Глава 24.

Моё утро началось раньше обычного. 6 утра.

См. также: Блять, кто встаёт так рано?

Это, наверно всё из-за того, что вчера я лёг спать в 10.

См. также: Кто ложится так рано?

Моя девочка ушла вчера вечером помогать Джессике и я, не найдя ничего лучше, лег спать.

Я люблю тебя, Белла. За то, что ты, в отличие от меня, способна мне отказать.

Что мне делать два часа до учёбы?

Я решил привести себя в порядок.

Продолжительный душ настолько расслабил меня, что захотелось еще спать.

Может уговорить Беллу не идти на пары? Хороший дневной сон никому не повредит.

Я улыбнулся своим мыслям и подставил лицо под струи воды. Пора завязывать с водными процедурами. Но для бодрости я простоял в душе еще минуту под холодной водой.

Ненавижу холод.

Я люблю тебя, Белла. За то, что ты согреваешь моё сердце.

Теперь самое важное – надо тщательно побриться. А то моё лицо уже плохо проглядывается за отросшими волосами.

Почему они растут так быстро?

Половина моего лица, вымазанная в пене для бритья, вызывает приступ смеха. Странно позитивное настроение у меня сегодня.

Я люблю тебя, Белла. За то, что ты даришь мне хорошее настроение, даже когда тебя нет рядом.

Ну, теперь можно сказать, что я похож на самого себя. Запускаю руки в мокрые волосы. Очень длинные – пора подстригать.

Еще немного покривлявшись перед зеркалом, я выхожу из ванной.

Теперь завтрак.

См. также: Если кружку кофе можно назвать «завтраком».

Вчера мы провели отличное утро с Беллой.

Раньше мои завтраки вполне устраивали меня. Но теперь у меня есть с чем сравнивать.

Я люблю тебя, Белла. За то, что ты показываешь мне лучшую сторону жизни.

Итак, на часах 6:50, а я уже сделал всё, что мог.

Мне пришла в голову гениальная идея – начать бегать по утрам.

Сейчас идеальное время для начала.

Я быстро надел спортивные штаны. Когда уже будет достаточно тепло?

Март – это ведь весна. Но термометр упорно показывает на отметку в +8 градусов.

Это такая погода, когда одни уже ходят в футболках, а другие еще в тёплых куртках.

Решив, что для футболки еще слишком холодно, я надел толстовку.

Но как только я вышел на улицу, гениальность моего замысла показалась мне сомнительной.

На пробежку надо было идти перед душем. Если я займусь этим сейчас, то не успею ни переодеться, ни помыться еще раз.

Тогда завтра?

Определенно, завтра. А сейчас я лучше схожу в магазин и куплю себе чего-нибудь пожевать.

Так в этой утренней прогулке я провел сорок минут.

Вернувшись домой, я переоделся в нечто более презентабельное.

См. также: Рубашка и брюки.

Я решил захватить с собой одно яблоко, купленное во время прогулки.

Я люблю тебя, Белла. За то, что мне доставляет удовольствие заботиться о тебе.

Быстро прошагав 75 метров от моей двери до её, я стучу.

Досчитав до пятнадцати, стучу еще раз.

Может, они еще не проснулись? Или проспали? Надо позвонить? Или постучать погромче?

Поток моих мысленных вопросов прервала Джессика, открывшая дверь.

Облегченно выдыхаю: Привет. Можно войти?

Я сделал шаг вперед, особо не дожидаясь её разрешения. Это комната и моей девушки тоже.

Я ожидал, что услышав мой голос, Белла выйдет на встречу.

Чего я не ожидал, так это того, что Джессика закроет собой вход и скажет:

-Нет.

Я оторопел: Нет?

-Уходи, Эдвард. – Джессика смотрит на меня безразлично и как-то устало.

Хмурюсь: Где Белла?

-Эдвард, я же тебе говорю – уходи.

Повторяю: Где Белла? Она там?

Я уже был готов оттолкнуть Джессику, чтобы зайти внутрь.

Что случилось? Может ей плохо? Или она ушла куда-то?

Я люблю тебя, Белла. За то, что не живу без тебя.

-Ладно, подожди, я сейчас её позову. – Джессика отступает на шаг назад.

Я киваю. Зачем вообще нужны были эти препирания?

Джесс быстро захлопывает дверь. Слышится щелканье замка.

 Это что сейчас было?

Я опускаю обе руки на дверь с громким хлопком.

Ещё раз.

Ещё. Так, что дверь затряслась.

Кричу: Белла! Открой эту долбанную дверь или я выломаю её!

Тишина.

Я люблю тебя Белла. За то, что каждая секунда, проведенная с тобой, ценнее в сто раз.

Уже мало на что надеясь, кричу чуть громче: Белла! Что случилось?

Добавляю почти шепотом, прислоняясь лбом к двери: Открой, любимая, пожалуйста.

Тишина.

Делать нечего, и я иду в колледж.

В моей голове миллион вопросов, а в моей руке сотовый.

Звонки Белле сразу переводятся на голосовую почту.

После пятого раза я не выдерживаю и кричу в телефон: Блять, да что происходит! Белла, возьми чёртову трубку!

Выдыхаю и перезваниваю еще раз, чтобы оставить новое сообщение: Извини, я не хотел кричать. Перезвони мне, пожалуйста.

Я люблю тебя, Белла. За то, что не могу долго злиться на тебя.

На первой паре я был сам не свой.

Я не знал, какого черта я тут сижу, когда непонятно что происходит с Беллой.

Я не знал, что мне делать, ведь в её комнату меня не пускают.

Я не знал, почему Белла решила прогулять учебу сегодня.

Неужели потому что не хотела меня видеть?

И последнее, и самое, блять, главное: я не знал, что случилось.

Джаспер обратил внимание на моё состояние, но разумно не стал задавать вопросов или лезть с разговорами.

В итоге я понял, что сидеть на парах сегодня у меня не получится. И после первой же лекции пошел обратно в общежитие.

Дверь в комнату Беллы. Я приложил ухо и прислушался.

Тишина.

Попробовал повернуть ручку.

Заперто.

Тихонько стучу.

Ничего.

Что мне делать?

Что мне, блять, делать?!

Я захожу к себе и достаю телефон. Звоню единственному, кому я могу позвонить в этой ситуации.

-Привет, Эдвард.

Сразу спрашиваю: Стивен, сегодня у Беллы есть прием?

-Сегодня нет. Она звонила мне и записалась на завтра.

Уточняю: Звонила? Сама? Когда?

-Что случилось? Сегодня звонила. Совсем недавно. Естественно, сама.

Сжимаю телефон крепче: Если бы я знал, что случилось. Я не могу с ней поговорить. Она не хочет меня видеть. Не берёт трубку. И главное, еще вчера вечером всё было хорошо!

-Может ничего серьезного? Ты постоянно себя накручиваешь, Эдвард. Я тебе уже говорил об этом.

Качаю головой: Не знаю, Стив.

Спрашиваю: На сколько она записалась?

 -17:00.

Шумно выдыхаю: Хорошо. Спасибо.

-Подожди, Эдвард. Что ты собираешься делать?

Отвечаю: Постараюсь сегодня поговорить с ней. Если нет, то перехвачу её завтра у клиники.

-Понятно. Удачи. Не отчаивайся сразу. Возможно, всё не так страшно, как ты себе напридумывал.

Запускаю свободную руку в волосы: Но, блять, Стивен! Что могло произойти? За один долбанный вечер?!

-Я не знаю, Эдвард. Давай дождёмся завтра. Я поговорю с ней. Всё будет хорошо.

Бормочу себе под нос: Где-то я уже это слышал.

-Пока. Звони, если что.

И доктор Гус положил трубку.

Я еще несколько минут простоял, не двигаясь, с молчащим телефоном у уха.

Ждать до завтра?

Это сколько? Около тридцати часов?

Это определенно не вариант.

Я набираю номер Беллы. Голосовая почта.

Конечно, в одном разговор со Стивеном меня успокоил: с Беллой всё хорошо. Она звонила ему сама и назначила встречу на завтра.

Единственное решение, которое пришло мне в голову, это вернуться к долбанной запертой двери.

Я облокотился об стену напротив и стал ждать.

Когда-нибудь они должны выйти куда-то.

См. также: Когда-нибудь они должны вернуться откуда-то.

Я люблю тебя, Белла. Вопреки той боли, которую ты мне причиняешь.

Спустя час мои ноги настолько устали, что я сполз по стенке и сел на пол.

Проходящие мимо студенты сначала оглядывались на меня. Но теперь они просто не обращают внимания.

Как будто так и должно быть.

 Я снова чувствую себя тем, кого не замечают. Невидимкой.

Только теперь всё немного иначе.

Раньше меня не замечала только она.

Я люблю тебя, Белла. За то, что с тобой я чувствую себя значимым.

Прошло два часа. А из их комнаты никто не выходил, и никто туда не входил.

Да и вообще неслышно было ни одного звука.

Значит ли это, что Джессика и Белла куда-то ушли?

Куда?

Уронив лицо в ладони, я просидел еще полчаса.

Я люблю тебя, Белла. За то, что могу ждать тебя вечность.

В попытках дозвониться на её телефон прошло еще полчаса.

Итак, спустя четыре часа, совершенно отчаявшись, я решил, что просидеть весь день у двери не лучшее решение.

Вернувшись в комнату, я собрал по карманам всю наличность, которая у меня была. Если ему этого не хватит, схожу и сниму с карточки еще.

К кабинету мистера Фокса я практически бежал.

Он должен дать мне запасной ключ. Если он так любит деньги, то уговорить его будет не сложно.

Стучусь и одновременно дергаю за ручку.

Закрыто.

Блять, сегодня что, день запертых дверей?!

Ну и где он ходит, когда должен быть на рабочем месте?

Буря из разочарования, злости, страха и обиды вытолкнула меня на улицу. Чувство бессилия и безнадежности смешались и нахлынули на меня мощным потоком. Черные тучи отчаяния затмили всё, что придавало мне сил. Меня бросало то в жар, то в холод. То в бешенство, то в апатию. То в любовь, то в ненависть. Я чувствовал, как опустошенность клешнями затягивает меня. Перед глазами стало темно также, как и внутри. Весь свет, что я так тщательно хранил в себе, был вытеснен чувством отверженности. Чувством ненужности, бесполезности. Ноющее и скулящее одиночество сжимало моё сердце.

Я люблю тебя, Белла. За то, что я могу всё это чувствовать.

Когда способность рационально мыслить вернулась ко мне, я обнаружил себя в своей движущейся машине.

На замену всему спектру эмоций, пронизывавших меня, пришла глубокая, черная, пустая депрессия.

Я не помнил, как я сел в машину и куда я собирался, но теперь я знал, куда мне надо.

В баре было мало людей, и я занял место у стойки. Ко мне не подходили достаточно долго, бармен обслуживал кого-то на другом от меня конце.

Когда, наконец, он подошел, меня уже изрядно подтряхивало.

-Что для вас?

Говорю ровно и спокойно: Налейте мне то…что убьет.

И добавляю: Я хочу умереть сегодня у стойки.

Он смотрит на меня непонимающе и с какой-то опаской.

-Виски?

Неопределенно пожимаю плечами. На самом деле мне всё равно.

Что было дальше, я запомнил плохо.

Помню горьковатый вкус виски во рту. Лицо бармена. Меняющихся посетителей. Бегущие стрелки на часах. Охранника, говорящего, что они закрываются.

Я проснулся в своей машине, припаркованной у бара.

Голова странным образом не болит, но мне ужасно хочется пить.

На часах 15:50.

Блять, через час сеанс у Беллы! Как вовремя я проснулся.

Завожу мотор и выезжаю на дорогу. По пути я заскочил в магазин и купил себе воды.

На больничной стоянке я оказался в 16:45.

Ждать. Опять ждать.

Я стал волноваться о том, как Белла доберется до клиники. Но все мои мысли и волнения улетучились, когда я увидел её, идущую к входу.

Я люблю тебя, Белла. За то, что один твой вид вызывает во мне почти священный трепет.

Секунда мне понадобилась на то, чтобы выскочить из машины. Еще одна на сокращение расстояния между нами.

И вот я легко беру её за локоть и разворачиваю лицом к себе: Привет, Белла. Не хочешь поговорить?

Она посмотрела на меня сначала с испугом, из-за моего неожиданного появления, но потом  в её глазах эмоции стали сменять одна другую с огромной скоростью. Она выглядела какой-то уставшей, чуть больше сутулилась, была немного бледнее обычного. В конечном итоге, преобладающими эмоциями в её взгляде стали обида и злость.

Меня пробрала дрожь.

-Я не хочу с тобой разговаривать. – Сквозь зубы процедила она.

Наклоняюсь так, чтобы мы были почти на одном уровне, и заглядываю ей в глаза: Эй, что случилось? Объясни мне, Белла.

Стараюсь говорить мягко, но мой голос дрожит: Я чем-то тебя обидел? Расскажи мне, прошу. Вчера ведь всё было хорошо.

-Что случилось? Ты спрашиваешь меня, что случилось? – Белла вырывает свою руку и отступает на шаг. – Это ты мне скажи, что случилось, Эдвард!

Делаю шаг к ней: Я не понимаю, о чем ты.

-Хватит строить из меня дуру! Я всё знаю! – Её голос наполнен обидой, на глазах наворачиваются слезы.

У меня перехватывает дыхание: Что ты знаешь?

-Всё! И то, что мы знакомы с тобой уже чёрт знает сколько, и то, что мы из одного города! Сиэтл, Эдвард? Ты говорил о Сиэтле?! – Слёзы уже свободно стекают по её щекам. – Я знаю, что мы учились в одной школе! Я знаю, что мы встречались!

Мне стало больно, как от удара. Я почти не дышу и не знаю, что сказать.

-Я знаю, что ты меня использовал! Про этот дурацкий спор! Как ты можешь казаться таким хорошим, когда на самом деле у тебя нет ничего святого?! Что ты хотел от меня теперь? Воспользоваться тем, что я ничего не помню? Унизить меня еще раз?! Поздравляю, Эдвард, ты почти добился этого! – Белла издает громкий всхлип и срывается на плач.

Я беру её за плечи и немного встряхиваю, чтобы прекратить истерику: Белла, милая, откуда ты это взяла? Кто тебе наплёл эту чушь?!

-Отпусти меня! – Она чуть ощутимо повела плечами. – Таня! Твоя подруга! Вчера вечером она зашла к нам! Если бы не она, я бы…

Я, не обращая внимания на её сопротивление, прижимаю Беллу к себе: Послушай, пожалуйста, выслушай меня! Это правда, я соврал про Сиэтл, да и еще про многое, но это только ради твоего же блага, Белла!

Она положила ладони мне на грудь и попыталась оттолкнуть. Но я крепко сцепил руки за её спиной и не собираюсь их расцеплять, пока всё не объясню.

Я люблю тебя Белла. За то, что не могу сказать это вслух, хотя каждое моё слово подразумевает это.

Я со стоном выдыхаю, и мой внутренний барьер рушится.

Я больше не могу молчать. Я слишком слабый. Я всего лишь человек.

Набираю побольше воздуха в грудь: Белла, мы учились в одной школе и встречались два года. Я никогда не использовал тебя, и у меня мыслей таких даже нет, и не было. То, что тебе рассказала Таня это всё чушь. Она мне не подруга, и я понятия не имею, откуда она всё это взяла! Она уже около полугода бегает за мной, но я никогда не давал ей на это повода.

Белла отклонилась чуть назад, всё еще слабо всхлипывая. В её глазах плескались остатки прежней обиды и недоверие.

-Расскажи мне. – Тихо проговорила она.

И я начал: Когда случилась авария, я чуть с ума не сошел. Ты три месяца лежала в коме. Это было так тяжёло.

Мой голос сошел на шепот от нахлынувших воспоминаний: А потом ты очнулась, и это было такое счастье для меня. Я был дома тогда. Это была первая ночь, которую я провел вне твоей палаты. Но моя радость была недолгой. Потом мне сказали, что ты ничего не помнишь и тебе нельзя ничего вспоминать. Сказали, что провокация воспоминаниями из прошлого может свести тебя с ума.

Теперь я практически хрипел от кома, сжимающего моё горло: Мне нельзя было тебя видеть. Нельзя было разговаривать. Не только мне, конечно. Но… Я горел, Белла. Я просто сгорал заживо каждую секунду. Я возрождался только для того, чтобы сгореть вновь. А потом мой отец отправил меня в колледж. В этот колледж, куда мы хотели ехать вместе. Я не хотел уезжать, но у меня не было выбора. Год, что я провел здесь без тебя можно назвать одним словом «Пустота». И я заполнял её алкоголем. А потом приехала ты. Врачи рекомендовали тебе полностью сменить обстановку и учиться самостоятельности. Мне тогда звонили и Карлайл и Чарли. Просили, чтобы я присматривал за тобой, не сближаясь. И сначала у меня это выходило. Это был Ад, но зато с тобой. За этот Ад я бы отдал любой Рай.

Белла смотрела на меня изумленно, её пальчики сжимали мои плечи. В её глазах больше не было прежних эмоций. Казалось, она верила мне. Или она хотела мне верить.

Я подаюсь чуть вперед и касаюсь её лба своим.

Она рядом. Она со мной. Она всё знает. Она мне верит.

Мне казалось, что мой шепот был слышен на другом континенте, хотя на самом деле я сам еле-еле его различал: Я люблю тебя, Белла.

Ну, вот я и сказал это вслух.