Изабелла Свон

– Гэри, каковы прогнозы на завтра и всю последующую неделю? – задорным голосом спросила девушка.

– На самом деле, очень хорошие, − в тон собеседницы также весело ответил молодой человек. − Погода обещает быть чудесной.

– Правда? В прошлый раз ты говорил, что в эти выходные будет жарить солнце, но я сижу в студии и через окно смотрю на улицу, а там всё серое. Мне не нравится. Мне бы не хотелось провести уикенд под дождем. Знаешь, моя бабушка просила меня приехать к ней в гости, и теперь я не уверена стоит ли покидать город, ведь дорога будет туманной и, наверное, мокрой от дождя, что скажете?

– Да, сегодня погода нас действительно подвела, всё-таки всегда остается погрешность в метеорологических прогнозах, но хочу заверить, что воскресенье будет радовать нас палящим солнцем. Я бы посоветовал смело отправляться за город и навестить вашу бабулю, Джулс. Вы не пожалеете.

– Это точно? Сегодня утром я вышла на улицу и выдохнула пар, мне показалось, что скоро пойдет снег... Было очень холодно.

– Это было утром? – удостоверился метеоролог.

– Да.

– Но сейчас там намного теплее, а завтра вообще можно будет загорать.

– Прекрасно, ловлю вас на слове, Гэри. Тогда мне стоит запастись кремом для загара и купальником?

– Да, это то, что надо, − согласился мужчина.

– Здорово! Ну что ж, рада была с вами пообщаться, Гэри, − удовлетворенно проговорила радиоведущая. − Спасибо за многообещающие теплые прогнозы. Увидимся с вами через неделю.

– Надеюсь на это. Удачи вам!

– Спасибо. А сейчас мы послушаем прекрасную песню о солнце, море и неземной любви, а потом побеседуем с нашим следующим гостем. Не переключайтесь...

Я сидела на заднем сидении автомобиля и слушала эту бесконечную болтовню по радио, но совершенно не вникала в ее смысл. Я пребывала в абсолютно подавленном состоянии и мысленно была очень далеко отсюда.

Я раз за разом возвращалась к мыслям о Рене. Всего полчаса назад я встречалась с ней. По правде говоря, я заранее готовилась к тому, что наша беседа пройдет в негативном настроении, но когда всё происходит наяву, то, конечно, всё воспринимается куда ярче и больнее. По крайней мере, к тому, что я испытала сегодня, просто невозможно было подготовиться.

А ведь, когда я только вошла в ресторан и увидела Рене, я на секунду представила и даже поверила, что у нас еще может всё удачно сложиться. Жаль, что я такая наивная.

В первую минуту пребывания в ресторане, в котором моя мать назначила мне встречу, я чувствовала неуверенность, страх и сомнение. Коленки дрожали, руки вспотели, тело практически онемело от ужаса. В какую-то секунду я даже хотела развернуться и уйти, чтобы лишний раз не испытывать судьбу, но в момент, когда я начала разворачиваться, Рене подняла голову и, увидев меня, сказала:

– Изабелла?!

Я зажмурилась, поняв, что меня поймали. Мне пришлось снова повернуться лицом к женщине и, сделав быстрый вдох, направиться прямо к ее столику.

Через пару мгновений я остановилась и, сглотнув, несмело посмотрела на Рене.

– Здравствуй, – мило улыбаясь, сказала моя мать. – Присаживайся, – она указала рукой на стул напротив нее. Я, молча, кивнула и, отодвинув стул, опустилась на него. Несколько секунд я просто сидела и разглядывала женщину, сидящую напротив. Если быть откровенной, то внешне, она изменилась в лучшую сторону. Она выглядела ухоженной, у нее был непривычно для меня ровный и здоровый лоснящийся тон лица, аккуратный дневной макияж, волосы были промелированны и красиво уложены. На ней было элегантное золотисто-коричневое трикотажное платье с использованием плетеного кружева, а ее пальцы, запястье и мочки ушей, украшали ювелирные изделия с бриллиантами, которые буквально ослепляли при каждом ее мимолетном движении. Она выглядела на миллион долларов и если бы не ее холодные глаза и личное с ней общение, я бы никогда не подумала, что это и есть моя мать, ведь раньше она даже волосы не каждый день расчесывала, да и душ принимала раз в неделю, а тут не то что ее волосы в порядке, от даже нее веет дорогим парфюмом.

– Я заказала немного суши для нас двоих. Ты любишь японскую кухню? – подкупающим голосом произнесла Рене, мягко поглядев на меня.

Такой чересчур доброжелательный тон сразу заставил меня насторожиться и взять себя в руки. Что-то здесь не так.

– Спасибо, я не голодна, – также спокойно ответила я, напряженно посмотрев на собеседницу.

– Ты можешь не скромничать, я всё оплачу, – легким движением, она отложила меню в сторону, а потом, скрестив кисти рук на столе, улыбнулась. – Ну, как у тебя дела?

Я недоумевающе посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что она точно обратилась именно ко мне. – До встречи с вами, всё было неплохо, – внезапно даже для меня самой выпалила я. Не знаю почему я это сказала, но в тот момент, мой рот сам выдавал ответы, словно не желая подчиняться заранее выученным мною фразам.

– Ну, зачем же ты так? – передернув плечами, мирно и даже немного обиженно проговорила она. – Я пытаюсь наладить с тобой контакт, а ты грубишь.

«Лучше бы ты налаживала со мной контакт раньше» – подумала я, но вслух ничего не сказала.

– Как твоя дочь? Эмили кажется? – вспомнила она о своей внучке.

– Она в порядке.

– Я думала, ты придешь с ней.

– Зачем? – нахмурилась я, не понимая, зачем нужно впутывать сюда мою дочь.

– Чтобы мы могли нормально познакомиться и пообщаться, как семья, – елейным голосом уточнила она, добавив к словам изящный жест ладонью.

Я смотрела на нее, подняв брови, и изумлялась. Она спятила? Какая еще семья? Весь этот разговор казался таким нелепым и пустым, что мне уж хотелось сбежать оттуда. За эти пять минут я успела раз тридцать пожалеть, что вовремя не остановилась и не покинула ресторан еще до встречи с Рене. Но дело сделано и теперь мне оставалось сидеть здесь и пытаться выяснить, зачем она пригласила меня.

– Чего вы от меня хотите? – устало спросила я, наклонив голову набок. Мне порядком надоела эта вступительная часть, хотелось узнать истинные причины моего присутствия здесь.

– Ну, перестань! – она вдруг повысила голос. – Хватит называть меня на вы! – агрессивно заявила она. Рене выглядела раздраженной и была очень громкой, отчего клиенты ресторана оглянулись в нашу сторону. В этот момент к нам подошел официант, и я постаралась разрядить обстановку.

– Принесите мне, пожалуйста, зеленого чая.

– Да, конечно, – согласился молодой человек, приняв мой заказ. Я подарила ему мягкую благодарную улыбку и с тем же выражением лица оглянулась в сторону, чтобы показать присутствующим, что за нашим столиком всё в порядке.

Когда Рене, наконец, поняла свою ошибку, она снова вернулась в прежнее миролюбивое состояние и, улыбнувшись окружающим нас посетителям, снова посмотрела на меня.

– Я просто хотела нормально с тобой поговорить, – вздохнув, пояснила женщина, а я вдруг заметила, что ее щека задергалась от нервного тика. По правде говоря, странно было за этим наблюдать. Похоже, она страдает нервным расстройством.

– Хорошо, я вас слушаю... то есть тебя. Слушаю тебя, – быстро исправилась я, не желая злить ее.

Сложив руки на столе и сжав кулаки, Рене ссутулилась и начала говорить почти шепотом:

– Мы с тобой обе понимаем, кем приходимся друг другу...

– А кем мы приходимся друг другу? – тем же заговорщическим тоном спросила я. Да уж, я чувствовала себя так, словно попала в театр абсурда.

– Не притворяйся. Там в ресторане мы сразу узнали друг друга. У тебя яркая внешность. Эти глаза, лоб, да и нос у тебя как у отца, – оглядев меня и поморщившись, пояснила она.

Я, если честно, не поняла, это был комплимент или оскорбление, но в любом случае мне было все равно, в тот момент мне было интересно услышать ее дальнейшие объяснения.

– Ты моя дочь, в этом нет сомнения, – подытожила она, после чего откинулась на спинку стула и неприязненно поглядела на официанта, который принес мне чай.

Некоторое время я ждала продолжения, но его не последовало. Тогда немного подумав, я решила высказать свою точку зрения.

– Может, с биологической точки зрения вы моя мать, но по сути, вы мне никто.

Я сказала это, пойдя вразрез своим желаниям. Конечно, мне хотелось иметь хорошие отношения со своей мамой, но прав был Эдвард, люди не меняются. За всей этой наигранной добротой я видела ту же Рене, что и раньше. Она не просто так меня сюда позвала, не просто так пыталась найти общий язык со мной, ей просто что-то было нужно от меня, но точно не я сама.

– Не говори так, милая, – надев маску огорчения, она раздосадовано покачала головой.

– Милая!? – громко изумилась я. Заметив, что мой голос был громче обычного, я осмотрелась по сторонам и продолжила, – Вы за всю жизнь меня так ни разу не назвали. А тут милая!? Серьезно? – скривившись от возмущения, проголосила я.

– Я просто хочу подружиться с тобой, – не теряя тихую почти безжизненную тональность в голосе, заверяла она.

– Для чего?

– Я хочу вернуть тебя. Понимаешь, я потеряла тебя тогда. Тебя забрали у меня, не спросив моего согласия, – притворившись бедной овечкой, пробормотала Рене. Но мне стало тошно от ее слов. Сколько вранья. Ей самой не противно от себя?

– Ты отлично знала, где я и ты могла приходить ко мне, навещать, если бы хотела. Ты бы могла меня забрать, если бы тебе это было нужно, − неуступчиво проговорила я, не видя оправданий для этой женщины.

– Пойми, у меня был очень трудный период в жизни, я не могла, − чуть ли не плача, просипела она. И, наверное, после ее слезливых пояснений я должна была быть растрогана, должна была выслушать ее, войти в ее положение, узнать, что такого трудного она пережила и что страшного случилось в ее жизни, что ей пришлось забыть меня, но глядя на нее, на ее искусственный голос, поведение, я поняла, что мне это уже неинтересно.

– Ты не «не могла», ты просто не хотела. Это большая разница, – сурово подчеркнула я, разглядывая ее. Всё это время Рене сидела передо мной, опустив взгляд, она без конца громко шмыгала носом, будто собираясь заплакать или уже плача, но потом она начала искать салфетки в своей сумочке и немного погодя успокоившись, вздохнула и вновь взглянула на меня.

– В любом случае я хотела извиниться. Я виновата перед тобой, прости меня, – произнесла она с таким выражением лица, словно она действительно безумно жалеет о прошедших годах. Но я не поверила ей, она говорила это слишком наигранно, как-то совсем неискренне. И я ничего не почувствовала во время ее речи. Может, мне просто не нужны были ее извинения, не знаю... Мне не было жаль ее.

– Скажи, тебя кто-то удочерил? – протерев нос салфеткой, она продолжила разговор.

– А это имеет какое-то значение?

– Я бы хотела знать, кого нужно благодарить за то, что они вырастили из моей дочери такую милую воспитанную и интересную девушку. Я бы хотела встретиться с ними.

– Это будет лишним, – враждебно изрекла я. Мне было одновременно смешно и ужасно обидно слышать всё это. Она хочет кого-то поблагодарить, а у меня вдруг возникло желание поблагодарить Бога за то, что он отвел меня от этой женщины. Ведь если бы я осталась с ней, то возможно я была бы совсем другим человеком. И скорей всего, моя жизнь сложилась бы не так примечательно и, конечно, я бы не познакомилась с Элис, не родила бы Эмили, не познакомилась бы с Эдвардом. Всё бы обернулось кошмаром, если бы не ошеломляющий поступок моей матери. Боже, спасибо тебе!

– Не упрямься, я хочу с ними познакомиться, – она продолжала упорно настаивать на встрече с моими родителями.

– Хочешь встретиться с ними?

– Да, − кивнула она и опять с такой же враждебностью покосилась на официанта, принесшего ее заказ. В такие мгновения я внимательно наблюдала за Рене, что давало мне возможность видеть ее истинную натуру, потому что она не умела скрывать недовольство, если это не было ею заранее запланировано.

– Ну, для этого тебе придется поехать в Форкс, – сложив руки на столе и вздохнув, сообщила я, не скрывая веселья.

– Они живут там? – нахмурилась она.

– Да. Все тридцать пять человек – персонал детского дома, в котором я росла, – глумливо пояснила я. Именно эти люди поставили на ноги меня и других брошенных детей. Они дали нам образование, какие-то основы жизни, навыки, они отдавали нам частичку себя и своей любви, вот кого нужно было действительно благодарить. Они отчасти и были нашими родителями, которые привили нам определенные нормы и правила поведения не только в детском доме, но и за его пределами. Хотя я знала, что многие выпускники не смогли устроиться в жизни, не смогли принять внешние условия. Двое ребят, с которыми мы вместе выпустились, почти сразу покончили жизнь самоубийством, еще несколько человек в течение полугода опустились на самое дно, кто-то начал воровать, кто-то пить, кто-то уже сел в тюрьму. Я знаю, что кто-то просто продолжает жить в Форксе и ведет почти нищенский образ жизни. Только несколько человек смогли выбраться из города и попробовали устроить свою жизнь. На данный момент я не знаю, как они все живут, может кого-то уже нет на этом свете, может, кто-то создал семью или нашел стабильную работу, может, у кого-то еще кроме меня всё сложилось просто замечательно, было бы здорово. Но время ведь идет, я ни с кем не общаюсь, да и не хочу возвращаться к этому. Детский дом в прошлом. Я стараюсь вообще не думать и не вспоминать о тех годах, потому что это слишком тяжело. Но для Рене я готова сделать исключение, хочу, чтобы она поняла, что я не росла в сладких тепличных условиях, что мне пришлось через многое пройти и вырасти раньше времени, что не только ей дано знать, что значит пройти через ад.

– Так тебя не удочеряли? – удивилась она, выпучив глаза.

Я даже не ответила, просто скривилась в легкой ухмылке.

– А как ты оказалась здесь? – растерялась она.

Забавно, но меня мучил тот же самый вопрос в отношении ее. И еще как это она стала женой Вагнера? Загадка...

– Я приехала сюда учиться и работать, – сообщила я, не погружаясь в детали.

– Учиться? А откуда деньги? – Резонный вопрос, если брать во внимание, что у меня действительно не было денег ни на образование, ни на проживание. Но у меня на тот момент была Элис – моя скорая помощь, если б не она, то и курсы я бы не прошла и на работу к Каллену не устроилась и уж точно не родила бы Эмили.

– Не все ли равно откуда у меня деньги? – ушла я от ответа.

– А как ты познакомилась с тем молодым человеком? Он ведь богат, – она вскинула брови. – Этот мужчина пользуется огромной популярностью среди женщин. Надеюсь, ты не работаешь в службе эскорта?

– Ты издеваешься!? – импульсивно отреагировала я. Вот уж неожиданно, ведь в прошлый раз Эдвард всем четко дал понять, что я его женщина, мать его ребенка и еще его помощница. Но судя по всему, для Рене я ничем не отличалась от проститутки.

– Прости! – она развела руками. – Просто ты девушка из детского дома, приехала из Форкса, у тебя маленький ребенок на руках и тут ты вдруг появляешься в дорогом ресторане с одним из самых завидных женихов в стране. Он известный бизнесмен, он миллиардер, а ты никто. Конечно, у меня появляются вопросы, – протараторила она и сразу после этого ловко закинула в рот ролл с морскими водорослями.

– Сомневаюсь, что тебе нужны ответы, – глядя на то, как она активно пережевывает еду, проговорила я, чувствуя, как к горлу подкатил ком негодования и тошноты. Разумеется, мне было неприятно слышать всё это, но боюсь, что не только она, но и многие интересуются кто я такая, когда видят меня рядом с Калленом. Это сильно отражается на моем поведении и конечно, уверенности в себе. Знаю, что мне не стоит обращать внимание на людей и думать, что они обо мне говорят или думают, но проще сказать, чем сделать. Всё же быть любимой женщиной бизнесмена и при этом самой ничем не выделяться из толпы, весьма трудное дело.

– Мне и правда интересно узнать о тебе всё, – заверила она меня, вынуждая уже в который раз усомниться в ее намерениях.

– Для чего? Ты хочешь вернуть отношения мать – дочь? Или что? − Рене не сразу ответила. Услышав мой вопрос, она отложила палочки на тарелку и, продолжая пережевывать морепродукты, озадаченно отвела глаза в сторону, а я тем временем напряженно наблюдала за ней и ждала разъяснений.

– Ты уже кому-нибудь говорила, что я твоя мать? – вернув ко мне взгляд, спросила мама. К моему удивлению, с ее лица куда-то пропала та маска натянутой доброжелательности и материнской чуткости и приняла форму надменности и раздражения.

– А что? – прищурилась я.

– Я бы не хотела, чтобы ты болтала об этом, − прокомментировала она, выражая при этом неприкрытое высокомерие.

– Хм, ясно, − с долей печальной усмешки изрекла я. Забавно было осознавать, что моя мать волнуется не обо мне, а том, что обо мне кто-нибудь узнает.

Немного подумав, женщина продолжила пояснение:

– Я замужем за Кайлом Вагнером... Он богатый и известный человек, я, как тебе известно, тоже. О нас много говорят, пишут в газетах и нам бы не хотелось раздувать скандал.

– Скандал? – изумленно повторила я, подняв брови.

– Да. Если наша тайна вылезет наружу, то произойдут неприятные последствия, − пояснила моя мать, не отрывая от меня сосредоточенного взгляда.

– Рене, какая еще тайна? – с интересом отозвалась я.

– Что ты моя дочь и жила в детском доме. Все думают, что у меня нет детей, у Кайла тоже. Если пройдет слух, что ты моя дочь, то эта информация может очень неприятно повлиять на меня и подпортить репутацию Кайла. Мне бы этого не хотелось, – цинично проговорила она.

– Это твоя инициатива или тебя послал сюда твой муж? – полюбопытствовала я. Мне было необходимо узнать, кто же больше переживает из-за нашего родства. Кто же из них в большей степени негодяй, Рене или ее муж.

– Он ничего не знает о нашей встрече с тобой, – быстро сказала она, помотав головой. И вот тут-то я и заметила, что на самом деле, она выглядит чересчур нервной, будто до дрожи боится, что он может узнать об этом.

– А он знает обо мне? Что я ваша дочь? – спросила я, чувствуя, что мне необходимо выяснить эту деталь.

– Он... – она на секунду замялась, – он не знает.

– Значит, ты боишься не за его репутацию, а за себя? – ухмыльнулась я. – Ты не знаешь, как он отреагирует на новость обо мне... – подловила я ее.

– Он меня поймет, – уверенно заявила Рене, самодовольно посмотрев мне в глаза.

– Это так по-матерински, скрывать существование своего ребенка от мужа, – саркастично подметила я.

– Не иронизируй, пожалуйста. Ты уже не ребенок, – скривившись пробурчала она, после чего мне захотелось громко рассмеяться ей в лицо. Неужели эта женщина не понимает, что ребенок, это не временный эффект. Для матери ее ребенок, даже в пятьдесят лет будет оставаться ее ребенком. Но это не тот человек, которого стоит в этом убеждать. Она абсолютно лишена материнского инстинкта. И слава Богу, что я нисколько не унаследовала ее характер, мне не хотелось бы хоть каплю быть похожей на нее. – И вообще, ты хорошо устроилась в жизни, зачем тебе выносить сор из избы? – беззастенчиво подытожила моя мать.

У меня даже слов не было, чтобы ответить ей, хотя вопрос был достаточно простым. Дело в том, что мне изначально это и не было нужно, я и не собиралась ничего ни откуда выносить. Рене сама придумала проблему, сама ее раздула и теперь пытается меня в чем-то убедить. Иногда, а скорее очень часто мне казалось, что она неадекватная.

– А что будет, если я вынесу это на всеобщее обозрение? Ты так сильно боишься прессы? Или мужа? Что в этом такого ужасного? – мне было интересно увидеть ее реакцию. Мне хотелось понять, чего она больше опасается, что Кайл узнает правду или, что пресса осудит ее. Но Рене умеет уходить от темы.

– Изабелла, не стоит сейчас задавать неуместных глупых вопросов, – пытаясь сдерживать свое нарастающее раздражение, проворчала она, крепко сжав пальцы в замок, отчего ее руки побелели. – Ты как ребенок, ей богу.

– Я и есть ребенок, – не сводя с нее глаз, заметила я. – Ребенок, которого обижали всё детство, а потом бросили на произвол судьбы.

– Не надо громких слов! – покоробившись в неприятной гримасе, прошипела она. – Многие живут в ужасных условиях. Ты не одна такая несчастная! Мне тоже было тяжело. Чарли бросил меня, он обвинял меня в изменах, но этого не было! Я никогда не изменяла ему, я всегда была предана ему, но он просто ушел! Он бросил меня. Ты хоть представляешь, что значит остаться одной с ребенком на руках!?

Я прищурилась, сдерживаясь, чтобы не закричать ей в ответ «ДА! Знаю!» Я была так зла на нее, что сжала кулаки, отчего ногти с болью впились мне в ладони, но я хоть и с трудом, но сдержала эмоции и постаралась уравновешенно произнести:

– Я знаю. Если ты не забыла, то у меня есть дочь и я растила ее одна. Но мне ни разу даже в голову не пришло отдать ее в детский дом.

– Не надо нравоучений, – она отмахнулась от меня рукой. – Ты живешь в другом веке, сейчас всё иначе!

– Конечно. Думаю, у тебя на любую мою реплику появится тысяча причин, чтобы оправдать себя. Только вот внутри ты понимаешь, что не права. Ты боишься. Знаешь, совесть уже не отмоешь, – с отвращением отметила я.

– Заткнись! – рявкнула она, посмотрев на меня горящими от злости глазами. Я почему-то даже не удивилась ее выпаду. Наблюдая за ней всё это время и видя ее взгляд, я изначально понимала, что мы в любом случае придем к такому стилю общения, потому что вот она настоящая Рене, которую я знала, которую я запомнила.

– Я задела за живое? Я тебе по ночам не снюсь? В кошмарах? – специально не замечая ее гнева, продолжала давить я.

– Замолчи! – прорычала она, сжав челюсть.

Мне казалось, она сейчас наброситься на меня, но к своему удивлению, я уже совершенно не боялась ее. Мне было просто забавно наблюдать за ней.

– Знаешь, всё очень изменилось, я уже не тот ребенок, на которого ты поднимала руку. И твои приказы, и агрессия на меня уже не действуют.

– Идиотка! – она внезапно схватила один ролл с тарелки и швырнула его в меня. Я от неожиданности отшатнулась и испуганно моргнула. Конечно, я не предполагала, что она способна на такой низкий поступок, это было крайне противно и унизительно, но прекращать разговор я не стала, мне было любопытно узнать, что меня ждет дальше, может в ход пойдет горячий чай или посуда. – Я хотела поговорить с тобой по-хорошему, – прошипела она, в то время как я осмотрела свой внешний вид и спокойно взяв ролл с колен в руки, аккуратно положила его на край своей тарелки. – Люди видимо не меняются. Ты как была недалекой, такой и осталась.

Я подняла на нее глаза, вслушиваясь в ее эмоциональный беспрерывный монолог, но в это же время я продолжала собирать с салфетки, лежащей на коленях, рассыпавшуюся икру. Я себя чувствовала так, словно оказалась на бесплатной театральной постановке со спецэффектами. С одной стороны всё это выглядело смешно, а с другой... Я чувствовала себя кошмарно.

– Слушай меня внимательно! – она сорвала салфетку со своих колен и швырнула ее на стол. – Если ты хоть раз раскроешь свой рот и брякнешь, что я твоя мать, я сотру тебя в порошок. Мне плевать, что я тебя родила, мне плевать кто ты. Я тебя не знаю, ты не знаешь меня. Мы чужие друг другу, и это позволяет мне быть принимать любые решения. Я могу быть хладнокровной, поверь мне.

– Как змея. Верю, − коротко подчеркнула я.

Рене в ответ на мои слова зашипела, действительно прям, как змея и, подавшись ко мне, едко заявила:

− Я сдержу слово, вот увидишь!

− И что же ты сделаешь? Убьешь меня? – невесело усмехнулась я, вскинув брови. Слышать угрозы от собственной матери это весьма необычно и трагично.

– Нет, я сделаю всё, чтобы испоганить всю твою красивую жизнь. Я сделаю так, чтобы Эдвард Каллен бросил тебя с позором. Я уничтожу тебя, сотру в пыль и ты будешь всю оставшуюся жизнь жалеть, что не пошла мне на встречу, – на одном дыхании проговорила она, не отрывая от меня ядовитых глаз.

Я сидела перед Рене и, ухмыляясь, продолжала изо всех сил держать себя в руках и не показывать своих истинных чувств. Было ли мне больно? Очень. Хотелось зареветь навзрыд? Да, я готова была разрыдаться прямо там, но я не позволяла себе расслабиться и, сжимая зубы, подавляла в себе все эмоции.

– Ничего другого от тебя я и не ожидала, – выслушав свою мать и вобрав воздуха в легкие, хрипло произнесла я.

– Я никогда не хотела тебя, – металлическим голосом заявила она, нанеся мне новый удар. К такой искренности я не была готова. – Я не любила тебя, я не хотела рожать тебя, но Чарли меня заставил. Если бы не он, тебя бы не было, я бы сделала аборт и ты бы сейчас не портила мне жизнь.

После этих слов Рене схватила свою сумку с соседнего стула и, бросив на меня жестокий взгляд, вскочила из-за стола и поспешила к выходу. Я не знаю, почему я это сделала, но я также быстро поднялась со стула и рванула вслед за ней в вестибюль.

Когда Рене уже стояла у выхода перед парадной дверью, я остановилась посреди холла и, сжав кулаки, дрожащим голосом прокричала ей в спину:

– Как бы ты не скрывала меня, всё тайное станет явным. Таким людям, как ты всегда всё возвращается. Запомни это!

Вообще, я и подумать не могла, какой эффект могут произвести на нее мои слова. Женщина замерла на мгновение, потом она повернулась ко мне лицом и медленно, словно подкрадываясь, начала идти в моем направлении, но потом она мгновенно ускорила шаг и, подлетев ко мне, замахнулась и со всей силы ударила меня по лицу.

Послышался громкий хлопок, моя голова дернулась в сторону, щеку обожгло огнем, я забыла, как дышать. Сердце забилось так сильно, отзываясь в висках, руки задрожали и похолодели, в груди образовалась дыра, словно в меня выстрелили из охотничьего ружья, в горле всё пересохло. Я оцепенела от шока. В растерянности повернув голову, я не верящим взглядом посмотрела на маму. Сузив глаза и сжав челюсть, она всем своим видом показывала, как сильно она ненавидит меня. Ее ноздри раздувались от неприязни. Мне стало страшно, и я отшатнулась назад от нее.

– Забудь кто я такая, – понизив голос, угрожающе изрекла она, – потому что я уже давно забыла о тебе. Для меня ты мертва.

Сразу после этой фразы она развернулась и стремительно покинула ресторан. Проследив, как она буквально выбежала из помещения, я еще пару секунд смотрела на дверь, а потом резко выдохнув застывший в легких воздух, задрожала. Схватившись за грудь, я подняла глаза и огляделась вокруг себя. Вокруг меня стояли сотрудники и посетители ресторана и, застыв на месте, ошарашено смотрели на меня. Я была унижена и растоптана на глазах у десятка людей. Это был такой позор! Мне захотелось провалиться под землю, хотелось поскорей убежать оттуда, но как только я сделала шаг вперед, то ощутила, как закружилась голова, а ноги подогнулись. Я словно находилась в бреду. Схватившись за голову, я была готова упасть, но внезапно ощутила физическую поддержку. Рассеянно подняв глаза, я увидела перед собой Сэма, держащего меня под руку.

− Я помогу, − понимающим тоном предупредил мужчина, поддерживая меня.

– Всё в порядке, Сэм, – пропищала я, освобождаясь из его рук. Мне было так стыдно перед ним и перед другими, что я поторопилась отказаться от его помощи. Мне не хотелось выглядеть слабой.

– Я вас провожу к машине, – сообщил охранник, кивнув в сторону выхода. Я кивнула и на ватных ногах последовала за ним, но вдруг остановилась, вспомнив, что не оплатила счет и забыла сумочку.

– Я оставила сумку, – указав рукой назад, пояснила я, посмотрев на Сэма.

– Я схожу, – вызвался телохранитель, но его опередил менеджер ресторана.

– Не стоит волноваться, я уже всё принес, – немолодой мужчина, натянуто улыбнувшись, протянул мне мою сумку. – И не переживайте, счет мы запишем на миссис Вагнер.

Я не стала спорить и, быстро согласившись с менеджером, кивнула ему и вышла из ресторана вслед за своим телохранителем.

Как только я села в салон автомобиля, охранник закрыл за мной дверь, а я в абсолютно убитом состоянии со стоящими в глазах слезами, откинулась на спинку сидения и судорожно вздохнула. Через несколько мгновений, после того как Сэм занял переднее пассажирское кресло, мы тронулись с места.

По идее мы ехали домой, но у меня было такое состояние, что я не хотела никого ни видеть, ни слышать. Мне нужно было время, чтобы подумать и отойти от шока. А когда под звук без конца тараторившего радио я подняла глаза и заметила, что Сэм украдкой поглядывает в мою сторону, чтобы убедиться, что я в порядке, у меня возникло непреодолимое желание на некоторое время покинуть машину, пройтись и подышать воздухом. В общем, так я и сделала.

Когда мы проезжали мимо парка, я попробовала как следует побольше вобрать воздуха в легкие, чтобы утолить возбуждение и сконцентрироваться. Как только волна напряжения начала спадать, я выдохнула, а потом громко произнесла:

– Остановите возле парка.

Голос чуть дрожал, просьба звучала как-то неуверенно, но зато водитель моментально согласился и последовал моей просьбе. Как только мы припарковались у тротуара, Сэм вопросительно посмотрел на меня, но говорить ничего не стал.

Торопливо открыв дверь и выйдя из машины, я захлопнула за собой дверь и облокотилась о нее спиной. Закрыв глаза и немного наклонившись вперед, я снова начала часто дышать. Мне катастрофически не хватало кислорода, отчего сильно кружилась голова.

– Всё в порядке? – встав рядом со мной, спросил телохранитель. Он как тень, которая следует за мной повсюду. Я не была против охраны, но мне хотелось хотя бы на пару минут остаться одной и дать волю своим чувствам.

– Да, не волнуйся, − не глядя на него, пробурчала я.

– Позвонить Эдварду? – заволновался он.

– Нет, не надо, – замотала я головой. Я не хотела, чтобы Эдвард знал об этом позоре и унижении, что мне пришлось перенести в ресторане. Я знала, что он рассердится, я знала, что он захочет разобраться с Рене, но я не хотела разжигать войну между ним и ей, а заодно еще больше усложнять отношения между Кайлом и Эдвардом. Мои отношения с матерью не должны отражаться на Каллене, это было бы неправильно. – И не говори ему про это? Хорошо?

– Изабелла, я должен, – возразил охранник, оперевшись одной рукой о крышу автомобиля. – Я работаю на него, я должен действовать в его интересах.

– Пожалуйста, не надо, – прошептала я, умоляюще посмотрев на парня. – Ты сейчас со мной, значит, действуешь в моих интересах.

Мужчина отвел взгляд в сторону, немного подумал, а потом тяжко вздохнул:

– Хорошо. Я сделаю вид, что ничего не видел.

– Спасибо, – почти неслышно изрекла я, благодарно улыбнувшись ему. Он кивнул, но по его взгляду было видно, что он не рад такому исходу, ведь если Эдвард узнает, то охраннику несдобровать... − Я прогуляюсь? – встав лицом к молодому человеку, отпросилась я.

– Я рядом, – хмурясь от давящего серого дневного света, предупредил он.

Я поняла, что мне не удастся от него отделаться, так что подарив ему еще одну кривую улыбку и, проведя ладонью по гладкой поверхности двери машины, я оттолкнулась от нее и отправилась в парк.

Я шла по бетонной дорожке, скрестив руки на груди глядя себе под ноги. Меня бил озноб, то ли от перенесенного потрясения, то ли от холода, который стоял на улице, но так или иначе, возвращаться к машине мне не хотелось. Немного погодя я поняла, что оказалась в весьма динамичной зоне парка, где отдыхает немало людей. Подняв глаза и оглядевшись вокруг, я заметила подростков катающихся на велосипедах и роликах, молодых родителей со своими детьми, целующихся и воркующих между собой молодые пары.

Дети смеялись, гоняли голубей, бегали вокруг своих родителей и мимо прохожих. Мне вдруг вспомнился момент, как однажды я облила Эдварда молочным коктейлем, случайно столкнувшись с ним в парке. Каллен был таким раздраженным и злым. Помню, как сильно я тогда перепугалась, меня буквально парализовало от страха, да и Эмили еще не была знакома со своим отцом. У меня тогда чуть инфаркт не случился, я так боялась, что он увидит девочку, вспомнит меня и всё поймет, да еще и уволит с работы. Но Эдвард ужасно не догадливый и забывчивый человек, даже не верится.

Да уж, иногда кажется, что это было в другой жизни, а если хорошенько подумать, то получается, что еще и года не прошло с тех событий.

Грустно усмехнувшись нашему прошлому, я подошла к белому вагончику, где торговали напитками и закусками, и купила лимонад. Достав деньги из кошелька, я невозмутимо расплатилась за покупку, взяла в руки стакан с напитком и задумчиво качнула головой. Удивительно насколько всё круто изменилось, раньше я считала каждую монетку, лишнее ничего не покупала, старалась экономить, чтобы потом купить что-нибудь для Эмили. Обычно мы мало развлекались, в основном выходные были отведены для домашних дел, походов по магазинам за продуктами, но если у меня оставались деньги, то я могла позволить нам сходить куда-нибудь. Выходы в парк или посещение кафе и кинотеатра были для нас неким праздником. Только в такие дни я могла тратить чуть больше обычного, могла побаловать Эми мороженым, соками, игрушками. Я помню, как мы покупали воздушные шарики и какой счастливой в такие мгновения была дочка. Я всегда была готова на всё, лишь бы чаще видеть эту радостную улыбку, этот заливистый звонкий смех, я была готова жить ради малышки и отдавать себя целиком несмотря ни на что, несмотря ни на какие трудности. Я не жалею о нашем прошлом, всё случилось, как должно было случиться. Конечно, жаль, что мне пришлось проходить это самостоятельно, всё-таки помощь мамы, то есть бабушки не помешала бы. Но мечтать не вредно. Моя мама не то, что бабушкой не смогла бы быть, она даже не смогла понять материнского счастья. Хах, она даже не сумела полюбить меня, как дочь, так что не думаю, что она смогла бы полюбить свою внучку. И как бы ни было больно это осознавать, но я счастлива, что не похожа на свою мать. И как бы глупо не звучало, но меня вдохновляет мысль, что я лучше нее. Всё что не делается, всё к лучшему, в который раз в этом убеждаюсь...

Расплатившись с продавцом, я развернулась и тут неожиданно услышала громкий выкрик:

− Поберегись!!!

Повернув голову, я увидела надвигающийся на меня на огромной скорости велосипед. Округлив глаза, я в ужасе отскочила назад и в это же самый момент колеса велосипеда проехали по месту, где я стояла секундой ранее. Схватившись за грудь от пережившего шока, я на онемевших ногах побрела дальше по аллее. Однако по мере продвижения вперед я ощутила головокружение, в ушах зазвенело, перед глазами всё потускнело и поплыло. Практически на ощупь я дошла до ближайшей скамейки и присела на нее и начала часто дышать. Прикрыв глаза, я пыталась унять сердцебиение и внезапно возникшую тошноту. Сделав несколько глотков лимонада, я начала постепенно приходить в себя. Мир снова начал обретать свои краски, слух восстановился, тело снова стало подвластно мне. Я вдохнула и подняла глаза к пасмурному небу. А потом словно молния в голове пронеслась ошеломляющая мысль: « Я уже испытывала такие ощущения... Когда была беременна».

Опустив глаза и уставившись на брусчатку, я округлила глаза от своей догадки.

«Я была беременна Эмили и чувствовала себя точно также. Я же себе места не находила в те месяцы...»

Когда я мысленно проговорила это, меня словно копьем пронзило. В этом месяце у меня не было менструации и, кажется, у меня начала изменяться грудь.

Я оцепенела.

Я в положении?

Стоило мне еще раз уже более осознанно подумать об этом, меня охватил панический страх.

Я одной рукой схватилась за свой плоский живот, потом, не обращая внимания на окружающих, пощупала свою грудь и шокировано опустила взгляд вниз на живот.

«Этого не может быть! Нельзя. Я не могу... Я не могу быть беременна. Эдвард не поймет этого», – это была первая мысль после осознания возможной проблемы.

Мы не разговаривали с ним о втором ребенке, но я понимала, что ни я, ни он не готовы к рождению детей. В нынешних обстоятельствах это просто невозможно. У нас есть Эмили и Каллен до сих пор не удочерил ее, так что речи о втором малыше и быть не может.

Хотя... на самом деле, я была бы самой счастливой женщиной на Земле, если бы действительно оказалась беременной. Я обожаю детей. Я родила Эмили несмотря ни на что, и второй ребенок был бы подарком свыше, но сейчас я не одна и решать за двоих не вправе.

Мне оставалось уповать на то, что мое состояние это последствия сотрясения. Я не хотела и боялась думать, что внутри меня снова живет маленькое чудо. Моё дитя. Мой ангел. Я боялась обрадоваться, потому что не знала возможную реакцию Эдварда...

Я не помню, как погруженная в свои мысли, вернулась к ждущему меня автомобилю. Я все делала на автомате и, когда мы приехали домой, я не знала как себя вести. Эдвард и Эмили после встречи с няней уже ждали меня дома. Дочка хотела со мной пообщаться, поделиться впечатлениями, Эдвард сгорал от нетерпения узнать, как прошла встреча с Рене, а я находилась в таком состоянии... Мне хотелось просто лечь на кровать, вытянуть ноги и уснуть. Это утро высосало из меня все жизненные соки. Мне уже ничего не хотелось.

Но несмотря на свою усталость и нежелание разговаривать, мне пришлось сесть и поговорить с Калленом о встрече с Рене, опустив при этом ту часть, где моя мать дает мне пощечину. Я не хотела его злить и расстраивать и к счастью, Эдвард не задавал лишних вопросов, он просто знал, что мне плохо, и я нуждаюсь в его поддержке. И когда эмоции, которые изводили меня выплеснулись наружу, я была в объятиях любимого мужчины. Наверное, около получаса я сидела, прижимаясь к его груди и рыдая, как маленький ребенок. Вроде после всего, что я пережила за утро, это было нормальное поведение, но в тот момент я снова поймала себя на мысли, что реву как беременная. Что я вообще плачу почти каждый день и не могу контролировать это.

А ведь я как-то еще смеялась над Элис... Это было опрометчиво с моей стороны.

Так или иначе, я не осмелилась поделиться с Эдвардом своими соображениями по поводу беременности, решив, что сначала нужно дождаться результатов анализов крови, пройти полное обследование и как минимум просто сделать тест. Так что я промолчала о самых важных деталях, посчитав правильным на время отпустить ситуацию и немного абстрагироваться от волнений. Нужно было просто отдохнуть, спокойно обо всем подумать, к тому же Эдвард предложил отличную идею отправиться за город. Эта затея оказалась чрезвычайно своевременной.

После того, как мы подготовили и собрали всё самое необходимое, мы всей семьей сделали кое-какие дела в городе, а потом выбрались из унылого холодного мегаполиса.

Всю дорогу до загородного дома я была погружена в свои размышления. Сначала я вспоминала каждую мелочь в разговоре с матерью, ее бешеные глаза, потом пощечину и изумленные взгляды людей и Сэма.

«Хм, все выглядели такими шокированными. Наверное, люди не каждый день становятся свидетелями таких разборок. Думаю, со стороны это выглядело «потрясающе»».

В этот момент я оглянулась на Эдварда. Его выражение лица не говорило о том, что он в курсе произошедшего в ресторане, значит, Сэм промолчал, за что я была благодарна ему.

Потом мысли плавно перетекли к прогулке по парку и моих догадках. Я неосознанно провела рукой по животу. А потом в голове возник вопрос, а что если я и правда беременна? Как мне вести себя? Как сказать об этом Эдварду? Как он отреагирует? А как к этому отнесется Эмили? Вопросов было много, а страхов еще больше.

Как бы там ни было, и как бы печально не началась суббота, уикенд прошел весьма удачно. Эдвард замечая мою отстраненность и задумчивость, пытался всячески привлечь мое внимание и ему это удавалось. Сама идея уехать подальше от города уже положительно повлияла на всех нас. Но в первую очередь я смогла выбросить все ненужные мысли из головы, а во вторую, я просто смогла отдохнуть. Мне удалось отвлечься от переживаний, удалось побыть наедине с любимым человеком, у нас даже состоялся романтический вечер перед камином. Мне выпала возможность провести время с Эмили, потискать ее, поиграть, побегать по молодой траве и посмеяться с малышкой. Я даже познакомилась с прекрасной женщиной по имени Мария, которая заведовала загородным домом Эдварда. Эта женщина постоянно поднимала всем настроение, шутила, рассказывала много забавных историй об Эдварде, когда он был еще юным. Мы наслаждались солнцем и теплом всё воскресенье. Кстати, на этот раз синоптики нас не обманули, погода действительно радовала, позволив нам почти весь день провести на свежем воздухе. А еще Эдвард сделал поистине неожиданный сюрприз. Помимо того, что он, как и обещал, подготовил для нас с дочкой загранпаспорта, подарив нам возможность всем вместе на следующей неделе поехать в Корею, вдобавок он подарил мне машину. Я понятия не имела, что с ней буду делать, ведь у меня нет ни прав, ни умений водить, я даже правил дорожного движения почти не знаю. Но как только я села за руль и под руководством Каллена попробовала сделать круг по территории, то ощутила прилив уверенности в свои силы. Я вдруг приняла решение, что во что бы то ни стало, научусь водить автомобиль и обязательно получу права. Это и стало моей целью. Однако как только выходные закончились и мы вернулись в город, мне пришлось приступить не к выполнению своих великих планов, а заняться обычными не терпящих отлагательств рутинным делами.

В понедельник утром мы вернулись в город. Рабочая неделя началась, суета и беготня вернулась. Впрочем, в офисе я уже прекрасно освоилась, чувствовала себя своим человеком, научилась быстро реагировать на ситуации, выучила всех важных и постоянных партнеров компании, но несмотря на свои успехи, я нуждалась в помощи. Дел было невероятно много и, к счастью, Эдвард нашел человека, который идеально подходил на роль моей правой руки.

В первый трудовой день у меня состоялось знакомство с Розали Уолкер, которая, переехав из Чикаго в Нью-Йорк, стала моей помощницей. Эта девушка оказалась весьма интересным и прямолинейным человеком. Со стороны она выглядела очень холодной, сильной, властной, даже немного наглой личностью, но при тесном общении она становилась улыбчивой, предприимчивой и даже забавной. Она без конца отпускала шуточки или фразы, которые с точностью подчеркивали ту или иную ситуацию или характер человека. А еще она умела высказывать свое нескромное мнение...

– Заколебал... – закатив глаза, недовольно протянула Розали, сразу после того, как Фрэнк Сальваторе вышел из кабинета. Всего минутой ранее мы обсуждали время предстоящего собрания, на котором вице-президент собирался присутствовать. Если честно, он редко бывал в офисе, так как все время куда-то выезжает. Куда? Этого никто не знает. Он вроде бы есть, и вроде бы нет, пользы в офисе от него почти никакой. Я всё никак не могу взять в толк, зачем президент компании оставил его на этой должности. Не думаю, что причастность этого человека к делам может оказать полезный эффект. По-моему, Эдвард слишком рискует, подпуская Фрэнка настолько близко к себе. Но как бы сильно Сальваторе ни старался внедриться и прижиться в нашем коллективе, ему это почти не удавалось, потому что очень многие его на дух не переносили. Недавно я узнала, что Илана испытывает к нему большую неприязнь, а с появлением Розали я поняла, что похожие эмоции коснулись и ее.

– Чертов подхалим.

– Что? – изумленно спросила я, усмехнувшись.

– Мне кажется или он и правда полный мудак? – поинтересовалась Уолкер, озадаченно посмотрев на меня.

– Тише, он тебя услышит, – шикнула я, боясь, что вице-президент находится в приемной, а слышимость здесь невероятная, как в картонной коробке.

– Ну и что. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Не думаю, что он расстроится, если узнает мое истинное отношение к нему.

– Но ты же его совсем не знаешь, – пробормотала я, открывая папку с документами. Я разделала ее мнение, но она слишком быстро делала свои выводы. Один день и у нее уже сложилось мнение обо всех? – Ты только первый день здесь, у тебя быстро сложилось впечатление о сотрудниках... По-моему, ты торопишься.

– Милая, мне и двух минут достаточно, чтобы понять, что из себя представляет тот или иной мужик. Этот, – она снова указала пальцем на дверь, – настоящий козёл. Он кобель! У него это на физиономии написано. Достаточно взглянуть на его чрезмерно слащавую улыбку и становится всё ясно. Ну, и я наслышана о нем от Эммета, – объяснила она, после чего уставилась в список имен, которые она обязана знать, находясь в должности моей помощницы.

– Интересно, что еще Эммет тебе рассказывал... – убрав прядь волос за ухо, задумчиво проговорила я.

– Ты пытаешься узнать, что я знаю о тебе?

Я вскинула голову и посмотрела на девушку. Я не ответила, но глазами дала понять, что она угадала. Мне было любопытно узнать мнение финансового директора обо мне.

– Ну, он говорил, что ты тихоня, – немного подумав и развернувшись на кресле лицом ко мне, изрекла она.

– Тихоня? – изумленно переспросила я, нахмурив брови.

– Если честно, он немного говорил о тебе, нам было не до этого, – она развела руками, – но кое-что я запомнила. Ты, – она указала шариковой ручкой в мою сторону, – каким-то чудом умудрилась закрутить роман с президентом компании. Извини меня, но я не понимаю, как тебе это удалось, – она выпучила глаза и, тряхнув головой, пожала плечами. – Мне казалось, у Каллена немного другой вкус, – она снова развернулась к столу и сложила руки на документах.

– Ну, спасибо, – пробормотала я, поняв, что меня только что слегка оскорбили. – Значит, я не подхожу Каллену, − расстроено подытожила я, сев за стол напротив Розали.

– Нет-нет, – она выставила ладони передо мной, – ты не подумай ничего такого! Ты мне нравишься! Правда! Ты милая и ты... ты прикольная. Просто я думала, он любит одноразовые отношения.

– Ты права, – выслушав ее, согласилась я, – но так было... раньше, – задумчиво сказала я. Сейчас он другой.

– Думаешь, ты его изменила? – не отрывая от меня внимательного взгляда, спросила Роуз.

– Думаю, он сам изменился, – вздохнув и пожав плечами, проговорила я. – Но возможно, в какой-то степени я поучаствовала в его преображении, – слегка улыбнувшись, добавила я чуть погодя.

После моих слов помощница ничего не произнесла. Она сидела и, приподняв одну бровь, всматривалась в мое лицо.

− Ты молодец, – вдруг изрекла она. – И я знаю, что нужно сделать, – неожиданно ее голову посетила какая-то важная мысль.

− Что?

− Мы обязаны с тобой сходить в бар, – заявила она и, вскочив со стула, хлопнула в ладоши и заговорщически потерла ими. Ее глаза горели недобрым огоньком.

– О, это заманчивая идея, – подняв на нее боязливый взгляд, пробубнила я. – Но у меня совершенно нет времени. У меня ребенок и...

– Тем более! – перебив меня, вскрикнула Розали. Я даже вздрогнула от неожиданности. – Я с радостью выслушаю историю того, как ты будучи еще и матерью умудрилась окрутить Каллена, – с восхищением проворковала она, подойдя к полкам, где хранились документы. − Я сразу закажу целую бутылку виски. Это будет долгий вечер, – мечтательно проговорила она, уже предвкушая нашу встречу в баре.

– Но я сегодня не смогу.

– Глупенькая! Сегодня и не надо! В пятницу. Все гуляют и отдыхают в пятницу или субботу, – всплеснув руками, сообщила девушка. В тот момент Роуз своей гиперактивностью и воодушевлением, дико напомнила мне Элис. Я больше чем уверена, если я их познакомлю, то они обязательно найдут общий язык, в этом нет сомнений.

– Ну ладно, – согласилась я, решив, что один выход из дома не навредит, а наоборот пойдет мне на пользу.

– Отлично! Дай пять! – она подошла ко мне, выставила ладонь вперед, ожидая от меня ответа. Я потянулась вперед и хлопнула ее ладонь, поддержав энтузиазм Розали. – Пятница, жди нас!

Вот так и произошло наше первое тесное сотрудничество с Розали Уолкер. Мне кажется, она даже разбудила меня, как-то взбудоражила. Я надеялась, что в будущем мы с ней не только очень хорошо поладим, как коллеги, но еще и подружимся. Все же не всегда мне оставаться одной и быть домашней девочкой, пора расширять круг знакомых.

Впрочем, в тот же день мне удалось не только обрести новую приятельницу, но еще и познакомиться и пообщаться с выбранной Эдвардом гувернанткой. Первая встреча с этой девушкой сразу произвела на меня приятное впечатление. Мы поговорили с ней и я узнала, что у нее есть дочка по имени Дебора, ей тоже пять лет и она ходит в детский сад, в который когда-то ходила Эмили. Я сразу посочувствовала им обеим, зная, что это за место. У Эбби, к сожалению, нет мужской поддержки, дочку она растит сама, что еще больше заставило меня проникнуться к этой девушке. Когда-то я была в ее положении и знаю, как ей тяжело. Мне хотелось помочь ей, посодействовать в устройстве на работу, так что я приняла ее кандидатуру, не задумываясь. Я присмотрелась к ней и поняла, что могу доверить ей уход за Эми, поэтому мы приняли решение, что она может приступить к работе с завтрашнего дня. Наконец, вопрос с няней для дочери был окончательно решен, хоть в чем-то можно было расслабиться.

Но как бы хорошо ни складывались дела на работе или дома, мне всё чаще становилось плохо в физическом плане.

Я была в своем кабинете и задумчиво крутила в пальцах шариковую ручку. На столе прямо передо мной лежала куча документов и папок, но я не занималась их просмотром. Я застыла на месте в своем кресле, а мой взгляд был устремлен прямо на дверь, ведущую в приемную офиса. На самом деле я совершенно ни о чем не думала. Я просто сидела и при этом чувствовала себя так, словно нахожусь в выключенном состоянии, как робот, которого временно вывели из эксплуатации. Возможно, на мое поведение сказывались усталость или голод, вдруг одолевшие меня, или стресс, который в последнее время я испытывала постоянно. Так или иначе, поводов для перехода на авторежим у меня было предостаточно, но истинную причину такого состояния я до сих пор не знала.

Переведя взгляд на стол, я посмотрела на сложенный вдвое лист бумаги. Взяв в руки, я раскрыла его и еще раз прочитала содержимое.

Результаты анализов крови. В справке говорилось о том, что со мной практически всё в порядке. Отклонений нет, по результатам крови я здорова. Мой врач говорил, что сотрясение все равно будет давать о себе знать, ведь прошло совсем немного времени после того, как меня выписали, так что я думала, что мои проблемы из-за травмы головы. Но где-то в глубине души я подозревала, что мои предположения ошибочны. Меня тошнило, у меня кружилась голова, постоянно тянуло низ живота, я нервничала и очень часто чувствовала себя обессиленной и самой несчастной на свете женщиной. Все эти симптомы только подкрепляли мои подозрения о беременности. И, наверное, я больше не могла оставаться в неведении, и именно поэтому, купив тест, решилась всё-таки пройти его.

Я находилась в туалете офиса. Запершись в одной из кабинок, я нервно ждала результата, сделанного мною теста на беременность. Не отрывая глаз и почти не моргая, я пялилась на проявляющуюся полоску на тесте, но как назло в этот момент зазвонил мой телефон. Я дернулась от резкого звука и чуть не выронила пластмассовый планшет, который всё это время так судорожно держала в руках. – Черт! – выругалась я и, поймав тест налету, раздраженно ответила на звонок. – Да!

– Оу, ты не в настроении?

– Эл, – услышав голос подруги, я сражено опрокинула голову. – Прости. Ты права, настроение ни к черту, – пробубнила я и сглотнула.

− Тогда я звоню вовремя! – радостно заявила она, на что я страдальчески захныкала. – Время обеда, ты не забыла о нашей встрече? У меня сегодня примерка платья, я хочу, чтобы ты была со мной, – проговорила Элис, а я в это время вернула свой взгляд на тест.

Мне вдруг захотелось схватиться за голову и громко заорать. Всё происходящее просто немыслимо. Две полоски... Мне конец.

− Белла, ты меня слышишь? – с волнением прощебетала Брэндон, не получая от меня никакой реакции.

– Да, Элис, – ошеломленным голосом ответила я.

– С тобой там всё нормально?

– Да, – соврала я. Несмотря на то, что Элис моя лучшая подруга и она была первой, кто пять лет назад узнала о том, что я жду ребенка, на этот раз я не решилась вторично шокировать ее такой новостью. Она в положении и боюсь от моих вестей, может родить раньше времени, а нам это ни к чему.

− Ну так что, мы встретимся?

− Конечно, – вздохнув, согласилась я. Я не могла отказать подруге в помощи, к тому же мне стоило пройтись и немного подумать о последствиях, связанных с моим непростым положением...

− Отлично. Значит, через пятнадцать минут на Мэдисон авеню.

– Да, – кивнула я, закатив глаза.

– Возле салона Веры Вонг, Белла! – уточнила она, заметив мою отрешенность.

– Хорошо, я поняла, – откликнулась я.

Закончив разговор я еще пару минут пялилась на свой тест и, в итоге, закинула его в свою сумку, решив, что для полной уверенности нужно сделать анализы. Я думала, что пока отчаиваться было рано. Вымыв руки и поправив свои волосы и макияж, я вышла в офис, а потом нашла Сэма и попросила его отвезти меня к Элис.

Источник: http://robsten.ru/forum/29-687-1