Глава 8. Роза и Beretta
Thousand Foot Krutch – Phenomenon
Где-то на остатках сознания я увидела, как метал сверкнул в лучах света и пространство пронзил нечеловеческий вопль. Кричала в этот момент я.
Собственный вопль немного отрезвил меня, но я все ещё с шоком смотрела, как нож приближался к моему лицу. И ближе… И ближе…
И только тогда я почувствовала это. Энергия бешеным потоком бушевала по моему телу, пытаясь найти точку выхода. Адреналин несся по венам, наполняя меня нечеловеческой силой.
Неожиданно злость начала подниматься из глубин моего сознания.
«Какого чёрта сейчас происходит? Я не позволю кому-то снова убить меня! Я не позволю им причинить мне боль! Я буду жить любой ценой! Даже ценой чей-то смерти!..»
В этот момент я даже не осознавала, что физически невозможно хотя бы оттолкнуть от себя этих монстров, не говоря о большем. Моему телу было всё равно, что это невероятно.
Кончик ножа врезался в мою кожу, Третий провел полоску вдоль моей щеки, как раз рядом со старыми шрамами. Тонкая струйка крови потекла вниз по подбородку, мимо губ по шее. Теперь я могла ощущать и вкус собственной крови на языке. Это было всего несколько капель, но было ощущение, что я захлебываюсь в собственной крови. Странно, но слез не было. Была только кровь. Моя кровь!
«Боже, помоги мне!»
Электрические заряды покалывали на кончиках пальцев. Я резко подняла руку, желая выбить нож. Даже не дотрагиваясь к нему, я направила «искорки» с огромной силой в его сторону… и нож моментально скрылся где-то в темноте.
«Я могу это сделать»
Но в этот момент кто-то схватил меня за руки, полностью обездвижив. Все это сопровождалось громкими ругательствами, и моими отчаянными криками. Я кричала не только от боли, но и от собственного бессилия.
- Трахни наконец-то эту тварь и убей её! - кричал кто-то из них. От этих слов я стала ещё сильнее извиваться, несмотря на многочисленные удары. Череду ругательств прерывал лишь звук разрываемой ткани. Они рвали на мне одежду, как стервятники, жаждя быстрее осквернить меня, убить меня и мою душу. Они разрывали мое тело, ломая рёбра и выворачивая суставы.
Я стала кричать ещё громче, что казалось уже невозможным. Это была крайняя степень отчаяния.
«Я не хочу, чёрт возьми, умирать! Я хочу жить! Я буду жить!»
Мой крик разносился между высокими соснами парка. Кто-то из них (я уже не различала лиц, перед глазами все плыло) пытался заткнуть мне рот рукой, но я укусила его со всей силой, услышав при этом вскрик боли. Тот парень, что сидел на мне, уже справился с остатками одежды, и я понимала, что это моя смерть.
Стальное кольцо рук больно сплелось вокруг моей шее, и я больше не могла дышать, ни то чтобы кричать. Я пыталась крутить руками, но они было плотно прижаты кем-то к земле. Грудную клетку стало жечь от нехватки воздуха, а сознания уже ускользало от меня. Я не хотела умирать, но знала, что это, пожалуй, последние секунды моей жизни.
Тишину воздуха пронзил выстрел, а затем, как эхо, ёще два. Я думала что умерла, не в состоянии чувствовать боль или просто открыть глаза. Однако единственное, что я могла сделать, это судорожно вдохнуть воздух и погрузится в темноту.
***
Девушка лежала неподвижно на земле. Её глаза были закрыты, губы приоткрыты в немом крике, а фарфоровое бледное личико залито кровью. Местами кровь уже начала подсыхать, образуя красную корку на коже и волосах. Несмотря на плохое освещение, на шее были видны следы удушья в виде фиолетовых отпечатков пальцев.
Невозможно было смотреть на это зрелище без подкатывающей к горлу тошноты. Незнакомка чувствовала боль, глядя на разтерзаное тело молодой девушки. Её одежда была полностью порвана и залита кровью сразу четырёх человек. На открытых участках кожи виднелись порезы и синяки. Было и несколько открытых ран.
«Она жива» - радостно, насколько можно было в данной ситуации, подумала незнакомка. Об этом свидетельствовали болезненные стоны, то и дело срывающиеся с губ девушки.
В свое время не было человека, который мог бы помочь ей, этой ранимой и прекрасной незнакомке, в подобной ситуации. Её, как избитую собаку, бросили в сточную яму, где спустя два дня её нашел какой-то бомж и вызвал скорую.
Затем она перевела взгляд на другие тела. Фактически, это были уже трупы, которые спустя не так уж и много времени разложатся и сгниют в земле, не забирая больше невинные души. Она была рада, что избавила мир от этой «грязи». Теперь, фактически, это было её долгом – убивать, ради спасения таких, как она – хрупких, беззащитных, брошенных на произвол судьбы людей. Убивает она не впервые, но сегодняшние убийство напомнило ей её первое. Тогда она мстила за себя, сегодня, фактически, она отомстила за молодую, невинную душу. И незнакомка, очень надеется, что ещё успеет спасти эту молодую девушку от саморазрушения. Если бы она знала, как ошибается.
Аккуратно засунув свою красотку Beretta 92S в чехол на ремне, она изящно наклонилась и потянула на себя девушку, которая была легкой как перышко. Скинув свою летнюю куртку, она одела её на пострадавшую и потащила её к своей Toyota Land Cruiser в конце аллеи.
«Я спасу тебя, солнце» - было ее последнее мыслью, прежде чем она со своей новой «подругой» уехала, рассекая ночной мрак.
***
Сознание очень медленно возвращалось ко мне. Голова раскалывалась на части. Своего тела я просто не чувствовала, как будто его и вовсе не было.
Первым, что я увидела был высокий темный потолок с деревянными балками. Слегка повернув голову влево, я заметила окно во всю стену. Оттуда открывался вид на густую лесную чащу из хвои. За окном начали сгущаться сумерки. Значит, я провела в отключке не меньше суток.
Оглядев небольшую комнату, я поняла, что здесь никто не живет. Об этом свидетельствовало отсутствие каких-либо личных вещей. Ни фотографий, ни одежды, даже ваз с цветами в этой комнате не было. Лишь несколько безликих бронзовых статуэток стояло на тумбе у кровати. Также там стоял стакан воды. Я протянула руку, чтобы взять его и все тело болезненно заныло. Особенно сильную боль я испытывала в районе грудной клетке, как будто бы все рёбра были сломаны.
Выпив все до последней капли, я попыталась вспомнить, что было до того, как я потеряла сознание. Последнее что я помню, это три оглушающих выстрела. Но стреляли не в меня. Тогда в кого? В моих насильников? Мертвы ли они? Где я? И кто меня спас?
Вопросы роились в голове с бешеной скоростью, но у меня не было на них ответов. Одно могу сказать точно – я очень благодарно тому мужчине, который спас меня. Только зачем? Этот вопрос несколько часов подряд не давал мне покоя, и я даже не заметила, как провалилась в объятья сна.
Когда я проснулась снова, за окном был мрак и единственным источником света в комнате были маленькие настенные бра. Кошмары мне на удивление не снились. Пожалуй, мой организм получил настолько большую порцию стресса, что не в состоянии на него реагировать. Хотя все это очень скоро настигнет меня. Это как бомба замедленного действия. Никогда не знаешь, когда она детонирует.
Я попыталась встать, но тело практически не слушалось меня. Лишь спустя десять минут мои попытки увенчались успехом.
Ребра были плотно перемотаны эластичным жгутом. Наверняка есть парочка сломанных. Все мое тело покрывали бинты и лейкопластыри. Я аккуратно дотронулась к щеке. Крови не было и это меня очень радовало. Швов под лейкопластырем я не обнаружила, значит, порез не очень глубокий. Я была одета в широкую футболку и шорты. У меня не было времени задумываться о том факте, что кто-то обрабатывал мои раны и переодевал меня. Последнее, что я могла испытывать сегодня – это смущение.
Несмотря на летнюю жару в доме было ужасно холодно. Я шла по длинному коридору второго этажа то и дело, спотыкаясь на пустом месте или наталкиваясь на стены и закрытые двери.
- Ау, здесь есть кто-то? – спрашиваю я. Голос был хриплым и тихим после сна.
Никто не ответил мне.
«…спешу быстрее сбежать оттуда. Разворачиваюсь, на 180 градусов, и вижу тёмный коридор, покрытый мраком. Заскакиваю в первую попавшуюся комнату. Наконец-то я в безопасности. Наверное. За последнее время я уже успела возненавидеть это слово. Неуверенность, незнание чего-то важного лишает тебя контроля, а соответственно шансов на жизнь. А теперь я знаю, что безумно хочу жить. Любой ценой.»
Лихорадочно трясу головой, в попвтке избавится от воспоминаний. Заворачивая за угол, вижу небольшую полоску света, исходящую откуда-то с первого этажа. Шлепание босых ног по паркету как нож разрезает ночную тишину.
Спускаюсь по длинной закрученной лестнице, и передо мной открывается огромных размеров гостиная. Она выглядит так… пусто. И очень одиноко.
Все это пространство освещает лишь пламя камина. Рядом с камином можно различить тусклый силуэт кресла-качалки, медленно покачивающегося вперёд и назад.
Достигая края лестницы, плавно ступаю на холодный мрамор. Пятки немеют от холода, но я упорно продолжаю идти к таинственному незнакомцу.
- Ты должна была оставаться в кровати. Тебе ещё нельзя вставать, - звучит голос в ночной тишине. На миг останавливаюсь от удивления. Но ведь голос женский!
Как можно быстрее сокращаю расстояние между нами и становлюсь лицом к незнакомке.
На минуту снова замираю, разглядывая девушку передо мной. Она ослепительно красива. Её длинные светлые волосы изящными локонами ложатся на плечи. Губы растянуты в печальной улыбке. А глаза… А глаза цвета фиалки смотрят на меня с какой-то глубокой печалью, словно видят меня насквозь. В её взгляде нет ни упрёка, ни жалости. Лишь бездонная печаль, зеркалом отражающая мою собственную душу.
Она одета в такую же длинную синюю футболку, как и у меня, которая плавно облегает её фигуру.
- Кто ты? – тихо спрашиваю я. Она бесшумно вздыхает и отводит свой взгляд к огню.
- Я – та, кто спасла тебя. Мое имя - Розали Хейл. Или Белая Роза, - она снова смотрит на меня. – Так меня называл мой отец. Ты можешь называть меня Роуз.
- Хорошо, Роуз. Я – Белла, - говорю я, и добавляю, - я не помню, но мне говорят, что раньше меня так звали.
В её глазах загорается огонёк любопытства.
- Как ты там оказалась? – все также тихо и спокойно спрашивает она.
Я качаю головой. Нет, я не могу, не сейчас. Слишком больно даже думать об это, ни то чтобы вспоминать. Если в моем теперешнем состоянии я попытаюсь сделать это, то сорвусь в пропасть боли и страданий, откуда вряд ли снова смогу выбраться.
Поднимаю на Роуз глаза, полные мольбы. Она, кажется, понимает мою молчаливую просьбу, потому что встает с кресла и осторожно берет меня за руку. Её кожа тёплая и очень мягкая. Странно, но я даже не вздрагиваю от её прикосновения, хотя меня очень пугает мысль, что кто-то может прикасаться ко мне.
Она молча ведет меня к светлому дивану в середине комнаты и садится рядом.
- Спрашивай, что хочешь, - говорит Роуз. Она плавным движение откидывает свои красивые волосы назад, сосредотачивая свой взгляд на мне.
- Ты живешь одна?
- Да.
- Почему?
Такой, с виду простой вопрос заставляет её сильно нервничать.
- Я ненормальный человек, Белла. Я никогда не смогу иметь семью, заботливого мужа, который будет будить меня с утра нежными поцелуями, или детей, которые наполнят этот пустой дом своим смехом. Никогда…
В уголках её глаз начали собираться слёзы, которые она безуспешно старалась смахнуть рукой.
Я её прекрасно понимала. Потому что была такой же. Мое прошлое не даст мне никогда построить нормального будущего. Потому что я навсегда останусь пленницей собственных страхов и воспоминаний.
- А моя семья… Они мертвы. – Сейчас она действительно начала плакать, но все же продолжала рассказ. – Мой папа – был большим человеком в мире оружия. Он многие годы работал на правительство, разрабатывая новые проекты и принося миллионы своим инвесторам. Но конкуренты решили убить его. Они, - Роуз начала говорить все быстрее и быстрее, так что тяжело стало разобрать, что она говорить, - подорвали его машину. Он направлялся на детский утренник к моей младшей сестричке Мэри. Она, она была с ним в машине, и, - она с безмерной печалью посмотрела на меня, - они умерли. Вот так просто. В одну секунду они есть, а в другую – уже мертвы. Это тяжело понять. А мама… Мама сошла с ума от горя и спустя полтора месяца повесилась.
Я и не заметила, как сама начала плакать. О Боже, Роуз, как же тяжело тебе было – потерять всех любимых людей вместе. Это гораздо больнее, чем умереть в муках и страданиях. Тяжелее, чем…
Я молча подвинулась к ней и легонько обняла её, утешая, давая разделить свою боль.
Она тихонько всхлыпнула и подняла на меня свои красивые фиалковые глаза, которые странно блестели в мерцании огня.
- Спасибо, Белла. Я никому и никогда не рассказывала этой истории. Ты первая, кто её слышит. Поэтому,- она снова всхлыпнула, - поэтому мне так тяжело это рассказывать.
- Можно мне задать ещё один вопрос?
- Конечно, - ответила она, хотя я успела заметить в её глазах настороженность.
- Почему ты спасла меня?
- Потому что в свое время никто не спас меня в подобной ситуации.
Что? О чём она говорит? Подобной ситуации – то есть изнасилование? Но… как?
- Белла, я думаю, хватит разговоров для сегодняшней ночи. Завтра поговорим. Может быть, ты расскажешь, что можешь, а я расскажу все, что тебя интересует. Хорошо?
- Да… Только, Роуз? Не могла бы ты проводить меня в комнату? Я здесь немного теряюсь, - взволновано попросила я, все ещё возвращаясь мысленно к нашему разговору.
- Конечно, Белла. Ты должно быть сильно устала?
Впервые с момента нашего разговора я вспомнила о своих ранах, которые поспешили дать о себе знать.
Я кивнула головой, мы встали и, молча, направились к лестнице. В полном мраке преодолев лабиринт коридоров, мы добрались к «моей» комнате. Роуз открыла двери, но прежде чем я зашла, она притянула меня в объятья, нежно поцеловала в волосы и прошептала:
- Спи спокойно, солнце…
А затем резко развернулась и исчезла в темноте.
- И тебе спокойной ночи, Белая Роза, - прошептала я в темноту, медленно подойдя к кровати, опустившись на белые простыни и окунувшись в объятья морфея.
Да, да, я наконец-то выложила эту главу. Она вышла очень разнообразной в плане эмоций и не только... Какие есть предположения относительно прошлого Роуз?
Девочки, напишите пару слов на форуме. Они меня вдохновляют на продолжение этой истории!!!
Источник: http://robsten.ru/forum/29-1182-3