(Джейк)
Я закрыл двери автосервиса в Порт-Анджелесе. Что-то засиделся допоздна. Я любил работать в одиночестве. Сегодня мне достался хороший заказ – восстановить раритетную тачку 1978 года. Я хорошо потрудился, эта птичка была вновь на ходу. Владелец приедет за ней завтра.
Сев на свой верный байк, я стал думать, куда бы поехать сегодня ночью. Домой не хотелось абсолютно, тем более, там меня не особо ждут. Мой отец Билли признал, что я взрослый и могу делать, всё, что захочу. Я не ночевал дома уже довольно давно.
Вместо вечера перед телевизором и бейсбола, я предпочитал носиться по окрестностям на своем железном коне, наслаждаться скоростью, рассекать ночной воздух, мчаться навстречу луне. Это во мне заговорила кровь моих предков. Древние квилеты в легких мокасинах и шкурах волков бегали по окрестным лесам, охотились, добывали себе пропитание, защищали свою территорию от бледнолицых пришельцев.
Сегодня я решил просто ехать: бездумно мчаться вперед, чувствовать, как адреналин обостряет нервы, как сердце бьется в унисон с мотором. Мне было всё равно, куда меня приведет дорога, главное, что бы подальше отсюда.
Как там говорится? От себя не убежишь? Забавно. Именно это я и попытался сделать, когда вернулся с пикника, на который меня пригласила моя лучшая подруга Белла Свон. Моя детская любовь закончилась окончательно и бесповоротно, так и не начавшись, по-настоящему. Все мои фантазии лопнули, как мыльный пузырь. Красивый такой, радужный и невесомый. Именно такими были мои чувства к Белле. Я окончательно убедился, что для неё был, и навсегда останусь, лучшим другом детства. Мы росли вместе, она была всегда рядом. Наши родители всегда подшучивали над нами, называя женихом и невестой.
Пришло время, и я решил, что влюбился. Если бы Белла не уехала учиться в Вашингтон, то кто знает, может быть эта первая любовь стала бы настоящей. Но виделись мы редко, встречались только по праздникам и в ее редкие приезды в Форкс. Я с четырнадцати лет привык считать, что люблю её. Мне нравилось заботиться об этой милой, нежной девушке с шоколадными глазами и длинными вьющимися волосами. Мне казалось, что Белла не может обойтись без моей защиты. В моменты, когда я удерживал ее от неуклюжих падений, я считал себя непобедимым воином, каким был мой предок Ефраим Блек. Но это была еще одна иллюзия. Привычка, без которой я не мог обходиться.
А теперь, я понял окончательно, что Белла не любит меня. И самое горькое, что я не люблю её. Люблю, как сестру, как самую лучшую подругу, искренне желаю ей счастья. Я убью любого, кто обидит Беллу. Это не любовь к женщине, увы. Я буду рад за свою подругу, если она найдет стоящего парня. И этот Каллен мне понравился. Он подходил Белле, как никто. Он оказался романтиком, вел ее любимый предмет в университете. И Эдвард так смотрел на Беллу, как будто она была единственной женщиной на свете.
Мне хотелось рычать от обиды на самого себя. Я столько лет потерял, отшил кучу славных девчонок, не встречался ни с кем и не приглашал на свидания.
Конечно, у меня были женщины. В конце концов, уродом я не был, и природа требовала своего. Но это были случайные подружки, которые хотели того же, что и я. Иногда, просыпаясь после вечеринки или у себя в каморке в автомастерской, я не помнил имени той, что лежит рядом со мной.
Я ехал по ночному шоссе, как вдруг свет фары моего байка осветил машину, стоявшую на обочине. Я притормозил, заглушил мотор. Около машины стояла девушка. В свете фары её волосы блестели всеми оттенками красного, от яркого света она прикрыла глаза ладонью.
- Всё в порядке? – спросил я.
- Нет, если было бы в порядке, то я не торчала бы посреди дороги темной ночью! И свет убери, глаза болят, - её хрипловатый голос подействовал на меня получше ледяного душа. Я погасил свет, слез с мотоцикла и подошел к ней. В лунном свете я не мог четко разглядеть её лицо, заметил лишь рыжие волосы.
- Давай посмотрю, что с машиной?
- А ты, что механик?
- Представь себе, - я направился к капоту ее авто. - Фонарик у тебя есть?
- Что?
- Женщины! - я вздохнул. – Ну, и как я буду тебе чинить автомобиль, если не вижу не фига? Ладно, что произошло?
- Я ехала, услышала из-под капота какой-то звук, остановилась. Дальше эта чертова колымага не завелась.
- Может, бензин закончился? - тупо спросил я.
- Послушай, остряк, я знаю, что бывает, когда заканчивается бензин, - девушка добавила в свой голос сарказма. - Я, кажется, заблудилась. Где я вообще?
- Штат Вашингтон, окрестности Порт-Анджелеса.
- Черт! Я свернула не туда, ошиблась развилкой. Придется ночевать в машине, а завтра вызывать эвакуатор.
- Послушай, ты же не из робких, правда? – не знаю сам, зачем я это сказал девушке. - Давай поступим так: переночуешь у меня в мастерской, а утром я отремонтирую твою машину. Идет?
Девушка помолчала некоторое время, а затем сказала:
- Идёт, спаситель. Виктория.
- Джейк, - представился я и улыбнулся. - Садись сзади меня, и держись крепче!
Виктория молча села сзади меня на мой байк, крепко обхватила меня руками, и прошептала на ухо: «Лети, как ветер, Джейк» - и рассмеялась. Я ухмыльнулся, выжал сцепление, прибавил газу и резко стартанул с места.
Мы приехали к мастерской, я открыл дверь и включил свет. Теперь я мог, как следует рассмотреть свою ночную знакомую. Виктория была красивой девушкой - огненные волосы, растрепавшиеся после поездки, серые, выразительные глаза, полные губы. Она внимательно огляделась по сторонам, потом долго рассматривала меня и в итоге произнесла:
- А ты ничего, красавчик. Сколько тебе лет, качок?
- Двадцать, - нехотя ответил я.
Виктория хмыкнула, еще раз осмотрелась в мастерской и спросила:
- Ты здесь живешь? Посреди машин, железок и бензина?
- У меня комната на втором этаже. Пойдем.
Виктория последовала за мной, и мы стали подниматься по узкой железной лестнице. Я прошел первый и зажег тусклый светильник на столе. В моей берлоге была только узкая кровать и небольшой столик со всяким хламом.
- Проходи, располагайся. Кровать здесь одна, но я могу и в любой машине лечь.
Она меня перебила:
- Мы будем здесь вдвоем, - Виктория подошла близко ко мне и положила на мою грудь свои руки, - Джейк, не отталкивай меня, пожалуйста, мне сейчас очень нужно, быть с кем то, иначе я сойду с ума…
У меня в груди бешено колотилось сердце. Эта девушка предлагала себя, у неё в глазах билось отчаяние, неутоленная страсть, и что-то еще, непонятное, неизведанное. Я не стал сопротивляться.
Глухо застонав, я одной рукой сильно прижимал Викторию к себе, а второй поддерживал затылок девушки. Было что-то очень дикое в этом поцелуе. Я по-звериному яростно мял ее губы, она мне ответила, и я тут же проник в ее рот своим языком. Виктория самозабвенно отвечала на мои поцелуи. Я подхватил девушку на руки и понес к кровати, осторожно положил свою ношу на неё. Она приподнялась и сняла с меня майку, отбросив далеко за спину. Затем Виктория разделась сама. Она была чудесна, восхитительна, желанна. Я этого не смог дольше выносить. Сбросив свои джинсы, я стоял перед ней обнаженный, прерывисто дыша. Виктория провела своими руками по моему телу, с силой притянула к себе и начала страстно целовать. Я прижал ее своим телом и лег сверху. Она с удовольствием приняла меня и застонала. Виктория стонала всё громче, не в силах сдержать себя, крепко обхватив меня руками, и приподняла бедра мне навстречу.
Мы лежали обессиленные и тяжело дышали. Спустя некоторое время, Виктория села около меня и посмотрела диким взглядом.
- Спасибо, Викки, - тихо сказал я и провел рукой по ее обнаженной спине. Ее волосы в беспорядке падали на плечи. Она вздрогнула и посмотрела мне в глаза:
- Ты благодаришь меня? Этого только мне не хватало.
- Ты великолепна. Прочему я не могу сказать тебе спасибо? - сказал я, перебирая её восхитительные рыжие локоны.
- Да был у меня один такой, хвалил, интересовался мною, но…
- Разбил тебе сердце?
- О, нет! Такая чушь не про меня. Не обеспечил в жизни, все планы сломал. Теперь придется начинать всё с начала. Ты, случаем, не знаешь, молодого и перспективного парня, который хочет жениться на девушке, главное достоинство которой красота? Хм?
- Он перед тобой, - я улыбнулся своей самой шальной улыбкой.
Виктория только скептически повела бровью.
- Ты видела тачки в моей мастерской? Ремонт каждой из них стоит около десять штук баксов. Иметь раритетную тачку - удовольствие не из дешевых.
- И куда ты деваешь деньги, мистер миллионер?
Я пожал плечами и притянул её к себе. Виктория не сопротивлялась, легла ко мне на грудь. Одной рукой я перебирал ее волосы, другую положил себе за голову.
- Мне много не надо. Оставляю себе не много, вкладываю в оборудование для мастерской, остальное отдаю отцу в резервацию.
Виктория поднялась на локтях и недоверчиво спросила:
- Так ты индеец?!
- Ага, - просто ответил я. - Или ты думала, что индейцы – это такие хмурые патлатые парни с томагавками и человеческими скальпами у пояса?
Я не выдержал и рассмеялся. Виктория смеялась вместе со мной.
- Ты очень странный, Джейк, - сказала она, спустя некоторое время, - страстный, сильный и нежный одновременно.
- Так оставайся со мной.
- И что я буду делать с тобой в этом захолустье?
- А в большом городе ты что делаешь?
Она посмотрела на меня, и ее большие глаза наполнились слезами. Девушка отвернулась, а затем с горечью сказала:
- Знаешь, с семнадцати лет меня убеждали в том, что я стою ровно столько, сколько за меня платят. И не центом больше. Мой главный закон – не торговаться с судьбой, а брать, что она преподносит. Но сейчас, впервые, не знаю, что мне делать.
- Сколько тебе лет, Викки?
- Двадцать три. Всего-то! Уже шесть лет я скитаюсь по стране в поисках большого куша. Но, увы. То, чему меня учили столько времени, оказалось пустышкой. Джейк, -жалобно сказала она, - у меня никого нет. Ни друзей, ни подруг, ни кого того, кто мог бы волноваться за меня. Я так устала. Я сейчас расскажу тебе всё о себе.
И она начала рассказывать об алкоголике-отце, его побоях, о парне, который сделал её проституткой, о несостоявшемся муже, которого почти полюбила, о том, что не знает куда ей идти дальше. Она рыдала у меня на груди, пока не заснула. А я еще долго лежал и смотрел в потолок. Что-то во мне надломилось. Весь тот радужный мир, в котором я жил столько времени пропал. Я понял, что есть и другая жизнь, полная боли, горечи, унижения. Что человек, загнанный в безвыходную ситуацию, все же способен найти в себе силы, что бы жить дальше. Я понял, что Виктории нужен человек, способный унять ее боль и помочь начать жить заново.
Мы проснулись одновременно. Викки, не стесняясь, стала одеваться. Я лежал в постели и все еще смотрел на неё. Она не выдержала, подошла ко мне и страстно меня поцеловала.
- А днем ты еще красивее, - сказала она.
- Спасибо за комплимент, но ты лучше.
Мы попили кофе, и сев на мотоцикл, поехали к тому месту, где осталась её машина. Я быстро починил её, и настало время прощаться. Мы долго целовались, стоя у обочины. Я никак не мог выпустить Викторию из своих объятий. Но она высвободилась и посмотрела на меня своими серыми глазищами. В них полыхала страсть. Она долго стояла, глубоко дышала, пока не пришла в себя. Я подошел и обнял её.
- Ты твердо решила ехать?
- Да, и спасибо за всё, Джейк, - она еще раз меня поцеловала, но на этот раз нежно. Просто легко коснулась моих губ.
Я протянул ей номер своего мобильного, записанного на обратной стороне визитки мастерской. Она взяла и положила в карман джинсов.
- До встречи, Виктория.
- Прощай, Джейк, - она села в машину, развернулась и поехала в сторону Центрального шоссе. А я стоял и смотрел ей в след. И был твердо уверен в том, что она вернется. Я знаю, что Виктория еще вернется ко мне.