За окном падал снег. Белые пушистые снежинки танцевали в небе свой причудливый танец и с тихим шорохом падали на землю. Скоро всё будет укрыто белым снежным покрывалом. Снег на Рождество – большая редкость для этого города. Как сказал мне Джейк, обычно здесь идет дождь, переходящий в лед.
Сколько себя помню, я ненавидела Рождество. Когда я была маленькой у нас дома всего один раз стояла ёлка. Именно в тот вечер пьяный отец ударил мою мать. Затем, я не обращала на этот праздник внимания. У меня не было семьи, не было дома, где можно поставить пушистую ель, зажечь огонь в камине и сидеть пить пунш, любуясь огнем. Я была одна. У меня были мужчины, но они не хотели видеть меня в кругу своей семьи. Исключением был Эдвард Каллен, но я всегда уклонялась от его приглашений. Считала, что еще не время, но потом, как выяснилось, стало уже поздно…
Я погладила свой округлившийся живот. Надо же, я еще не могу привыкнуть к тому, что уже не одна.
Моя память побежала назад, к событиям шестимесячной давности.
Расставшись с Джейком, я приехала в Нью-Йорк. Помню, как зашла в пустую съемную квартиру. Она встретила меня тишиной, даже на автоответчике не было сообщений. Меня всё преследовал этот парень, и никак не хотел уходить из мой головы. Его смех, улыбка, жар тела, крепкие объятия. Это был не первый мужчина. Да я уже со счета сбилась, какой именно. Но он зацепил меня одним своим видом. Джейк был на пару лет младше меня, но я чувствовала себя рядом с ним маленькой девочкой. Прав был Эдвард, когда пытался объяснить мне, что я ищу в мужчинах. Помню, как рассмеялась ему в лицо и попросила больше не проводить на мне сеансы психоанализа. Я довольствовалась простыми постельными разговорами. Когда двое обнаженных людей, завернувшись в атласные простыни, начинают рассуждать в постели на философские темы о жизни и любви, то это выглядит крайне глупо.
Но сейчас я осознала, насколько мне не хватало отца, защитника, сильного мужчины.
Я была слаба в своих чувствах, желаниях, мечтах. Сходила с ума от одиночества и боялась признаться в этом себе самой. Врать всем, и в первую очередь себе – вот чему меня научила жизнь. И вот впервые я задумалась о том, чего я хочу на самом деле. Где-то глубоко в моем сознании забрезжило видение: маленький уютный домик, старенький пикап на подъездной дорожке, двое детей на крылечке и я с маленьким ребенком на руках. И красивый мужчина в потертых джинсах ремонтирует старый мотоцикл. Он мне улыбается, и от его улыбки сразу же тепло на сердце. Джейк подходит ко мне и нежно целует…
Мне хотелось просто выть в голос. Одна ночь с парнем навсегда перевернула моё представление о целях в жизни. Я больше не хочу ни дорогих машин, стильных мужчин, походов по пафосным клубам. Хотела ли я этого всегда? Или мне внушил эту мысль Джеймс, тем самым, используя меня и мое тело?
И я расплакалась со всхлипами, навзрыд, прижимая к себе подушку. Этого я не делала с детства, и поняла, как устала от игры в сильную женщину. Мое недоверие к миру возникло не на пустом месте. Отец и его отношение ко мне и маме построил настоящую плотину из камней и льда. Я презирала мужчин за их силу, ненавидела женщин за то, что они могут доверять им и не боятся показать, что нуждаются в защите, тепле, ласке.
А утром были дела, заботы работа. Я работала, как проклятая. Бралась за всевозможные съемки, какие только можно. Я не заметила, как прошло полтора месяца. Сначала я упала в обморок, потом посмотрела на календарь, и мне по-настоящему стало плохо. Задержка на двадцать дней. Я беременна. Отец ребенка – молодой пацан, который, наверное, меня не помнит. Только я не могу забыть его, как не старалась.
Решив рассказать всё Джейку, я села в машину и поехала в Порт-Анжелес. Я не волновалась. В каких только переделка я не побывала. Но знала одно – я хочу этого ребенка. Он для меня единственное родное существо на свете. Я теперь не одинока, у меня появился шанс. Кто-то там на небе, если он, конечно, обратил внимание на меня, решил дать мне возможность стать счастливой. И я, непременно, воспользуюсь этим обстоятельством.
Зайдя в мастерскую, я увидела, как Джейк ремонтирует старую машину. Он был весь перепачкан мазутом. Его рваные джинсы отлично сидели по фигуре, грязная майка, с темными разводами от пота обтягивала мощный торс. Парень был сосредоточен, и на его лбу пролегла морщинка. И это был самый желанный для меня мужчина на свете.
Тут Джейкоб отвлекся и увидел меня. Он улыбнулся, и на небе солнце погасло. Джейк буквально светился. Он подбежал и подхватил меня на руки. Мне было все равно, что я могу испачкать одежду. Я прижалась к нему и хотела, что бы это мгновение продлилось вечно.
- Я знал, что ты вернешься, - прошептал он мне на ухо. - Я не могу без тебя, Викки. Ты ни в чем не будешь нуждаться, обещаю. Только останься со мной.
- Джейк, я должна кое-что тебе сказать. Пойми, я ничего не требую от тебя. Ты должен знать, что у меня будет ребенок и…
Джейк отстранился от меня, недоуменно смотрел так, как будто видит впервые. Мое сердце упало в пятки. Всё. Сейчас он скажет, что отец не он, и чтобы я шла своей дорогой. Я приготовилась принять бой. Уйду с гордо поднятой головой. Но я недооценила этого парня.
Он подхватил меня на руки, и со всей силы прокричал:
- В нашем племени будет еще один волчонок! О, Боже! Вик, я так счастлив!
Я засмеялась. И впервые, со дня побега из дома, поняла, что я нашла себя и свой дом.
Джейк познакомил меня со своей семьей. Я была просто очарована Билли. Он был настоящим вождем племени – мудрым, решительным, сильным и очень волевым человеком. Несмотря на то, что был прикован к инвалидному креслу, мистер Блек-старший не унывал и продолжал вести свою прежнюю жизнь. Все время чем-то занимался: ездил на рыбалку, делал мелкие дела по дому, не отворачивался от своих друзей. Но главное, он принял меня в семью. Джейк хотел купить дом, благо денег заработал, но отец ему не позволил. Теперь мы живем вместе. И у меня наконец-то есть человек, которого я могу называть простым и детским словом «папа».
И вот теперь Рождество. Кто бы мог подумать, что я буду встречать этот праздник в кругу друзей. Это еще одна неожиданность и шутка судьбы. Когда Джейк решил познакомить меня со своей лучшей подружкой детства, то я была спокойна. Я люблю его, но ревновать не собиралась. Зачем? Чувства и так не вечны, не хватало еще разрушать их подозрениями. Хуже будет всем. И то, что подругу детства моего любимого человека зовут Белла Свон, меня совсем не насторожило.
И вот в моей жизни возник опять Эдвард Каллен. Он больше не выглядел рассеянным и меланхоличным. Эдвард был счастлив со своей Беллой. Эта парочка, казалось, распространяет любовь на многие мили. Увидев меня, Эдвард удивился. Но не более. Просто подошел и обнял. Сказал, что искренне желает счастья. Я, как дура, расплакалась. Наверное, это все гормоны. Белла сразу же захотела быть крестной матерью нашего малыша. Мы с Джейком согласились без раздумий.
Сегодня мы собрались в загородном доме Калленов. Эсми, мать Эдварда, купила этот дом в Форксе для своей художественной мастерской. Но, незаметно, благодаря ее милому нраву, это здание из стекла и бетона стало местом для семейных и дружеских посиделок. Здесь присутствовало всё семейство Калленов и их многочисленные друзья.
Падал пушистый снег, в гостиной сияла огнями елка, тихо потрескивали поленья в камине, на столе стоял пунш. Что еще нужно для счастливого Рождества? Верные друзья, любимый муж и наш малыш. Все же, в небесной канцелярии, принимают заявки даже от таких, как я.
- Счастливого Рождества, - все присутствующие подняли бокалы. А я тайком бросила взгляд на Эдварда и Беллу. Они счастливы. Каллен так крепко прижимал Беллу к себе, как будто боялся, что она исчезнет. Она же, смотрела на Эдварда так, что казалось, мы здесь лишние и подглядываем за каким-то таинством, предназначенным только этим двоим.
Ко мне подошел Джейкоб, положил руки на мой животик, улыбнулся, и меня поглотила его солнечная улыбка.
Снег намел сугробы, и мы застряли в этой белой сказке на несколько дней. На небе показалась голубая зимняя луна, и принялась нашептывать свои сказки. Резные снежинки блестели в ее призрачном свете.
А я поверила в свою удачу. Я стою гораздо больше той цены, которую за меня дают. Мой муж дал мне понять, что я и наши чувства бесценны.