Жизнь любого человека расчерчена крутыми поворотами. Их обычно не ждешь, они сами выскакивают тебе навстречу, и ты попросту не успеваешь среагировать – не вписываешься, вылетаешь с трассы, а потом сидишь где-нибудь на обочине, смотришь на свою покореженную судьбу и думаешь, как было бы, если бы то или это. Тогда, в семнадцать, мне казалось, что справлюсь со всем, но, впервые столкнувшись с таким поворотом, выяснил, что опыта все-таки недостаточно, чтобы плавно его пройти.
В Порт-Анжелес мы отправились на разных машинах, поэтому первая часть нашего двойного свидания состояла исключительно из моих мыслей о том, что сейчас делают Белла и Колин в его стареньком «форде»: молчат, болтают, перебивая друг друга, смеются счастливо, понимая, как им все-таки круто в компании друг друга? Жуть! Картинки их времяпровождения грызли и терзали меня, и в итоге я прибыл на место дерганный и заведенный.
Мы встретились в холле кинотеатра, и у меня отлегло от сердца, когда увидел, что Белла вовсе не держится за ручку с Колином, глядя на него восторженным взглядом, а наоборот, вообще не обращает на него внимания, болтая в сторонке с какой-то знакомой девчонкой, видимо, взявшей билеты на тот же сеанс.
Вечер только начинался, и я был в ударе. К великому неудовольствию Симмонса, кривившегося так, будто съел кислючий лимон, внимание Беллы было полностью сосредоточено только на мне. Я точно из рога изобилия сыпал шутками, цитатами из фильмов и веселыми воспоминаниями из нашего с ней недавнего детства.
На сеансе я сел слева от Свон, а Колин – справа. Происходящее на экране меня совсем не интересовало. Меня волновали и нервировали руки Симмонса, которые могли позволить себе лишнее.
Объекты моей слежки вели себя примерно, а я с невообразимым удовлетворением и самодовольством замечал напряженные взгляды Колина, которые тот бросал на меня. Казалось, он говорил мне: «Какого черта ты делаешь? Она со мной».
Ага, фига с два! Белла со мной, а ты всего-навсего досадный эпизод.
Примерно к середине бестолкового фильма я, в очередной раз стрельнув взглядом в направлении Колина, отметил, что его рука, положенная на подлокотник кресла, находится в опасной близости от пальчиков Беллы, более того, ползет в их направлении с явными намерениями! Мысль тут же лихорадочно заработала: как предотвратить неминуемое. Высыпать попкорн? Белла в бешенстве двинет мне в плечо и тогда уберет свою руку от его руки. Черт, я ведь даже могу и отомстить, заключив в плен своих ладоней ее пальцы, и в таком случае Колину обломится вообще.
Я уже схватил стаканчик, когда почувствовал руку на своем бедре. Недоуменно уставившись на нее, разглядел в голубоватом подрагивающем сумраке наманикюренные пальцы, медленно продвигающиеся к моей промежности. Затем в ухе послышался заигрывающе растягивающий слова голос Тани:
- Ты такой потрясающий, Эд. Меня никто так не веселил и не… возбуждал.
Хм, абсолютно непредусмотренный побочный эффект высот моего сегодняшнего остроумия.
Для последовавшего за словами хихиканья больше подошло бы определение нервно-похотливое. Поймав наглую руку, почти добравшуюся до места назначения, я убрал ее на колени к Тане.
- Эдвард, - зашептала снова Денали, вернув руку, но на этот раз точно туда, где ее быть не должно. Во всяком случае, не сейчас, не сегодня, не завтра и не тогда, когда рядом сидит Белла. – Мне скучно, тебе тоже. Давай, малыш, позволь мне…
Я рассвирепел и грубо стряхнул с себя пальцы этой озабоченной девицы.
- Ты с ума сошла, – зашипел, сверля ее злым взглядом.
Вот это предприимчивость на первом свидании! Не ожидал такого. Стоит полагать, она так со всеми.
Спустя минуту я пришел в себя и вспомнил о своей миссии по предотвращению неминуемого. Тут же повернув голову в сторону Колина и Беллы, обнаружил, что маленькая ручка моей подруги полностью накрыта лапищей этого нахала. Самое ужасное, леденящее в жилах кровь: они оба улыбались, смотря невидящими взглядами в экран.
Опоздал из-за проклятой Тани!
- Белла, - толкнул я ее локтем. – Напомни мне имя этого актера… Того, что со смешной козлиной бородкой. - Идиотская отговорка, но пребывал в интеллектуальном ступоре от отчаяния.
Белла развернулась ко мне, но руку из-под руки Симмонса так и не убрала. Дерьмо! Она уже и меня не стесняется.
Оставшееся время фильма я чувствовал себя побитой собакой. Таня без конца лезла ко мне, то невзначай задевая носком туфли мою лодыжку, то проводя пальцами по предплечью. У меня не хватало решимости смотреть на ее жеманные улыбки, предназначенные мне, а Симмонс и Свон не расцепляли рук, перешептывались и вообще вели себя как влюбленные голубки, разве что не целовались. Но это только через мой труп!
После кинотеатра мы отправились в пиццерию. Вечер вдруг перестал быть веселым. По крайней мере, для меня. Нервы мои были закручены по спирали, а вот малыш Колин явно развеселился, перехватив мою инициативу главного шутника. Хотя шутки его были глупые – юмор третьеклассника, и я бы еще понял смех Тани над ними, но вот смех Беллы рассматривал как открытое предательство.
Наконец пицца была съедена, Коллин израсходовал весь запас своих кретинских приколов и истощил свой энтузиазм по заигрыванию с моей подругой. Я уже вздохнул с облегчением: это дурацкое двойное свидание подходит к концу. Никогда больше не повторю такого подвига, а Колина надо как-нибудь предупредить, что Белла точно не для него.
Денали обнаглела в конец, повиснув на моем плече, мурлыча на ухо глупости, а Свон и ее дружок затеяли бесившую меня игру в гляделки. Я допивал колу и мечтал о том, чтобы отпихнуть от себя блондинку, да так, чтобы она отлетела в другой конец зала, врезать Колину, украсив его улыбчивую рожу фингалом, а затем утопиться в стакане с этим приторным напитком на глазах разозленной мисс Занозы-в-моей-заднице.
Мы уже выходили из пиццерии, когда Таня куда-то пропала. Я помнил, что она поднялась вместе с нами, но в следующую минуту, пока прислушивался к тому, что говорит Белле этот козел, Денали выпала из моего поля зрения.
Белла и Колин остановились у его «форда» и обернулись ко мне. Настал момент прощания, и меня раздирали противоречивые чувства. Быть вежливым? Сохранить невозмутимость? Или быть оголтелым хамом, слетевшим с катушек?
- А где Таня? – спросила нахмурившаяся Белла.
Я огляделся по сторонам, но нигде не заметил мелькание длинной шевелюры цвета прескучный блонд. К черту эту дуру! Уехать без нее. Еще целых сорок минут с ней наедине в машине – проще удавиться.
- Я пойду поищу ее, не уезжайте пока.
На самом деле очень хотелось затолкать Беллу в свою машину, а этого идиота оставить с постоянно хлопающей глазками Таней.
Оказалось, что моя девушка на сегодня вернулась к входу в пиццерию и сейчас болтала с каким-то долговязым и щуплым парнишкой, оказавшимся, видно, ее старым знакомым. Я окликнул ее. Спустя пару минут мы свернули за угол к стоянке, и я примерз к месту. Перед моими глазами развернулось кошмарное зрелище.
Несомненно, картина того, как ваш близкий друг увлеченно целуется, не раз заставит вас просыпаться среди ночи в холодном поту...
Через мгновение, которое мне потребовалось на то, чтобы преодолеть расстояние до обжимающейся парочки, Симмонс оказался уже в пяти шагах от Беллы, приземлившись задом на землю, с выпученными в шоке глазами.
- Ты что творишь, придурок? – завопила Белла и стукнула меня кулаком в грудь. В таком феерическом, неописуемом бешенстве я никогда ее раньше не видел. Земля вдруг показалась с овчинку.
- Тебе кола в мозги ударила, или ты задницей думаешь?
От ее крика у меня звенело в ушах, но, как всегда, ее безумная реакция спровоцировала такой же безумный ответ во мне. Я затрясся от необъятной и холодной ярости.
- Этот гад лапал тебя!
- И что? Я сама этого хотела!
- В прошлый раз ты тоже хотела! Вспомни, чем это закончилось!
- И что? Будешь меня теперь и от собственной тени защищать, если решишь, что она слишком близко от меня?
- Да! А теперь заткнись и полезай ко мне в машину!
Краем глаза я видел ошарашенных происходящим Колина и Таню. Симмонс уже поднялся с земли, но пока не решался подойти. Надо отдать ему должное: несмотря на безмозглую голову спортсмена, парень отличался редким миролюбивым нравом.
- Нет! – выкрикнула Белла. – Лучше сам убирайся со своей потаскушкой.
- Она все равно лучше тебя! Не целуется со мной на первом свидании.
Белла вся напряглась, стиснув челюсти. Она подобралась, сжав кулаки, будто пыталась совладать с собой, а в следующую секунду ее плечи поникли и глаза опустели. Я тут же пожалел о сказанном, пожелав забить свои слова обратно себе в глотку.
- О да, – сказала подруга ровным охрипшим и чужим голосом. – Она не целуется с тобой, а сразу лезет к тебе в штаны.
Она видела! А я лицемер и сволочь, практически – нет, прямым текстом – назвавший ее шлюхой. Видно, прочитав это на моем лице, Белла отвернулась от меня, глаза странно блеснули.
Она плачет? Нет, этого не может быть. Я никогда не видел, чтобы хотя бы одна слезинка упала с ее ресничек. Даже когда она разбивала коленки и локти, когда ломала ногу и выворачивала запястье, она держалась лучше любого парня. Такой стойкой, мужественной девушки, как она, во вселенной больше не было. И теперь я ранил ее так больно, что сломал. А ведь обещал беречь, защищать ее!
- Колин, - позвала Белла неожиданно твердым голосом. Значит, она не плачет, слава богу… Этого я бы просто не пережил. – Ты в порядке?
Симмонс подошел к ней, бросив предупреждающий взгляд на мою застывшую фигуру.
- Да, не рассыпался. Поехали? – спросил он, коснувшись ее руки.
Я дернулся на месте, но заставить себя сдвинуться так и не смог.
- Белла, - изо всех сил я боролся за то, чтобы сохранить хоть что-то от прежнего с ней единства, которое сам же уничтожил. Но жгучий ком в горле мешал сказать, как же облажался, как сильно виноват и как хочу заслужить ее прощение.
Белла обернулась ко мне, но глаза были холодными, словно недосягаемые звезды. Я проиграл.
- Знаешь, Эдвард, думаю, ниже твоего достоинства общаться с такой девушкой, как я.
Ее язвительность была много хуже огня ярости, и я снова разозлился.
- О нет! Это я тебе стал обузой, потому что слишком опекаю. Мешаю целоваться с этим уродом! – произнесли мои губы, но не я сам.
Симмонс ринулся было ко мне с перекошенным лицом, но Белла остановила его, схватив за рукав.
- Не надо, - сухо сказала она, не глядя на меня. – Не марай себя. Поехали.
Именно так закончилась наша с Беллой многолетняя дружба, бывшая намного крепче кровного родства. И хоть убейте меня, тогда я так и не осмыслил причин этого конца.
***
Не понимаю, почему испоганить что-то занимает пару мгновений, тогда как для процесса созидания ты тратишь массу времени и рвешь себе задницу? Этот вопрос я мог задавать себе бесконечно, но ответ на него не находил.
С того рокового двойного свидания мы с Беллой больше не разговаривали. Даже украдкой не поглядывали друг на друга, что обычно служило признаком близкого окончания нашей ссоры. Мог ли я забрать обратно свои неосторожные и жестокие, в сущности, слова? Извиниться? Что вообще меня ело? Этот поцелуй? Страх за ее безопасность?
Это даже не ссора была. Это было как разрыв, как упорное стояние по разные стороны такой громадной пропасти, что невозможно докричаться друг до друга.
Я скучал по Белле. Очень. Мне ее не хватало. Но тоска упорно объединялась со злостью и прочно держала меня в одном пункте принятого решения держаться от нее подальше. Верх микса из моих противоречий был красиво декорирован взбитыми прокисшими сливками несдержанного обещания заботиться о ней. И этот коктейльчик мною потреблялся каждый день.
Но кое-какой шаг я все же сделал. В понедельник, через два дня после ссоры, поймал Симмонса входящим в туалет и, воспользовавшись внезапностью, схватил парня за грудки, припер к стене и предостерег:
- Если ты хоть чем-то, хоть как-то обидишь ее, я достану тебя из-под земли и разорву на части. Усвоил?
Светло-карие глаза Колина с пониманием смотрели в мои. Спустя секунду он кивнул и спокойно ответил:
- Усвоил.
Ради Беллы я на многое был способен, но тут впервые сам удивился мощности, искренности и непоколебимости желания жестоко покарать любого обидчика своей подруги. Стоило, конечно, начать с себя. Разве я сам не обидел ее? Нет! Это она первая пренебрегла мной. Я имел право ее обидеть. Это была просто защита. Которая в итоге привела меня в ад.
Свои дни теперь я заполнял разной чепухой. Книги и уроки напоминали мне о Белле, ведь мы всегда или читали одно и то же, или делали домашнее задание друг за друга: я терпеть не мог английский, а она – математику. Поэтому учеба без зазрения совести была заброшена. Вместо этого я возомнил себя будущим великим гитаристом и разбивал себе пальцы в кровь, постоянно музицируя, вкладывая в музыку нытье своих смертельных ран. Еще в пятнадцать Эммет научил меня нескольким простейшим аккордам, но, будучи ленивым, я не продвинулся дальше. В общем, та же история, что и с бейсболом, который в итоге оказался позабытым. Мне нужна была некая искра, константа, чтобы совершенствоваться и продвигаться. И эту роль всегда играла Белла.
Сейчас же моя константа нескучно проводила время с Колином Симмонсом.
Пару раз увидев, как они держатся за ручки в столовой, я стал пропускать ланчи, прячась в своей машине. Заметив, как он обнимает ее за плечи и целует в щеку перед первым уроком, начал опаздывать. А еще Элис, Джаспер и Розали, ставшая девушкой Эммета. Не знаю, что имело извилины больше всего: их абсолютное знание о происходящем или их попытки помирить нас с Беллой.
Кошмар на яву – снова быть с ней друзьями. И быть свидетелем ее сладких моментов с Симмонсом. Лучше согласиться на медленное сожжение или на любую другую инквизиторскую пытку. Поэтому друзья тоже оказались выкинутыми за борт.
Я попробовал быть разумным, проникнуться библейской любовью к ближнему. Все же посещал пару лет назад воскресную школу. Правда, морской бой с Беллой больше врезался в память, чем разглагольствования священника о радостях всепрощения и понимания. С одной стороны, видно, что Колин превосходно подходит Свон, он хороший парень, везунчик просто. Я должен быть счастлив за нее. А с другой – существовало мое твердое убеждение: с ней рядом не должно быть никого мужского пола. Может быть, только я, но даже я не достоин, просрал свой шанс и повел себя как настоящий ублюдок.
Не удивительно, что с таким масштабным внутренним конфликтом я превратился в угрюмого, замкнутого и агрессивного одиночку.
В те дни, когда гитара мне надоедала, ее заменяла Таня. Вскоре после того двойного свидания блондинка взяла меня в оборот, прямо на школьной парковке во время поцелуя запустив руку мне в штаны. Я не был наивен, да и готов тоже. Но мне плевать было на все: то, что происходит, как это происходит и почему. Все во мне будто умерло, погасло. И еще: я надеялся, что грядущий экстаз первого минета вправит мне извилины.
Но в тот момент, когда Таня взяла меня в рот, гром и молния ясного осознания сразили меня.
Только Белла. Я всегда хотел, чтобы только Белла прикасалась ко мне так, хотел, чтобы это она заводила меня, хотел наслаждаться ее интимными ласками и ласкать ее в ответ. Стеной между нами всегда стояла крепкая дружба, но если смести табу «друзья не могут быть парой», то…
И разве я сам не называл себя последним извращенцем, не раз и не два во время самоудовлетворения представляя себе обнаженное разгоряченное тело Беллы под моим и затуманенные страстью темные глаза, пристально смотрящие в мои?
Я получил разрядку, но если возможно быть самому себе противным после этого, то здесь преуспел, достигнув невероятных пределов.
Рот Тани меня выручал, но и при этом много болтал. Было чертовски смущающе, когда после второго свидания, также завершившегося минетом, вся женская половина школы обсуждала размеры моего достоинства.
- Таня всем говорит о ваших с ней… приключениях, - с ироничной усмешкой прокомментировала Брендон, как-то остановив меня в коридоре на пути в спортзал.
Я пожал плечами:
- Мне похер на это, Элис, оставь меня в покое. Лучше иди обсуди сплетни с другими.
- Ты ведешь себя как дебил. И не только с ней, но и со своими друзьями.
Я отвернулся, делая вид, что меня кто-то заинтересовал из двигающихся позади школьников.
- С кем «с ней»? – пробормотал, притворившись, что не понял.
- Ты знаешь. Почему бы вам не помириться?
Я резко повернулся, чтобы посмотреть в лицо девушки.
- А почему бы тебе не пойти в задницу? И Джаспера прихвати. Достали уже своими умными советами!
- Отлично. Мы так и сделаем,– дерзко тряхнув головой, ответила она и ушла. Я даже не стал смотреть ей в след.
***
Спустя полторы недели оральных встреч Таня переступила невидимую черту. Неожиданностью это не стало, и я множество раз, лежа ночью, вглядываясь в тени на потолке, обдумывал, стоит или не стоит.
- Поехали ко мне, - предложила она. Мы возвращались в Форкс из Порт-Анжелеса после стандартного похода в кино с зажиманием на заднем ряду.
Мне хватало удовлетворения на безлюдных парковках, очевидным считал, что к большим подвигам пока не готов. Только не с ней. И не в том причина, что Таня быстро превратила бы наш секс в новую горячую сплетню. Причина заключалась в моем навязчивом чувстве: связавшись с Денали еще и подобным образом, унижу себя и уже точно никогда не осмелюсь взглянуть в глаза Белле. Не то чтобы я надеялся взглянуть ей в глаза, но она служила для меня шкалой ценностей: любой свой поступок я оценивал просто исходя из того, понравился бы он ей или нет. Этот бы точно не понравился.
В общем, я промолчал и вскоре свернул на дорогу, ведущую к дому блондинки.
Машина остановилась, девушка со слащавой улыбкой повернулась ко мне, отстегивая ремень безопасности:
- Ты не забудешь этот вечер, обещаю.
Я тоже улыбнулся:
- Наверное. Он самый холодный из всех апрельских, что я помню.
Таня, кажется, разучилась говорить.
- Я думала…
Моя улыбка стала еще шире.
- Очень рад, - подколол я.
- Ты пожалеешь, - прошипела она. От злости черты ее лица заострились, здорово напоминая портрет злой ведьмы Запада из «Волшебника страны Озз», нашей первой общей с Беллой любимой книги.
- И ты идиот, если думаешь, что она даст тебе.
- Убирайся, – стальным голосом приказал я. И я не выгонял ее, а защищал. Я был способен разбить ей лицо.
Я стал опасен для окружающих, перестал контролировать себя и свою жизнь. Если бы можно было вернуть все назад… Но, увы, это было невозможно.
***
В середине апреля на вечеринке Джаспера я нос к носу столкнулся с Беллой. Впервые за полтора месяца мы оказались так близко и теперь смотрели друг на друга почти с испугом.
- Привет, - прошептал я и не смог сдержать улыбки.
Она немного изменилась: волосы стали короче, а их золотисто-каштановый цвет превратился в черный, во взгляде – все тот же задор, но теперь с острой перчинкой. Она стала еще красивее, сражала наповал своим бесхитростным очарованием, и, если выпитое безалкогольное пиво не играло со мной дурную шутку, сейчас тоже улыбнулась мне, кивнув.
Нас грубо оттолкнули друг от друга – чертова толкучка! – и я не успел сказать ничего больше. Но тот день посчитал наподобие тех счастливых, когда вдруг находишь сто лет назад потерянный диск или любимую футболку, жизнь кажется бесконечной чередой приятных сюрпризов, а горизонт чист и безоблачен.
И самое удивительное, невыразимо приятное: ни рядом с Беллой, ни вообще в этой тусовке мною не было обнаружено ни следа присутствия Колина Симмонса.
Следующую неделю я проверял свою теорию о том, что они расстались, не спуская глаз с Беллы, преследуя ее точно свихнувшийся сталкер. Так оно и оказалось. Теперь я мог действовать, хотя и сам пока не знал, какой именно смысл вкладываю в слово «действовать»…
Но сначала контрольное тестирование. Перед занятиями я поймал выходящую из «Порше» Брендон, не сразу заметившую меня в сутолоке школьной парковки.
- Элис, привет!
- Привет, если не шутишь, Каллен, - Элис обиженно надулась и отвернулась.
Я на минуту растерялся, взъерошил волосы на затылке. Черт, совсем забыл наш с ней последний разговор.
- Я… В последнее время, прости, я… - Как обычно, способность составлять правильные предложения неожиданно покинула меня.
- Знаешь, Эдвард, по идее я должна сейчас сделать то, что сделал ты. То есть послать тебя в задницу…
Я сник, но вдруг почувствовал, как рука девушки легла мне на плечо.
- Но мне тебя жаль… И я уже знаю, о чем ты хочешь меня спросить. Нет, у нее не заладилось с Колином. Она предложила ему быть друзьями, как прежде, но он отказался.
Прищурившись, Элис разглядывала мою несдерживаемую широченную улыбку.
- Хорошие новости, да? Рано радуешься. Белла скорее вмажет тебе, чем так легко простит.
Мне это было известно и без нее, но ничто не было способно омрачить мой второй счастливый день.
Еще неделю я решался: заговорить с Беллой или написать ей записку с извинениями, простирающимися на милю. Может, в конечном итоге и выбрал бы какой-нибудь из этих двух вариантов, если бы нашел храбрость объяснить причины моего дебилизма тем мартовским вечером… Да и не только тем вечером. Я слишком долго выжидал. И еще: был слишком труслив и жалок даже в собственных глазах. Я потерял Беллу, даже еще не получив ее.
Прошла еще неделя. Я уже не прятался, а делал все, чтобы «случайно» натыкаться на нее повсюду. Мне было необходимо прощупать почву. Но Белла или отводила свой взгляд, как только встречала мой, или вовсе не замечала меня. Я пошел дальше и рискнул снова садиться на ланче вместе с Элис, Джаспером, Розали и бывшей лучшей подругой, но дальше угрюмого «привет» у нас с ней дело не продвигалось. Эдвард Каллен стал для нее невидимкой, человеком, к которому не обращаются и вообще в упор не видят.
Еще через два дня таких кратких приветствий и абсолютного игнорирования я взбесился. Причем сорвался неожиданно для самого себя.
***
Светлый апрельский день. Дороги просто дрянные, надо бы удвоить бдительность, но моя распылялась на злючку с великолепными шоколадными глазами. Что еще предпринять? Как заставить ее снова хотя бы замечать меня?
После окончания занятий я выезжал с парковки и, бросив взгляд в зеркало заднего вида, заметил ржавого монстра Беллы, следующего за мной. Отчетливо разглядел ее сведенные вместе брови и крепко сжатые губы, вытянувшиеся в прямую линию. В отчаянии скрипнул зубами. Да что не так с этой девушкой? Разве трудно быть немножко дружелюбной со своим другом детства? Разве я недостаточно показал, что готов сожрать свои собственные слова с перцем, солью, горчицей и прочим подобным дерьмом?
Я резко надавил на педаль. Мой «вольво» встал, а сзади послышался визг тормозов пикапа Беллы, затем оглушительный грохот столкновения. Дурная погода плюс скользкая дорога сделали свое доброе дело. Плевать на тачку! Белла важнее для меня. И она мне очень нужна.
Я просто хотел быть с ней, пускай она и будет орать на меня как сумасшедшая и, очень возможно, использует на мне пару приемчиков самообороны. Просто хотел смотреть на нее, пускай ее красивое личико будет полыхать от гнева, а рот – ласкать мое имя, прилепляя к нему сказочные, в кавычках, эпитеты. Я просто хотел иметь хоть какую-то возможность общаться с ней, пусть это будет разбирательство по поводу нарушенных правил движения.
Не торопясь, я вылез из машины, и наконец получил то, что хотел: кареглазое темноволосое торнадо налетело на меня и закрутило. И это была действительно горячая встреча.
- Ты охренел? – кричала Белла. В дикой ярости она сорвала с меня кепку и, схватив за отвороты куртки, отшвырнула обратно к «вольво». Я не думал сопротивляться, усмехнулся: вполне ожидаемый наскок по-Своновски.
- Ты стал таким отморозком, Каллен? Или тебе отомстить захотелось? Или ты протрахал с Таней весь свой и без того мизерный мозг? Или что?
Я держал язык за зубами, любуясь разъяренной подругой. Конечно, опасное может быть чертовски прекрасно. Где подписаться под этим утверждением?
Мое молчание распалило ее до невозможных градусов. Вся школа собралась посмотреть на нас. Обе машины существенно пострадали, мне, безусловно, достанется от отца, но я с наслаждением слушал ругательства Беллы. Как давно в последний раз звучали ее слова, обращенные ко мне?
- Ты такой кретин, что даже водить не умеешь! Ты болван, который путает газ и тормоз! Ты испоганил мою машину! Но, блин, я очень надеюсь, что в наказание Карлайл купит тебе рухлядь еще похлеще моей!
Я ничего не мог с собой поделать: мои губы расползались в большую улыбку. Она была права: я кретин, и в данный момент из-за того, что невероятно счастлив.
- Чего ты лыбишься? – закричала Белла, ударив меня кулаком в грудь. – Я тебе сейчас в нос дам!
- Я не против дубля два, - произнес, теряясь в шоколадной бездне ее горящих глаз. – Только на этот раз тебе сложнее будет дотянуться.
***
- О, черт! Это просто жалкая подделка на фильм ужасов, – разочарованно протянула Белла.
Был вечер пятницы, после аварии прошло три дня. Мы сидели в моей комнате и коротали время, пытаясь посмотреть новый фильм. На самом деле мы просто без умолку болтали.
Инцидент со столкновением был исчерпан. Мои родители решили, что я должен буду вернуть им деньги за ремонт, устроившись летом на работу, а Рене приобрела для Беллы новый автомобиль, сказав, что проблема транспортного средства решена ею в последний раз.
- Каллен, зачем ты купил такой отстой, а? Ты посмотри, нет, посмотри! Даже томатный кетчуп выглядит более натурально, чем вся эта кровь.
А я и смотрел. На нее. Замечал каждое движение: как она смахивает волосы с лица, как хмурится, или улыбается, приподнимает брови, как кладет в рот попкорн, как облизывает губы… Я был точно маленький мальчик в кондитерском магазине, обалдевший от обилия сладостей, которых его до этого лишали.
Потянувшись, я взял пульт и ткнул кнопку паузы.
- Я специально поставил этот диск, - пояснил ей, когда вновь откинулся на спинку дивана. – С тобой смотреть такое всегда смешно.
- Пфф! – фыркнула Белла и, хлопнув меня ладонью по плечу, оставив ее там, придвинулась ко мне еще ближе. - Хочешь сказать, что без меня тебе стало бы страшно? – большие глаза сияли насмешливым вопросом.
Вместо ответа я весело рассмеялся, а она положила голову мне на плечо и глубоко вдохнула. Теперь мы сидели в уютной тишине, не просто рядом, а тесно соприкасаясь, и я мог чувствовать ее тепло, ее дыхание и легкий аромат клубники с ванилью, исходящий от ее волос. Аромат, не шедший из моей головы с той встречи в сентябре, сразу после каникул. Пропитавший все мои сны и фантазии…
Прошедшие дни мирного времяпровождения с Беллой были мучительным разгоном перед прыжком в высоту. Теперь, когда я обнимал ее или она доверчиво укладывала голову на мою грудь, все уже не было столь восторженно-невинно, поскольку отлично осознавал силу своих чувств и желаний. И знал, что дурю ей голову, называя своей подругой. Я должен был признаться, что привязан больше, чем узами дружбы, что хочу далеко не братско-сестринских объятий, заботы и ласк. Но как это сделать? И в каком тазу мне утопиться, если она скажет «нет»?
- Боже, Каллен, деревянная скамья удобнее, чем твое плечо, - проворчала Белла, выпрямляясь.
Отбросив на пол одну из диванных подушек и закинув на сидение ноги, она внезапно развернулась ко мне спиной и легла, примостившись головой уже на моих коленях. Я напрягся, но не смог не погладить черные шелковые локоны, разметавшиеся по моим бедрам.
Минута или две прошли в восхитительном трансе.
- Этот дурацкий тест по биологии, - внезапно вспомнила она, нахмурившись. Я начал пальцами разглаживать собравшиеся на ее лбу морщинки, восхищаясь гладкостью, шелковистостью кожи. – Думаю, я его завалила. И Рене убьет меня.
- Разве ты не занималась? – мои руки снова вернулись к вьющимся прядям цвета воронова крыла. Безопаснее было бы отодвинуться от нее на метр, но я не мог не касаться ее.
Почему она решила сменить цвет волос? Просьба Колина? Она хотела еще больше понравиться ему? Может, сказать ей, что для меня не надо вообще заморачиваться? Что она сводит меня с ума в любом облике и с любым цветом волос?
- Мне было трудно слушать учителя, - объяснила Белла и, взяв мою свободную руку, начала перебирать пальцы.
Искры пробежали по моему позвоночнику, а сосредоточиться при этом ее нежном действии было невозможно. Неужели было время, когда при взгляде на эту бледную тонкую руку, переплетающуюся с моей, мне в голову не лезли мысли о том, чего еще она может касаться так же осторожно, ласково, интимно…
Я прокашлялся.
- Почему тебе было трудно? – поинтересовался, аккуратно вытаскивая свою руку из хватки ее пальчиков, делая вид, что у меня зачесался нос.
- Просто… - Белла смутилась, прикрыла глаза и глубоко вдохнула. - Из-за Колина.
Меня передернуло.
- Это наш единственный совместный урок. И я законченная шизофреничка, потому что все время чувствую на себе его взгляд. И совесть грызет меня. А я ненавижу, когда меня грызет совесть, ты знаешь. Это слабость.
До сих пор мы не разговаривали о словах, вызвавших нашу размолвку, и о том, что происходило между ней и Симмонсом. Это было хорошо, потому что ее откровенность подразумевала бы мою, а мое… взаимодействие с Таней было на тот момент самой постыдной частью биографии, которой не хотелось ни с кем делиться. Однако имелся один вопрос, требующий прояснения.
- Почему вы расстались?
Белла неестественно засмеялась.
- Тебя не может это интересовать.
- Может.
Она снова стала серьезной и, уставившись в потолок, начала постукивать длинным пальчиком по губам. По моим жилам тут же понеслась не кровь, а огненно-электрическая лава. Наш первый детский поцелуй не вовремя всплыл в памяти. Конечно, после него у меня были другие, более долгие, если не сказать откровенные, но они не значили ничего, были словно черные дыры. А тот, который подарила мне Белла… Тот сверкал всеми цветами радуги, ни на йоту не потускневшими даже спустя год.
- Черт! – выпалила моя подруга, вырвав меня из заполонивших мозг грез. – Это все равно что говорить о сексе. Должна быть дымка таинственности и видимость приличия.
При слове «секс», произнесенных полными губами Беллы, я тяжело сглотнул. Будет лучше убрать с колен ее голову. Все уже выходит из-под контроля.
Белла продолжала говорить, но я даже не мог воспринимать, анализировать ее слова. Мои извилины заполнились абсолютно запретными картинами, в которых Белла и я представали уже далеко не друзьями и далеко не надежно одетыми… Картинами запретными, но чертовски заманчивыми, их поток остановить было невозможно. Мне везло, подруга не смотрела на меня, то изучая свои ногти, то просто закрывая лицо руками.
- Я была дурой, что позволила этому происходить. Мама говорила, что у меня просто-напросто не хватает опыта… А я думаю, что как обычная сопливая девчонка, верю в любовь, от которой сносит крышу… Тьфу ты! И на кой черт я прочла в шестнадцать «Ромео и Джульетту»? И не вздумай смеяться. Я знаю, что парни мечтают весело проводить время. И при этом желательно говорить как можно меньше и как можно быстрее раздеваться…
Вот зачем было упоминать раздевание? Это новый хитрый прием НЛП? Я заерзал на своем месте. Если она сдвинется немного в сторону, сделает неосторожное движение, то может заметить…
- Я не хочу заднего сидения автомобиля… Хотя согласна и на него, если только буду влюблена до обильного слюноотделения.
Да, заднее сиденье… Там очень тесно, но разве не рай небесный – длинные ноги Беллы, оплетенные вокруг меня, и крепкие руки, обхватывающие мою шею и плечи, во время глубокого, жаркого поцелуя?..
- … встречаться, – я пропустил существенную часть откровения Беллы, представляя нас обоих в замкнутом пространстве моего «вольво».
- Я, короче, даже не думаю теперь об этом. Не хочу отношений.
Конечно, она хочет! Мой долг переубедить ее. Сказать, например, что могу доказать… Показать… И очень желаю… Нет! Просто горю уже…
Все, что нужно, – это произнести: «Белла, давай перестанем быть друзьями и станем парой». Собраться с духом и поцеловать ее… Нет, сначала надо сказать, потом – поцелуй…
И почему поцелуи должны всегда следовать после слов? Я бы упростил себе жизнь, если бы без объяснений, подхватив ее, уложил на пол и прижал сверху своим телом, закрывая ее болтливый ротик своим.
- Ты же согласен, что важно приобрести некоторый физический опыт? То есть…
Физический опыт, согласен, важен. Но это точно уже после поцелуев, торопиться незачем. А сначала все-таки слова.
- Белла, - я перебил ее, фразы жгли мой язык каленым железом, а нервы уже сдавали. – Давай больше не будем… Мы ведь… Сама понимаешь. В общем, давай перестанем… Короче, давай займемся сексом…
Вот такой вот конфуз!)) Благодарю всех за отзывы) Очень приятно будет увидеть вас на ФОРУМЕ
Источник: http://robsten.ru/forum/67-3097-1
спасибо за главу! 