только надеялся найти этот оазис, а не тогда, когда видишь его, но не можешь напиться.

В моем случае оазис – это нормальные здоровые отношения с Беллой. А жажда – это моя любовь к ней. Ну, ты понял.

Я прилег на кровать с плеером. Мне захотелось спрятаться от всего мира, а изоляции своей комнаты мне не хватало, поэтому я включил музыку.

Я сейчас в долбанном замешательстве.

См. также: Долбанном дружеском замешательстве.

Неужели я и вправду сейчас на пороге того, чтобы сделать так, как необходимо для меня, а не так, как того хочет Белла? Мне становится не по себе от такого выплеска эгоизма. Я чувствую себя виноватым за это, хотя даже ничего еще не сделал. Но то чувство, странника, сидящего перед стеклянной стеной, оно меня мучает гораздо сильнее чем муки совести.

И опять только «я» да «меня». Ты замечал за мной и раньше этот безобразный эгоизм?

Со всей этой кашей в голове я и заснул. Помню даже, мне снилась Элис о чем-то разговаривающая с Беллой. Потом вроде Белла начала идти ко мне, а я стал пятиться от нее. Она идёт быстрее – я тоже ускоряю шаг. Когда я понимаю, что она меня почти достигла, я разворачиваюсь и просто бегу.

Интересно, что сказал бы старина Фрейд по этому поводу?

А проснулся я от стука в дверь. Мои наушники выпали из моих ушей во сне, и я больше не изолирован. Какая досада.

Стук повторился. Я не хочу открывать дверь. Но я встаю, потому что если там Элис, то скоро она зайдет сама.

См. также: Странно, почему до сих пор не зашла.

Если там Джаспер или Эммет, то сейчас они начнут названивать мне на телефон.

Если там Розали, то она скоро перейдет на разрушение моей двери своими ножками.

А больше никто ко мне прийти и не может.

Разве что… Мой тайный друг по переписке?

Мда, это так же нереально, как то, что за моей дверью стоит Белла.

Подхожу к двери, попутно разглаживая руками свою помятую от сна одежду. Блин, надо взять за привычку, раздеваться перед тем, как лечь в кровать.

Открываю дверь, и там стоит Белла.

См. также: Значит ли это, что где-то за её спиной должен быть и мой тайный друг?

На всякий случай выглядываю в коридор.

- Эдвард, ты ушел с пар? Ты не заболел? – Белла всё еще стоит в дверях.

Физически нет. Но у меня давно уже рак сердца, душевная недостаточность и эмоциональный паралич.

Отвечаю спокойно: Просто не хотелось сидеть на лекциях. Проходи.

Она делает несколько шагов вперед и останавливается. Я разворачиваюсь и иду на кухню.

Спрашиваю: Голова болит?

- Есть немного. – Белла тоже входит в кухню.

Нет, нет, нет, только не надо сейчас ощущать себя так, как будто я мог подумать, что она могла зайти просто так. Блять, какая же путаница у меня в голове.

Я показываю ей, куда сесть. Ставлю на стол две чашки с кофе.

Сажусь рядом с ней: Извини, у меня дома нет ничего съестного.

- И что же ты ешь?

Пожимаю плечами: Вечером закажу пиццу.

- Мы можем зайти ко мне и поужинать.

Качаю головой: Это лишнее.

Белла дотрагивается до моей руки и сжимает её. Я шумно втягиваю воздух.

Мне необходимо постоянно повторять про себя: Она делает это, потому что это облегчает её боль. Только поэтому. Хватит надеяться, болван.

Я смотрю на Беллу, и она мне мягко улыбается. Мне хочется поцеловать её в эту улыбку.

См. также: Конечно же, по-дружески.

- Хочешь, пойдем прогуляемся?

И я начинаю: Нет, Белла. Я решил, что я так не хочу.

См. также: Я так не могу.

См. также: Я так сгораю.

Говорю: Если у тебя болит голова, если у тебя что-то случилось, если тебе нужна моя помощь – я к твоим услугам в любое время. Но. Но не надо играть в эту дружбу.

- Я ни во что не играю. – Белла медленно убрала свою руку с моей.

Закрываю глаза. Я долбанный эгоист, но мне необходимо завершить то, что начал.

Хриплю: Так будет лучше. Я не говорю, что не хочу с тобой дружить. Я просто не могу, Белла.

- Если это то, что тебе нужно. – Белла опускает глаза.

Нет, это совсем не то, что мне нужно! Мне нужна вся ты! Мне нужен мой гребанный оазис! Но за невозможностью получения этого, мне необходимо хотя бы не быть так близко к этой стеклянной стене.

См. также: К этой «дружеской» стеклянной стене.

Но в ответ Белле я только кивнул.

Она сидела, молча, еще пару минут. Рассматривала толи кружку, толи стол. А я, в свою очередь, рассматривал её опущенные ресницы. Я бы хотел провести по ним губами.

Вдруг Белла подняла взгляд на меня.

- Ну, тогда, думаю, мне лучше уйти. – Она говорит тихо, но твердо.

О, пожалуйста, посиди со мной еще немного! Неужели надо сразу уходить? Да, я понимаю, что сам, фактически, тебя гоню. Но я ведь так люблю тебя! Ну, неужели ты не видишь этого? Неужели не чувствуешь это вокруг нас?

Мне хотелось схватить её за руку и удержать рядом с собой еще хоть на минуту.

Мне хотелось встать перед дверью и не давать ей уйти.

Я практически был готов встать перед ней на колени и просить остаться со мной.

Но всё, что я произношу вслух, это: Да, наверно, так будет лучше.

Мы подошли к двери. Белла выглядит расстроенной. Так выглядит ребенок, которому не купили понравившуюся игрушку.

Шепчу: Белла, я прошу тебя, пообещай, что если тебе понадобиться моя помощь по любому поводу, ты подойдешь ко мне.

- Обещаю.

Продолжаю: Если у тебя заболит голова, ты подойдешь ко мне. Пообещай.

- Обещаю.

И еще: Если тебе надо будет с кем-то поговорить, ты подойдешь ко мне. Обещай.

- Я обещаю.

Говорю: Белла, ты пообещала мне три раза. Не надо нарушать такое сильно обещание.

- Пока, Эдвард. – Белла грустно мне улыбнулась и вышла.

Когда дверь за ней закрылась, я чувствовал себя просто отвратительно. Мне хотелось кричать. Мне хотелось скулить. Мне хотелось разбить руки об стену.

Я хотел выбежать следом за ней и согласиться на любые её условия. Я хотел лечь на пол и никогда больше не подниматься.

Я ощущал себя кошмарней некуда. Но в тоже время я четко понимал, что сделал всё правильно.

Я вздохнул глубоко и ровно. Нет, моя боль никуда не делась. Она – мой спутник уже очень долгое время. Мой неизменный спутник.

Что позволяло мне чувствовать, что я смогу жить дальше, так это снятие рамок.

Моя любовь, моя зависимость от Беллы, моя необходимость в ней, моё желание, всё это больше не надо вписывать ни в какие границы. Теперь всё так, как было раньше.

Не-по-дру-жес-ки.

Всё так, как надо. По-настоящему. Без каких либо рамок. Моя любовь опять безгранична.

Теперь всё по-старому.

Кроме одного: отныне и навсегда я ненавижу это слово – «дружба».

--------------

Как вы относитесь к решению Эдварда?