Декабрь.

Кто сказал, что время лечит? Дайте мне этого человека, и я покажу ему, как оно убивает меня. Секунда за секундой, минута за минутой.  Я умирал. С каждым днем, с каждым месяцем. Но самое главное, я не хотел жить без нее. Но и с ней – не мог. Так решила она.

Я взглянул в окно, наступившая зима в Сан-Франциско сполна отражала то, как в камень превратилось мое сердце, и душа замерзла без ее тепла. Никогда раньше я не чувствовал себя более несчастным, даже когда у меня отобрали мое наследство из-за вечных клубов и пьянок. Жениться…  Почему я согласился на это?

- Мистер Каллен, машина ждет  вас. Церемония состоится через час. Цветы, как вы и просили, уже ждут вас в машине. – Раздался голос секретаря в динамике.

Я отключил звонок и встал из-за стола. Без какого-либо желания я собирался на вечернее венчание Элис и Джаспера, понимая, что разделить с ними радость сейчас просто не в силах.

Церемония прошла достаточно быстро, я, как всегда задумавшись и вспоминая, услышал только радостные аплодисменты, когда Джас и Элис были объявлены мужем и женой.

Гости стали выходить на улицу, чтобы осыпать молодых рисом и монетами, я тоже последовал на свежий воздух. Встав с краю, я смотрел на счастливые лица друзей, горько  осознавая, что никогда не окажусь на их месте.

Молодожены сели в машину, но я не успел посмотреть на их отъезд, поскольку отвлекся на телефонный звонок. Я взял трубку, на дисплее было написано имя моей «жены».

- Да? – ответил я и первое, что  услышал в телефонной трубке – это плачь.

- Эдвард! Эдвард, Белла…, - всхлип…  я вздрогнул от упоминания Ее имени. – Она, - всхлип, - она пропала!...

Таня была в Сан-Франциско, в доме Элис и Джаспера, я повернулся к Виктории, которая остановилась возле меня.

- Надо срочно ехать в дом Элис, Белла пропала , – сказал я, все еще не понимая до конца этих слов. Виктория не сразу пришла в себя, но как только осознала мои слова, схватила меня за руку и потащила к своей машине. Я не поднимал глаз, в моей голове смешались тысячи мыслей. Я остановился, когда Вик резко замерла на дороге. Я поднял глаза и увидел Ее. Беллу.

Я даже не сразу понял, что это происходит на самом деле. Была ли она миражом, или явью, но когда я пришел в себя, ее машина со свистом уносилась вдаль. Виктория подошла и наклонилась, поднимая подарочную коробку.

- И как это называется, Эдвард Каллен? – спросила грозно Виктория, но я все еще не мог пошевелиться.

***

 Когда мы зашли в дом,  Элис и Таня ревели в четыре ручья, а Джаспер эмоционально кого-то посылал по телефону.

Элис увидела меня и поднялась с дивана, грозно махая кулаком.

- Это все ты! Ты! – закричала она, но сорвалась на рыдания снова. Джаспер бросил трубку и подбежал к ней, снова усаживая на диван.

- Успокойся, Эл! – преравала ее Виктория.  –  Мы только что видели Беллу, она умчалась на машине, едва увидела нас. Вот, это выпало из ее рук...

Она передала Элис коробку, и та зарыдала еще сильнее.

- О, Белла…  - она прижала коробку к груди, не обращая внимание на грязь, что морала ее белоснежное свадебное платье.

- Где вы ее видели? – перестав плакать, спросила Таня.

- Сначала объясни, что ты имела в виду под ее пропажей? – спросил я.

- С тех пор, как Белла уехала... она почти не общалась со мной. Она без конца говорила о Джейке.. – я сжал зубы при упоминание этого щенка. – Я думала, что она, правда, занята им и сборами в колледж. Но, когда она перестала отвечать на мои звонки, а затем и на электронные письма, я позвонила Элис.

- Да, она тоже после  звонка в октябре мне не звонит. – Подтвердила Элис, все еще всхлипывающая носом.

- Я решила, что поеду к ней и поговорю, но я не знала, куда она поступила, потому что Белла всегда уходила от разговора на эту тему. Вчера я приехала к Рене, и какого было мое удивление, когда Рене сказала, что Белла учиться где-то на Западном побережье, не говоря им название и адрес. За все эти месяцы она прислала две фотографии. Дозвониться до нее она не может, Белла сама звонит ей, но этот номер не определяется.

Все это было похоже на какую-то шпионскую шутку, я сел на кресло, напротив Тани, пытаясь осмыслить, все, что она сказала.

- Рене и Чарли стали волноваться в прошлую пятницу, когда во время разговора Рене показалось, что Белла плачет. Но та быстро положила трубку, и с тех пор не звонила.

В этот момент в дом вошли родители Элис. С Джеймсом я был знаком уже примерно месяц, когда Джас, пытаясь вытащить меня из депрессии, пригласил на ужин. В тот вечер, Джеймс заехал за огромными пакетами с детскими вещами и мебелью, которые он попросил купить Элис для благотворительности.

Объяснив, что происходит, гостиная погрузилась в молчание. Но вдруг Элис оторвалась от прижимавшего ее к груди Джаспера, и обратилось к отцу.

- Белла спрашивала меня, еще в июне, мог бы ты принять ее к себе на учебу. Она звонила тебе?

Джеймс явно не ожидал этого вопроса и как-то странно покачал головой, поглядывая на меня.

- Папа? – уже настойчивее спросила Элис, вставая с дивана и подходя к отцу. – Ты что, знаешь, где Белла?

Джеймс почти трусливо стал отступать от дочери, быстро покачивая головой.

- Н-нет...  с чего бы...  Элли…

- Я не верю тебе, ты не умеешь мне врать. Я спрашиваю еще раз, Джеймс Томас Брендон, ты знаешь, что-то о Белле, чего не знаем мы?

Джеймс опустил глаза и громко выдохнул.

- Я… я лишь хотел ей помочь, милая. Она просила об этом и я…

Элис завизжала и бросилась на него.

- Говори немедленно! Говори, где она! Что  с ней? – истерика Элис превратилась в истерию, и Джаспер, схватив ее с шеи отца, поволок из комнаты наверх. – Пусти, пусти! Я убью его и этого Каллена. Это они оба…

Я посмотрел на Джеймса, стоящего у стены.

- Джеймс, я прошу…

Он встретился со мной взглядом, в презрении прищурившись.

- И почему я должен тебе это сказать?

Я не моргая, не отводя взгляда, сказал единственное, что было истиной для меня.

- Я люблю ее.

***

Пустынное шоссе уносило меня из Сан-Франциско в маленький город под названием Ватсонвилль. Джеймс написал мне адрес, не говоря никому и ничего. Я сел в машину и поехал туда, где все это время она скрывалась от семьи, от друзей, от меня.

Я въехал в город с рассветными лучами и стал искать нужный мне адрес. Указанный дом оказался недалеко от центра городка, хотя его вид был изрядно потрепан и неопрятен.

На подъездной дорожке стояла та самая машина, в которой Белла уезжала вчера. Я припарковал свою машину так, чтобы не  дать ей выехать, и направился к двери. Возможно, я был не прав, стуча в дверь незнакомого дома в шесть утра, но у меня не было другого выбора.

Через какое-то время послышались тихие шаги и голос Беллы.

- Сейчас, Эм… неужели Роуз рожа... – замерла она на полуслове, открыв дверь и увидев меня. – Эдвард? – удивленно воскликнула она.

Я заметил все сразу. Ее короткие волосы, ее уставшее лицо, ее чуть изменившееся округлевшее в груди, животе и бедрах, тело. Но сейчас это было не важно, я ее нашел.

Белла кажется тоже отошла от шока из-за моего визита, и попыталась закрыть дверь перед моим носом. Но я не собирался уходить, не поговорив, не вернув ее домой. Я уперся рукой в поверхность двери, и оттолкнул ее немного назад, быстро проскользнув мимо Беллы в дом.

- Уходи, – негромко сказала она.

- Нет, пока не поговорим, не уйду.

 - Нам не о чем говорить, уходи. – Сказала она негромко, все еще придерживая открытую дверь, при этом все время посматривая в сторону лестницы за моей спиной. Я обернулся – никого.

- Кто там, Белла? Твой муж? – спросил я, глядя на нее в упор. Ее глаза едва заметно расширились, а потом она с едва заметной улыбкой, взглянув на свою левую руку, ответила:

- Да, поэтому уходи. Прямо сейчас.

У меня все эти месяцы плохо было с головой, но не со зрением. Я усмехнулся и покачал головой.

- Что тебя развеселило?  - зло бросила Белла. – Пошел бы ты…, Эдвард!

И если зрение еще могло меня подвести, то воспоминания были более, чем яркими. Я рассмеялся, когда они выдали образ Беллы на огромной родительской кровати в доме, швыряющей в меня подушками.

- Да пошел ты!  - кричала Белла, за что получала подушкой обратно.

- Белла… это мое кольцо… оно не обручальное… - громко сказал я, понимая, что она все это время носила его…

 - Уходи… Я очень прошу, уходи прям сейчас. – Сказала она, сжимая кулаки.

- Поче… - я не успел договорить, как услышал Это. Детский плачь. Он шел со второго этажа, и я обернулся на звук.

- Убирайся из моего дома! – крикнула Белла, пробежав наверх.

И, возможно, мне стоило последовать ее совету, но мои ватные ноги уже направились вслед за Беллой.

- Шшш, маленький мой. Сейчас, сейчас, Эйджей, мама покормит тебя... Тише... Вот так… - всхлипы ребенка утихали под звуки такого нежного, любящего голоса Беллы.

Я даже не осознавал, что там она была не одна, возможно. Я просто подошел к открытой двери, и мой мир больше не был прежним. На небольшой  кровати лежала Белла, к ее телу был прижат маленький комочек в белой пеленке. Она кормила его грудью, поглаживая спинку ребенка, прижавшись своими губами к его лбу. Совсем кроха… Сколько ему? Месяц? Или еще меньше… Мой опыт с детьми был так давно… больше пятнадцати лет назад, когда мне было восемнадцать, как... как Белле. О, Боже! Я осел на пол, прижавшись спиной к дверному косяку. Мне не нужно было долго вглядываться в скромную обстановку комнаты, и ярко выбивающейся в ней, новой деревянной кроватки и комода, что я уже видел в доме Элис. Это бесспорно было от Джеймса. Я смотрел лишь на нее… Такую божественную, красивую, повзрослевшую…

Я позволил себе вспомнить то, что так тщательно заставлял себя забыть. Это было так больно, от безвозвратности и расставания… и так прекрасно... потому что я никогда и ни с кем не испытывал то, что испытал в ту ночь.

Я привел Беллу в клуб, в надежде рассеять все ее сомнения. Все эти дни, что она была со мной, моей… я пытался начать разговор, но не мог... Поэтому, я решил расслабить ее танцами, прогуляться под звездами и еще раз попробовать рассказать ей о себе. И если после этого она все еще будет желать меня, я …

- Ты издеваешься? – спросил Белла, услышав музыку. Я ухмыльнулся и встал за ее спиной, так привычно кладя свои руки на ее бедра. Мгновенное возбуждение поглотило нас обоих. Я прижал ее сильнее к себе и начал напевать ей на ушко слова песни.

- Do you remember, when we fell in love. We were young and innocent then…

И это было правдой. Я был влюблен, и Белла тоже.  И пусть молодость и невинность относились только к ней, я тоже был новичком в этом чувстве, в этом отношении с девушкой. Белла прильнула ко мне и издала еле слышный стон.

Я скользил руками по ее телу,  шептал ее имя, скользил губами по ее волосам.

Мы танцевали, ласкали, возбуждали друг друга, пока оба не почувствовали слабость в наших ногах. Я посадил ее за столик и направился к бару, чтобы купить для нас выпить. Я присел на стул,  чтобы дать хоть немного отдышаться, когда услышал, как на сцене объявили выступление  певицы. Заиграла музыка, и я обернулся на Беллу, чтобы убедиться, что с ней все хорошо. Когда наши взгляды встретились, ее взгляд говорил мне, куда больше слов, чем песня.

Взгляд Беллы, даже сквозь темноту клуба, обжигал меня. В нем не было страха, он был полон желания. Меня.

Белла поднялась из-за стола, и словно магнитом потянула меня за собой. Я выскочил на улицу и увидел ее. Она прижалась к стене, ветер развивал ее длинные волосы, но не гасил тот огонь, что горел для меня в ее теле.  Я взял ее в плен, поставив руки по обе стороны ее лица. Я смотрел ей в глаза, ощущая близость ее губ к моим губам. Ее губы молили меня о поцелуе, ее тело кричало об освобождении. Но я точно знал, что это не произойдет на пляже или у стены никчемного бара. Я отступил на шаг и протянул Белле руку, давая сделать выбор. И она его сделала.

Когда мы оказались в моей комнате, я уже не мог отпустить ее.  Лишь мгновенье, чтобы включить музыку, я украл у ее близости, но тут же отблагодарил ее за ожидание. За то, что она ждала меня эти дни, за то, что готова была стать только моей, дать мне свою первую ночь. Я раздевал ее медленно, плавно, покачиваясь в томном  ритме танца. Сначала – ее платье. Затем ее бюстгальтер. Я встал за спиной, спуская лямки кружевного белья. Как только он тихо упал на пол, я положил свои ладони поверх ее груди, начиная плавные, но в тоже время настойчивые движения. Вначале едва заметно, а затем и более сильно, я сжалее соски между указательными и  средними пальцами. Белла громко выдохнула. Тогда я чуть потянул их, и услышал протяжный стон. Мне пришлось перехватить ее одной рукой, поскольку ее ноги подкосились. Я поцеловал ее в шею и стал опускаться ниже – к ее плечам, лопаткам, спине. Я опустил свои руки на ее бедра и стал оседать за ее спиной, не прекращая поцелуев и вдохновляясь ее вздохами и стонами. Когда мой язык очертил кружева ее трусиков, Белла снова качнулась на своих высоких каблуках. Придерживая ее за живот, я дотянулся другой рукой до застежек ее обуви и расстегнул их по очередно.

- Сними их… - прошептал  я, и она тут же это сделала.

Я встал и повернул ее к себе, немедленно прижимаясь к ее губам в жарком поцелуе, чувствуя, что уже истосковался по ним. Белла заставила меня стонать, когда со всей силы притянула меня за пояс, от чего касание моей возбужденной плоти с ее телом стало почти болезненным.  Ее ловкие маленькие ручки очень быстро избавили меня от рубашки, и ее жаркие губы сомкнулись на моей груди. О, Боже! Это было…

Я чувствовал, что больше не могу сдерживаться. Поспешно сняв с себя оставшуюся одежду, я в одно мгновенье стянул с нее трусики. Белла улыбнулась опьяненной улыбкой, она хотела меня. И, как и я, как можно скорее! Я переплел наши пальцы и, глядя ей в глаза,  подвел  к кровати. Было столько грациозности в том, как она легла на шелковую поверхность простыни, как  она притянула меня к себе, позволяя тяжести моего тела, ощутить на себе. Я начал с легких поцелуев, но когда она раздвинула широко свои ноги и сцепила их за моей спиной, приподнимая бедра на встречу мне, все мысли улетучились окончательно. Она не хотела ждать. Я – тем более. Я ворвался в нее, причиняя боль, но она лишь выгнулась навстречу мне и прошептала мое имя. В этом было самое сексуальное, что я когда-либо видел. Она подтолкнула меня к продолжению движения в ней, и я сделал это. Я не прекращал целовать ее грудь,  наслаждаясь каждым миллиметром ее сладкой  кожи. Приподняв ее за бедра, я вошел еще глубже, и она закричала, начиная сжимать меня изнутри очень сильно, очень узко. И я последовал за ней, освобождаясь в ее горячих глубинах хоть немного от того, что уже так довно жило во мне – потребности в ней, желания обладать ее душой и телом.

I'd give my all to have

Just one more night with you

I'd risk my life to feel

Your body next to mine

'cause I can't go on

Living in the memory of your song

I'd give my all for your love tonight

Give my all for your love

Tonight

Когда первый рассветный луч проник в Нашу комнату, я знал точно – я любил ее. И собирался открыться ей, едва она откроет глаза в новый день своей новой жизни…