— Лейтенант Каллен, вы меня вообще слушаете? — раздражённо осведомился капитан Кинг.
— Да, сэр. Я вас слушаю, сэр, — откликнулся Эдвард и постарался встряхнуться.

Он никак не мог сконцентрироваться на словах командира роты. Вместо этого раз за разом он вспоминал содержание видеозаписи, которую они с Изабеллой Свон обнаружили на флешке Феодоракиса. Оставляя в стороне всю чудовищность миссии в Косово, Каллен не мог не восхититься его поведением на допросе.

Раз в конце его накачали наркотиками, значит, и после многократных избиений — а пока Каллен перематывал запись, он видел, что пытали Феодоракиса ещё не раз и самыми изощрёнными способами, — он так и не раскрыл им ни своё настоящее имя, ни принадлежность к американской армии.

Со стыдом Эдвард был вынужден признаться себе, что сам он раскололся бы наверняка: рисковать жизнью под пулями он кое-как привык, но часами терпеть методичные жестокие избиения по самым чувствительным местам его не учили. Неудивительно, что после такого Феодоракис стал слегка странноватым — на его месте Каллен, скорее всего, надолго угодил бы в психушку.

Впрочем, всё это была лирика. Главный вопрос, который беспокоил Эдварда, был совсем другим: откуда у Феодоракиса эта запись и зачем она ему, собственно, понадобилась?

Сделали эту запись югославские спецслужбы. Каким-то образом она, видимо, оказалась у русских. Хотя, вполне возможно, именно русские и пытали Феодоракиса наркотиками. Не у всех спецслужб в то время были на вооружении подобные препараты. Пусть так. Но зачем русские передали Феодоракису эту запись? И почему она обрывается на самом интересном месте?

И тут всё внезапно встало на свои места. Аванс. Видеозапись — это аванс, первая часть платы за ликвидацию Али. Феодоракису зачем-то спустя десять лет понадобилась запись всех его допросов в югославской тюрьме. И заканчивается видео таким клиффхэнгером (3) как раз потому, что дальше начинается самое важное: то, что Феодоракис наговорил под влиянием наркотика. Но почему именно сейчас? Кому Феодоракис собирался показать эту видеозапись? Или он просто хотел посмотреть её сам?

Эдвард когда-то читал, что после допроса с применением психотропных препаратов люди очень часто забывают всё сказанное и даже то, что допросу предшествовало. Может быть, Феодоракис все эти годы хотел знать, что наговорил на том допросе, и когда такая возможность наконец представилась, пошёл во все тяжкие? Одно непонятно, стоило ли так стойко сносить побои, чтобы потом продаться по сути тем же людям уже по своей воле. Хотя тогда, десять лет назад, он ведь не знал, что вместо благодарности его вышвырнут со службы и отправят на унизительную должность в «Пэррис-Айленд» расследовать драки рекрутов и несчастные случаи на тренировках. Но неужели он действительно настолько обозлился на своё начальство, что наплевал на присягу и пошёл в услужение к русским? А как же тогда его желание восстановить своё доброе имя, о котором говорил капрал Малик? Какое доброе имя может быть у предателя?

От этих вопросов, которые теперь навсегда останутся без ответов, у Эдварда страшно разболелась голова. И он никак не мог сосредоточиться на том, что говорил своим офицерам капитан Кинг, собравший совещание, посвящённое скорому прибытию на базу подполковника Дэниелса.

— Новый флаг необходимо повесить с утра в день приезда подполковника, чтобы не успел запылиться, — говорил тем временем Кинг, всё больше и больше увлекаясь.

Капитан так оперативно и с таким энтузиазмом составил план по приведению базы в достойный вид, что Эдвард в очередной раз подумал: в организации визитов и приёмов Ройсу Кингу не было бы равных.

Например, из него вполне мог бы получиться представительный, пусть и слегка бесполезный, посол США в какой-нибудь тихой европейской стране, где он в строгом соответствии с протоколом проводил бы встречи с чиновниками, бизнесменами и журналистами и устраивал блестящие рождественские приёмы. Но, к сожалению, и для самого Кинга, и для его подчиненных в его семье приемлемой считалась только военная карьера.

Эдвард всегда знал, какая огромная пропасть лежит между ним и потомственными военными. Фактически он был первым морпехом в своей семье. Его отец хоть и носил офицерское звание, но был врачом, хирургом, и сына идти по своему пути не принуждал. Решение пойти в морскую пехоту Эдвард Каллен принимал сам, и если бы он захотел стать пианистом или юристом, родители и слова не сказали бы против.

Кинг же происходил из старой офицерской династии. С конца девятнадцатого века несколько поколений Кингов служили в морской пехоте США, и многие из них вышли в отставку в генеральском звании. Отец капитана Кинга, правда, закончил службу майором, но произошло это лишь из-за несчастного случая на учениях, лишившего его ноги и подтолкнувшего Ройса Кинга-старшего к политической карьере. А родной дядя капитана Кинга — генерал-лейтенант Натаниэль Кинг — был заместителем Коменданта Корпуса Морской Пехоты и имел все шансы стать следующим Комендантом и членом Объединённого комитета начальников штабов.

На самом деле Эдвард понимал, под каким чудовищным прессингом находится Ройс Кинг II. Потомок такой династии не может, не имеет права облажаться. Он тоже должен стать генералом и сделать блестящую карьеру, как все его славные предки. В крайнем случае, он должен выйти в отставку как герой войны и уже в таком качестве идти в конгресс. Поэтому даже если ты родился трусливым, глупым, изнеженным аристократишкой, ты все равно должен надеть мундир и взять в руки офицерскую саблю.

Именно поэтому Кинг так сильно ненавидел Эдварда и генерала Билли Блэка — выскочек, родившихся под счастливой звездой и прыгнувших сразу из дерьма под свет софитов. Его ориентированный на построение карьеры мозг никак не мог понять, что и Эдвард, и Черный Пёс служат в морской пехоте не ради высоких званий, должностей и наград. Они идут в атаку не потому, что это увеличит их аппаратный вес, а потому что противнику нельзя отдавать инициативу. А Кинг, с детства знакомый с порядком получения новых званий и должностей, каждое свое действие оценивал не с точки зрения необходимости, а с того, как оно повлияет на его продвижение по службе.

Участие в боевых действиях было непременным условием хорошей карьеры во всех родах войск, поэтому Кинг очень надеялся спокойно, не совершив критических для его карьеры ошибок, пережить этот страшный период своей жизни, чтобы с чистым сердцем занять какое-нибудь тёпленькое местечко и прыгать потом со ступеньки на ступеньку до самого верха. А не наделать ошибок он мог, только ничего не делая: свои полководческие таланты Кинг оценивал вполне здраво.

Впрочем, и в Пентагоне, похоже, сидели такие же Ройсы Кинги, потому что война в Ираке и в Афганистане в последние годы превратилась в вязкое болото, в котором тонули миллиарды долларов и ни в чём не повинные мальчишки, такие же, как его погибшие морпехи.

Пожалуй, если бы талибы подняли мятеж в уезде и устроили роте «Браво» Пёрл-Харбор (4), эти пекущиеся о своей карьере потомственные носители мундиров, возможно, о чём-то и задумались бы. Но какова была бы цена этого прозрения…

— Лейтенант Каллен, крыша казармы первого взвода после бури так и не приведена в приличный вид. Займитесь этим немедленно, — потребовал тем временем Кинг. — Также до визита командира батальона необходимо привести в надлежащий вид парк боевых машин. Каждый взвод отвечает за мойку транспортных средств, находящихся в его распоряжении.
— Мы должны помыть все наши «Хамви», сэр? — переспросил Эдвард.

Кинг что, всерьёз предлагает потратить кучу дефицитной воды и времени личного состава на то, чтобы отчистить до блеска бронемашины, которые примут прежний запылённый вид после первого же патрулирования? Или никаких патрулирований теперь в принципе не планируется?

— Я неясно выразился, лейтенант Каллен? — огрызнулся капитан. — Да, вы должны помыть «Хамви». Или вы собираетесь продемонстрировать подполковнику Дэниелсу неумение надлежащим образом обслуживать вверенные нам средства передвижения?
— Я всё понял, сэр, — сказал Каллен и заметил, как Брэдли, словно примерный школьник, занёс все слова Кинга в блокнот.

— Все свободны, — сказал Кинг, и офицеры поднялись из-за стола.
— Лейтенант Каллен, — настиг его голос капитана, когда Эдвард был уже возле двери. — Останьтесь. Мне нужно с вами переговорить.

Эдвард подошёл к капитану. Он старался не смотреть ему в глаза, чтобы Кинг не прочёл в них истинное отношение лейтенанта к своему командиру. Но капитан, к счастью, зрительного контакта тоже не искал и предусмотрительно повернулся к Эдварду боком.

— Подполковник Дэниелс, вероятно, захочет побеседовать с вами, лейтенант, — сказал Кинг. — И, вполне возможно, затронет в разговоре зачистку, проведённую вашим взводом в Дарвешане…
— В отношении ситуации с рядовым Эриком Йорком я буду придерживаться версии, озвученной вами на церемонии прощания, — глухо произнёс Каллен, тут же догадавшись, куда клонит Кинг.

— Рад, что вы правильно меня поняли, лейтенант Каллен, — проговорил удовлетворённо капитан. — Также подполковник Дэниелс планирует встретиться в Хазар-Джофте с майором Сангаром, полковником Башардостом и администрацией уезда. Сопровождать его в этой поездке будет ваш взвод. И ваша задача, лейтенант Каллен, чтобы во время этой поездки не произошло ни одного инцидента. Ни одного, вы меня поняли, лейтенант?

— Это зависит не только от меня, но и от противника, сэр, — не сдержался Каллен, и Кинг резко втянул носом воздух:
— Ваша ирония здесь неуместна, лейтенант.
— Это не ирония, сэр. Если этот снайпер Али узнает о визите подполковника Дэниелса от местных военных, он может остаться в Хазар-Джофте и…

— О визите подполковника Дэниелса участники встречи будут уведомлены всего за несколько часов до её начала, — прервал его Кинг, и Эдвард не поверил своим ушам — неужели капитан действительно додумался до такого умного шага. Ведь если даже Сангар успеет сообщить талибам о приезде высокопоставленного американского офицера, за пару часов грамотную засаду организовать невозможно.

— Задача мне понятна, сэр, — сказал Каллен. — Когда я должен представить вам план действий по сопровождению подполковника Дэниелса в Хазар-Джофт?
— Во вторник с утра, — Кинг подошёл к столу, повернулся к Каллену и с самодовольным видом произнёс: — Вы можете идти, лейтенант. Рад, что мы с вами наконец нашли общий язык. Надеюсь, так будет продолжаться и впредь, до окончания командировки. Ведь два умных человека всегда могут договориться.

Эдвард почувствовал, как рука сама собой потянулась к ножу на поясе, и с трудом заставил себя убрать её в карман.
Отпуск. Скоро отпуск. Надо просто дожить до отпуска. Обнять родителей и дочь. И понять, что кроме войны в жизни есть что-то ещё, ради чего ему стоит держать в клетке своего внутреннего зверя.
К тому же сегодня его ждёт встреча с Таней.

Когда Эдвард вышел из штаба, к нему подошёл Харви Джейкобс.
— Знаешь, брат, у меня после этой поездки в Хазар-Джофт глаза открылись, и назад их теперь никак не закрыть. Понимаешь, о чём я?
— Ещё бы, — хмыкнул Каллен.
— Я всю ночь не спал, нахрен, — продолжил Харви. — А если у них миномёты есть? Или зенитные установки? Ведь если местные военные пропускали их колонны без досмотра, они могли под тентами провезти всё, что угодно.
— Могли, Харви, и наверняка провезли, — кивнул Эдвард. — Но ты ведь слышал приказ капитана: нам надо помыть «Хамви». На чистых «Хамви» мы непобедимы.

Джейкобс фыркнул.
— Знаешь, Каллен, я ведь считал, что ты долбанутый. Ну, типа, как все эти ветераны в кино, которые флешбэки от фейерверков ловят. А теперь понимаю, что ты тут самый нормальный.
— Нет, Харви, просто теперь ты тоже псих, — засмеялся Каллен, и Харви заржал вместе с ним.

— Зато я про жену свою, шлюху, напрочь забыл. Не до неё теперь, — сказал с ухмылкой Харви. — Когда тебе в любой момент задницу поджарить могут, это всё такой ерундой кажется.

Эдвард слушал его и думал, что надо было давно наладить с Джейкобсом отношения. Но Каллен всегда считал его туповатым служакой, не способным ни на что, кроме преданного заглядывания в рот Кингу. А на самом деле парень, конечно, был неопытен и простодушен, но вовсе не глуп, и вместе они за эти месяцы могли бы сделать намного больше. Ещё один ощутимый удар по его хвалёной проницательности.

— Харви, а ты в курсе, что мои с твоими перед Дэниелсом в бейсбол играть будут? — осведомился Каллен, решив, что им обоим пора отвлечься от всего этого дерьма.
— Да я как-то, знаешь, не люблю бейсбол. Бейсбол — игра для белых, — усмехнулся Джейкобс.
— Для белых? А как же Джеки Робинсон? Уилли Мэйс? Хэнк Аарон? Барри Бондс? (5)

Харви пихнул его в плечо и со смехом произнёс:
— Ладно, ладно, я просто считаю, что баскетбол круче! Но за своих я обязательно поболею. Спорим, мои твоих на раз сделают?
— Спорим, что это мои твоих раскатают? — подмигнул ему Эдвард, и они затеяли шуточную перебранку, которая продолжалась, пока они не дошли до своих казарм.
***
— Помыть «Хамви», починить крышу и убрать казарму? — перечислил Уитлок полученные приказы.
— Да. А также привести в порядок форму и оружие, — сказал Эдвард.
— Оружие у нас и так всегда в порядке, — хмыкнул штаб-сержант, который сам фанатично следил за своей винтовкой и того же требовал от морпехов. — Сэр, что касается сопровождения подполковника Дэниелса в Хазар-Джофт, какому отделению вы планируете поручить эту задачу?
— Отделению сержанта Орлова и усилить его половиной отделения Ричардса, — ответил Каллен. — У этих ребят наибольший боевой опыт. Уитлок, ты тоже поедешь.

Глаза штаб-сержанта радостно заблестели, и Каллену сразу стало стыдно за то, что он не сказал Уитлоку про истинную цель приезда Дэниелса в «Кэмп-Феникс». Но реакция его заместителя на интриги Кинга, скорее всего, была бы еще более яростной, чем его собственная, а если о передислокации роты объявит командир батальона, сержант вынужден будет скрепя сердце принять это как должное.

— Это очень здравое решение — сообщить Сангару о приезде Дэниелса за несколько часов до встречи, — сказал Уитлок.
— Удивительно здравое для капитана Кинга, — хмыкнул Эдвард и вытащил из кармана фотографию, которую он нашёл в Коране.
— Что это, сэр? — спросил Уитлок удивлённо.
— Это фотография, которую русские передали Феодоракису, видимо, для того, чтобы он легко опознал свою цель, — сказал Каллен.

— Так значит, вот этот хмырь и есть Али? — Уитлок внимательно изучил невзрачную физиономию русского моджахеда.
— Видимо, да, — кивнул Эдвард, достал из кармана сигарету и закурил. Мысль, которая давно зрела у него в голове, вдруг окончательно оформилась, и тревога его сделалась ещё сильнее. — Мне кое-что не даёт покоя, сержант. На этой фотографии Али уже около сорока. А сделан снимок как минимум лет пять назад, посмотри на полковника Башардоста, он тут сильно моложе, чем сейчас. Значит, Али сейчас лет сорок пять, правильно?
— Да. В блокноте Феодоракиса его возраст обозначен так же — «примерно 45 лет», — согласился Уитлок. — Так и должно быть. Он ведь был советским солдатом и к моджахедам переметнулся в середине 80-х. А с тех пор прошло больше двадцати лет.

— Вот это мне и не нравится, Уитлок. Помнишь того снайпера-недоучку Махмуда, который в меня стрелял? Он называл своего учителя «старшим братом». Феодоракис построил на этом теорию о том, что снайперу должно быть от восемнадцати до тридцати пяти. И в Дарвешане мы проверяли всех мужчин этого возраста, — сказал Каллен и увидел, как в глазах Уитлока вспыхнуло понимание. — А Али уже сорок пять. Вряд ли Махмуд стал бы звать его старшим братом. Скорее он назвал бы его дядей.
— Феодоракис мог специально уводить нас с правильного следа, — пожал плечами штаб-сержант. — Он ведь сам хотел разобраться с Али и не хотел, чтобы его поймали мы.

— Дело не только в этом. Али — доверенное лицо Сейфуллаха, влиятельный среди талибов человек, он просто не стал бы возиться с этим Махмудом. К тому же из-за старого ранения он не способен быстро бегать. Да, когда он приехал на джиргу, он не устоял перед искушением пострелять по американцам и по предателю Бехзаду. Но оба раза он не сильно рисковал — первый раз его сопровождала свита, а во второй раз он сразу нырнул в кяриз. Предыдущие же рейды снайпера имели совершенно другой почерк, — вспомнил Каллен лекцию Феодоракиса про особый почерк стрелка.

— Что вы имеете в виду, сэр? — спросил Уитлок.
— Я имею в виду, что снайпер всегда каким-то образом выманивал свою жертву. Как сказал Феодоракис, «он не ждал, пока цель выйдет на точку — он сам ее на эту точку приводил».
— Кажется, я понимаю, о чем вы говорите, сэр, — произнёс задумчиво штаб-сержант. — Монсон бросился к раненому Козельски. Холидэй засмотрелся на котят, а Миллер — на автомат возле двери. Это действительно похоже на постоянно повторяющуюся схему. Но ведь он мог отойти от своей схемы в связи с изменившимися обстоятельствами.

— Да, конечно. Но всё вместе это выглядит как-то странно. Как будто… — Эдвард умолк, пытаясь сформулировать мысль, но Уитлок уже сам всё понял:
— Снайперов двое — Али и еще один стрелок, помоложе и понаглее. Но если это так, то даже если Али свалит из Хазар-Джофта, этот второй стрелок может попытаться убить подполковника Дэниелса.
— И я не знаю, как ему помешать, — мрачно произнёс лейтенант. — Мы, чёрт возьми, не специалисты по борьбе со снайперами.

— Специалист-то у нас вроде как есть, сэр, — сказал Уитлок и тоже достал сигарету. — Надо взять в Хазар-Джофт Эмбри Колла с напарником. Пускай они наконец поработают, а то пока тут был Феодоракис, они и пальцем не пошевелили.
— Согласен. Я завтра поговорю с Коллом, — сказал Каллен, взглянув на часы.

До свидания с Таней оставался всего час. А Эдварду ещё многое предстояло сделать.
***
Первым делом лейтенант решил сходить в душ. И тут его постигла совершенно неожиданная катастрофа: у него не было ни чистых трусов, ни чистой футболки. Лейтенант с недоумением смотрел на пустую полку для белья и думал, что же ему теперь делать. В последнее время ему было как-то не до стирки, но кто же знал, что чистые вещи закончатся так не вовремя.

— Вот ведь мать твою, — буркнул он, почесав затылок.

Сам-то он не чувствовал себя очень уж грязным, но у женщин обычно несколько другие представления о том, какого мужчину они хотят видеть в своей постели. Его бывшая никогда не подпускала его к себе, пока он не вымоется её любимым гелем для душа. И как только мог он выносить такую истеричку? Впрочем, хрен с ней, с бывшей, с трусами-то что делать?

Каллен вышел из каюты и добрёл до верёвки, на которой сушилось выстиранное бельё его морпехов. Убедившись, что никого нет на горизонте, Эдвард стащил с верёвки трусы, на первый взгляд, вполне подходящего размера, и тут же ретировался к себе в каюту. Чувствовал он себя при этом как последний идиот.

Ладно. Так или иначе, проблема с трусами решена. Осталась футболка. И тут уже вполне можно было пойти легальным путём.

Джаспер Уитлок в соответствии с распоряжениями Кинга надзирал за тем, как двое морпехов старательно чинили крышу казармы.

— Уитлок, у тебя случайно нет чистой футболки? — осведомился Эдвард, когда они коротко обсудили ход подготовки к визиту комбата.
— Есть, сэр. Мне их Элис как раз вчера постирала, — ответил Уитлок, и Эдвард усмехнулся:
— Хорошо ты всё-таки устроился, сержант. Используешь медицинский персонал не по назначению.

— Я её, кстати, не просил. Она сама вызвалась, — произнёс штаб-сержант.
— Естественно, сама. Они поначалу на всё готовы.
— Поначалу — это до свадьбы? — рассмеялся Уитлок. — Ну вот и посмотрим, как она себя поведёт, когда станет хозяйкой на моём ранчо.

— Серьёзно? — в шоке уставился на него Каллен.
— Серьёзно, — невозмутимо кивнул Уитлок. — А почему бы и нет? Чего ждать-то?
— А она в курсе твоих планов?
— Пока нет. Хотел ей на Рождество подарок сделать, — произнёс штаб-сержант с улыбкой.

— Ну, ты даёшь, сержант. Только развёлся и сразу туда же. Не слишком ли ты спешишь?
— Если я не поспешу, поспешит кто-то другой, — ухмыльнулся Уитлок, и вместе они отправились за футболкой.

Разворошив горку чистых футболок, Уитлок протянул одну из них Каллену:
— Вот. Вроде как эта — самая новая, сэр.
— Спасибо, сержант, — кивнул Эдвард. — Слушай, а помнишь, на День благодарения (6) в казарме пахло, словно в цветочном магазине? Мне сказали, это ты духи какие-то разлил.

Уитлок рассмеялся:
— Ну да, действительно, разлил. Мне Элис туалетную воду подарила на день рождения. Ну, я и решил на День благодарения ей побрызгаться, а то она обижалась, что я её подарком не пользуюсь. А дозатор никак не нажимался. Я его и открутил. А Йорк тогда пол в казарме мыл, и я на луже поскользнулся. Столько духов этих на себя вылил, что неделю потом ходил как цветочная клумба. От формы до сих пор несёт. Зато Элис в восторге. А что, вам запах понравился, сэр?

— Мне — нет, — честно признался Каллен. — Но раз Элис такое нравится, значит, это сейчас, наверное, модно.
— Да уж, в моде Элис разбирается, — сказал штаб-сержант, достав из рундучка полупустой флакон туалетной воды.

— «Запах настоящего мужчины», — прочитал лейтенант на этикетке. — Странные у них там представления о настоящих мужчинах…

С футболкой и туалетной водой Каллен вернулся в свою каюту и, наконец, отправился в душ. Он надеялся, освежившись, распрощаться с головной болью, но она почему-то стала только сильнее. Башка у него раскалывалась так, что вместо того, чтобы лечь в постель с Таней, ему хотелось просто лечь и отрубиться.

Не найдя ничего подходящего в своей аптечке, Каллен решил попросить таблетку обезболивающего у дежурного медика. Он очень надеялся, что это будет не Элис, а Джонатан или медик третьего взвода Мартин, которые дадут ему лекарство, не задавая лишних вопросов. Но фортуна сегодня была явно не на его стороне: открыв дверь медпункта, он увидел над спинкой стула темноволосую головку Тинкербелл.

— А где Джонатан? — вырвалось у него. — Ты же вчера дежурила.
— Джонатан утверждает, что отравился, — ответила сердито Элис. — Знаю я, что это за отравление…
— Арака перепил, что ли? — хмыкнул Каллен, припомнив мерзкий вкус этого пойла.
— Угадал, — фыркнула Элис и, поднявшись со стула, направилась к стеллажу. — У него вчера был день рождения. Я уже двоим его гостям сегодня капельницы делала. Ты ведь точно знаешь, кто продаёт на базе эту гадость. Скажи мне его имя, и я ему уши оторву! Это ведь капрал Милье, верно, Эл Ти?

Эдвард сам с удовольствием оторвал бы Лорану Милье уши за жадность, но вчера лейтенант заказал ему бутылку хорошего французского вина, и отдать его на растерзание Элис до получения заказа было бы неразумно. Поэтому Каллен промолчал, и Элис тут же надулась:
— Все вы, алкоголики, заодно. А я думала, что ты, Эл Ти, приличный человек!

Отвернувшись от него, Элис застыла в позе оскорблённой добродетели. Вот ведь не вовремя он с ней поссорился — до встречи с Таней оставалось всего десять минут, а ему ещё нужно забрать у Милье вино и получить у Уитлока ключ от комнаты свиданий, за которым тот должен был сейчас сходить.

— Тинкербелл! — позвал её Каллен, но Элис даже не пошевелилась.
— Тинкербелл, — повторил он, и Элис, не поворачиваясь, заявила:
— Эл Ти, я ведь говорила тебе, что больше не буду отзываться на это дурацкое прозвище!
— Да чем тебе не нравится Тинкербелл?
— Она мелкая, визгливая и надоедливая! — воскликнула возмущённо Элис.
— Нет. Она миниатюрная, милая и весёлая. Как ты, — возразил ей Эдвард.

— Ты подлизываешься, Эл Ти! — фыркнула Элис и всё же повернулась. — Что-то случилось? Ты ведь не просто так поболтать зашёл?
— Дай, пожалуйста, таблетку от головной боли, — попросил Каллен, и Элис уставилась на него как живой рентгеновский аппарат.
— Элис, у меня просто болит голова, — воскликнул Эдвард, испугавшись, что Тинкербелл сейчас заставит его пройти полное медицинское обследование, и вместо секса с Таней он будет сидеть с градусником во рту и отвечать на дурацкие вопросы о самочувствии.

— Голова просто так не болит. Она всегда болит по какой-то причине, — заявила Элис и улыбнулась. — Ладно. Я уже поняла, что ты очень спешишь, — она взяла из ящика упаковку обезболивающего и протянула блистер Эдварду. — Но если серьёзно, тебя давно пора отправить на МРТ. Не нравятся мне твои головные боли.

Эдвард вздохнул: его непроходящая тошнота ей понравилась бы ещё меньше.
— Эл Ти, пообещай мне, что во время отпуска сделаешь МРТ или КТ, — попросила Элис.
— Отличный план на отпуск, Тинкербелл, спасибо, — фыркнул Каллен, принимая от неё стакан воды, чтобы запить таблетку.

— Эл Ти, чем-то знакомым от тебя пахнет, — с подозрением принюхалась вдруг Элис. — Это же туалетная вода Джаспера! И почему на тебе его футболка?
— С чего ты взяла, что это его футболка? Они у нас у всех одинаковые, — осведомился Каллен, уже пожалев, что вообще пошёл к Элис. Не так уж сильно у него и болела голова. Можно было бы и потерпеть.
— Потому что на ней есть пятнышко, которое мне не удалось отстирать, — ткнула она его пальцем в грудь и засмеялась. — Эл Ти, у тебя даже чистой футболки не нашлось?

— Мне пора идти, Тинкербелл, — произнёс Эдвард, раздосадованный её отличным обонянием и орлиным зрением.
— Конечно, пора. Удачи, Эл Ти, — подмигнула она ему с таким хитрющим видом, что Эдвард сразу понял: она обо всём знает или, как минимум, догадывается. Неужели Уитлок все-таки проболтался? Нет, исключено. Уитлок — кремень. Значит, кто-то другой растрепал или сама догадалась. В любом случае, о его свидании с Таней теперь узнает весь «Кэмп-Феникс». Не военная база, а какой-то сраный Поданк (7), в котором, кроме сплетен, нет больше никаких развлечений.
***
Лоран Милье ещё сильнее испортил ему настроение — вместо французского вина Ахмед всучил ему итальянское, да еще и красное вместо белого. А красное вино Эдвард терпеть не мог. Оно напоминало ему кровь. И хотя Каллен понимал, что это бред, красного вина всё равно избегал. Интересно, что сказала бы об этой его фобии Таня?

— Ты же говорил, сегодня будет французское, — недовольно произнёс Эдвард.
— Это не моя вина, сэр, — развёл руками Милье. — Но я могу предоплату вернуть, если брать не будете.
— Вот нарвёшься ты однажды, Милье, — буркнул ему Каллен, спрятав бутылку под переброшенной через предплечье курткой. — Тебе, между прочим, капитан Брендон собирается уши оторвать за то, что ты лейтенанту Броди арак продал.

— А это не я ему арак продал, — сказал Лоран, и вид у него при этом был такой удивлённый, что Эдвард сразу поверил — и правда, не он.
— Ну, значит, у тебя конкурент завёлся, — ухмыльнулся Каллен. — И если у него цены пониже, к нему скоро вся твоя клиентура переберётся.

Лоран выглядел всерьёз озадаченным. Его монополия на рынке «Кэмп-Феникса» грозила рассыпаться в прах. Но судя по тому, как сжались его кулаки, парень не собирался сдавать свои позиции без боя.
— Милье, разборки с конкурентами на базе устраивать не вздумай, — предупредил его Каллен. — Нам тут только бутлегерских войн не хватало.

Размышляя о том, кто еще в «Кэмп-Фениксе» мог заняться подпольной продажей алкоголя, Каллен вернулся к казарме, где Уитлок должен был передать ему ключ от каюты для свиданий. Штаб-сержант уже ждал его, но вид у него был при этом такой виноватый, что Эдвард сразу понял — что-то опять пошло не так.

— В чём дело, сержант? — спросил он, предчувствуя какую-то пакость, и не ошибся.
— Произошла накладка, сэр, — сообщил Уитлок мрачно. — Придурок, который следит за листком бронирования, всё перепутал и записал на одно время меня и другого морпеха. В общем, ключ уже забрали, сэр.
— Кто забрал? — осведомился Каллен, опасаясь, что у них там есть какая-то дурацкая конфиденциальность.
— Капрал Стэнли Уолкотт, сэр, — ответил Уитлок. — Я его искал, хотел договориться и поменяться. Но его друзья сказали, он уже пошёл к девчонке.

— Зашибись, — выдохнул лейтенант и, заметив, как раздосадован случившимся Уитлок, сказал: — Забей, сержант. Это не твоя вина. Надеюсь, ты сказал этому портье недоделанному всё, чего он заслуживает.
— Один дружеский апперкот лучше любых слов, сэр, — со злодейской ухмылкой сообщил штаб-сержант.
— Ладно, Уитлок. Я что-нибудь придумаю, — сказал ему Каллен и отправился к спортивной площадке.

Таня не стала поддерживать образ легкомысленной блондинки и появилась вовремя — минута в минуту. Выглядела она отлично — красивая, улыбчивая и сексуальная.

— Видишь, я помню, что ты любишь естественность, — рассмеялась она, покрутившись перед ним. Волосы её, обычно замысловато уложенные, сейчас просто лежали на плечах пышными волнами, а на лице практически не было косметики, что пошло ей только на пользу.
— Потрясающе выглядишь, — честно сказал ей Эдвард и помрачнел — ему предстояло тут же всё испортить.

— У меня плохие новости, лейтенант Денали. Меня кинули с комнатой, — признался Эдвард и рассказал, как его прокатили с бронью. Он ожидал, что Таня рассердится, но та лишь вздохнула:
— Ясно. Значит, всё-таки придётся ко мне.

Эдвард тут же воспрянул духом — неужели после череды неудач его всё-таки ждёт победа хотя бы на одном фронте?

Вместе они направились к каюте Тани, но внезапно она схватила его за локоть и утащила в промежуток между двумя палатками. Вид у неё при этом был крайне испуганный.
— В чем дело? — удивился Эдвард.
— Около моей каюты стоит Кинг.
— Какого чёрта он там забыл?
— Он пытается затащить меня в постель, — ответила Таня, с отвращением передёрнув плечами. — Я уже два раза ему отказала, но он отказов не понимает. Он не должен увидеть нас вместе, Эдвард. Не хочу, чтобы у тебя из-за этого были проблемы.

— Не думаю, что он способен возненавидеть меня сильнее, чем он меня уже ненавидит, — хмыкнул Эдвард.
— Терпеть не могу таких, как он, — с возмущением произнесла Таня. — Как психолог, я должна быть лояльной ко всем своим пациентам. Но этот самоуверенный гусь выводит меня из себя. Он считает, что все женщины его хотят, а если отказывают, то просто набивают себе цену. Не понимаю, как Розали Хейл могла любить его столько лет.

— Любить? Да она просто спала с ним за деньги его папочки, — фыркнул Эдвард.
— Нет, она действительно любила его, — возразила Таня. — Не говори о ней плохо. Ты совсем её не знаешь.
По тому, как она это сказала, Эдвард понял, что Розали, похоже, приходила к Тане на сеансы, и заткнулся. Он ведь и правда ничего не знал о Розали Хейл.

— Прости, Эдвард. Похоже, у нас сегодня ничего не получится, — с горечью сказала Таня. — Даже если сейчас он уйдет, он в любой момент может вернуться.

Эдвард с силой сжал челюсти. Даже здесь эта венценосная скотина перешла ему дорогу!
Утихшая благодаря таблетке головная боль опять вернулась с удвоенной силой.

— Давай пойдём в комнату отдыха, — услышал он сквозь гул крови в ушах голос Тани. — И просто вместе посмотрим кино. А завтра каюта обязательно будет нашей на всю ночь. Как тебе такой план, лейтенант Каллен?
— Отличный план, лейтенант Денали, — постарался он улыбнуться, но вышло это у него, похоже, так себе, потому что в глазах Тани явственно читалось беспокойство.

Только бы в ней сейчас не включился психолог. Если она начнёт лечить ему мозги, ничего у них не выйдет. Заниматься сексом с женщиной, которая между оргазмами пытается поставить тебе диагноз, — удовольствие сомнительное.

— У меня просто голова сегодня весь день болит, — сказал он.
— Знаешь, что отлично помогает от головной боли? — тут же оживилась Таня. — Йога!
— Йога? — недоверчиво покосился на неё Каллен.
— Да, йога, — с энтузиазмом закивала Таня. — У меня во время учёбы в колледже были жуткие мигрени. А потом я подружилась с девушкой, которая научила меня нескольким упражнениям из йоги. И с тех пор голова у меня практически не болит. Пойдём в спортзал, я тебе всё покажу!

Эдвард вспомнил, что во время занятий йогой девушки изгибаются во всяких затейливых и весьма эротичных позах, и подумал, что с огромным удовольствием посмотрит на Таню Денали в позе собаки (8).
***
В спортзале тягали штангу двое морпехов, и были они, к счастью, не из его взвода. Потому что на глазах у подчинённых так откровенно разглядывать округлые ягодицы Тани он бы, пожалуй, не стал. А при чужих вполне мог дать себе волю, тем более что зрелище действительно было впечатляющее.

— Давай попробуем вместе, — предложила, распрямившись, Таня.
Но присоединиться к ней Эдвард не успел, потому что увидел, как в спортзал вошёл капрал, на нашивке которого значилась фамилия Уолкотт. Вид у парня был такой, словно его только что серьёзно контузило. Он подошёл к морпехам со штангой, и один из них осведомился:
— Стэн, ты чего такой напряжённый? Неужели не дала?
— Мне срочно нужна твоя помощь, Дерек, — сказал капрал Уолкотт упавшим голосом.
— Помощь в том, чтобы трахнуть девчонку? — заржал его приятель.
— Заткнись, — одёрнул его Уолкотт. — Я из-за тебя так попал, что хрен знает, как теперь выкрутиться.
— Да что случилось-то? — не понял Дерек.
— Идём. По дороге расскажу, — сказал ему Уолкотт, и парни вместе вышли из спортзала.

— Таня, это тот тип, который увёл у меня каюту, — ответил Каллен на невысказанный вопрос в глазах девушки. — И свидание у него явно не заладилось.
— Так, может быть, он уступит нам каюту, раз у него с подружкой не сложилось? — тут же уловила его мысль сообразительная Таня.
— Пойдем-ка за ними, — предложил Каллен, и Эдвард с Таней отправились вслед за Дереком и Стэном.

Парни подошли к каюте для свиданий и принялись горячо о чём-то спорить. Уолкотт размахивал ключом от каюты и при этом дрожал так, словно ему дуло к голове приставили, а его приятель Дерек озадаченно чесал бритый затылок.

Эдвард подождал несколько минут, но парни не сдвинулись с места, и лейтенант решил, что пора действовать.
— Парни, у вас тут что, свидание? — осведомился он, подойдя к морпехам.
Те вздрогнули и посмотрели на него с ужасом.
— Нет, сэр. Мы не из таких, сэр, — обрёл дар речи Дерек. — Мы тут просто стоим, сэр.
— Ну, раз вы тут просто стоите, то ключ от этой каюты вам без надобности, верно? — усмехнулся Каллен, глядя на ключ, зажатый в руке Стэнли Уолкотта.

У капрала Уолкотта нервно дёрнулся кадык, и он затравленно покосился на приятеля.
— А если ключ вам без надобности, то отдайте его мне, парни, — сказал Эдвард. — И можете быть свободны. В следующий раз вам обязательно повезёт.

Уолкотт с Дереком переглянулись, и Стэнли с обречённым видом протянул ключ Каллену.
Эдвард вставил ключ в дверь, и капрал Уолкотт воскликнул:
— Вы только ничего такого не подумайте, сэр. Это была просто шутка. Неудачная шутка.

— Ты о чём вообще? — спросил его лейтенант и открыл дверь.
В каюте никого не было. Уолкотт сдавленно охнул, а приятель толкнул его локтем в бок и произнёс:
— Мы пойдем, сэр.

Дерек с Уолкоттом ушли, и Эдвард, пожав плечами, помахал Тане, сигнализируя, что путь свободен. Таня тут же материализовалась возле двери и игриво взглянула на него:
— Ты такой харизматичный, когда с рядовыми разговариваешь.
— А с тобой я не харизматичный? — усмехнулся Эдвард, закрывая дверь изнутри на ключ.
— Со мной ты джентльмен, — улыбнулась Таня. — Офицер и джентльмен.
— Сейчас я покажу тебе, какой я джентльмен, — заявил Эдвард, поставил бутылку вина на столик и, подхватив Таню на руки, перекинул её через плечо и понёс к кровати.

— Беру свои слова обратно. Ты дикарь, Каллен, — фыркнула Таня и прикусила ему мочку уха.
— Я тоже умею кусаться, — сказал ей Эдвард и опустил Таню на койку.
— Тогда иди ко мне, — проговорила она, стаскивая с себя футболку.
— Я тебя сам раздену, — ухмыльнулся Эдвард, набросившись на неё как голодный зверь. Он и чувствовал себя сейчас зверем, а не человеком.

— Боже, когда ты так пахнешь, я хочу тебя ещё сильнее, — прошептала Таня, и Эдвард хмыкнул: десять очков в пользу Тинкербелл.

Одежда Тани и его собственная быстро оказалась на полу, упаковка от презерватива отправилась следом. Тела их переплелись на узкой койке. Когда он развёл руками её бёдра и уже почти вошёл в неё, Таня вдруг вздрогнула и проговорила уже без всякого возбуждения:
— Эдвард, мне кажется, здесь кто-то есть.

— О чём ты говоришь? — он едва сдержался, чтобы не зарычать.
— Я серьёзно. Я что-то слышала, — сказала Таня с тревогой.
— Я ничего не слышал, — произнёс Эдвард, проклиная дурацкую женскую впечатлительность.
— Под кроватью что-то шуршит, — воскликнула Таня, и Каллен буркнул:
— Наверное, это просто мышь. На базе их много.
— Мышь? — округлила глаза Таня, и Эдвард вспомнил, что женщины до смерти боятся мышей. Да что за день сегодня такой дерьмовый!
— Я сейчас убью Бугимена (9) и вернусь за наградой, — сказал Эдвард, поднимаясь с койки.

Присев на корточки, он приподнял с пола плед и заглянул под кровать. От увиденного он едва не поседел: прямо на него из темноты уставились два блестящих человеческих глаза.
— Ты кто такой, мать твою? — выдохнул ошеломлённый лейтенант. — Вылезай немедленно!

Тут он вспомнил, что на нём нет даже трусов, и воскликнул:
— Нет. Подожди. Не вылезай!
Но было уже поздно. Из-под кровати, дрожа и шмыгая носом, выползла Изабелла Свон.
_______________________________________
(3) Клиффхэнгер (англ. cliffhanger ending) — художественный приём в создании сюжетной линии (в литературе или кино), когда повествование обрывается на самом интересном моменте и развязка остается открытой до появления продолжения, чтобы заинтересовать зрителя/читателя и заставить ждать следующей серии/книги.
(4) Пёрл-Харбор - военно-морская база США на Гавайях. 7 декабря 1941 года Япония совершила внезапное нападение на Перл-Харбор, что послужило поводом вступления США во Вторую мировую войну.
(5) Джеки Робинсон, Уилли Мэйс, Хэнк Аарон, Барри Бондс - известные темнокожие бейсболисты. Джеки Робинсон - первый темнокожий игрок в Главной лиге бейсбола (МЛБ).
(6) День благодарения — североамериканский праздник, в США отмечается в четвёртый четверг ноября.
(7) Поданк - городок в штате Коннектикут, который используется в Америке по аналогии с Мухосранском. Очень маленький, скучный городок, настоящее захолустье.
(8) http://riara.com.ua/wp-cont....min.jpg
(9) Бугимен (англ. Boogeyman) - монстр из детских страшилок, прячущийся в кладовых, шкафах и под кроватями.