***

− Белла? Эдвард? – увидев нас на своем пороге, удивилась Эсми.

− Привет, мам, − поздоровался я, выйдя вперед.

− Привет... – с настороженностью отозвалась женщина. Она напряглась, видимо предчувствуя, что наш внезапный визит не несет ничего хорошего. Очнувшись от своих мыслей, мама тряхнула головой и улыбнулась. – Проходите! Чего же вы стоите на пороге!

Перекинувшись с Беллой напряженными взглядами, мы вошли в квартиру, в которую Эсми переехала сразу после нашего возвращения в город.

− Простите за это, − проходя по коридору, женщина всплеснула руками, указывая на царящий вокруг беспорядок.− Я не ожидала, что вы приедете.

− Да ничего, − буркнул я и, перешагнув через ведро с белой краской, прошел в гостиную.

− Вы делаете ремонт? – поинтересовалась Изабелла, разглядывая потолок и ободранные стены коридора.

− Да, я решила, пока Карлайл в Чикаго нужно заняться чем-нибудь полезным, − поставив руки на пояс и обведя взглядом полуразодранное помещение, пояснила Эсми, а потом повернулась в мою сторону и поймала мой внимательный взгляд. − А почему ты не на работе?

− А-а... – я приоткрыл рот, а потом засомневался и опустил голову, не решившись вот так с бухты барахты начать объяснение. − Мам... – я вновь посмотрел на неё. – Подойди сюда. Присядь, пожалуйста.

− В чем дело, Эдвард? – насторожилась женщина, медленной походкой направляясь ко мне. − Что-то с Карлайлом? Или Эмили? – прищурив глаза, она посмотрела на Беллу. Но когда девушка отрицательно помотала головой, дав понять, что с Эми все хорошо, она вернула взгляд ко мне.

− Мне звонили из Чикаго, − изрек я, а потом посмотрел в глаза матери. Говорить такие новости было невероятно сложно.

− Что с ним?

− В него стреляли, − я все-таки это сказал.

− Что? –Эсми тут же побелела.

− Он в реанимации, − сказал я, видя нарастающую панику в глазах матери.

− Это не правда, − замотала она головой, не справляясь со слезами, которые потекли по щекам. – Ты ведь шутишь? Карлайл снова решил устроить постановку, да?

− Мам... – я сделал шаг вперед, чтобы обнять и успокоить её, но она выставила передо мной руку.

− Нет, Эдвард.

− Это правда. Сейчас ему делают операцию, − пояснил я, глядя на то, как Эсми заплакала, прикрыв ладонью лицо. Я не знал, что нужно делать, как утешить её. Тут я вдруг ощутил себя на месте Изабеллы, когда она пыталась поддержать меня, а я отталкивал её. Это очень странное и подавляющее чувство.

Видя, что женщина не желает никого из нас подпускать к себе, мы некоторое время стояли на своих местах и не шевелились, просто слушая сдерживаемые всхлипы матери.

− Эсми, − Белла сделала первый шаг к женщине. – С ним всё будет хорошо, − пообещала девушка, а потом оказавшись совсем близко, аккуратно притянула мою мать к себе в объятия. Эсми поддалась ей и, уткнувшись в шею девушки, зарыдала. Я же просто стоял и наблюдал за тем, как Белла поглаживала Эсми по спине и с таким же взглядом, как у меня со смятением и обеспокоенностью смотрела на меня в ответ. У меня был выбор: подойти к ним и попробовать принять участие в общих объятиях или оставить их наедине и дать Эсми возможность выплакаться. Может, я был трусом, но именно второй вариант я и выбрал. Бросив печальную улыбку Белле, я развернулся и тихо ушел из комнаты.

Я сидел на кухне за барным столом, с закрытыми глазами потирая ладонями лицо. Прошло уже полчаса с того момента как мы приехали сюда. Белла и Эсми были по-прежнему где-то в коридоре или гостиной, я особо не узнавал, просто слышал их приглушенные голоса из соседней комнаты. А вскоре я услышал шаги позади себя и обернулся.

− Я должна быть рядом с ним. Я лечу в Чикаго, − решительно заявила женщина, сложив руки на груди. Поглядев на ее припухшее от слез лицо, я помотал головой и отвернулся.

− Это невозможно. Нет, ты не полетишь, − поспорил я с ней, взяв, стоящий передо мной стакан и сделав из него один глоток Кока-Колы.

− Я тебя не спрашиваю, − уточнила она, а я снова повернулся к ней. В этот момент в кухню вошла Белла и остановилась за спиной Эсми. Интересно, девушка была за или против идеи моей матери?

− Нельзя, это небезопасно, − четко выговорил я, положив руку на столешницу стойки.

− Мне плевать, я хочу быть рядом с ним! – пройдя по кухне, женщина продолжала стоять на своем.

− В этом нет смысла. К нему сейчас не пустят, а сразу после операции его в любом случае привезут сюда, − не желая спорить, проговорил я, уставившись на маму, вставшую напротив меня за стойкой.

−А если он не выживет? – задала она резонный вопрос, но я об этом даже думать не хотел. Я промолчал и лишь сглотнул. − Эдвард, он должен знать, что мы рядом.

С одной стороны она была права, отец мог в любой момент умереть, и мы должны быть рядом, но с другой... Я не мог рисковать. Если Эсми поедет туда одна, я весь изведусь, она будет в опасности. А если я поеду с ней, то здесь останутся Белла и Эмили, и тогда я начну сходить с ума. Я не могу разорваться. Но брать с собой Беллу и ребенка просто наихудшая мысль. Вся семья Калленов в одном самолете...

Посмотрев на Изабеллу, которая стояла в стороне и молча наблюдала за нами, я вздохнул. В принципе, я же не на неделю уеду, на пару дней, а потом я все-таки вернусь. Белла с дочкой могут побыть дома эти дни, с ними ничего не случится, к тому же они будут под присмотром охраны, я могу попросить Джаса присмотреть за ними. Поэтому я принял решение.

− Хорошо. Мы поедем с тобой вдвоем, − изрёк я, поглядев на Эсми. Услышав меня, она, кажется, расслабилась и на ее лице отразилась победная улыбка.

− Я пойду собираться, − предупредила она и, не медля ни секунды, поспешила выйти из кухни.

− Отлично, − вздохнул я. − Надо заказать самолет, − пробормотал я, достав из кармана свой мобильник.

− Эдвард?

Я поднял глаза на Беллу, которая с неодобрением смотрела на меня.

− Что?

− Ты ничего не хочешь мне объяснить?

− Ты о чем? – переспросил я. Девушка, всплеснув руками, с изумлением усмехнулась.

− Ты хочешь уехать и оставить нас с Эми здесь одних?

Подняв глаза к потолку, я вздохнул. Описать ей свои чувства, которые я испытываю при принятии таких решений, было практически невозможно. Конечно, она не понимала, что, оставляя их здесь, я делаю это только ради их безопасности, поэтому я должен был как-то это объяснить ей. Встав со стула, я подошел к девушке и, взяв ее за руки, взглянул в ее глаза.

− Белла, я тебя очень люблю. Но в данный момент я хочу, чтобы ты и Эми остались здесь. Ехать в Чикаго со мной сродни самоубийству. Я не знаю, что нас там ждет. Если на Карлайла совершили покушение там, то они могут повторить это... только уже со мной, а вас ставить под удар я не могу.

− Оставляя нас здесь одних, ты ставишь нас под угрозу... – парировала она, сжимая мои пальцы.

− Не одних, а с охраной, − возразил я.

− У Карлайла тоже была охрана. И я была с охраной, когда ехала на машине, и у Эмили, как оказалось, была охрана, когда ее похитили... – перечислила девушка, давая мне понять, что телохранителям она не доверяет. − Возьми нас с собой. Пожалуйста.

− Нет, Белла, − отказался я, покачав головой. На самом деле, мне хотелось согласиться, но я не мог. − Это небезопасно. Прости, − я поднес наши переплетенные руки к губам и поцеловал ее пальчики.

− Пожалуйста, − наморщив лоб, умоляла она.

− Нет. Я не хочу рисковать вами, − я был непоколебим в своем решении. Беллу это не устраивало и, опустив плечи, она отвела глаза в сторону и расстроено усмехнулась.

− Ты в любом случае рискуешь... – изрекла она, а потом развернулась и ушла.

Оглядевшись по кухонному помещению, я стукнул пальцами по кожаному сидению барного стула и чертыхнулся. Ну почему всегда все идет наперекосяк!?

Немного побыв один, я привел свои мысли в порядок и успокоился, потом созвонился с людьми из Чикаго, которые обеспечили бы нам все условия проживания, пообщался с Тедом, чтобы тот дал указания по подготовке самолета, а позже решил найти Изабеллу, чтобы нормально поговорить с ней и прийти к обоюдному согласию.

Пройдя по квартире, я остановился в арке перед гостиной комнатой и устремил всё внимание на девушку, которая сидела на диване, приложив руки к губам. Гипнотизируя журнальный стол, она не обращала внимания ни на включенный телевизор, из которого раздавался смех и шуточные реплики, ни на меня. Поэтому я сделал первый шаг.

− Белла, ты должна понять...

− Мы поедем с вами, − перебив меня, сообщила девушка.

Да, убедить ее в чем-то намного сложнее, чем может показаться.

− Нет.

− Я тебя не спрашиваю. Я констатирую факт, − командующим тоном изрекла она. − Мы едем все вместе. Я не останусь здесь с ребенком одна, − констатировала она и, встав с дивана, прошла мимо меня в коридор.

− Белла... – я поспешил за ней.

− Эдвард, − она неожиданно повернулась ко мне, из-за чего мне пришлось резко остановиться, – давай ты просто согласишься с этим и всё. Пойми, я хочу быть рядом с тобой. Быть с тобой там, − она указала рукой в сторону, а я зачем-то проследил за этим жестом и хмуро посмотрел на стену, которая была лишь отчасти оклеена обоями. − Ты же знаешь, что мы тебе нужны... Если мы будем вместе, то нам всем будет намного легче. Признай это, − протянула она, жалобно посмотрев на меня. Что я мог на это ответить, она была права.

Поджав губы, я посмотрел себе под ноги, а потом принял решение.

− Ладно... – я поднял взгляд на Беллу. – Едем вместе.

− Спасибо! – радостно улыбнувшись, девушка подскочила ко мне с широкими объятиями. Чмокнув меня в щеку, она обвила мою шею и прошептала. − Всё будет хорошо. Мы вместе со всем справимся.

− Да, − кивнул я. Белла чуть отстранилась, посмотрела мне в глаза, а потом поцеловала в губы.

− Я собрана, − сообщила Эсми, как всегда не вовремя появившись на лестнице. Заметив наши объятия, мама на секунду замерла. Приподняв брови, она расплылась в подозрительной, но весьма довольной улыбке и продолжила спуск по лестнице. – Я опять не вовремя?

− Нет, мы готовы ехать, − соврал я, выпустив Беллу из своих объятий.

− Мы? Всё-таки Белла и Эмили с нами? – уточнила женщина, явно довольная таким исходом.

− Да, только нам сначала надо заехать домой, собрать вещи и забрать Эмили из сада.

− Хорошо. Тогда поехали, − пожав плечами, согласилась Эсми и, отдав мне свою сумку, направилась к двери. Обменявшись с Беллой взглядами, я взял ее за руку, и вместе с ней направился к выходу.

Когда мы ехали в квартиру, я сидел напротив Беллы и Эсми. Мама почти всю дорогу молчала и смотрела в окно. Она старалась держаться, но бывали моменты, когда слезы непроизвольно начинали течь из ее глаз. И Изабелла в эти моменты была рядом, она обнимала ее и подбадривала. А я был спокоен, зная, что Эсми могла положиться на девушку, это давало возможность мне побыть в своих мыслях и переживаниях, ни с кем не делясь этим.

Оказавшись в квартире, на самом пороге мы с Беллой столкнулись с Лакки, который вилял хвостом и без конца прыгал от радости.

− Боже, я совсем забыла про него, − виновато проговорила девушка, присев на корточки перед щенком. Он начал ластиться, пытаться облизать ее руки и лицо, а она всё время уворачивалась от него и гладила по голове. − Кто будет с ним, пока мы будем в отъезде?

− Парни присмотрят за ним, − буркнул я, − не переживай.

− Хорошо, − сказала Белла, кивнув и на секунду прижавшись щекой к щенку. – Ладно, пойду собирать вещи.

− Да, я тоже, − ответил я, первым поспешив на второй этаж.

Войдя в свою гардеробную, я покидал в чемодан пару рубашек, один галстук, один костюм, и немного повседневной одежды. Я был собран через пять минут, в то время как Белла бегала по комнате и пыталась собрать всё самое необходимое, но это необходимое никак не умещалось в ее сумку.

− Я не знал, что у тебя так много вещей, − прислонившись к дверному косяку, произнес я. Сложив руки на груди, я стоял и наблюдал, как девушка с силой упихивает вещи в чемодан.

− Здесь в основном не мое, − пояснила она, сдув упавшую прядь с лица. − Эмили. Я сложила ее игрушки, фломастеры, вещи, а моя одежда теперь не умещается, − она с досадой всплеснула руками и с изнуренным выражением на лице опустилась на кровать.

− Возьми второй чемодан, − предложил я, идя к ней. Я был знаком с женской бедой, связанной со сбором багажа, поэтому я отнесся к этому лояльно.

− Нет. Мне нужно запихнуть всего пару кофт, − пробормотала Белла, подтянув к себе битком забитый чемодан. Посмотрев на то, как из сумки вываливается сорочка девушки, я развернулся и вышел из комнаты, однако вернулся буквально через несколько секунд.

− Складывай сюда, тут есть место, − изрек я, положив свою дорожную сумку на кровать.

− Ты серьезно? − Она удивленно посмотрела на меня. Я пожал плечами и расстегнул молнию одного из отделов чемодана.

Посмотрев на мои тщательно разложенные вещи, Белла в изумлении приподняла брови.

− Ты очень аккуратен.

− Хм. Привычка, − фыркнул я и сел на кровать. − Раньше, когда отец был моим начальником я почти каждый месяц куда-то ездил, выработались определенные правила багажа, − задумчиво проговорил я, вспоминая те дни, когда Карлайл опекал меня, пытался облегчить мою жизнь, отправляя в частые командировки, чтобы я мог не только поработать, но и сменить обстановку, завязать новые знакомства... Кто бы мог подумать, что потом я буду трястись за его жизнь, и буду собираться в поездку для того, чтобы проведать его в больнице.

− Эдвард, он обязательно поправится, − проговорила Белла, заметив мою отчужденность.

− Да, − улыбнулся я. – Поехали, нам еще Эмили надо забрать, − изрек я, встав с кровати.

Как только вещи были собраны и уложены в машины, я дал некоторые указания охране, а потом мы отправились в детский сад. Забрав Эмили, которая очень сильно обиделась на нас, не понимая, почему ее опять забрали из сада раньше времени, мы поехали на аэродром.

Когда мы приехали на место, я сначала позаботился о том, чтобы наш багаж отнесли в самолет и, убедившись, что всё готово, мы по трапу поднялись в салон.

− Ты много раз летала? – поинтересовался я, поглядев на Изабеллу, которая с восхищением осматривалась вокруг.

− Да... каждый день в полетах, − пошутила она. Я понял, что мой вопрос был абсолютно неуместен. Еще бы, когда бы и куда бы она летала, всё время, нянчась с ребенком и работая без выходных.

− Ясно. Тогда занимайте места и устраивайтесь поудобней. Скоро взлетаем, − предупредил я, глядя на то, как Эмили с любопытством и непониманием ходит по салону.

Как только все расселись и пристегнули ремни, мы приготовились к взлёту. Я чувствовал себя спокойно, насколько это вообще было возможно, но вот Белла, сидевшая рядом со мной, казалась очень взволнованной.

− Долго лететь? – повернув ко мне голову, спросила девушка, наморщив лоб.

− Два с половиной часа, − кивнул я, устремив взгляд на Эсми и Эмили, сидящих на соседних креслах.

− Не так долго. Я думала, это займет больше времени, − прошептала Белла, откинув голову на спинку кресла. Мне показалось, что на ее лбу выступил пот...

− Боишься?

− Немного, − повернувшись ко мне, дрожащим голосом ответила она. − В прошлый раз я летела на огромном авиалайнере, и людей там было куда больше. А тут... частный самолет?

− Не переживай, у нас опытный пилот, так что полет должен пройти спокойно.

− Очень на это надеюсь... – пропищала она, глубоко вздохнув, после чего отвернулась к иллюминатору.

Вскоре мы взлетели. Полет проходил нормально, Белла свыклась с условиями пребывания в воздухе, а Эмили уснула, поэтому нам пришлось переложить ее в кровать, которая имелась на борту самолета. Нам ничего не оставалось кроме как заняться полезными делами и сесть обедать, потому что следующий прием пищи мог быть только завтра.

− Ты как? –спросила Белла, посмотрев на меня. Пережевав пищу, я мельком посмотрел на нее и, нахмурившись, выдавил из себя.

− Нормально. Я стараюсь не думать о плохом. А ты как?

− Я нормально, − улыбнулась Белла, а потом вернула внимание к тарелке с едой.

− Можно вопрос? – поинтересовалась Эсми, которая сидела напротив нас. Мы оба пожали плечами. − Вы уже официально вместе?

− Ну... – Белла замялась. А я, как ни в чем не бывало, вытер губы салфеткой и кивнул.

− Да. Мы вместе, − подтвердил я.

− Ну, наконец-то! – возликовала женщина. Это было первое ее яркое эмоциональное проявление за последний час. Мы с Беллой в удивлении уставились на нее, в то время как сама Эсми тянула шею, чтобы проверить не разбудила ли она Эмили своим вскриком. − Как же долго до вас доходило... – вернув внимание к нам, добавила она.

− Что именно? – не понял я.

− Что вы созданы друг для друга. Да что там, вы идеально подходите друг другу и вы красивая пара.

− Спасибо, − отреагировала моя девушка, на что я закатил глаза. Мне почему-то всегда сложно находиться с ними, когда они обе одновременно находятся в одном помещении.

− И Эмили, наконец, обрела полноценную семью.

− Она еще не знает, что... – заикнулась Белла, посмотрев сначала на мою мать, а потом на меня.

− Что вы любите друг друга? − договорила Эсми.

− Да.

− О, поверьте, этот ребенок понял всё раньше, чем вы взрослые до этого додумались. Так что не волнуйтесь, она будет рада.

− Но она еще не приняла Эдварда, как... папу.

− Всему свое время. Может, если вы скажете ей, что на самом деле происходит между вами, она быстрее признает его...? Может, просто не стоит от нее ничего скрывать? Будьте с ней откровенны, − посоветовала Эсми.

− Мы подумаем над этим, − пообещал я, поднявшись с кресла. Обойдя стол и извинившись перед дамами, я направился в туалет.

Все эти разговоры безумно утомляют...

По прошествии двух с половиной часов мы, наконец-то приземлились в аэропорту Чикаго. Время было уже позднее, поэтому, как только мы сели в ожидающую нас машину мы решили, не заезжая в гостиницу, сразу отправиться в больницу.

Прибыв в клинику, мы первым делом встретились с врачом, который оперировал отца. Он объяснил нам, что именно произошло и в каком состоянии привезли Карлайла. Ему сделали операцию на сердце. Он жив, но сейчас находится в реанимации в очень тяжелом состоянии. Процент того, что он выживет был 50/50. Нам оставалось только ждать и верить в лучшее...

***

− Эдвард, − Эммет вскочил с дивана, увидев меня в дверях комнаты ожидания. − Привет. Как ты? – он схватил меня в свои крепкие дружеские объятия.

− Привет, Эм. Нормально. Держимся.

− Ты не один?

− Я... – изрек я и обернулся назад, когда открылась дверь, в которую вошли Эсми и Белла под руку с сонной Эмили.

− Эсми. − друг поспешил обнять и поддержать мою маму. − Мне очень жаль.

− Ты был там в тот момент? – спросила она, со слезами на глазах посмотрев на парня.

− Я был в этот момент офисе. Когда мне сообщили о происшествии, я сразу побежал туда, но там уже была толпа народа и полиция со скорой помощью. Я не присутствовал во время самого покушения.

− Он знал... – вдруг просипела Эсми, проходя по комнате. − Не зря были все эти прощания и наставления. Он чувствовал. – Она села на диван и покачала головой.

Я понимал, о чем она говорила, ведь я сам чувствовал нечто подобное и видел, что Карлайл был напряжен перед отъездом, но сделать я тогда ничего не мог. Впрочем, как и сейчас... Единственное, что было в моих силах, это успокоить свою мать и хоть как-то попытаться облегчить ее страдания.

− Мам, − я прошел и присел к ней на диван. − С ним всё будет хорошо. Он сильный и он выкарабкается, − прохрипел я, приобняв её. Всё, что ей сейчас нужно было, это мое присутствие и поддержка, и я был готов обеспечить ее этим.

− Привет, Белла. Эми... – подойдя к моим девочкам, поздоровался МакКарти. Я был с матерью в тот момент, но мне было спокойней, видеть и знать, что Эммет может на некоторое время отвлечь Беллу и девочку... По крайней мере, я сам очень нуждался в помощи друга и в тот миг целиком рассчитывал на него.

***

− Сколько еще можно ждать? Может, сходить спросить? – тревожно произнесла Эсми. Мы уже около часа находились в комнате ожидания в надежде, что нас пустят к отцу. Так как он был в реанимации, все посещения были запрещены, но нам пообещали, что все-таки позволят его увидеть хотя бы один раз.

− Я ходил пятнадцать минут назад. Они сказали, что сами пригласят нас, − проговорил я.

− Я схожу за кофе, − проинформировал Эммет, устав сидеть на одном месте.

− Эмили уснула, − тихим голосом сказала Белла, держа на руках спящую дочку.

− Надо было вас отправить в гостиницу, − провинившимся тоном изрёк я, на секунду прикрыв глаза и потерев рукой лоб. Мы притащили сюда ребенка, накормили её какой-то едой из местного кафетерия, а теперь она спит на руках вымотанной матери – абсолютная беспощадность с моей стороны.

− Не надо было. Мы подождем, − убаюкивая малышку, прошептала девушка. − Сейчас главное Карлайл, − добавила она, посмотрев на меня с добротой и пониманием в глазах. Протянув руку к Белле, я сначала погладил и слегка сжал ее плечо, а потом обнял. Аккуратно притянув девушку к себе, я поцеловал ее в висок и лоб и как раз в этот момент в комнату вошел доктор.

− Мы можем его увидеть? – вскочив с дивана, спросила Эсми.

− Всё готово, но увидеть его могут только самые близкие родственники, не более двух человек, − предупредил нас мужчина.

− Идите. Мы подождем здесь, − заверила меня девушка, когда я с сожалением посмотрел на нее. Это было несправедливо, мы просидели здесь все вместе все это время и в итоге войти могут только двое.

Но таковы были правила, и у меня не было сейчас сил спорить, поэтому, подарив любимой нежный теплый взгляд, я вместе с матерью вышел из помещения.

Я шел по коридору, следуя за врачом, и в моей голове, словно удары молотком, раз за разом, отдавались вопросы: «Неужели это всё? Неужели Карлайл умрет? Неужели я больше услышу порицательный тон отца, который всегда так меня злил и раздражал? Неужели Эмили так и не узнает своего дедушку?»

И этих «неужели» их просто бесчисленное множество. Я хотел... Скорее я молился, чтобы эти «неужели» были всего лишь моими мыслями и не воплотились в жизнь. Страх потерять близкого человека порой заставляет мозг работать в таком режиме и направлении, каком никогда бы не работал. Словно перед тобой открывается целый неизведанный мир и ты начинаешь понимать, что всю свою жизнь упускал что-то важное, не замечал элементарных вещей, не делал того, что мог бы или даже был обязан делать. Мы с отцом большую часть времени спорили, говорили о делах: сначала это были проблемы в школе, потом в университете, а позже в работе, и мы ужасно мало времени уделяли разговорам по душам. Сейчас я жалею об этом . Жалею, что всегда отталкивал его от себя, да и вообще воспринимал его, как наставника, учителя, руководителя, делового партнера, но не как отца, готового всегда понять и поддержать сына. Наверное, так получилось потому, что я боялся его неодобрения, всегда боялся, что он меня не поймёт, осудит, обвинит в чем-нибудь. А сейчас мне всё равно. Пусть осуждает, для меня главное, чтобы он просто жил и был рядом с нами.

При этом, в мыслях тут же возникает фраза, которую мы постоянно подтверждаем, забывая о ее истинности... «Что имеем − не храним, потерявши – плачем».

Но я надеялся, что нам не придется плакать на этот раз...

Наконец, когда мы вошли в палату, то Эсми не выдержала и вцепилась в мою руку. Со слезами, она уткнулась мне в шею сразу после того, как увидела Карлайла, безвольно лежащего на больничной кушетке. На самом деле, он выглядел пугающе. Он был очень бледен, на его лице была ссадина, шея была перевязана, грудь была накрыта специальным материалом, но я подозревал, что эта часть была вся перешита и обработана, множество трубок и проводков, поддерживающих его жизнедеятельность, оплетали почти всё его тело, а медицинская аппаратура без конца оповещала о текущем состоянии больного. В общем, он выглядел удручающе. Мама была в шоке, а я стоял и не мог и слова выдавить из себя. Мысли поглотили меня.

«Наверное, заказчики убийства были недовольны, что он здесь, ведь им нужен был другой результат – мертвый Карлайл, а не лежащий в неопределенном состоянии. Было ясно одно, они не закончили дело. И это пугало...»

Через некоторое время Эсми всё-таки собралась и подошла к отцу. Она встала рядом с ним и что-то прошептала ему, в то время как я стоял в стороне и не мог понять, что со мной происходит. Всё, что я чувствовал это дикую ярость. Мне хотелось отомстить тем ублюдкам, которые сотворили это с ним.

− Карлайл, ты меня слышишь? – произнес я, подойдя к отцу вскоре после того, как Эсми оставила меня наедине с ним. − Я найду этого сукиного сына и отомщу. Ты только держись, слышишь? Бл*дь, не вздумай бросать нас, я тебе этого не прощу. Даже не смей бросать маму... – пригрозил я ему, а потом сожмурил глаза, чтобы унять подступившие эмоции. – Держись, − сказал я напоследок, после чего вышел из палаты.

Вернувшись в к комнату ожидания, я увидел вымотавшуюся Беллу, полусонную Эмили, зареванную Эсми и замученного Эммета. И мне ничего не оставалось, кроме как отправить всех по домам, а скорее по гостиницам, а самому остаться в больнице на ночь.

− Ты уверен? – усомнилась Белла, остановившись передо мной.

− Да, идите, − сказал я, посмотрев сначала на Эсми, которая держа Эми за руку, стояла в дверях, а потом на девушку. − Вам нужно отдохнуть.

− Ты позвонишь, если тебе что-то понадобится, или если тебе станет скучно?

− Конечно, − я кивнул, а потом притянул девушку в свои объятия.

− Может, мне всё-таки остаться с тобой? – пробормотала она мне в шею, все сильнее прижимаясь ко мне. Вдохнув любимый и родной запах кожи моей девочки, я улыбнулся и, быстро поцеловав ее ушко, отстранился.

− Белла, ты сама только вчера вышла из больницы, тебе нужно отдыхать, − настоятельным тоном проговорил я, на что Белла накуксилась. − И выпей таблетки, только не переусердствуй.

− Перестань, − буркнула она, нахмурив брови.

− Ребят, Эми устала. Давайте поскорее... – в наш прощальный диалог вклинилась Эсми.

− Я уже иду, − оглянувшись назад через плечо, бросила девушка. − Просто знаешь, я не хочу тебя оставлять здесь одного. Это обстановка и...

− Белла, ничего. Мне нужно побыть одному, понимаешь? – не желая обидеть её, пояснил я.

− Да. Хорошо, − кивнула она, принимая мое желание.

− Эмили нужно спать. Вам пора.

− Я люблю тебя, − Белла прижалась своими губами к моим. И боже, это было лучшее, что сегодня произошло со мной.

− И я тебя люблю, − прошептал я, проведя ладонью по ее скуле и шее.

− Будь осторожен.

− И вы.

− Эми, скажи пока Эдварду, − пройдя к дочери, попросила Изабелла.

− А ты не поедешь с нами? – тоненьким голосочком проворковала малышка.

− Нет, детка, − я прошел к ней навстречу, − я останусь здесь. Но завтра мы обязательно увидимся, − пообещал я.

− Ладно, пока.

− Пока, − я помахал рукой, провожая их. А как только я остался один, я развернулся и, осмотревшись по комнате, поставил руки на пояс и громко вздохнул. Обратив внимание на диван, я с огромным желанием подошел и буквально рухнул на него.

Поставив локти на колени, я опрокинул голову на руки и зажмурился. Я чувствовал, как слезы пытаются вырваться наружу, но я не хотел давать им волю. Я хотел справиться с той болью, что горела во мне. Всё это время я хотел быть сильным и не распускать сопли. Я не хотел, чтобы кто-то видел меня в таком разгромленном состоянии, поэтому всячески сдерживался, хотел казаться нерушимой скалой. И в итоге силы оставили меня, я был перенапряжен, утомлен и переполнен отчаянием.

Спрятав лицо в ладонях и часто вдыхая горячий воздух, который заполнял помещение, я сглатывая ком в горле, тихо заплакал. Почувствовав, как затряслось мое тело от глухих рыданий, я пытался заглушить этот мерзкий звук, ожесточенно кусая нижнюю губу. Похоже, я раскис окончательно.

Я сидел, закрыв лицо ладонями, и в тот момент мир вокруг меня не существовал. Я был глубоко в себе. А когда вдруг почувствовал прикосновение к моей руке, то подумал, что у меня начались галлюцинации.

Подняв голову, я хмурым взглядом уставился на девочку, которая стояла передо мной и как завороженная смотрела на меня. Тогда я точно решил, что у меня поехала крыша, ведь Эмили просто не могла здесь находиться. Стерев слезы с лица, я шмыгнул носом и пару раз моргнул, чтобы прогнать видение, но дочка никуда не исчезла.

− Эмили? Что ты тут делаешь? – нахмурился я, попытавшись понять, как она тут оказалась одна. – Почему ты одна?

− Я забыла свой рюкзак, − произнесла она, поглядев чуть в сторону от меня. – Мама ждет меня на первом этаже.

− Рюкзак? − удивился я, а потом обернулся и практически позади себя обнаружил ее сумку. − Да, вот, − прохрипел я, протянув рюкзак дочке.

− Ты плакал? – приняв вещь из моих рук и посмотрев мне в глаза, спросила она.

− Я? Нет, что ты! Это просто соринка в глаз попала, − улыбнувшись, соврал я.

− Но у тебя нет никакой соринки, − помотала она головой.

− Я уже вытащил её, − проведя пальцем по веку, пояснил я.

− Тогда почему ты все равно такой грустный?

− Я не грустный. Всё хорошо, малыш, − слабо кивнул я.

− Это из-за Карлайла? Потому что он болеет, да?

Я кивнул, потому что из-за першения в горле не мог говорить.

− Он умрет?

− Нет. Он... – запротестовал я, а потом нахмурился, опустив взгляд в пол. − Он не умрет.

− Но если он не умрет, тогда почему ты плачешь?

− Это сложно, − я покачал головой, а потом понял, что она всё-таки подловила меня.

− Ты его любишь?

− Конечно, он же мой отец, − просипел я, посмотрев на девочку.

Эмили кивнула, а потом медленно подошла ко мне практически вплотную и, опустив глаза на свой рюкзак, который она мяла в руках, внезапно спросила:

− Ты хочешь еще быть моим папой?

Услышав ее вопрос, у меня просто дыхание перехватило. Меня даже всего перкосило. Вот тут я еще раз усомнился в своей адекватности. Но видя перед собой мою девочку, которая смущенно ждет от меня ответа, я понял, что мы находимся в реальности.

− Эмили, я всегда был твоим папой, − я чуть наклонил голову вперед, чтобы заглянуть в глаза малышки. Взяв ее маленькие ручки в свои ладони, я добавил. − И конечно, я очень хочу и дальше всегда быть твоим отцом.

− Правда? – она подняла на меня глаза.

− Правда, − кивнул я, мягко улыбнувшись ей.

− Тогда я тоже хочу, чтобы ты был моим папой. Ты ведь согласишься?

Я еле сдерживал слезы счастья, не веря тому, что этот момент настал.

− Конечно, я соглашусь. Иди ко мне, моя хорошая,− позвал я ее, а потом не выдержал и схватил в свои объятия. Приподняв и усадив дочку к себе на колени, я обнимал её, стараясь услышать, прочувствовать и запомнить каждый ее вдох и выдох. Она была такой теплой, маленькой и любимой, что внутри меня всё болело от счастья, а сердце билось так словно у меня началась тахикардия. Когда дочка обнимала меня в ответ, ласково поглаживая мой затылок, я как безумный начал шептать всё, что в ту минуту приходило в голову.

− Прости меня. Я так виноват перед тобой. Прости меня, моя маленькая. Я люблю тебя. Боже, я так люблю тебя. Слышишь, я никому тебя не отдам, я всегда буду оберегать тебя. Ты самое дорогое, что у меня есть. Я очень люблю тебя, малыш, − протараторил я эти слова, все сильнее сжимая дочку в объятиях.

А потом она внезапно отстранилась от меня, и я от непонимания уже был готов запаниковать, но Эмили вдруг сказала:

− Я тебя тоже люблю.

Глядя ей в глаза, я не мог поверить, что она мне это только что сказала. Признаюсь, я прослезился. Довольно улыбнувшись, я опрокинул голову на плечо дочки, а она в этот миг решила добавить...

− Ты можешь поплакать, я никому не скажу.

Усмехнувшись, я поднял голову и поцеловал ее в лобик.

− Нет, малыш, я больше не хочу и не буду плакать, − сказал я и снова притянул ее к себе в объятия.

В помещении было тихо и лишь легкий гул от кондиционера и иногда моргающих флуоресцентных ламп, нарушал нашу идиллию. Когда мы сидели в обнимку, я аккуратно поглаживал девочку по спине, стараясь не касаться место шрама, а она, положив голову мне на плечо, одной рукой накручивала на палец мои волосы, и мы наслаждались этим моментом.

− Пап... – протянула Эми, а я вдруг ощутил, как мурашки побежали по всему телу. Черт возьми, она назвала меня папой, это было так непривычно.

− Ммм?

− А когда я смогу увидеть... – она сделала недолгую паузу, − дедушку?

− Дедушку? – переспросил я. Вот это уже точно было для меня вторым сюрпризом.

− Карлайл. Он же мой дедушка, − уточнила она, явно не спрашивая, а утверждая этот факт. − Я знаю, я его спрашивала, − пояснила она, выпрямившись и положив руки мне на предплечья. Даже не буду пытаться понять, когда именно она успела его об этом спросить...

− Да, он твой дедушка. И...- я задумался. − Я думаю, что скоро ты сможешь его увидеть.

− Хорошо,− согласно кивнула она.

− Эмили... – в дверях появилась Изабелла. Однако увидев дочку, сидящую у меня на коленях, она застыла на месте. − Что здесь происходит?

− Мы просто... – заговорил я, но дочка, остановив меня, сползла с моих ног и начала свое объяснение.

− Мы с папой помирились и теперь мы будем дружить, − сообщила Эми, остановившись перед матерью и расставив руки по бокам.

− Что? – удивилась Белла, пребывая в полном шоке. Как по мне, так она была готова упасть в обморок от таких новостей.

− Мы поговорили, − поднявшись с дивана, разъяснил я и направился навстречу девушке.

− Я вижу, − кивнула она, глядя на меня с ошеломлением.

− Мам, а можно я останусь здесь с Эд... то есть с папой? – стоя между нами, спросила дочка.

− Что? – с трудом оторвав от меня свой взгляд, Белла в изумлении посмотрела на Эмили. Впрочем, просьба малышки была неожиданной для всех. − Нет, Эми.

Запрет матери девочка не оценила и тут же показательно надула губы и щеки, обидевшись на нее.

− Эми, послушай, − я присел перед ней на корточки. − Вам с мамой нужно в гостиницу. Тебе уже пора ложиться спать, а маме нужно немного отдохнуть.

− Но я не устала, − пролепетала она, не глядя на меня.

− Эми, вам нужно немного поспать, а завтра мы снова увидимся. Не расстраивай маму, ладно? – мягким тоном попросил я, коснувшись руки дочери.

− Ладно, − грустно согласилась она.

− Ты у меня умница, − улыбнувшись, изрёк я и поцеловал ее в голову. – Вам нужно идти, вас Эсми ждет.

− Ты нашла свой рюкзак? – поинтересовалась Изабелла. Девочка тут же засуетилась и, схватив свою сумку, которая лежала на полу возле дивана, взмахнула ею в воздухе.

− Всё, я забрала, − известив нас, она вернулась к своей маме и взяла ее за руку.

− Тогда идем, − проворковала Белла, обратившись к дочке, а когда та ей кивнула, девушка вновь вернула внимание ко мне. − Ты в порядке?

Засунув руки в карманы джинс, я пожал плечами.

− Более чем... – слегка качнув головой, сказал я.

− Мы же потом обсудим это? – полюбопытствовала она, намекая на наше неожиданное воссоединение с Эмили.

Поджав губы, я согласно моргнул.

− Хорошо. Спокойной ночи, − пожелала Белла, уводя девочку к двери.

− И вам доброй ночи.

Как только передо мной закрылась дверь комнаты, я наклонил голову и, посмотрев на пуговицы своей рубашки с задумчивым видом, усмехнулся...

«Обалдеть... Денек выдался хоть куда».

«Кто бы вообще мог подумать, что сегодня моя дочь назовет меня папой. Я часто представлял себе этот момент, пытался представить, как я буду реагировать на это, что буду говорить и что делать. Я думал, что это будет куда эмоциональней, но из-за чувства паники я был будто сам не свой. Я вроде бы сказал важные слова своей малышке, но сейчас я даже не могу вспомнить что именно я ей говорил. Я так торопился выразить ей свои чувства, что потерялся в своих же мыслях. Наверное, это был шок. И я предполагаю, что я в шоке до сих пор. Надеюсь, что завтра я буду вести себя более осмысленно, конечно, если дочка завтра не передумает и не расхочет называть меня своим папой. В таком случае я даже не знаю что сделаю, наверное, сойду с ума от отчаяния и обиды. Но об этом будем позже...»

В глубоких раздумьях о своей семье, я некоторое время бродил по комнате, но вскоре решил немного размяться и выпить кофе. Добравшись до ближайшего кафетерия и перекусив там в компании своих телохранителей, я, наконец, созвонился с Джаспером, который всё это время места себе не находил, толком не зная, что происходит. Поговорив с ним и немного умерив его волнения, я посоветовал ему быть осторожным, после чего повесил трубку и отправился на поиски врача, который объяснил бы мне, как и когда будет происходить перевозка Карлайла из Чикаго в Нью-Йорк. Связавшись и посовещавшись с докторами из больницы в Нью-Йорке, мне сообщили, что транспортировку назначат на завтра, что означало, что мы задержимся здесь ненадолго.

Ну, а потом я снова вернулся в отделение реанимации и продолжительное время стоял перед палатой отца и просто смотрел на него через окно, надеясь на то, что он почувствует мое присутствие и будет бороться за свою жизнь.