Darren Hayes – Strange Relationship

Бонус 2. Я не верил в чудеса.

Я уже давно не верил в чудеса. Окончательно моя вера в чудо пошатнулась в Рождество, когда я увидел, как Карлайл переодевался в костюм Санты. На тот момент мне было шесть лет. Может глупо, но это настолько поразило меня, что слово на букву «Ч» исчезло из моего лексикона на много лет и, если и вылетало из моего рта, то произносилось лишь презрительным тоном. Можно было сказать, что это глупо и по-детски, но именно с того самого случая я с каждым разом все больше и больше убеждался в том, что чудес не существует. Добрая Фея не клала мне под подушку монетку за вырванный зуб. Это делала мама, прокрадываясь глубокой ночью в мою комнату и подкладывая мне пару центов, думая, что я сплю. А я не спал. Я никогда не успевал загадывать желание на падающую звезду. Мои желания не исполнялись. Я изо всех сил сжимал в руке холодную ладонь бабушки и молил всех Богов, чтобы это был сон. Пока ее бездыханное тело не забрали медики, я все еще надеялся, но чуда не произошло. Женщина, которую я безумно любил, вышла замуж за другого.
И как после череды неудач верить в чудеса? Я предпочитал надеться только на себя и на судьбу.
В первую ночь проживания Беллы в моей квартире я зашел в ее комнату с мыслью, что она мне необходима как воздух. До того момента, как я дотронулся до нее, я был уверен в поражении и готовился к тому, что она меня прогонит. Но она не прогнала. А когда мои пальцы коснулись ее нежной кожи, я понял, что сделаю все, чтобы у нее и мысли не возникло прогнать меня.
Я целовал ее нежные губы и понимал, что они созданы для моих поцелуев. Я сжимал в страстном объятии ее тело и знал, что оно должно принадлежать только мне. Словно в подтверждение этого, Белла отвечала на все мои действия такой же нежностью и страстью и это убивало меня. Она лежала подо мной и тяжело, сладострастно вздыхала, а я в какой-то момент растерялся от такого сильного напора чувств, что стало трудно дышать. Мне было трудно поверить, что сейчас я держу в своих руках ту, о которой мечтал долгие годы и наконец-то это не сон. Это самая настоящая реальность: с ее спутанными волосами, пахнущими чем-то до боли родным, с этой кожей, покрывшейся испариной, глазами, в которых читался откровенный голод. А я хотел, чтобы в ее глазах была любовь…
Наивный идиот. Она же пришла ко мне только за книгой, я ей не нужен. Ей не нужна ни моя любовь, ни моя нежность. Ей даже не нужен я. Но несмотря на эти неутешительные умозаключения, тело жило отдельно от мозга, который изо всех сил бил тревогу, но было поздно. Слишком поздно, чтобы дать обратный ход. Слишком поздно, чтобы рассказать ей, что все знаю. Слишком поздно, чтобы отпустить ее…
Под утро, когда Белла уже заснула, я обнимал ее, вдыхал ее запах и еле касался губами ее лба. Мне не спалось. Мне не давал уснуть вихрь из таких чувств, как нежность и безысходность, радость и печаль, злость на самого себя и безграничная любовь к Белле.
Мне еще ни разу не было так тяжело уходить из постели, где лежала женщина. Но мне не только нужно было идти на работу, но еще я принял одно важное решение. Это была наша первая и последняя ночь. Я просто не могу позволить себе жить в этом обмане, тешить себя иллюзиями, в то время как Белла будет искать способы выкрасть книгу Калленов. Если я еще хоть раз вернусь в эту постель, то можно будет вытатуировать мне на лбу слово «осел», коим я себя и так называл уже сотни раз с тех пор, как жизнь связала меня с Изабеллой Свон.
Я решил быть твердым в своем решении и для закрепления эффекта еще и поругался с Беллой в кофейне. Мысленно дав себе пять, я продолжил работать, посмеиваясь над разъяренной Беллой, и изо всех сил отгоняя воспоминания о ее теле, прижатом к моему, о ее стонах и недовольном сонном ворчании, когда мне пришлось оставить ее в постели одну.
Я взращивал уверенность в своих силах целый день, гордился собой и в приподнятом настроении ехал домой, зная, что буду следить за Беллой и что постель - это не выход и только все усугубит. Но стоило мне оказаться дома и увидеть на диване в гостиной забытую Беллой кофту, как во мне все перевернулось. Я почувствовал себя последним подонком, который обидел ее. Я был неправ. Вся уверенность в себе и своих силах начала рушиться как карточный домик, стоило вспомнить мое омерзительное поведение на протяжении всего дня. Я сжал пальцами мягкую ткань ее кофты и поднес к лицу. Донесшийся до меня аромат от ткани стал последним гвоздем в крышку моего гроба.
Через несколько секунд я уже открывал дверь в ее комнату, замерев на пороге. Лампа, включенная в гостиной, развеяла мрак комнаты, и я увидел, что Белла лежит на кровати, отвернувшись к стенке и напряженно сопит. Я мысленно дал себе пинка, поразмышлял пару секунд и пришел к выводу, что лучше быть ослом, чем отказываться от того мизера, что она может мне дать.
Пока я скидывал с себя одежду, Белла ни слова не сказала мне и даже виду не подала, что не спит. Стоило мне прижаться грудью к ее спине и нежно коснуться губами шеи, как я понял, что все планы, которые я строил, можно смело выкинуть из головы, потому что пока рядом ОНА, я не имею твердой воли. Хотя нет. Твердая воля все же во мне была и проявлялась в одном очень важном решении. Я решил дать ей любовь. Не словами, а поступками. Она пока не готова к отношениям, к доверию и откровенности, но уверен, что стоит мне показать ей, как она мне нужна… и все наладится. Просто должно наладиться, иначе я потеряю веру в самого себя. Я буду холить и лелеять ее, буду нежен, залюблю до потери пульса, в конце концов, чтобы выбить всю дурь из ее головы.
Я провел рукой по ее плечу, перешел на талию и положил ладонь на живот.
- Прости, - прошептал я ей на ухо и на секунду Белла замерла.
Несколько секунд она не реагировала на мои слова, а потом, раздраженно вздохнув, повернулась ко мне и, о чудо, поцеловала. Борясь с самим собой, чтобы не издать победный клич, я стянул с нее футболку и начал доказывать всеми способами, что она моя.
А со следующего дня начался… Цирк? Да, именно цирк, и мы были в нем главными клоунами. Неделю мы каждую ночь проводили вместе, а днем строили из себя чуть ли не абсолютно чужих друг другу людей. Первые пару дней я был в недоумении. По утрам Беллы выплывала из комнаты с высоко поднятой головой и чем-то смахивала на амазонку, которая не прочь кастрировать меня при случае. Она не улыбалась мне, держала дистанцию и вообще всем своим видом показывала, что слова «О да, милый. Сделай это сильнее, еще раз» вылетали не из ее рта каждую ночь. Но что самое удивительное, ночью она принимала меня с распростертыми объятиями и стаскивала с меня одежду быстрее, чем я успевал пару раз моргнуть.
Потом мне стало даже весело. Мы все так же игнорировали друг друга днем, я с ума сходил от влечения к Белле и видел, что она тоже хочет меня. Ее томные взгляды, покусывание губ и постоянное осматривание меня и моей задницы демонстрировали мне силу ее желания. Что ж, зная, что мисс Свон просто разыгрывает из себя недотрогу, я был готов поддаться ее игре и вести себя также равнодушно, как и она, ведь ночью меня ждал приз за выдержку в виде одной распаленной желанием женщины. Это на самом деле было смешно, учитывая то, как проходили наши вечера. Например, мы могли ужинать, и наш диалог сводился до банальнейших фраз:
- Передай, пожалуйста, соль.
Белла молча протягивала солонку и продолжала угрюмо ковыряться вилкой в тарелке.
- Спасибо.
- Будь добр, передай мне хлеб, - с безучастным лицом просила она, и я передавал ей несколько кусочков.
- Благодарю.
Вежливая какая. От такой вежливости хочется повеситься на собственных подтяжках.
Ну и в какой-то момент я, конечно же, разозлился. Белла не была бы Беллой, если бы не вывела меня из себя и не подтвердила статус Колючки Тысячелетия. Я хотел быть нежным с ней, хотел говорить все то, что было в сердце, но она постоянно отталкивала меня. Наверное, стоило поблагодарить ее, ведь из-за этой так раздражающей меня любви я уже был на грани того, чтобы стать размазней и хлюпиком, но Белла упорно держала меня в тонусе и не давала расслабиться. Если наступал момент, когда я мог откинуть в сторону напускную суровость и умиленно улыбнуться девушке с самыми красивыми карими глазами, она моментально колола меня копьем в задницу, чтобы я шел дальше по намеченному пути. Я держался. Честно. Но и мое терпение не было вечным и лопнуло оно, пока одним вечером не произошло кое-что интересное…
Я как можно быстрее старался приготовить ужин, нервно поглядывая на часы, зная, что Белла скоро вернется с работы. Салат был нарезан, картофель вовсю кипел в кастрюле. Кажется, успеваю…
Минут через десять Белла пришла домой и, обрадовавшись ее появлению, я радостно сказал:
- Привет.
- Привет, – буркнула она в ответ и раздраженно кинула сумку на стул.
- А я тут ужин готовлю.
- Супер. – Маленькая колючка налила себе стакан воды и залпом выпила его, со стуком поставив стакан на столешницу.
Белла со злобным выражением лица оглянулась и раздраженно скривилась, когда увидела мою чашку с недопитым чаем. Что-то прошипев, она начала мыть ее, ожесточенно оттирая ее губкой.
- Что случилось?
- У меня ничего не случилось, – резко ответила она, даже не повернувшись, и ярость мгновенно поглотила меня.
Стараясь дышать глубже, я достал тарелки и с громким стуком поставил их на стол, удивляясь, как они не разбились от силы удара. Ужин прошел в наряженной тишине и, если честно, то такую злобную Беллу мне совсем не хотелось кормить. Скорее, мне хотелось перекинуть ее через колено и хорошенько отшлепать по заднице. Очаровательной заднице. Такой мягкой и сочной, что… Ммм…
- Спасибо. Было вкусно, – бесцветным голосом выдавила Белла и порушила все мои похотливые желания. У меня совсем не было желания укрощать злобную бестию и ее перекосившееся от напряжения лицо заставило меня решиться почти на кощунство. Этой ночью я к ней не приду. В конце концов, у меня тоже есть самоуважение, и, если она снова хочет, чтобы я приходил в ее постель, то пусть перестанет быть похожей на мужененавистницу, готовую кинуться на меня с топором при каждом удобном случае. Боже, я начал рассуждать как супруга с десятилетним стажем, которая отказывает мужу в близости.
Когда Белла ушла в душ, я быстро убрал тарелки и скрылся в своей комнате. Без нее мне не спалось. Я хотел прижимать Беллу к себе, занимаясь с ней любовью. Но судя по всему, если я приду к ней этой ночью, она будет только раздраженно сопеть своим маленьким носиком и высказывать свое фи.
Через тридцать минуть безуспешных попыток уснуть, я услышал звук входящего смс на мой телефон. На экране высветился номер Беллы а, когда я прочитал ее сообщение, то мое сердце оборвалось.
«Приходи, пожалуйста. Ты мне нужен».
Я дал себе на раздумье четыре с половиной секунды и, поняв, что в очередной раз не смогу противостоять ей, подскочил и побежал к ней в комнату.
Мы лежали напротив друг друга на ее постели, я аккуратно стирал слезы с ее щек. Что-то случилось. Что-то такое, что заставило ее пойти на то, что она бы ни за что не сделала просто так - попросить меня прийти. Я всегда приходил сам, а теперь она попросила меня, но я не чувствовал удовлетворения от этого. Мне было как-то не по себе, и я надеялся, что смена ее поведения не стала итогом встречи с кем-то, кто имеет на нее влияние. С Джейком, например.
- Ты расскажешь, что произошло?
- Только не сейчас, пожалуйста, - жалобно простонала она и через секунду прижалась к моим губам в поцелуе.
Ну, не сейчас, так не сейчас. Не сейчас - это уже лучше, чем никогда, думал я, стаскивая с нее футболку и растирая ее холодную обнаженную кожу. Белла села на мои бедра, и я обхватил ее за талию, когда она начала покрывать исступленными поцелуями мою грудь.
- Ты так мне нужен, - отчаянно пробормотала она, и, сев, я приподнял пальцами ее подбородок, заставляя посмотреть в мои глаза.
- Я рядом.
- Дай мне… чувства. Я… мне тяжело дышать, - безумно шептала она, гладя мои плечи и, устало вздохнув, я прислонился лбом к ее лбу.
- Все будет хорошо.
Перевернув Беллу на спину, я навис над ней и поцеловал долгим, тягучим поцелуем, безмолвно обещая дать ей все, что она хочет. Всю ночь я провел, доказывая Белле, что она не одна и я рядом. Я видел, что что-то мучает ее и мысленно умолял ее сделать правильный выбор. Выбор в нашу пользу. Несмотря ни на что я надеялся на чудо и ждал, что Белла признается мне во всем. Она так и не призналась.
Было безумно трудно утром встать и уйти на работу, когда она так тесно прижималась к моему телу и обнимала меня. Ее губы были немного распухшими и покрасневшими от безумных поцелуев, а на шее виднелись следы, оставленные моей щетиной - в этот момент она выглядела настолько моей, что становилось тяжело дышать.
Весь день я думал о ней, о нас и о той ситуации, что заставила Беллу прийти ко мне. Вроде бы я был уверен, что у меня получится ее переубедить, заставить забыть Джейка. Но когда она вела себя так странно и нелогично, я чувствовал себя беспомощным как никогда. Я сомневался и мучился от неопределенности. Так всегда было, когда Белла находилась не рядом, но стоило мне увидеть ее, как все сомнения отпадали, и безграничная уверенность в ней и в ее силах противостоять обстоятельствам затопляла меня с ног до головы.
Стоило мне войти в квартиру, как меня окутали соблазнительные запахи. Я улыбнулся. Эти несколько раз, что Белла встречала меня с уже приготовленным ужином, заставляли меня чувствовать себя сентиментальным идиотом, но я ничего не мог с собой поделать. Ведь так просто представить, как я прихожу домой после тяжелого рабочего дня, а любимая женщина встречает меня на пороге с улыбкой и словами любви. К сожалению, сейчас это единственное, что я могу себе позволить - представлять.
Зайдя в кухню, я застал там Беллу, которая с сосредоточенным выражением лица мучила ложкой салат. Смею предположить, что она хотела его перемешать.
- Как прошел день? – не поднимая головы, спросила она, и, оказавшись за ее спиной, я поставил руки на столешницу по обе стороны от нее.
- Хорошо, - я перебросил часть ее волос за спину, освобождая доступ к шее и уху.
Она была какая-то напряженная и загруженная, и мне захотелось немного поиграть с ней за пределами спальни. Хватит с меня. Не могу больше делать вид, что нас ничего не связывает. Если такая манера общения была приемлема в ее браке, то здесь это не прокатит. Я, черт возьми, буду зажимать ее в каждом углу моей квартиры, целовать и просто дотрагиваться, чтобы она уже не сдерживала себя и выпустила ту Изабеллу Свон, которая пробуждается только в спальне.
- Аппетитно выглядит, - выдохнул я, касаясь губами ее уха. Я знал, как она это любила, и воспользовался своим преимуществом.
Белла вздрогнула и оглянулась через плечо, растерянно закусив губу.
- Что? – непонимающе спросила она, и я довольно усмехнулся.
- Салат.
Она посмотрела на мои губы и дернулась, когда я сжал ее талию. Такая теплая кожа…
- Черт… - выругалась она и постучала пальцами по столешнице.
- В чем дело? – на секунду я испугался, что сделал что-то не так, но через мгновение она отбросила ложку в сторону и, чуть отстранившись, сказала:
- Ты ужинай, а я пойду спать. Я не голодна.
Быстренько сложив два и два, я сделал свои выводы и расплылся в довольной улыбке. Кажется, кто-то не может ждать и уже бежит в кроватку. А я молодец - всего пара касаний и она уже бежит раздеваться. Отлично сработано, Каллен!
- Спокойной ночи, - не смотря на меня, Белла вышла из кухни, прошла через гостиную, не преминув удариться ногой о диван, и скрылась в комнате. Все это время я сверлил взглядом ее спину и не мог перестать плотоядно улыбаться. Похоже, мы на верном пути.
Не переставая улыбаться, я быстро поел, сбегал в душ и, стоя перед дверью комнаты Беллы, поправил футболку и усмехнулся. Кое-кто меня здесь очень ждет…
- Эээ…
Сначала меня шокировал включенный свет. Это было чем-то новеньким, но я не успел оценить данное новшество по достоинству, пока не увидел Беллу, которая сидела на постели, привалившись к стене и обнимая руками колени. Одетая.
- Я тут пришел… - невнятно пробормотал я и так и остался топтаться на пороге. Что происходит?
- Сегодня тебе не стоит тут быть, Эдвард, - с тяжелым вздохом сказала она, а я так и не понял, к чему она клонит. По-моему, приток крови должен вернуться к мозгу, а не оставаться там, куда устремился от сделанных мной выводов, кажется, неправильных.

- В смысле?
- Я… я не могу… я не могу быть с тобой.
- Всю неделю могла, а теперь нет? – тихо спросил я, уязвленный до глубины души. Совсем ничего не понимаю.
- Эдвард, - тихим, успокаивающим голосом начала говорить она, а я отвернулся. – Ты не понимаешь… И прекрати строить из себя обиженного.
Последние слова она сказала голосом, полным раздражения, что подбросило дров в и так полыхавший пожар.
- Я строю из себя обиженного? Белла, по-моему, это ты вечно строишь кого-то из себя. Кого-то, кем не являешься.
Слова вылетели резко, необдуманные и такие правдивые. Белла дернулась, внимательно посмотрев на меня. Черт, я не хотел, чтобы сейчас все раскрылось и, все еще злясь на нее и на себя, сделал глубоких вдох, стараясь сделать вид, что имел в виду совсем не это.
- Боже мой, - тяжело вздохнула она и что-то тихо пробормотала.
- Что?
- Что слышал.
- Я не совсем расслышал, Белла.
- Месячные у меня! – взвизгнула она, и я непроизвольно отступил назад.
- Ооо…
Тут все встало на свои места. Белла нервничала, потому что у нее критические дни, а не потому, что она хотела поскорее затащить меня в постель. Но хотя бы причина не во мне и… Черт возьми, как глупо все это. Я чувствовал себя идиотом, и Белла, похоже, совсем не стремилась переубедить меня.
- Наверное, я пойду, - я запустил руку в волосы и взъерошил их, чтобы скрыть нервозность.
- Ты прав, сегодня обойдемся без шалостей, - усмехнулась она и я, нахмурившись, вышел из комнаты.
Уже возле двери моей комнаты я остановился и… меня обдало такой волной ярости, что хотелось крушить все вокруг. Обойдемся без шалостей? Серьезно? Какие к черту шалости! Я… я люблю эту маленькую заносу, а она все переворачивает с ног на голову.
Через несколько секунд я уже влетел обратно в ее комнату и, разъяренно рыча, начал стаскивать с себя одежду.
- Как мне это надоело. Ты просто невыносима, – раздраженно приговаривал я, снимая джинсы. Белла испуганно вжалась в стенку.
- Какого черта ты делаешь? - ошеломленно спросила она, и я скептически улыбнулся ей в ответ, откидывая в сторону уголок одеяла.
- Я пришел сюда спать.
- Я же сказала тебе, что… - начала верещать она, но, если честно, у меня совсем не было желания начинать разборки, поэтому я просто коротко сказал:
- Подвинься.
Белла послушно легла на спину и прижалась как можно ближе к стене. Так-то. Думала, что будешь спать сегодня одна? Черта с два! Ты теперь всегда будешь рядом со мной.
Я лег на кровать, укрылся одеялом с головой и повернулся к ней спиной. Ничего, главное дело сделано, осталось только надеяться, что она не даст мне пинка под зад, когда я не буду к этому готов.
- Чего не спишь? – не выдержав ее раздраженного сопения, спросил я.
- Мне не спится, - проворчала она и ткнула коленкой меня в спину.
Я зашипел от боли и перевернулся на спину. Белла смотрела в потолок и хмурилась. Судя по всему, она не даст мне заснуть просто так и пока ей не пришел в голову какой-нибудь ужасный план (ну, один из тех, что вечно роятся в ее голове), я решил играть ва-банк.
- У меня есть одно предложение. Игра.
- Какая игра? – с сомнением спросила она, и я замялся, уже предчувствуя, что она откажется. Слишком рискованно для нее.
- В двадцать вопросов. Как в детстве.
Но она согласилась. Можно ли это назвать чудом, учитывая то, сколько у Беллы секретов и как тщательно она их хранила? Не знаю… Но эта игра изменила все. Когда-то отец говорил мне, что их отношения с матерью всегда спасали разговоры, и он искренне не понимал, почему я довольствуюсь в основном постелью, когда с любимым человеком можно о стольком поговорить. Со своими девушками я мирился в постели, разговаривая о всяких мелочах, и, если мы и проводили время вместе, то очень часто я делал это так, чтобы со мной еще была и компания друзей. А Белла… Белла приватизировала мои мысли, чувства, всего меня и не оставила мне ни капли. За какие-то считанные дни я узнал о ней столько, сколько не знал о всех моих бывших девушках вместе взятых. Она была откровенна как никогда, отвечая на мои вопросы, и любопытна, когда спрашивала что-то обо мне.
Мне казалось, что я никогда не смогу с ней наговориться. О чем были наши разговоры? Я не смогу выделить точную нить, но скажу, что мы говорили обо всем: о чувствах, о детских воспоминаниях, о близких знакомых. Да даже о любимых сортах чая мы могли говорить взахлеб.
А еще она перестала строить из себя ледышку днем и начала отвечать на мои поцелуи и касания. Сначала несмело, очень робко, но все же она делала это, и я видел, что Белле самой приятно проявлять инициативу. С огромным трудом я сдерживал себя, чтобы не спугнуть ее излишней настойчивостью, а в итоге все мои попытки расслабить ее и привязать к себе, казалось, увенчались успехом.
Я старательно делал вид, что между нами обычные романтические отношения и со стороны они так и выглядели. Днем мы с трудом терпели разлуку, при встрече не могли перестать касаться друг друга. Ночи были наполнены таким сексом, от которого у меня перехватывало дыхание, и я целый день думал только о ней: о ее коже, о голосе, которым Белла выкрикивает мое имя. Но несмотря ни на что, я каждую секунду помнил, что ее ко мне привело. Я всегда думал только о том, что ей нужна книга и не мог в полной мере расслабиться. Всегда напряжение и эта противная мыслишка в голове, которая противным голоском нашептывала, что Белла уйдет, если получит книгу.
Но даже мысль о том, что я ей не нужен, не могла меня оттолкнуть от нее. Белла была… неповторимой. Да, именно неповторимой. Вроде бы ничего особенного в ней не было, но все ее слова, мысли и переживания, которыми она со мной делилась, - все это делало ее особенной для меня.
Моя заноза не стеснялась быть смешной или выглядеть глупо. Однажды она станцевала передо мной просто ужасающий танец под песню Шер, пока я пытался научить ее печь чизкейк. Я всей душой ненавидел эту песню, ужасался тому, как Белла кривляется под этот ужас, но именно в этот момент я понял, что люблю ее сильно как никогда.
На самом деле я никогда не произносил эти три страшные слова «я тебя люблю» вслух. Я не говорил ей их мысленно, чтобы насладиться этим самому и выплеснуть хоть каплю напряжения из-за того, что не могу сейчас забыться. Если уж говорить честно, то эта любовь тяжким грузом лежала на моем сердце, и я даже мысленно старался не произносить слово на букву «л» по отношению к Белле. Я просто знал, что любовь есть, но старательно игнорировал все ее проявления. Но в тот момент, когда она подпевала Шер и держала большую деревянную ложку вместо микрофона, я впервые осознанно мысленно сказал «я люблю тебя».
Я люблю тебя. Так просто и приятно. И главное, правильно. Это ли не чудо?
Я прирос к Белле всей душой и телом. Я не мог представить, что когда-то мог быть таким ослом и отпустить ее, отдав на растерзание Блеку. Я просто поверить не мог, что смог выжить эти три года зная, каковы на вкус ее губы и как она идеально подходит мне.
- Может, отпразднуем Рождество вместе? – решился я как-то спросить ее. В этот момент я сидел на диване и листал документы по работе, а Белла, положив голову на мои колени, гладила меня по колену.
Этот вопрос был задан не просто так. Срок, за который Белла должна была найти книгу, подходил к концу как раз за несколько дней до Рождества, и я всей душой надеялся, что она скажет «да» и это будет означать для меня, что она выбрала нас.
- Ты уверен? – тихо спросила она и я кивнул.
Да. Сотню раз да. Я хочу отпраздновать Рождество только с тобой. Я и ты, желательно обнаженная… и только моя.
- Да, я давно хотел спросить тебя об этом…
На ее лице расцвела потрясающе прекрасная улыбка, и сев, она откинула мои документы в сторону.
- Это было бы замечательно, - прошептала она и поцеловала меня.
«А разве это не чудо?» - упорно билась в моем мозгу мысль, пока я не запустил пальцы в шелковистые волосы Беллы и не прижал ее еще теснее.
- Может, выпьем вина? – предложил я, поцеловав ее в шею, и она довольно заурчала.
Пока Беллы доставала бокалы, я откупоривал бутылку, не переставая улыбаться. Мне кажется, что за последние две недели я улыбался больше, чем за несколько лет, проведенных без Беллы.
Вообще-то я не собирался ее спаивать, но моя любимая опьянела враз и выглядела немного глупо, но все же безумно мило, когда странно шутила и смеялась над всем подряд. Конечно, она была не совсем пьяна, - так, чтобы еле ворочать языком, - но была изрядно навеселе.
- Мой самый родной, - она обхватила меня за шею и начала облизывать мое ухо. При этом Белла еще пыталась расстегнуть молнию на моих джинсах, но никак не могла совладать со своими пальцами.
- Моя маленькая напившаяся девочка, - рассмеялся я. – Я никогда больше не предложу тебе выпить.
- Эй, - она обиженно надула губки, и я не удержался от того, чтобы коснуться их легким поцелуем. – Я совсем не пьяна.
- Ну да, рассказывай мне тут.
- Я серьезно. Вот, смотри, - маленькая алкоголичка закрыла глаза, отвела руку в сторону и, что меня удивило, коснулась подушечкой указательного пальца кончика носа.
- Это еще ни о чем не говорит, - я шлепнул ее по попке и она возмущенно взвизгнула.
- Все, хватит тут сидеть, – Белла, пошатываясь, поднялась и протянула мне руку. – Пойдем в постельку.
- Я не буду заниматься с тобой сексом, когда ты пьяная, - я со смехом поднялся и погладил ее по щеке.
- Я же сказала, что я не пьяная, - усмехнувшись, она оттолкнула мою руку и пошла в комнату.
- Ой, - вскрикнула Белла, споткнувшись на ровном месте и, слава Богу, я успел ее поддержать.
- Не пьяная, говоришь? – прошептал я ей на ухо, а Белла привалилась спиной к моей груди.
- Я всего лишь споткнулась. Ты же знаешь, со мной такое часто бывает, - она переплела свои пальцы с моими, которые покоились на ее животе, и вот так, прижимаясь друг к другу и пошатываясь из стороны в сторону, словно убаюкивая друг друга, мы ввалились в комнату.
- Так что ты там говорил насчет секса? – она развернулась в моих объятьях и начала покрывать влажными поцелуями мою шею. Обожаю. – Все еще хочешь отказаться?
- Я не поддамся на твои провокации, - улыбнувшись, сказал я и провел большими пальцами по основанию ее груди. Не поддамся. Наверное…
Белла вывернулась и, подойдя к кровати, скинула футболку и с лукавой улыбкой бросила:
- Да кто тебя спрашивать будет, а?
Ну да, кто бы сомневался.
Я все-таки поддался, ведь ей невозможно противостоять. И нисколько не пожалел даже в тот момент, когда исступленно двигался в ней, крепко держал ее за бедра, а Белла ногтями впивалась в мои плечи. Я чувствовал, что все это правильно. Ну, до того момента, пока она не начала смеяться.
- Что… Что смешного? – я замедлил темп, непонимающе смотря на то, как Белла хихикает, зажав зубами кулак.
- Нет, ничего, - на секунду она вновь стала серьезной, но потом прыснула в кулачок.
- Беллз?
- Прости, - все также хихикая, она погладила меня по щеке и двинула бедрами. – Продолжай.
Немного опешив, я все же продолжил свои движения, так как все-таки был сделан не из железа, а она была такая мягкая и нежная… Черт! И вот я уже думаю только о Белле, ее губах, через которые до меня доносятся ее сладкие стоны и ее жар, который сводит меня с ума.
Она снова начала смеяться.
Я зарычал и остановился.
- Какого черта?
- Милый, извини. Я ничего не могу с собой поделать, – все еще улыбаясь, выдавила она и закрыла лицо ладонями.
- Знаешь, это совсем не повышает мою самооценку. Что тебя так насмешило, черт возьми?
Она отвела взгляд в сторону и сжала губы, чтобы не засмеяться.
- Я жду.
- Ну, понимаешь… Спинка кровати.
- Что спинка кровати?
- Она так смешно бьется об стену.
- О Господи, - я уткнулся носом в ее шею, удивляясь, как мог влюбиться в эту сумасшедшую. – Значит так, вставай.
- Что? Нет, не останавливайся! – Белла попыталась меня удержать, но я легко вывернулся и встал с кровати.
- Эдвард, - плаксиво проныла она. – Я больше так не буду. Возвращайся…
Еле сдерживая улыбку, я сорвал с кровати покрывало и, скинув его на пол, протянул руку Белле:
- Иди ко мне. Надеюсь, что на полу тебя ничего не рассмешит, иначе мой друг не скоро сможет подняться после такого потрясения.
Радостно вскрикнув, она резко подскочила и прыгнула в мои объятья. Аккуратно опустив девушку на пол, я поцеловал ее так, что она сразу забыла, что такое стучащая спинка кровати и думала лишь о том, чтобы я закончил начатое. Так-то.
А после мы лежали в обнимку: обессиленные и счастливые до невозможности. Белла, закинув на меня ногу, лениво водила пальчиком по моему плечу. Я гладил ее бедро и, всматриваясь в такое родное лицо, думал о том, что даже сейчас не могу полностью чувствовать ее своей, но даже этого мне хватило настолько, чтобы я был счастлив как никогда.
Ну, расскажи же мне все. Расскажи как есть, и я помогу тебе. Вместе мы обязательно справимся, я ни за что не оставлю тебя одну. Я буду поддерживать тебя и ты никогда не почувствуешь себя одинокой. Выбери нас, а не мнимую свободу, прошу тебя. Это только твой выбор и без тебя я не справлюсь.
- Так хорошо, - прошептала Белла, обводя кончиком пальца контур моих губ, и я нежно поцеловал подушечку. Она довольно улыбнулась и, заурчав как кошка, уткнулась носом в мою грудь, вскоре тихо засопев.
Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю, что иногда кажется, будто это край моих возможностей, но иногда ты делаешь или говоришь что-то, от чего я начинаю любить тебя сильнее, что казалось бы, уже невозможно.
Я погладил ее по голове, завел пару прядей ей за ухо и, прижавшись губами к нему, прошептал:
- Я люблю тебя.
Белла нахмурилась во сне, смешно причмокнула губами и продолжила спать, а я еще долго гладил ее по голове и перебирал шелковистые пряди волос, пока не провалился в сон.
А на следующий день начался ад.
Рабочий день прошел невыносимо долго без Беллы и, когда я уходил из кофейни, то предвкушал сегодняшний вечер, решив, что пора бы уже начать подводить Беллу к тому, чтобы она сделала уже свой выбор. На девяносто процентов я был уверен, что она откажется от того, зачем пришла изначально. Ну а десять процентов я оставлял на неблагоприятный исход. Довольно самонадеянно, не правда ли? Но уверенность в себе и прежде всего в ней была превыше всего.
Возле выхода я встретил Блека, который поджидал меня возле моего автомобиля, и я почему-то сразу почувствовал, что случилось что-то неладное. Это была не первая наша встреча за последние месяцы. После того случая, когда я выгнал его из кофейни, он приезжал однажды и несколько раз звонил. Во время всех наших разговоров он рассказывал, что Белла частенько наведывается к нему на работу и рассказывает о том, как продвигаются дела, как она собирается искать книгу и что не намеревается отступать от намеченного плана. Я ему не верил и только посылал его куда подальше. Я был уверен в Белле и в том, что она выкарабкается из всего этого дерьма, в которое сама же себя затащила. Но в этот раз что-то изменилось. Может, выражение триумфа на его лице привело меня в замешательство, или слишком веселая улыбка, но что-то определенно было не так.
- Чего тебе? – вместо приветствия бросил я и Блек ухмыльнулся.
- По-моему, кто-то сегодня получил увольнение.
Я буквально почувствовал, как у меня на затылке волосы зашевелились от его слов, но все же постарался сохранить внешнее спокойствие.
- Не понимаю о чем ты.
Джейкоб бросил какую-то папку с документами на капот моей машины и довольно кивнул.
- Наша птичка еще вчера принесла копии того, что мне было нужно, а сегодня ее уволили. Даже ведущую новую назначили.
Блек что-то еще говорил, а я резко вытряхнул содержимое папки и начал ошалело просматривать документы.
Уволена сегодня.
Новая ведущая найдена.
Уволена. Уволена… Уволена!
Этого не может быть… просто не может быть. Она не могла. Или все же…
- Ты врешь.
- Да ну, Каллен, признай, наконец, что твоя распрекрасная Белла оказалась просто маленькой лживой су…
- Заткнись! – рявкнул на него я и, бросив документы ему под ноги, сел в машину и резко дал по газам.
Я просидела в машине перед домом час или около того, уже успев накрутить себя по полной программе. Она сделала это. Она предала меня, саму себя и все, что между нами было. Сейчас я сгорал заживо и не мог сделать и шага. Я ненавидел Беллу. Ненавидел за ее ложь, за лживые улыбки и поцелуи, за ее притворство, я ненавидел ее за то, что даже после того, как она обманула меня, я не перестал ее любить.
Сейчас я чувствовал себя тем, кто потерял абсолютно все. Чудес не бывает, Каллен. Запомни это и больше никогда не надейся.
Огромных трудов мне стоило зайти в квартиру и увидеть ее. Ту, которая врала мне, улыбаясь в ответ. Ту, которая делила со мной постель и быт.
Что меня убивало больше всего? Удивительно, но сейчас меня практически не волновала книга. Меня убивало то, что эти месяцы моя женщина врала напропалую, и я уже не знал, где Белла, которую я люблю и та, которая способная на предательство. Меня убивал тот факт, что я не справился. Мне хотелось кричать из-за того, что она совсем мне не доверяла и даже не планировала ничего рассказывать.
Наш разговор был ужасным. Она что-то говорила, а я просто не мог воспринимать ее слова всерьез и только злился и гадал, где же моя Белла и существует ли она на самом деле.
Эта ночь была для меня страшнее, чем ночь перед ее свадьбой.
А на следующий день она ушла…
Это стало для меня неожиданностью. Даже то, что Белла уволилась из кофейни, не подтолкнуло меня к мысли, что я приду домой, а ее там не будет. Я просто поверить не мог, что Белла на самом деле ушла, когда осматривал пустые полки, где должны были быть ее вещи, освобожденную от кремов и различных гелей раковину, на которой они стояли. Все было так, будто Беллы здесь никогда и не было.
Я злился на нее и безумно бесился. Как она могла так уехать? Как? Ну неужели она оказалась настолько слаба, что даже не смогла нормально попрощаться со мной? Да и пусть идет к черту. Может, так даже лучше. Свон уехала, забрала все свои вещи, и может так я быстрее ее забуду, пока мне ничего не будет о ней напоминать. Может, так и надо…
Я был уверен в этом, пока не нашел две вещи. В спальне Белла забыла свою футболку. Она упала за кресло, соскользнув со спинки, и видимо, совершая свое поспешное бегство, Белла ее не заметила. Я медленно взял в руки мягкую белую ткань и неосознанно прижал ее к носу, вдыхая такой любимый аромат. Я зажмурился и с огромным усилием заставил себя выпустить футболку из рук. А потом, зайдя на кухню, я нашел маленький клочок бумаги, на котором было написано:
«Прости меня. Я виновата перед тобой.
Ты самый замечательный мужчина на свете. Спасибо тебе за все.
Если ты когда-нибудь захочешь все вернуть, то я буду тебя ждать. Ждать столько, сколько потребуется.
Я люблю тебя».
Меня будто кувалдой в живот ударили и, обессилено плюхнувшись на стул, я молча уставился на эту злосчастную записку, которая так потрясла меня. Писать, что любит меня - это запрещенный прием. Так нельзя… Черт побери, да за что она так со мной? Я и так превратился непонятно в кого со всеми этими событиями, а своим признанием, не знаю лживым или нет, она только еще больше ломает меня.
Ночь я провел лежа в нашей постели, уткнувшись носом в ее футболку и крепко зажав в кулаке записку, перечитанную десятки раз.
Неделя, проведенная без Беллы, была самой тяжелой в моей жизни. Почти каждый день я садился в машину, чтобы рвануть к ней в Форкс, но почему-то останавливал себя. Что-то мне мешало. Может, осознание того, что я буду всегда сомневаться в ней, вспоминая былое, а Белла будет чувствовать себя виноватой. Эти отношения стали бы больными и я не могу позволить себе убить то светлое, что между нами осталось. Может, нам и правда не суждено быть вместе. А с другой стороны, я, черт возьми, принимал одно из самых важных решений в своей жизни и мне нужно было время.
- Как же мне это надоело! – всплеснула руками Таня, а я непонимающе на нее посмотрел.
С момента ухода Беллы прошла уже неделя, в первые пару дней Таня, Роуз и Элис всеми правдами и неправдами пытались вытянуть из меня, что же произошло, но я в довольно-таки жесткой форме дал им понять, что эта тема не обсуждается. Они обижались и дулись на меня, но об этом я просто не мог говорить.
- О чем ты?
- А ты будто не знаешь, - фыркнула она и ткнула меня пальцем в бок. – Не могу я больше терпеть твою кислую физиономию. Или ты сам поедешь за свой женщиной и вернешь ее, или я лично разыщу ее и передам тебе из рук в руки.
Я грустно рассмеялся, а она раздраженно простонала.
- И этот грустный смех. Я его просто ненавижу. Каллен, верни Беллу, иначе ты совсем потеряешь себя.
- Все не так просто как ты думаешь. Мы… повздорили и, наверное, нам не стоит быть вместе. Я не знаю, - я начал выкладывать ягоды на торт, а через секунду Таня вырвала у меня из рук тарелку с ягодами, с громким стуком поставив ее на столешницу.
- Что значит не стоит быть вместе? Ты не собираешься ее возвращать? – она сильно сжала мою руку, а я поморщился.
- Я не знаю. Я вроде хочу и уже завожу машину, чтобы поехать к ней, но… Черт, это так трудно.
Мы помолчали какое-то время и, погладив меня по плечу, Таня тихо сказала:
- Эдвард, все допускают ошибки. Это было, есть и будет. Если ты не вернешь Беллу, то навсегда потеряешь человека, который идеально подходил тебе. Это будет самый глупый поступок в своей жизни. Не будь идиотом, в конце концов.
- Во всем, что связано с ней, я самый настоящий идиот, - с улыбкой сказал я и, серьезно посмотрев на Таню, спросил:
- Я смогу оставить кофейню на тебя на следующей неделе? Я должен ехать в Форкс.
- Выплатишь мне в этом месяце заработную плату в двойном размере.
- Идет.
Я уже мысленно планировал свою поездку и что скажу Белле, даже как ее отругаю за все, но один телефонный звонок перевернул все мои планы с ног на голову.
- Алло?
- Эдвард! Тут такое! Тут такое случилось!
- Мама? В чем дело?
- Белла, - напряженно сказала она, и я уже приготовился услышать что-то ужасное. - Я видела, как к ней приезжал Джейкоб и она, кажется, отбивалась от него битой. Он уехал, но…
- С ней все в порядке? – шокировано крикнул я, и Таня, оторвавшись от работы, внимательно на меня посмотрела. – Он что-нибудь сделал ей?
- Нет, сынок. Она в порядке, но я боюсь, как бы он не приехал снова.
Когда мы с Эсми попрощались, я поднял беспомощный взгляд на Таню, и она закатила глаза.
- Надо ехать сегодня?
- Я выплачу тебе зарплату в тройном размере.
Она фыркнула и вдруг порывисто обняла меня.
- Езжай и возвращай ее наконец-то. Мы все скучаем по ней и по счастливому Эдварду.
- Спасибо, - я быстро поцеловал ее в щеку и побежал переодеваться.
Дорога до Форкса заняла долгие несколько часов, но нисколько не успокоила меня, а наоборот, подъезжая к первому пункту назначения, я практически кипел от злости. Дом Блеков.
Глубокая ночь нисколько не смутила меня, когда я начал колотить кулаком по входной двери и когда из дома послушались приглушенные ругательства Джейка, я уже знал, что в этот раз он просто так не уйдет.
- Какого черта… Каллен? – только и успел удивленно пробасить Блек, как в следующую секунду я уже схватил его за шею и повалил на землю.
Я не помню, как сильно и куда я его бил, но ярость была так сильна, что в голове было только «Убить! Растерзать!» и нас с Блеком с трудом кто-то растащил. Я не помню лиц, не помню чужих голосов. Перед глазами была только красная пелена и ненависть, направленная на того, кто сотворил с моей Беллой все это. Когда нас все же растащили, я все-таки успел высвободить руку и ударить его со всей силы куда-то в лицо, и судя по тому, что Блек без чувств завалился на землю, удар был неплохой. Первый пункт дел, которые надо было завершить в Форксе можно зачеркнуть.
А днем я вернул мою Беллу, правда, немного помучив. Ну, так, для профилактики. Ей не помешает. После бурного примирения мы сидели у нее в гостиной и уже спокойно, без криков и взаимных упреков, поговорили обо всем.
- Знаешь, - тихо сказала она, сидя у меня на коленях. - Я когда книгу нашла, то сразу все поняла. Поняла, что люблю тебя и лучше отработаю два года на этом паршивом канале, чем предам тебя. Прости меня…
- И ты прости меня, - горячо прошептал я ей на ухо, прижимая Беллу ближе, теснее, чтобы не было возможности дышать. – Я ведь мог сделать все иначе, сказать сразу, что все знаю, и мы бы вместе что-нибудь придумали…
- Нет, - она прижала указательный пальчик к моим губам и покачала головой. – Только потому, что ты дал мне время, я сама поняла, что не смогу так поступить. Если бы ты рассказал все сразу, то мы бы оба мучились вопросом, смогла бы я тебя предать или нет.
С этого дня мы всегда были рядом. Да, это были самые тяжелые отношения в моей жизни, но я ни разу не пожалел, что вернул Беллу.
Мы были вместе, вспоминая весь ужас прошедших месяцев. Мы были вместе, впервые отмечая Рождество в качестве пары. Мы были вместе, когда приводили в порядок мою растерзанную кофейню. Убирая разбитые стекла и мусор, Белла как могла давала мне понять, что она рядом и поддерживает меня. Это было чем-то особенным - чувствовать, что в такой тяжелый момент в моей жизни я наконец-то не один. Рядом со мной любимая женщина и еще много людей, которым дорого мое дело.
После того как мы кое-как прибрались в кофейне, меня вызвали в участок.
- Езжай домой и жди меня там, - сказал я Белле, быстро целуя ее в губы на прощание.
На мое счастье в участке работал мой хороший знакомый, и я попросил его дать мне увидеться с одним человеком…
Блек сидел в камере, понурив голову и, кажется, спал. Его лицо все еще было ужасающе опухшим после драки, но уже не таким страшным как неделю назад.
- Блек, - резко позвал его я, и он поднял голову.
- Пришел поглумиться? – горько усмехнувшись, спросил он, на что я покачал головой.
- Всего лишь хотел узнать, зачем ты все это сделал.
- Да твоя кофейня…
- Я про Беллу.
Блек встал и, засунув руки в карманы, опустил голову, повернувшись ко мне спиной. Какое-то время он молча; я уже думал, что он промолчит, но он вдруг ответил тихим, поверженным голосом:
- Она должна была вернуться на канал. Должна была, я же все рассчитал…
И тут я все понял. Блек все это делал лишь ради того, чтобы Белла была привязана к нему из-за работы, и тогда он бы приложил все силы, чтобы вернуть ее. Он на самом деле думал, что таким способом вернет ее. Конченый урод. Хотя я могу только поблагодарить его, ведь то, что он не сберег, теперь принадлежит мне, а уж я-то Беллу никогда не оттолкну.
Когда я зашел в квартиру, там было очень и очень тихо. Сначала я даже испугался, что Белла снова уехала, но облегченно вздохнул, стоило мне увидеть ее куртку, которая висела на крючке. Сняв верхнюю одежду, я прошел в гостиную и увидел картину, от вида которой мои глаза стали влажными. Белла, одетая только лишь в мою любимую футболку, лежала на диване и спала ангельским сном. Вот она - моя женщина и она дома. Это и есть счастье. Я заметил, что на журнальном столике стояло что-то на тарелке. Это… пирог? Да нет, не похоже. Уродливый какой-то. Я подошел ближе, присмотрелся… и точно, это пирог. Какой-то перекошенный и вроде немного подгорелый, но пирог, который, судя по всему, Белла испекла сама. Опасливо озираясь по сторонам и вспоминая, есть ли у меня лекарства при отравлении, я отщипнул небольшой кусочек и положил его в рот. Медленно прожевал и… мои глаза снова увлажнились. Удивительно, но пирог оказался очень вкусным.
И в этот момент я поверил в чудеса…

---

Эх, люблю я этого неидеального Эдварда. Очень сильно. Жаль с ним прощаться, но впереди нас ждет эпилог, в котором мы снова встретимся с Беллой)

Источник: http://robsten.ru/forum/29-494-22