Как много я слышала о Бразильских карнавалах? Достаточно! Но что такое кубинский карнавал, узнала только сейчас.  Зажигательные ритмы барабанов и труб, разгоряченные танцующие тела в ярких костюмах, огромные куклы, гирлянды цветов и разноцветных лампочек над головой, а еще пряный запах рома и национальной кухни, смешанный с неповторимым ароматом кубинского солнца и Карибского моря... Но главным для меня среди всего этого яркого сумасшествия стала музыка и разгоряченное тело Эдварда, движущееся в ритме румбы, самбы… со мной. Мы слились в толпе с учениками школы Виктории и полностью отдались во власть карнавала. Смех, улыбки, танцы, безудержное веселье и чувство безграничного счастья. Все кружилось вокруг, заставляя даже планету двигаться быстрее, поскольку спустя, как мне показалось, всего мгновенье, наступил вечер. Ритмы барабанов становились все более чувственными, голоса певцов все более соблазнительными. Гирлянды фонарей превращали все вокруг в сказку, в сказку для двоих. Эдвард и я все время были вместе: даже если танцевали с разными партнерами во время очередной смены танца, мы неотрывно смотрели друг на друга, двигались в направлении друг к другу, и как только наши руки и тела соприкасались, все становилось ярче, громче, чувственнее. Это было словно…

- Идемте к столу! – закричала Виктория, кружась вместе с Серхио, – Нам всем пора охладиться!

- Идем? – спросил Эдвард, не останавливая наши плавные движения.

- Да, – ответила я, и мы направились за Викторией и ее друзьями в сторону от центральной улицы. – А куда мы?

Эдвард отпустил мою руку, но тут же обнял меня за плечи, прижимая к себе.

- В дом Вик и Серхио, она всегда готовит ужин в день открытия карнавала.

***

Вечер в доме Виктории и Серхио прошел в приятной дружественной обстановке. На столе было такое изобилие вкусной еды, что я к концу вечера начала жалеть, что надела узкое платье. Виктория уговорила нас остаться с ночевкой, несмотря на то, что до дома Эдварда идти всего двадцать минут, да и вещей с собой у нас не было. Тем не менее, Эдвард согласился, и нас проводили по гостевым комнатам, которые находились на третьем этаже огромного особняка.

 - У меня, конечно, твоего размера сорочку не найти, но вот эта самая маленькая, держи, – протянув кружевное «нечто», сказала Виктория.

Я взяла в руки и развернула сверток – белое кружево и серебристый шелк, переплетаясь в причудливом узоре, создавали воздушную... нет, не рубашку, почти платье для сна. Я приложила к себе невесомую материю и подошла к зеркалу, стоящему на полу.

- Потрясающе… – прошептала я.

- Да, так и есть, – с улыбкой произнесла Виктория, проходя мимо меня в сторону двери. – Приятных снов, племяшка!

Она скрылась за дверью, а я сразу бросилась переодеваться. Вдоволь покрутившись у зеркала, любуясь игрой света в тонкой паутине кружев, я забралась в постель. Тут же мое сознание заполнили мысли об Эдварде. О том, каким он был этим днем, как его руки крепко прижимали меня, как он кружил меня в танце. И как он сказал: «В моих мечтах я осыпал бы твою постель белыми фиалками, предлагая: «Давай попробуем просто быть счастливыми». И преподнес ветку фиолетовой сирени, чтобы ты знала, что мое сердце принадлежит только тебе…»

«Только тебе»…

Я застонала и перевернулась на живот, уткнувшись лицом в подушку.

Как же так? Если он... Нет, этого не может быть! Но почему же тогда он со мной то холоден и язвителен... то нежен и ласков. Когда он целует меня… Целует меня…

 - Ммгхмм… – промычала я в подушку. Мое тело, будто принадлежало не мне. От одной мысли об Эдварде, оно жаждало его рук, его губ, его… – Ох! Мне надо охладиться!

Я вскочила с кровати, решив принять душ, но вдруг увидела, что из комнаты есть выход на балкон, и направилась туда. Оглянувшись по сторонам, я выскользнула в ночную прохладу. Я оперлась на перила, наслаждаясь небольшим ветерком, и посмотрела вдаль, где яркими огнями все еще светился отдыхающий и веселящийся город. Издалека доносились музыка, и я невольно начала покачивать бедрами в такт.

- Ты не могла бы одеться? – прохрипел Эдвард, и от испуга я резко обернулась. Он сидел в небольшом кресле за колонной, из-за которой я его и не увидела.

- Я…

- Белла, иди в комнату! – почти простонал он, спрятав лицо в своих ладонях.

- Нет!

- Иди, иначе я за себя не ручаюсь! – прорычал он.

Казалось, время замерло вокруг нас. Вдруг одна единственная мысль пришла мне в голову, напрочь отогнав все прочие. И все стало на свои места. Спокойно. Уверенно. Желаемо!

Я быстро подошла к Эдварду, обхватывая его лицо ладонями, заставляя посмотреть на меня. То ли от неожиданности, то ли потому, что он желал этого так же сильно как я, но Эдвард поднял свои глаза, а затем медленно поднялся с кресла и обнял меня. Его губы нашли мои, касаясь в медленном нежном поцелуе, но с каждой секундой он становился все более страстным, напористым, обжигающим...

- Белла… – прошептал он, скользя губами по моей шее и спускаясь ниже.

- Эдвард... – в ответ лишь смогла произнести я, впиваясь ногтями в его спину.

Он подхватил меня на руки и занес в мою комнату. Мы упали на кровать, не отпуская друг друга ни на мгновение. Я целовала, кусала и лизала его шею, в то время как губы Эдварда спускались от моих губ к груди. Едва его язык достиг моего соска, из моей груди вырвался стон. Эдвард замер. Он поднялся на локтях так, чтобы посмотреть мне в глаза. Он видел мое желание, мое наслаждение. Но вместо того, чтобы продолжить, Эдвард опустил глаза и быстро от меня отстранился. Поправив свою одежду, он вышел без единого слова из моей комнаты, громко захлопнув дверь.

Мне оставалось лишь стыдливо поправить свою сорочку и с громкими рыданиями упасть на подушку. Мое изнывающее от боли сердце и слабое тело разрывали на части неудовлетворенное желание, всепоглощающий стыд и… непонимание, обида, злость!.. Ведь он точно хотел меня, но все равно ушел. Он снова ушел…