Чьи-то грубые руки шарили беспардонным образом по моему телу. Я ощутила горячее прерывистое дыхание на своем лице. Открыв глаза, я не сразу сообразила, что нахожусь в машине с совершенно не знакомым мне человеком. По логике вещей мне стоило бы закричать, позвать на помощь. Но кого и зачем? Мы явно в каком-то тихом месте, где безлюдно. Я только разозлю его. Что-что, а повадки мучителя я знала отлично.
Мужчина отстранился от меня и внимательно стал рассматривать мое лицо.

- А ты красотка, - задумчиво произнес он. - Видно, что тебе многое пришлось вытерпеть. Пустилась на встречу лучшей жизни?

Я кивнула в ответ. Он продолжил:

- Да не бойся, детка я такой же, как ты. В пятнадцать лет сбежал из приюта. Сейчас в Нью-Йорке вроде бы стал на ноги, промышляю кое-чем. Хочешь со мной? Что за вопрос?! Конечно, хочешь! - и мужчина рассмеялся приятным грудным смехом.

Я стала рассматривать его. Светлые длинные волосы, перехваченные сзади в «хвост», голубые, почти бесцветные глаза, чувственные губы. Приятная, даже красивая внешность, но что-то в нем было агрессивное, звериное, дикое. Я подумала о том, что его лучше не злить. Лучше соглашаться на всё, что бы он ни предложил. Иначе последствия могут быть ужасны. И дело не только в синяках и ссадинах. В этом автомобиле я могла бы с легкостью расстаться с жизнью. Но я понравилась этому блондину с бесцветными холодными глазами.

- А теперь, я хочу, продолжить то, на чем остановился, - хрипло вдохнул он.

И этот незнакомый мне мужчина начал жадно целовать меня. Я просто делала то же, что и он, повторяла за ним все движения. При этом ничего не чувствовала. Никаких новых ощущений. Всё, как всегда. Не было даже оцепенения или брезгливости. Я не сопротивлялась.

Блондин не стал раздеваться, и мне не позволил. Просто приспустил мои джинсы, расстегнул свои. Я позволила ему войти в себя. Мне было больно, неприятно, хотя у меня был очень низкий болевой порог. Столько лет я терпела физическую боль внешнюю, поэтому мне ничего не стоило пару минут потерпеть внутреннюю боль.

Все закончилось. Мужчина тяжело дышал. Положив голову мне на грудь, продолжал теребить пальцами мой сосок, просунув руку под футболку. Я же сидела и смотрела немигающим взглядом. Всё это время я рассматривала верхнюю обивку машины и пейзаж за окном. Кстати, начало смеркаться, и я понятия не имела, где нахожусь. Меня лишил девственности незнакомец с холодными голубыми глазами. А мне все равно. И это не стресс и болевой шок, о котором говорят жертвы изнасилования. Я не чувствовала себя грязной, подавленной, расстроенной. Мне действительно было всё равно. Только тупое равнодушие.

- Как тебя зовут, красотка? – отдышавшись, спросил мужчина.

- Виктория О`Доннован, - просто ответила я.

- Викки, значит. Я Джеймс Риордан. Ты же понимаешь, что я тебя никуда не отпущу? Поедешь со мной. И, кстати, смени фамилию. Твои ирландские корни будут слишком яркой наводкой для копов. Будешь теперь Викки Доннован, - и с этими словами он отстранился от меня, буднично застегнул штаны, включил музыку и завел двигатель машины.

Спустя некоторое время мы неслись по шоссе навстречу новой жизни. В моей голове было пусто. Абсолютный вакуум. Но все же я была уверена, что лучшая жизнь впереди. И я смогу туда попасть, чего бы мне этого не стоило.

Остановившись на ночь в дешевом мотеле, Джеймс заказал в пиццу в номер. Я накинулась на еду, как голодное животное. У меня несколько дней во рту не было ни крошки. Джеймс лениво развалился на кровати и наблюдал, как я ем. Он улыбался чему-то, одному ему, понятному.

Когда я одна прикончила пиццу и облизала пальцы, он жестом показал на кровать. Я послушно села.
- Вик, я хочу, что бы ты для себя уяснила кое-что. Я помогаю тебе не из благородных порывов, - при этом Джеймс рассмеялся странным хриплым смехом. – Я предлагаю тебе работенку. Она не пыльная, много делать тебе не придется. Но для начала, тебе стоит подучиться кое-чему.

Я внимательно слушала его. Что бы это ни было, я согласна. Идти мне не куда, а Джеймс не чем ни хуже моего папаши. Может, даже чем-то лучше. Пока останусь с ним, а что будет дальше – жизнь покажет и расставит всё на свои места. Я не привыкла загадывать далеко вперед.

- Мы попробуем провернуть одно дельце в нескольких городках, которые лежат на нашем пути в Нью-Йорк. А для этого нам понадобиться сменить тебе гардероб и научиться чувствовать мужиков. Детка, ты же ледяная королева. Это мне было все равно, я решил для себя, что ты будешь моей на это время, а остальные почувствуют сразу. У нас ничего не выйдет. Так что, будь хорошей девочкой и запоминай, чему я буду тебя учить.

И с этими словами Джеймс стал медленно раздевать меня. Я замерзла, моя кожа покрылась пупырышками, и я опять ничего не чувствовала. Ни трепета, ни ожидания, ни элементарного физического возбуждения. Просто лежала и изучала потолок, пока Джеймс входил в меня быстрыми движениями. Он был потный, с его губ слетали хрипы и стоны, а я слушала, как скрипит старая раздолбанная кровать. Единственное, что я сделала – обняла его ногами, и начала двигаться на встречу к нему, и то, потому что поняла, что ему это понравится.

Мы не вылезали из номера целых три дня. Джеймс не позволял мне одеваться ни на минуту. В каких только позах мы только не занимались сексом! Закончилось всё тем, что мне стало больно ходить, но больше ничего. Что бы он не вытворял с моим телом, новых ощущений не прибавилось. Я просто позволяла Джеймсу делать со мной всё, что ему хочется.

Первой работой должен был стать бар в небольшом городишке, где мы остановились. Джеймс полностью обновил мне гардероб: короткие юбки, сапожки, туфли на шпильках, прозрачные топы. Однако, я совсем не смотрелась в этом, как проститутка. Напротив, все во мне выдавало богатую и скучающую «папину дочку». До этого я и не знала, что выгляжу старше своего возраста, могу быть яркой и умею пользоваться косметикой. Из угловатой Тори, которая вечно прячет взгляд от окружающих, я превратилась в дерзкую Викки, которая знала, что нужно мужчинам.

Я села у самого конца барной стойки и стала высматривать мужчин посолиднее. Наш план был прост. Я должна завлечь мужчину в номер, желательно в его номер. Пока он будет занят со мной, Джеймс посмотрит, чем можно поживиться в его бумажнике и вещах.

Так и вышло. Мой выбор остановился на лысеющем командировочном откуда-то с Юга. Естественно, он был женат, дома его ждали жена и дети, но он не мог устоять перед чарами рыжей девицы, ищущей приключений.
Мы вошли в его номер, мужчина заметно нервничал, у него были потные ладони, которыми он стал гладить мою грудь в вырезе топа. И тут в номер ворвался Джеймс, занес повыше руку, в которой сжимал пистолет, и ударил мужчину по голове. Тот упал прямо на меня, придавив своим массивным телом к кровати. Из его разбитого затылка текла кровь, и мне показалось, что он умер. Я испуганно закричала, и оттолкнула обмякшего мужчину от себя. Он лежал на кровати, глаза его были закрыты, но он тихо дышал.

- Тихо, Вик! - зарычал на меня Джеймс. - Бери бумажник и сваливаем отсюда. Хотя, подожди.
И мы занялись сексом на кровати, где лежал оглушенный человек истекающий кровью. Джеймс рычал, словно дикий зверь, ему было мало. А я созерцала наше отражение в зеркале под потолком.

И так было каждый раз. В каждом городе. Джеймс не допускал, чтобы кто-то занялся со мной сексом кроме него. И его всегда заводило то, что я могла оказаться с другим. В эти моменты он всегда был на взводе, очень груб и требователен. Ласки моего хозяина становились по истине садистскими. Любая другая визжала бы от ужаса, а мне было все равно.

Приехав в Нью-Йорк, мы продолжили заниматься своим ремеслом. Каждый раз добытых денег становилось все больше. Мы переезжали в мотели получше, и наконец, остановились в двухкомнатном номере с собственной горничной. Мне понравилась такая жизнь - клубы, вечеринки, шампанское, мужчины, зависть женщин. Где бы мы ни появились, все на нас обращали внимание.

Прошло три года. Я все это время была с Джеймсом. И даже не думала, чтобы от него уйти. Мы перестали скитаться по барам Манхеттена. У нас появился прямой работодатель.

Его звали Лоран. Джеймс выполнял для него мелкие поручения: поквитаться с должниками, объясниться с клиентами и прочее. Я же стала жемчужиной грязных дел Нью-Йорка. Соблазнить мужчину, а потом шантажировать, увести с собой в тайное место, где поджидают Джеймс и Лоран – это плевое дело для Викки Доннован. С некоторыми мне даже приходилось заниматься сексом.. Они давали мне деньги. Я ни чем не брезговала. Но Джеймс всякий раз показывал, что он мой хозяин, а я его собственность. Он даже сделал мне тату под правой лопаткой в виде вензелей двух букв «JR». По его словам, таким образом, властелин заклеймил свою кобылку.

Но одна ночь перевернула всю мою устоявшуюся жизнь. Я и Джеймс выходили из ночного клуба, когда у черного входа нас поджидали бойцы из конкурирующего синдиката Колумбии. Диего был славным малым, с которым я когда-то неплохо провела время в одной постели, но не сейчас, когда он стал для меня злейшим врагом.

Колумбиец сначала заговорил с Джеймсом. Это меня и спасло. Я спряталась за мусорным баком, старясь дышать, как можно тише. Первый выстрел буквально оглушил меня. Затем одна пуля попала в мусорный бак, другая чуть выше моей головы. Я услышала крик Джеймса. Мое сердце стучало так громко, что казалось его слышно на соседней улице. Стараясь унять дрожь, я бросилась бежать. Я бежала по темным улицам большого города и не знала, что мне делать. В отель возвращаться нельзя. Там меня будут искать в первую очередь. На мне лишь вечернее платье, босоножки на каблуках, на плече маленькая сумочка. Очень яркая примета.
Набравшись смелости, я не задумываясь, куда я иду и где нахожусь, пока не обнаружила маленький мотель. Денег хватило на то, что бы снять номер на три дня и купить неприметную одежду.

Скрывалась я несколько недель, добывая себе деньги одним только мне известным путем. Я вышла на улицу. В одном-единственном своем платье, каждый вечер я стояла у фонарного столба, там, где обычно не собираются проститутки и их сутенеры. Улица не терпит непрошеных гостей, здесь и так полно конкурентов. Тем более, этот сброд мог с легкостью сдать меня более влиятельным людям.

Я продавала семья несколько месяцев. За это время мужчин у меня было больше, чем за три года с Джеймсом. Они были грубые, властные, смущающиеся отцы семейств и сопливые мальчишки. Все они хотели рыжую красотку, которая стоила триста баксов. И вновь равнодушие, отсутсвие брезгливости не позволили мне сойти с ума от отчаяния.

Спустя три месяца я шла по улице и увидела в витрине магазина телевизор. В нем говорилось, что колумбийцев и Лорана взяли наркополицейские. Моя жизнь была не опасности. Но я была готова выждать еще некоторое время, чтобы о моем существовании забыли навсегда.
И когда я устала от секса с незнакомыми мужчинами, от грязных мотелей, кишащих тараканами, я встретила Райли.