Через пару дней мы с Рене увиделись вновь. Я заехал за ней в пятницу вечером, мы сходили в кафе, прогулялись по парку. Наше общение было абсолютно невинным, мы просто гуляли, болтали, смеялись. Нам было хорошо вместе, комфортно, а разница в возрасте практически не чувствовалась. Иногда мне казалось, что Рене даже старше и умней меня, намного опытней.

Мы провели с ней три чудных дня и я помню, как мы впервые поцеловались. Это было воскресенье. Мы сидели в машине недалеко от дома Рене и над чем-то смеялись. Меня завораживал ее дивный смех и улыбка. Когда я слышал переливы ее голоса, мне становилось тепло на душе, у меня поднималось настроение и я обо всем забывал, кроме нее. Я первый поцеловал ее. Я просто неожиданно, словно впервые в жизни целуясь, неуверенно и с дрожью приблизился к лицу девушки и впился в ее губы. Она даже не ожидала такого, но она не оттолкнула меня, наоборот ответила на поцелуй. Я обнял ее, она расслабилась в моих руках, прижавшись ко мне. Всё это происходило при свете луны, в салоне играла тихая музыка, на улице было прохладно, но нам было очень уютно и тепло. Поцелуи были долгими, томными, жадными. Я хотел целовать ее всю жизнь и не отпускать от себя.

Я очень хорошо запомнил этот вечер лишь потому, что внезапно я понял, что во мне проснулись чувства. Самое удивительное, что в последующие годы в моей жизни происходило много событий, было много романтики, женщин, много интересных и захватывающих встреч и поцелуев, но подобного страстно-романтичного момента и столь будоражащих сердце чувств я больше ни с кем не испытывал.

Так мы с Рене начали встречаться. Мы виделись с ней не каждый день, только лишь в те дни, когда я был свободен от работы или по вечерам, когда я на всех порах мчался в соседний город, чтобы всего на несколько минут просто увидеть, обнять и поцеловать свою девушку. Я старался красиво ухаживать за ней, дарил огромные букеты цветов, подарки, мы ходили в те места, где Рене раньше никогда не бывала, мы часто посещали кинотеатры, но совсем не смотрели фильмов, мы только и делали, что целовались и обнимались. Всё это привело к тому, что мы оба влюбились. По-настоящему сильно, до беспамятства влюбились, не представляя жизни друг без друга.

Наши отношения продолжались в течение последующих пяти месяцев, пока я оставался в Порт-Анджелесе по работе. Мы оба понимали, что рано или поздно придет время и мне нужно будет возвращаться в Массачусетс. К декабрю стройка поселка была практически завершена и я начал уговаривать Рене поехать со мной в Бостон.

− Месяц. Еще один месяц и ты уедешь, − будто мантру повторяла Рене, сидя рядом со мной на пассажирском сидении автомобиля.

− Да, − кивнул я и взял руку своей любимой девушки.

− Не хочу тебя отпускать, − чуть ли не плача, проговорила моя девочка. Я увидел, как задрожали ее губы и, притянув к себе, я ее обнял.

− Значит не нужно, не отпускай меня, поехали со мной, − произнес я, поглаживая ее по спине.

− Нет, − шмыгнув носиком, Рене освободилась от моих объятий и, протерев лицо, снова ровно села на своем кресле и уставилась вперед.

− Почему? – спросил я, не отпуская ее руку и продолжая большим пальцем поглаживать ее пальчики.

− Куда я поеду с тобой? Что я буду там делать? – она начала задавать свои привычные вопросы, которые я слышал уже раз сто. − И мой отец... я не могу его оставить здесь одного, − подумав о чем-то своем, она отрицательно закачала головой.

− Ты потом заберешь его, когда устроишься в Бостоне, − объяснял я, пытаясь убедить ее поехать со мной и больше не оставаться здесь.

− Нет, он не поедет и я тоже, − она печально посмотрела на меня.

− Но и я остаться тоже не могу, ты же знаешь, − обреченно сказал я.

− Знаю и это правильно, − вздохнула девушка и опустила глаза на свои руки.

− Я люблю тебя, − сказал я, глядя на Рене.

− Я тоже люблю тебя, Кайл, − ответила она, подняв на меня свой грустный взгляд.

− Тогда давай не будем расставаться?

− Мы и не расстанемся. Может, через какое-то время я приеду к тебе в гости, а потом ты ко мне, − с дрожью в голосе предположила девушка. − Мы будем созваниваться.

− Да. Мы будем созваниваться, − согласился я, после чего до боли прикусил губу, чувствуя, что не будет так, как она только что описала.

− Ну не расстраивайся, прошу тебя, − подавшись ко мне, она обняла меня и поцеловала. − Мы что-нибудь придумаем, ведь у нас есть еще целый месяц, − запустив свои тоненькие пальчики мне в волосы, она начала слегка массировать мой затылок.

− Ты права, может, еще что-нибудь изменится и ты передумаешь, − не прекращая своих попыток вырвать ее из этого города, пробормотал я.

Рене нахмурилась, убрала руку с моего затылка, а потом неуверенно произнесла:

− Возможно.

Я кивнул, а потом решив сменить настрой, вздохнул и, заведя двигатель, с энтузиазмом сказал:

− Ну что, может, покатаемся?

− С удовольствием! – улыбнувшись, довольно согласилась Рене.

В тот вечер мы исколесили весь Форкс, а потом нам надоело и мы поехали в Порт-Анджелес, повидать новые места. Тогда мы не пошли в ресторан или кино, мы просто купили гамбургеров и колы, а потом поехали ко мне в квартиру.

До этого момента Рене уже бывала у меня в гостях, так что наше уединение ни ее, ни меня не смущало. Однако также важно упомянуть, что до сей поры между нами не было интима. Мы целовались, обнимались, но дальше этого не заходило. Рене не хотела торопиться и я поддерживал ее в этом. Она была младше меня, неопытной и я понимал, что ей необходимо больше времени, чтобы зайти так далеко. Но тот вечер стал для нас роковым. Мы переспали. Все прошло великолепно, за исключением одной детали. Я был немного удивлен, когда узнал, что Рене не была девственницей. Конечно, я не рассчитывал, что она должна была всю жизнь ждать меня, чтобы потерять со мной невинность, но я просто не понимал почему она так долго шла к близости со мной, если терять уже было нечего. Звучит эгоистично, но я пребывал в легком недоумении. С одной стороны, я был рад, что четыре месяца мы шли к этому, ведь это значило, что девушка не прыгает в постель к кому попало, но в то же время меня посетила мысль, что Рене не совсем мне доверяет, раз даже не осмелилась сказать мне, что еще до меня успела стать женщиной. Конечно, я не стал заморачиваться на этот счет. Мы перешли на другой уровень отношений и с этого дня практически каждую ночь проводили в объятиях друг друга, это было поистине сказочно.

Но любой сказке рано или поздно приходит конец.

Наступила зима и наш последний месяц пролетел мгновенно. Строительство поселка было завершено, почти все дома были сданы под аренду, поводов для продления моей командировки не осталось, так что мне пришлось паковать вещи и готовиться к отъезду. До последнего во мне горела надежда, что Рене поедет со мной. Всё это время, весь декабрь я не прекращал попыток уговорить ее на переезд со мной, она иногда поддавалась на мои уговоры и я чувствовал, что если чуть-чуть надавлю на нее, она согласится.

Оставалось три дня до моего вылета и эти три дня необыкновенно сильно повлияли на всю мою дальнейшую жизнь...

Двадцать третьего декабря, когда оставалось всего два дня до Рождества, я сидел в машине, припарковавшись на привычном для нас месте, среди голых деревьев и кустов недалеко от дома Рене. Я как обычно ждал свою любимую. Ее отец знал обо мне, но не хотел даже мысли допускать, что его совсем юная дочь будет встречаться со взрослым приезжим парнем. Он меня не признавал, запрещал Рене видеться со мной, так что мы старались меньше светиться и не попадаться ему на глаза.

Поэтому, когда стемнело, я приехал на место, выключил фары и стал ждать девушку. Включив тихую музыку, я закурил сигарету и приоткрыл окно. Прохладный зимний воздух, проникший в салон, смешался с запахом дыма сигарет и создал атмосферу напряженности. Отчего-то у меня на душе возникло странное предчувствие, что сегодня должно что-то произойти.

Наконец, через пятнадцать минут своего ожидания, я увидел, как мне навстречу идет маленькая темная фигурка. Я включил габариты, чтобы осветить дорогу девушке, выкинул в окно сигарету и зажевал мятную жвачку, от которой во рту сильно загорчило. Через минуту Рене отрыла пассажирскую дверь и села ко мне в машину.

Я завел двигатель и, переключив коробку передач, собирался сдать назад, чтобы выехать на дорогу. Мы всегда так делали, сначала уезжали от дома Рене и только потом, припарковавшись где-нибудь в безопасном безлюдном месте, целовались, болтали, обнимались и даже занимались любовью. Мы все делали по плану, придуманному нами самими. Однако в этот раз, девушка остановила меня.

− Подожди, − сказала она, положив ладонь поверх моей руки.

− Что? Ты что-то забыла дома? – спросил я, не став трогаться с места.

− Нет. Я хотела поговорить, − встревожено произнесла Рене, с трудом и некой опаской посмотрев на меня.

− Давай отъедем и поговорим? – изрек я, совершенно не понимая в чем дело.

− Не нужно, − отказалась девушка, помотав головой.

− Что-то случилось? – заподозрил я.

Рене приоткрыла рот, потом отвела от меня взгляд и еле слышно проговорила:

− Мы больше не увидимся, Кайл.

Сердце пропустило удар. Девушка сглотнула и со страхом в глазах повернулась ко мне. Я тогда еще не понял, что именно она имела в виду, но мне это совсем не понравилось.

− Почему ты так уверена в этом? Я приеду к тебе, как только стану чуть свободней, − пообещал я, решив, что она боится отношений на расстоянии.

− Нет, ты не понял, − оборвала она меня. − Я не хочу, чтобы ты приезжал. Я не хочу больше видеться с тобой, − прохрипела она, явно не желая говорить мне этих слов, но что-то ее заставляло сказать это.

− Ты ведь не всерьез? – не поверил я ей, пребывая в состоянии озадаченности.

− Я выхожу замуж, − строго посмотрев мне в глаза, ошарашила она меня. В ту секунду я даже не смог сразу сориентироваться, меня словно ударили в спину, я не поверил, что она говорит мне это.

− Это что, шутка такая, да? – усмехнулся я, взяв себя в руки. – Замуж?

− Нет, я не шучу, Кайл, я серьезно, − изрекла она. Я видел, что в ее глазах стояли слезы, она не хотела мне этого говорить, я не понимал, какого черта тут вообще происходит.

− Я не понимаю, − занервничал я. − Ты таким образом решила избавиться от меня? – предположил я, не веря, что она могла просто так пойти на такое.

− Нет, я не хочу избавляться от тебя. Пойми, ты мне очень дорог, − тут я громко усмехнулся. – И я не хотела делать тебе больно, но ты не знал кое-чего обо мне...

Я с любопытством поглядел на девушку, ожидая услышать ее страшную тайну.

− Когда мы познакомились с тобой, я была помолвлена, − быстро промолвила она и замолчала. Я же был в шоке, но никак не отреагировал, я просто молча уставился в окно. Я пытался переварить и уложить в голове полученную информацию. Она не могла быть помолвлена, ведь я не видел у нее кольца на пальце, но даже, если и была, то это не значило, что между нами должно всё быть закончится.

В этот момент меня словно прошибло, мою голову посетила идея, которая решила бы эту ситуацию.

− Хорошо, − я ожил и сразу повернулся к девушке, которая с напряжением ждала моей реакции. − Это не очень приятная новость, если честно, и мне не совсем понятно, почему все это время ты молчала об этом, но я это как-нибудь переживу, − я положил ладони на ее плечи и нежно провел ими вниз по ее рукам, ощущая тепло ее родного тела. − Сейчас главное, брось эту глупую затею с замужеством и давай поговорим серьезно.

− Я и так серьезно, Кайл. Я выхожу замуж. Свадьба состоится в январе, − вглядываясь мне в глаза, без колебания или тревоги в голосе заявила любимая. Я некоторое время вглядывался в ее лицо, пытался найти там тень сомнения, но не нашел. Она была уверена в своем выборе.

− Ты спятила? Кто тебе вбил это в голову? Какое замужество?! За кого ты собралась выходить? – начав повышать голос, я сжал ее руки и начал слегка трясти, надеясь выкинуть из нее весь этот бред с женитьбой.

− Отпусти меня, мне больно! – прокричала девушка. Это моментально отрезвило меня и я резко убрал свои руки. Отодвинувшись от меня Рене тихо заговорила. − Его зовут Чарли. Он сын друга моего отца. Мы с Чарли знакомы с детства и наши родители давно решили, что мы с ним поженимся.

− Ваши родители решили?! − громко поразился я, выпучив глаза на девушку. − Вы что по каким-то обычаям живете? Это же прошлый век! – возмутился я, всплеснув руками.

− Всё уже давно решено, свадьба состоится, − сказала она, сделав вид, что не заметила моего эмоционального выпада.

− Это какой-то бред, − забормотал я, схватившись за голову. − Почему ты раньше молчала?

− Потому что знала, что сразу потеряю тебя, − сдерживаясь от слез и опустив голову, пояснила она.

− А так ты потеряешь меня сейчас, − резонно подметил я. − Выходит, ты поиграла со мной, развлеклась хорошенько, а потом, как будто ничего и не было благополучно собралась замуж. Хорошо ты устроилась, − с отстраненным, абсолютно подавленным видом и ощущением, что меня использовали и бросили, резюмировал я.

− Не говори так, − заплакала девушка.

− Как?! Я всего лишь говорю правду. Ты не так невинна, как хочешь казаться, Рене, − изрек я, понимая, что могу задеть ее этим высказыванием, но я считал, что она должна понять как поступает сейчас со мной, а заодно и с собой. Она делает ошибку и мы оба это осознавали.

− Я ничего не решала, − просипела Рене, шмыгая носом.

− Но ты еще можешь решить сама...

− Могу, но я не буду, − вымолвила девушка, заставив меня прикусить щеку изнутри, чтобы сдержаться и не заорать на нее вновь.

− Почему? Ты любишь его? – спокойно спросил я, но Рене молчала. Я подождал немного, ожидая ее слов, но она не торопилась с ответом. − Ты любишь его? – повторил я и посмотрел на нее.

− Да, − поглядев на меня, шепнула она. Стоит ли говорить, как больно мне стало от ее слов. Она будто всадила мне нож в сердце и еще повернула несколько раз.

− Тогда зачем всё это? Зачем тебе я? – удивлялся я, не видя логики в наших отношениях.

− Тебя я тоже люблю, − она решила сегодня выбить меня из колеи, добить окончательно.

Я с болью усмехнулся и скривился в лице. − Боже, я не верю своим ушам.

− Я не могу бросить Чарли. Мой отец не простит мне этого, − вздохнула девушка, продолжая смотреть куда угодно, но только не на меня.

− Это глупо.

− Может быть, но выбор я уже сделала, − подытожила девушка, не давая мне шанса на перемену ее планов.

− Чарли знает обо мне? – положив руку на руль, вдруг задумался я.

− Да.

Не ожидав услышать такой ответ, я шокировано посмотрел на Рене, а потом иронично усмехнулся. − Отлично.

На самом деле, всё это никак не укладывалось у меня в голове и я уже не знал, что вообще тут делаю и зачем мы продолжаем весь этот разговор.

− Он видел нас пару раз, когда мы целовались в машине и в кафе, − поспешила оправдаться Рене, но мне уже было плевать, что она скажет.

Хотя меня вдруг заинтересовал еще один любопытный вопрос. – А пока мы с тобой встречались, ты параллельно встречалась и с ним тоже?

Рене опять промолчала, я усмехнулся, чувствуя, что ответ мне не понравится.

− Ты спала с ним?

Девушка сидела безмолвно и, похоже, даже боялась сделать вдох или пошевелиться. Ответ напрашивался сам за себя.

− Ты спала с ним, − подтвердил я за нее. − Какой же я болван, − закрыв лицо руками и уткнувшись головой в руль, прошептал я.

− Прости меня, − вдруг Рене обрела дар речи и провела рукой по моей спине.

− Нет, такое не прощается, − убрав руки и выпрямившись, сообщил я, чувствуя, как злость прогрызает меня всего изнутри.

− Прошу, не надо, − она впервые за это время сама посмотрела мне в лицо. − Не держи на меня зла, пожалуйста. Я не хотела причинять тебе боль, − заплакала девушка.

− Ты не хотела? − изумился я. − Ты заранее знала чем все закончится! И ты говоришь мне, что ты не хотела причинять мне боль!!? Ты лживая сука!!! – психанув, громко проорал я, отчего даже слюни полетели из моего рта.

− Как ты можешь так говорить? – ошарашенная брошенным мною оскорблением, просипела она и, испугавшись моего гнева, отодвинулась подальше и буквально вдавилась в дверь автомобиля.

− Зря я вообще сюда приехал, − запричитал я, сжимая пальцами руль. − Какой черт меня дернул приехать в этот сраный город! Лучше б я тебя вообще не знал, − с ненавистью прошипел я.

− Не говори так! − сжавшись в комочек и сложив ноги на сидение, зарыдала девушка.

− А ведь я ради тебя расстался со своей девушкой, − с насмешкой над собой произнес я. – Идиот.

− Кайл... – Рене дотронулась до меня рукой, а я в этот миг ощутил сильнейшую неприязнь к этой с виду хорошей и милой девушке.

− Не трогай меня, − рыкнул я, отмахнувшись от нее.

− Прости меня! – заныла она. Я же сидел и старался больше не смотреть на нее, мне хотелось поскорее закончить этот фарс и уехать отсюда куда-нибудь подальше.

− Я надеюсь, ты будешь счастлива с этим парнем. Желаю тебе удачи, − железным голосом произнес я, надеясь, что она поймет мой намек и выйдет из машины.

− Подожди, давай поговорим, − начала уговаривать она меня, предприняв попытку еще раз коснуться моей руки.

− Мы уже всё выяснили, − я сжал кулак, дав понять, что мне не нужны ее прикосновения. − Я тебя больше не держу, можешь идти.

− Кайл.

− Мне пора ехать, Рене, − твердо сообщил я и тут же завел двигатель. Я мечтал остаться один.

Она кивнула и, медленно открыв дверь, нехотя вышла из машины. Захлопнув дверь, она сделала шаг назад и замерла, глядя на меня заплаканными глазами.

Уставившись на нее, я сглотнул. В моем горле стоял ком, он доставлял мне сильную боль, а сердце сжалось и билось так сильно, будто я нахожусь на грани жизни и смерти. Я понимал, что если сейчас уеду, оставив всё, как есть, то больше никогда ее не увижу. Но вспоминая слова девушки, я решил, что мне нужно уехать, чтобы не путать их планы. Я был там лишним с самого начала и мне стоило удалиться, уйти в сторону и не мешать их счастью. Именно это я и сделал.

Я уехал, оставив девушку стоять на улице. В зеркале заднего вида я видел, как Рене смотрела мне вслед, она плакала и это больше всего заставляло меня мучиться. От злости и обиды я заплакал, начал бить руль руками, в глазах всё помутнело. Я выехал на встречку и чуть не врезался в другой автомобиль. В шоке мне пришлось резко становиться на обочине, чтобы отдышаться. Откинув голову на сидение, я закрыл глаза и попытался отдышаться и привести мысли в порядок.

В тот момент я думал о Рене и понимал, что она любила меня, но сделала осмысленный выбор в пользу другого. Я не мог понять, почему она так поступила, ведь она не хотела меня отпускать. Но ответа на этот вопрос у меня не было и сам придумать его я не смог, однако возвращаться к девушке и продолжать бессмысленный допрос я тоже не стал.

Через день я улетел в Бостон.

Я плохо помню следующие несколько недель. Рождество и Новый год прошли мимо моего сознания. Боль от потери любимого человека была невыносимой. Создавалось ощущение, что Рене умерла и мне приходилось оплакивать ее. Я задыхался от причиненной сердечной травмы, мне хотелось забыться, сделать что-нибудь, что заставило бы меня забыть о ней навсегда. Мне хотелось умереть. Когда январь близился к завершению, я смотрел в окно и думал... Мои мысли были о том, что она уже замужем и наверняка счастлива. Странно было то, что я почти не злился на нее. Я больше злился на себя и бесился из-за того, что не попробовал отговорить ее. Я даже не настоял на отмене свадьбы, не предложил ей другой выход. Я не поговорил с ее отцом, не предпринял ни единой попытки, чтобы изменить его решение и ее планы, а ведь она могла передумать, потому что меня она тоже любила. Но я уехал и сам дал ей зеленый свет к действию. Я сам отпустил ее, почти отказался, даже не попробовал бороться за нее.

Я ошибся, но возвращаться в Форкс я не стал, потому что было уже слишком поздно.

1987 и несколько последующих лет стали для меня периодом погружения в себя, познания своего «я». Нет, я не отстранился от людей, не ушел в монастырь, не срывался на родных, не уходил в запои, не спал со шлюхами и точно не взрастил в себе ненависть к женщинам. Наоборот, я стал много думать, много читать, стал регулярно заниматься спортом, начал больше ладить с отцом, стал глубже вникать в дела компании, я учился лучше разбираться в женщинах. Но всё это время я пребывал в депрессии, которую очень хорошо скрывал ото всех.

Я никогда не думал, что стресс и депрессия может пойти человеку на пользу. За определенное время я научился внешне казаться твердым, как камень, непробиваемым, порой даже жестоким, конкуренты боялись меня, а знакомые уважали, но никто даже не догадывался, что внутри в душе я все еще был очень слаб. Хотя, если признаться, то душевные терзания в итоге, оказали весьма положительное влияние на меня. За несколько лет, абсолютно сконцентрировавшись на бизнесе, я помог отцу получить невероятно большую прибыль. Когда Дэйл работал в компании, он уже вышел на международный рынок, уже строил здания в самых больших городах страны, однако ему не удавалось создать что-то масштабное, что-то, что могло заставить людей громко говорить о компании. Но после того как я уже окончательно влился в ряды управленческого состава компании, мой отдел во главе со мной наконец-то нашли ту грань, на которую стоило надавить. Очень долго я добивался внимания отца, пытаясь донести до него свои новые идеи, но он не шел на контакт, и только спустя месяцы моего надоедания, он всё-таки прислушался ко мне. В те годы несколько известных строительных компаний начали активно расширяться, конкурируя с нами и отталкивая нас на другие, более низкие строчки рейтинга строительных компаний. Разумеется, такая борьба за первенство еще больше подстегивала нас, поэтому мы пытались найти что-то креативное, создать огромный проект, которому бы не было равных. Но все идеи были сырыми, они не заставляли задерживать дыхание от восхищения, они были похожи друг на дружку. И именно тогда я и задумался, зачем мы создаем похожие проекты, когда можно выйти за рамки и создать произведение искусства. Конечно, у грандиозных планов появлялись другие грандиозные проблемы, например, как выкупить занятую территорию в центре Нью-Йорка, или как выкупить у другого владельца очень хорошую землю, которую он держит на случай, если в будущем цены на нее вырастут, или как решить запрет на строительство властями города и что самое сложное, как заставить банки выдавать такие суммы денег, о которых они даже боятся слышать... Но у любой проблемы всегда есть решение, главное хорошенько пораскинуть мозгами и не торопиться.

Так в 1993 году мы начали масштабное строительство в Нью-Йорке. С трудом и даже с боем выкупив землю в нескольких районах Манхэттена, мы развернули строительство пяти потрясающих будоражащих воображение небоскребов. Одно здание планировалось сдать под офисы, еще одно являлось гостиницей класса люкс, а остальные три сооружения планировались как комплексы, где располагались бы торговые площади, офисы и квартиры.

Эти здания были рассчитаны на людей с более высокой покупательской способностью. Мы строили большие квартиры, пентхаусы с огромной площадью, удобные роскошные офисы для компаний, владельцы которых мечтали бы арендовать или даже выкупить помещения. Все здания были спроектированы молодыми специалистами, так что креативные решения присутствовали в проектах каждой постройки. Все здания были разной необычной формы, мы старались не держаться за стандарты и придумывали новые варианты строительства и оформления небоскребов. Мы использовали дорогостоящие высококачественные, а порой эксклюзивные материалы. Например, фасад зданий мы решили отделать высокопрочными зеркальными стеклами, а полы и в некоторых зданиях и часть стен были выполнены из элитных пород мрамора, гранита и редких пород дерева. В эти проекты мы вложились не только финансово, мы вложили в них всю душу. Мы сильно рисковали, когда брали огромные займы, но при этом понимали, что все здания быстро окупят себя, если мы уложимся в смету и опередим сроки строительства.

И к нашему облегчению, все шло идеально. Уже через два года, с начала строительства объектов, были арендованы или куплены практически все площади, оставалось только достроить сами здания.

Но в 1995 году держатель контрольного пакета акций «Wagner Company» умер. Дэйл унаследовал от своего отца не только хороший ум, но и слабое здоровье. Мой отец умер от сердечного приступа, это был настоящий удар для всех. Мы не могли поверить, что Дейл умер, но так или иначе нам пришлось смириться с этой потерей. По документам мама также как и я с сестрой были прямыми наследниками состояния отца, однако она абсолютно не разбиралась в строительном бизнесе, предпочитая хирургию, так что управление акциями она передала мне. Келли же была очень умной девушкой и вполне могла занять место в фирме, но ее мягкий и очень тихий характер заставил отойти в сторону. Без каких-либо интриг, ссор, сомнений, моя сестра также как и мама передала мне права на управление компанией. Так я принял пост генерального директора «Wagner Company».

1995 стал сложным годом для нашей семьи и для компании. Как только стало известно, что Дэйл Вагнер умер, появились разные разговоры о нашей организации. Банки захотели срочно вернуть свои деньги, кто-то передумал брать в аренду помещения, а сотрудники компании вдруг массово решили уволиться, решив, что мы непременно должны пойти ко дну. Для меня это был шок и настоящее испытание. До того момента я был лишь вице-президентом компании, я руководил отделом, мне доводилось решать трудные ситуации, но я никогда не пробовал контролировать всю корпорацию, я не был готов к таким событиям, так что в то время многое стало выходить из-под контроля.

Однако мне повезло, что у меня были мои родные, друзья отца - опытные бизнесмены, мои друзья. Моя мама и сестра поддерживали меня во всем, что бы я ни задумал, они всегда были на моей стороне, друзья семьи помогали с принятием действенных и разумных решений, а кроме этого я смог выделить самых преданных отцу и компании сотрудников, на которых в будущем смог положиться. Именно эти люди помогли мне стабилизировать ситуацию в фирме. Так что несмотря ни на что, мы продолжали строить небоскребы, а вместе с тем, освободившись от лишних недобросовестных работников, мы открыли охоту на лучших в стране специалистов в строительной сфере. Когда открылись вакансии, у нас появилась возможность влить свежую кровь в компанию, создать новый молодой коллектив, который не был ограничен никакими старыми рамками и условностями.

К 1997 году мы построили четыре здания из пяти, в 1998 пятое − гостиница также вошла в эксплуатацию. Все помещения (кроме нескольких, которые я специально попридержал для экстренных случаев для тех, кто вдруг захочет выкупить офис или квартиру по высокой цене) были проданы или сданы в аренду. В одно из зданий я перевел главный офис компании, поселился сам в квартиру несколькими этажами выше, решив, что так будет правильно и удобно.

Таким образом, эти пять красавцев небоскребов произвели настоящий фурор, статьи с положительными отзывами о новых сооружениях и их оформлении под кричащими заголовками облетели ведущие журналы и газеты, бизнесмены говорили о них по телевидению, а богатые люди готовы были заплатить миллионы долларов лишь бы получить возможность жить или работать в одном из этих зданий. Такой успех и оживленность вокруг наших небоскребов заставляла нас двигаться в том же направлении и создавать новые еще более роскошные проекты для людей из высшего общества.

Так началась моя эра правления компанией.

Но как бы удачно ни складывались мои дела в бизнесе, на личном фронте у меня всё было слишком спокойно и ровно, я просто плыл по течению.

По мере того как развивалась моя карьера я всё больше завышал планку требований к женщине, которая будет со мной в будущем. Но сколько бы я ни выбирал, сколько бы ни знакомился, ни приглядывался, никто не цеплял меня. Конечно, на моем пути встречались весьма интересные дамы. Я общался с умными и состоятельными женщинами, встречался глупыми и недалекими, проводил время с милыми и строгими девушками, серьезными, деловыми и простыми, но ни к одной из них я не чувствовал ничего кроме симпатии. Я не смог полюбить ни одну из них как бы сильно ни старался.

Разумеется, у меня был опыт совместного проживания с женщиной и не одной. Например, одну из моих пассий звали Кэтлин, ей было тридцать лет, она была успешным риэлтором, настоящей поклонницей творчества Клода Моне и воздыхательницей дома моды Chanel. Между нами была связь, нам было комфортно вдвоем, однако эта совместимость продлилась не так долго, как я ожидал. В мире и согласии мы прожили три года, а потом разорвали отношения. Это произошло по моей инициативе, потому что однажды я понял, что страсть прошла, влюбленность исчезла и вместо тепла и доброго отношения во мне затаилась усталость, раздражение и порой даже злость на женщину, которая практически не отходила от меня ни на шаг. Я начал ощущать себя скованным, связанным по рукам и ногам. Я больше не мог так продолжать, я не хотел жить с человеком, которого мне приходится терпеть. Я понимал в чем дело, я не мог ее полюбить, потому что мое сердце было занято той, что когда-то отвергла меня. О Рене я старался не думать, я вообще старался забыть о ее существовании, но это было слишком сложной задачей. Я все время искал ее в других девушках и не находил, поэтому в конечном итоге в моей личной жизни всё сводилось к одиночеству.

Еще когда отец был жив, он и мама все время твердили мне, что я должен перестать думать о прошлом и должен найти жену и родить потомство. Но шло время, а жены у меня так и не было, детей, разумеется, тоже. Когда отец умер, мне вообще было не до отношений, всё свободное время я посвятил матери, сестре и компании. А потом время полетело, сначала мне исполнилось тридцать пять, потом вдруг тридцать восемь, а потом мне стукнуло сорок. Я понимал, что у меня нет наследников, мне вообще нечем было гордиться, кроме своей работы. В какой-то мере я отчаялся. У меня были деньги, слава, связи и знакомые, у меня были друзья, но это не приносило счастья. Мне не хватало любимой женщины, которая бы меня не раздражала, а наоборот вдохновляла и радовала. Единственной отдушиной для меня была моя сестра Келли и ее сын Бенжамин. Но у сестры была своя семья, у нее были свои дела, свои проблемы и у нее не было времени, чтобы сидеть со мной и поднимать мне настроение. Таким образом, чтобы не докучать себе и своим родным я обзавелся прислугой, преданными охранниками, которые почти сутками были рядом, личными помощниками, которые знали обо мне абсолютно всё, и рыжей кошкой по кличке Ленор. Всё это делалось в первую очередь для работы, безопасности и удобства, а во вторую для того, чтобы почувствовать себя хоть кому-то нужным в этом мире.

Впрочем, как бы грустно я не описал свою жизнь, я умел радоваться любым мелочам и старался никогда не унывать. Я всегда был энергичным, строгим, но улыбающимся и как бы плохо мне не было, как бы мне не хотелось всех послать к чертям, никто из окружения даже не догадывался о моих мыслях и настроении. Позитив был моим спасательным кругом, потому что именно отдача положительных эмоций притягивала ко мне нужных людей, а кроме этого давала надежду на то, что завтра вся благоприятная энергия вернется ко мне с лихвой и в моей жизни произойдет что-нибудь необыкновенное, а может, что-нибудь чудесное.

Однако когда я думал о чуде, я никогда не думал, что оно проявит себя именно так...

Шел уже восьмой год, как я возглавлял компанию. Дела шли отлично, стройка не прекращалась, заказы валились на нас как из рога изобилия, мы брали даже те проекты, которые раньше казались нам запредельными. К 2002 году наша компания стала крупнейшей инженерной и строительной компанией в США, у нас работало свыше тридцати тысяч сотрудников на объектах более чем в двадцати странах. Таким образом, я уже не был тем парнем, о котором ничего не было известно, я стал публичным человеком, я всегда был на виду и мне приходилось поддерживать отношения с политиками, давать интервью, посещать шоу, принимать участие в конференциях, бывать на деловых встречах на высшем уровне.

Так однажды мне пришлось отправиться на деловую встречу в Сиэтл. За время своего руководства мне часто доводилось бывать там, ведь в штате Вашингтон располагался один из филиалов компании, однако мои предыдущие командировки занимали от силы пару суток, времени было в обрез, так что прежде я не задерживался там надолго. Но в 2003 году у меня была запланирована командировка сроком на одну неделю.

Признаюсь, каждый раз, когда я приземлялся в аэропорту Сиэтла, я набирал побольше воздуха в легкие, делал выдох, собирался с мыслями и отправлялся по делам. Я делал всё лишь бы не думать о Рене, которая находилась всего в 240 километрах от меня.

Но именно тогда в июле 2003 я сорвался. Слишком долго оттягивая этот момент, я наконец не выдержал и сразу после встречи с деловыми партнерами сел в машину и, никого не предупредив, отправился в Форкс. Я не знаю какая неведомая сила заставила меня это сделать, но меня тянуло туда с такой мощью, что я не мог устоять перед соблазном посетить город в котором не был уже шестнадцать лет. Я не знаю почему именно в тот момент я решился навестить Рене, ведь до этого у меня была масса возможностей, но я почему-то их не использовал. Однако моя интуиция подсказывала мне, что я должен вернуться в прошлое, чтобы коренным образом изменить будущее...

Что ж я последовал своим инстинктам и почти через четыре часа дороги находился у границы въезда в город Форкс.

Я точно не знал, чего ожидаю от этой поездки. Я не надеялся, что приехав в город, сразу найду Рене, ведь я не знал ее адреса и даже не был уверен жила ли она еще в Форксе. К тому же, если б я и нашел ее место жительства, то я и мечтать не смел, что увидев меня, она обрадуется и бросится мне на шею с объятиями. Со стороны мой поступок казался безумным, ведь он изначально был лишен всякого смысла и цели, но несмотря ни на что, я пошел вразрез своим принципам всегда действовать по плану. Проехав по городу, в котором за столько лет практически ничего не изменилось, я оказался напротив дома, где раньше жила Рене со своим отцом.

Я не мог знать живет ли ее отец до сих пор в этом доме, но я решил попытать судьбу и выяснить это лично.

Выйдя из машины, я прошел мимо припаркованного во дворе старого заросшего грязью синего пикапа, поднялся на крыльцо дома, окна которого сильно поросли пылью и, встав напротив двери, постучал. Но мне никто не открыл. Пришлось постучать еще раз, но и тогда ничего за этим не последовало.

Мягко говоря, я был разочарован, ведь я надеялся, что мне не придется мотаться по всему городу, чтобы узнать адрес женщины, которая меня интересует. Но выбора у меня не было, поэтому я решил отправиться в кафе, где мы с Рене когда-то познакомились.

К слову, я понятия не имел, стоит ли закусочная на своем прежнем месте, но и узнать это в тот миг мне так и не удалось. Когда я возвратился к своему автомобилю и открыл водительскую дверь, как вдруг услышал шаги позади себя. Я оглянулся назад и замер на месте.

Передо мной стояла худая женщина в черной растянутой местами дырявой футболке, джинсах и стоптанных грязных кроссовках. На вид ей было лет пятьдесят. Глубокие морщины на лбу и веках, отеки вокруг глаз, багровые пятна на коже, опухшие губы и совершенно мутные погасшие глаза заставляли еще больше вглядываться в лицо этой женщины. Ее волосы выглядели так, словно она не мыла их как минимум пару недель, а скукоженные как у старухи руки производили ужасающее впечатление. Передо мной стояла старая потрепанная, потасканная, совершенно серая и неухоженная женщина, которая страдала наркотической или алкогольной зависимостью. Незнакомка стояла с набитым доверху бумажным продуктовым пакетом в руках и с непониманием разглядывала меня. Эта особа отдаленно напоминала мне кого-то. Мне показалось, что она была похожа на Рене, но это не могла быть она. Это было невозможно. Она не могла так выглядеть...

− Вы кто? Чего здесь забыли? – грубым прокуренным голосом спросила женщина.

− Я... Я ищу Нэйтона Кларка, − сказал я, с трудом вспомнив, как звали отца Рене.

− Что ж, вам не повезло. Он здесь больше не живет, − пройдя мимо меня, проинформировала незнакомка.

− А не подскажете, где я могу его найти? – продолжил допрашивать я, повернувшись вслед и посмотрев в спину нынешней хозяйки дома.

− Кто вы такой? – она повернулась ко мне и сильно нахмурилась, отчего ее лицо приобрело еще худший вид, чем он был до этого.

− Я его старый знакомый, − соврал я.

− Разве? Что-то я тебя не припоминаю, − вглядываясь мне в лицо, прищурилась она.

− Так вы знаете его лично? – обрадовался я.

− Да. Я его дочь, − заявила она.

Я был ошеломлен услышать такое. Насколько я помнил, то у Рене не было ни братьев, ни сестер, так что вывод напрашивался сам по себе, но... − Этого не может быть... – прошептал я себе под нос.

− Что? – громко переспросила женщина, пытаясь услышать мои слова.

− Как такое возможно? − продолжая бубнить я, а после начал внимательно всматриваться в лицо женщины.

− У тебя всё в порядке, ты чего там бормочешь, красавчик? – поинтересовалась она и подошла ближе ко мне, тогда-то я и увидел ее глаза. Они были зеленые, затерявшиеся среди морщинистых век и покрасневших лопнувших сосудов на белках, с налетом печали, но это до сих пор были ее глаза. Как я сразу не смог узнать ее?

− Ты меня не узнаешь? – неуверенно спросил я.

− А должна? – удивилась она.

− Рене, это я, Кайл.

− Кайл? – она вскинула брови, видимо так и не вспомнив кто я такой.

− Кайл Вагнер. 1986 год... Мы встречались с тобой. Потом ты меня бросила и вышла замуж за другого, − коротко пояснил я.

− А да, припоминаю, − кивнула она. − И что тебе надо, Кайл? – всплеснув руками, она уставилась на меня в ожидании моих объяснений.

− От тебя ничего. Я просто хотел повидать тебя, узнать как ты, − размеренным голосом проговорил я. В тот момент я почувствовал огромное разочарование. Когда я ехал в Форкс, я точно не ожидал увидеть ее такой. Я до последнего надеялся, что у нее всё хорошо и мы не зря расстались тогда, но увидев ее состояние, мне стало тошно.

− Повидал? Я в порядке. Можешь ехать дальше, − отправила она меня, особо не церемонясь со мной. Впрочем, я сам не собирался оставаться там. Мне не о чем было разговаривать с такой Рене. Я вообще был безумно расстроен этой встречей.

− Да, наверное, ты права, я могу ехать дальше, − согласился я и, развернувшись, пошел к машине. Судя по всему, я был в таком шоке, что просто потерял дар речи и даже способность думать. Я всякое повидал в своей жизни и многое меня порой, действительно, поражало, но такого я даже представить себе не мог. Я не мог поверить, что женщина, которую я так сильно любил, о которой не забывал ни на минуту, превратилась вот в это. Как такое могло произойти? И кого нужно винить в этом?

Когда в моей голове всплыли эти вопросы, я остановился, взглянул на капот машины и снова обернулся к женщине. Она стояла на одной из ступеней лестницы и усталым взглядом смотрела на меня.

− А знаешь, я долго ехал и мне требуется отдых. Я бы хотел войти. Позволишь? Может, и угостишь чем-нибудь? – настоял я на дальнейшем общении, решив, что я ничего не потеряю, если побуду здесь еще какое-то время. Мне просто было жизненно необходимо узнать, что же случилось с моей любимой девушкой... − Или твой муж будет против такого нахального вмешательства с моей стороны? – предположил я, видя, что она не особо рада моей идее вломиться в ее дом.

Она пожала плечами. Это было похоже на мою Рене. А потом она сказала:

− У меня нет мужа, − и повернувшись ко мне спиной, поднялась на крыльцо, достала ключ из заднего кармана джинс и открыла входную дверь. Войдя внутрь двухэтажного дома, она без особого желания, но всё-таки пригласила меня войти:

– Заходи.

Я не понимал, что делаю. Было очевидно, что мне не стоило входить в этот дом, не стоило дальше разговаривать с ней и не стоило вообще оставаться здесь, но я не мог просто взять и уйти. Мне было важно выяснить, что с ней произошло, почему у нее нет мужа, почему она стала пить и, конечно, мне хотелось узнать, могу ли я помочь ей хоть чем-то или все-таки мне даже не стоит пытаться.

Набравшись смелости, я сделал шаг вперед и через несколько секунд стоял на пороге дома, в котором прежде я никогда не был, но зато много раз мечтал побывать.

Но это был полный крах. Я огляделся вокруг, и от увиденного у меня мурашки поползли по всему телу. В первую очередь, я ощутил резкую вонь дешевого спиртного, чего-то тухлого, прокисшего и грязного, мои глаза аж заслезились, но я решил пройти дальше. В коридоре, я обратил внимание на обои, испачканные то ли в крови, то ли темно-бордовой краской, далее меня изумил пол, который был сильно исцарапан и покрыт слоем грязи и чем-то липким, отчего подошва моих туфель прилипала к полу. Заглянув в гостиную, где царил неописуемый безудержный беспорядок, я решил вернуться в коридор, прошел мимо лестницы и вскоре обнаружил кухню, где также как и в других комнатах господствовал полный хаос и разгром. В раковине и рядом с ней, на кухонных столах была свалена гора грязной посуды, замызганное почти черное полотенце висело на ручке шкафа, на обеденном столе и под ним стояли пустые бутылки из-под спиртного, а мусорное ведро, стоявшее в углу комнаты, было настолько переполнено, что мусор вываливался из него и часть отходов была попросту раскидана, а где-то и размазана по полу. Это было зрелище не для слабонервных.

− Что будешь? – она открыла холодильник. – У меня есть сыр с «плесенью» и пиво, что выбираешь? – поинтересовалась она с ухмылкой на лице.

Я предположил, что сыр с плесенью был не тем сыром, который я обычно употребляю в пищу, а когда увидел тараканов, ползающих по кухонным столам и стенам, я окончательно убедился, что был прав и понял, что есть тут точно ничего не буду. Сжавшись и встав так, чтобы не касаться своей рубашкой грязных стен, я отрицательно помотал головой. – Я ничего не буду, спасибо.

− Как хочешь, а я пивка выпью, − проговорила она, после чего достала бутылку пива из бумажного пакета, который только что принесла и, открыв крышку об край деревянного стола, села за стол и, сложив на него свои ноги, присосалась к горлышку бутылки. − Ну так что? − она посмотрела на меня. − Расскажи что-нибудь, раз уж ты здесь. Как живешь?

− Я хорошо. Ты, я как погляжу, тоже неплохо устроилась? – произнес я, проходя по кухне и оглядываясь по сторонам.

− Ага. После смерти отца, этот дом перешел мне, так что теперь я живу в хоромах и ни в чем себе не отказываю, − с долей сарказма прояснила женщина, продолжая сидеть развалившись на стуле с пивом в руке.

− Когда умер твой отец? – я бросил взгляд на Рене.

− В 1992.

− Сочувствую.

− Хах, хрмх, − мне показалось, но она будто захрюкала. Опустив ноги на пол, Рене с усмешкой посмотрела на меня. − Не стоит, − она махнула рукой и, взяв бутылку, сделала еще один глоток.

Меня удивило такое безразличие к Нэйтону, ведь я всегда думал, что ее отец является для нее абсолютно всем в жизни, видимо я очень плохо знал ее.

− Так ты живешь одна? – удостоверился я, сев на стул напротив женщины.

− А тебе еще кого надо? – пробурчала она.

− Я думал ты замужем.

− Ну, я там была. Только это было давно. Мы развелись через четыре года после свадьбы.

− И что было потом? – я хотел узнать о ее жизни как можно больше, хотел понять, что заставило ее так жить.

− Ничего. С тех пор я живу свободной полной жизнью, − чуть повысив голос, радостно заявила Рене. Ее энтузиазму не было предела.

− Чем ты занимаешься?

− Пью пиво, − она показала мне свою бутылка и ухмыльнулась. – А так мою полы.

− Тебя всё устраивает?

− Еще бы! Я всем довольна, − высказалась она, передернув плечами.

− Понятно, − я поджал губы и в этот момент мы услышали, как в дом кто-то вошел. Рене вскочила со стула и, пройдя мимо меня, при этом обдав жутким запахом перегара, вышла в коридор. Я последовал за ней и увидел, как она обнимается с каким-то мужчиной. По виду он был похож на ее собутыльника и в своих догадках я не ошибся.

− Это Джо, он мой друг, − представила она его мне, похлопав парня по груди.

− Привет, а это кто? – посмотрев на меня, спросил Джо, с трудом выговаривая слова.

− Это? Это мой парень, − сообщила Рене, указав на меня.

Мне бы это польстило, если бы эта женщина не была алкоголичкой, а оставалась бы той самой милой девушкой, которую я когда-то безумно любил.

− Парень? Я думал я твой парень, − заикаясь, заволновался гость.

− Размечтался, − захохотала Рене. Потом я наблюдал, как они обнялись, он поцеловал ее в шею, она захихикала, начала флиртовать с ним, и мне стало так противно, что я вдруг очень сильно заторопился.

− Думаю, мне пора идти.

− Как уже? Но мы же только познакомились, − изумился парень. Похоже, он больше чем Рене хотел пообщаться со мной, но я не был готов к такому потрясению.

− Было приятно тебя увидеть, Рене. Береги себя, − пожелал я и торопливо вышел из этого дома. Моей единственной мыслью на тот миг было лишь одно − поскорее убраться отсюда куда подальше. Я не мог больше находиться там, не мог видеть ее такой и не мог стоять там и понимать, что мои мечты, надежды и воспоминания в одно мгновение превратились в прах. Всё было разрушено окончательно. Каким же я был идиотом.

Сев в машину, я завел двигатель и, собираясь тронуться с места, бросил взгляд на дом. В этот момент Рене вышла на крыльцо. Мы встретились с ней глазами. В ту минуту у нее был весьма осознанный взгляд и он казался мне таким тоскливым и обреченным. Ее лицо выражало такую боль, что меня самого пронзило это чувство тяготения. Когда она моргнула, наша зрительная связь прервалась, тогда я опустил глаза, а потом еще раз взглянув на женщину, надавил на педаль газа, развернулся и выехал на дорогу.

Замечая, как быстро мелькают деревья, растущие вдоль дороги, наблюдая, как начинается дождь, как дворники скользят по лобовому стеклу, я все сильнее и сильнее давил на педаль газа, желая поскорее покинуть этот чертов город. Однако как только я выехал за его пределы, я вдруг понял, что мне нужна передышка, мне нужно было остановиться и немного подумать. Когда я съехал с дороги на стоянку возле супермаркета, я припарковался и замер на месте. Я просто сидел в кресле водителя и, уставившись в одну точку, совершенно не двигался какое-то время. Я будто погрузился в транс, потому что в одно мгновение не мог ни о чем думать, а в другое я словно взорвался, меня передернуло и я с силой и злостью вцепился в руль и до боли сжал зубы. Я сожмурился до появления искр в глазах. Меня мутило, я думал, что меня вот-вот вырвет. Я был ошеломлен, напуган, потрясен. Мысли о Рене и том, что с ней стало, просто приводили меня в состояние дикой паники. Сколько бы я ни думал, я никак не мог состыковать все свои воспоминания о девушке, все свои ожидания и всё то, что увидел сегодня. В моей голове не увязывалось как, та милая, беззаботная, нежная девочка, превратилась в это бесхарактерное, вонючее, безобразное существо. Я не мог смириться с мыслью, что моей Рене больше не было. Мне казалось, что мне снится кошмарный сон и наверняка, когда я проснусь, то пойму, что на самом деле с Рене все хорошо, а я вовсе и не находился в Форксе. Как же я хотел, чтобы это оказалось правдой.

Однако как бы мне ни хотелось верить в чудо, я понимал, что реальность такова - она приняла уродливые формы, ее вряд ли можно изменить и это осмысление разрушало и разъедало меня на части. Я вдруг почувствовал себя так, словно из меня вынули душу, а тело оставили. Ощущение полного замешательства и опустошенности.

Ту ночь я провел в номере гостиницы в Порт-Анджелесе. Я не спал. Я просто лежал на кровати, сложив руки на груди, смотрел в потолок, чувствуя полное отчаяние и бессилие. Я никогда не отличался ни впечатлительностью, ни сентиментальностью, я даже не помню, когда в последний раз слезы текли из моих глаз, возможно это было на похоронах отца и то я не шибко рыдал, но в ту ночь я сдался и заплакал. Я всегда старался быть сильным, всегда держал свои эмоции под контролем, так что состояние, в котором я пребывал, можно назвать критическим. Во мне боролись два человека. Один был сильным, уверенным в себе бизнесменом, который привык быть требовательным к себе и соответственно к окружающим, именно он твердил, что я должен уехать из города и навсегда забыть Рене. Второй же был мягким и добрым влюбленным парнем из 1986 года, он убеждал, что еще не всё потеряно, и я смогу помочь Рене выйти из этого состояния, помочь ей начать жизнь заново.

Спустя несколько часов размышлений и внутренних споров, я согласился с моим вторым «я» и пришел к выводу, что должен попытаться спасти свою любимую женщину. И даже если мои попытки не увенчаются успехом, то я буду знать, что я не сидел на месте, не уехал, как в прошлый раз, а попробовал вытащить ее из этого омута, попробовал хоть что-то изменить в ее жизни.

Разумеется, я понимал, что поначалу нам обоим будет нелегко, особенно если Рене будет сопротивляться мне и всячески мешать нашему сближению, но дело того стоило.

Так что недолго думая, рано утром, когда солнце осветило окна моего номера, я встал с кровати полный сил и намерений. Приняв душ, умывшись и причесавшись, я переоделся, взял свой бумажник и отправился в Форкс. У меня появились интересные задумки, как повлиять на Рене и сделать так, чтобы она захотела сменить свой образ жизни, но для того чтобы проверить свои идеи на практике, мне было необходимо вернуться в город и для начала еще раз увидеться с ней и завязать разговор.

Но прежде чем вновь заявиться на ее порог, я заехал в супермаркет, купил там целую корзину чистящих средств и продуктов, а уже потом отправился в гости.

Припарковавшись во дворе дома Рене, я взял пакеты из машины и направился к дверям. Конечно, я не ожидал, что меня примут с распростертыми объятиями, но я надеялся, что меня хотя бы не выгонят и всё-таки впустят внутрь. Впрочем, мне не пришлось уговаривать хозяйку принять меня у себя дома. Когда я постучал в дверь, то она сама открылась, передо мной было не заперто, так что я вошел без спросу и, пройдя по коридору, вышел к гостиной, где обнаружил хозяйку. Женщина спала на диване, лежа в одежде и обуви, но ей судя по всему было очень удобно. В помещении стоял дурной запах, что говорило мне о том, как вчера Рене и ее друг пили и веселились тут до упаду.

Источник: http://robsten.ru/forum/29-687-1