Глава 20.
Лэнс Сильвер.
Лэнс Сильвер.
Чарли учил: никогда не носи телефон в кармане. Ладно, если просто вытащат, а ведь могут и убить из-за крохотной машинки... Прости, папа, я в очередной раз тебя не слушаюсь. Никто не будет убивать за доисторического монстра, которым можно проломить череп, - а я не могу позволить себе долго рыться в сумке в поисках аппарата. В любой момент мне могут позвонить люди Мейсена и сообщить что-то о Дориане. Я не имею права пропустить звонок.
Мой телефон отныне всегда в кармане, всегда со включенным звуком и вибрацией - чтобы сразу услышать, почувствовать и схватить.
Эдвард.
- А, привет, - стараюсь скрыть волнение. Может, удастся все же убедить его?..
- Привет, - мне кажется, он тоже волнуется. Решился?.. - Собираешься в театр?
- Уже на полпути, - невыносимо находиться в пустой квартире. Ужасно просыпаться и завтракать одной. Лучше прийти на репетицию пораньше - в уютной гримерной Ирины хотя бы не будет одиноко.
- Отлично. Как дойдешь, сразу спускайся к Вирджинии. Я предупредил ребят, чтобы начинали без нас...
- А что такое?
- Лоран уговорил какого-то своего знакомого попытаться нам помочь, - в голосе наставника звучит неприкрытый скепсис. - Стоит посмотреть на этого героя... Я назначил ему встречу у завлита.
Конечно, я подойду! Понимаю, что вряд ли у странного костюмера есть знакомства среди всемогущих мультимиллиардеров или специалистов по освобождению заложников, но... может, этот "знакомый" что-то посоветует. Может, он видел или знает что-то, что пригодится полиции. В нашем положении грех отказываться.
До театра буквально долетаю, не чуя под собой земли. Вхожу, походя здороваясь с кем-то - кажется, уборщицей, - сворачиваю в боковую дверь служебного коридора и... понимаю, что забыла, куда идти. Вот черт!..
Соберись, успокойся. Вспоминай... кажется, вы с Эдвардом куда-то заворачивали... направо, да, а потом еще раз направо... уже легче, осталось не спутать поворот.
Проплутав немного, все же ухитряюсь выйти к нужной лестнице. Вниз и до конца коридора.
Эдвард уже расположился на диванчике; мисс Чайлд - воплощенная невозмутимость - читает какую-то книгу. Все, как в прошлый раз. Сажусь рядом с Калленом, и он ободряюще сжимает мою руку.
- Так все-таки, кто он?
- Экстрасенс. По словам Каа, настоящий.
Ну-ну.
Мы ждем в полном молчании. Довольно долго, а может, мне так кажется...
- Прошу прощения, - наконец раздается от двери, - я не сразу вас нашел.
- Ничего, в первый раз многие теряются, - немедленно реагирует завлит. Эдвард представляет нас друг другу, а я, как завороженная, гляжу на вошедшего.
Бабушка Мэри - та самая, которая боялась уродов, - считала, что после тридцати мы получаем то лицо, которого заслуживаем. Лэнсу Сильверу с равным успехом может быть и тридцать, и пятьдесят, и он на человека-то мало похож, скорее, на некую промежуточную стадию между гадюкой и хомо сапиенс. Точеное остроскулое лицо, тонкие губы, змеиный прищур глаз; сами глаза бледно-лиловые* и слегка подергиваются, насколько можно разглядеть за очками с чуть затемненными стеклами. Длинные распущенные волосы почти сливаются по цвету с мраморно-белой кожей. Альбинос... никогда прежде их не видела.
Одет он, кстати, очень просто: никаких мантий, черепов и прочей колдовской атрибутики. И без того охотно верится, что обладатель настолько нечеловеческого лица способен пить с чертями на брудершафт.
- В общих чертах о вашей ситуации я уже осведомлен, - заявляет Сильвер, устраиваясь на стуле у стены. Мне нравится его деловой настрой.
- И чем можете помочь? У вас есть деньги, чтобы перекупить контракт?
- Даже если бы мог, не стал бы. Видите ли, я тоже лицо заинтересованное... - глядя на наши ошарашенные физиономии, поясняет: - Чарльз Мейсен давно должен мне крупную сумму денег, но до сих пор не заикнулся о возвращении долга. Если вы не поставите "Ватханарию", он проиграет пари и останется без гроша, а для меня эта тысяча фунтов* значит очень много. Но я могу отвести от вас смерть. Расскажите все, что можете, об этом балете, а я подумаю, как это сделать.
Это не самоуверенность, даже не наглость. Это... этому даже слова не подобрать. Но что-то в нем есть такое, что охотно верится: не просто отведет смерть - отмахнет, как муху. Вирджиния согласно кивает:
- Мне говорить громче? - что?.. ах да, альбиносы вроде плохо слышат...
- Не стоит. Слышу я лишь чуть хуже здоровых, - судя по тону, все без исключения задают ему подобные вопросы.
И мисс Чайлд рассказывает. Обстоятельно, начиная от вечера, когда два драматурга-неудачника, напившись почти до беспамятства, поспорили, сможет ли их новая пьеса покорить сцену, заканчивая последней, сорок шестой, смертью, произошедшей четыре года назад. Сильвер слушает очень внимательно, под конец просит дать ему пьесу и либретто. Некоторое время читает - и с каждой страницей все сильнее хмурится:
- Ин-те-ресно...
- Что?
- Согласно пьесе, Моник не знала любви, но в либретто указывается, что у нее есть жених.
Это имеет какое-то значение?.. Каллен, словно услышав мои мысли, задает тот же вопрос. Маг в ответ неопределенно пожимает плечами - и дальше читает молча. Мы ждем. Наконец он поднимает глаза.
- Так вы сможете помочь? - этот вопрос уже минут пятнадцать жжет мне язык.
- Смогу. Для этого я должен танцевать партию Инариума... - мы с Эдвардом перевариваем новость; змеиные губы Сильвера кривит презрительная усмешка. - А вы думали, я святой водой сцену окроплю, и все будет хорошо? В данном случае - абсолютно нерабочий метод.
- Я не подвергаю сомнению ваш профессионализм, но... - мой наставник очень старается найти подходящие слова и при этом не оскорбить собеседника, - партия дракона, как и любое соло в балете, очень сложна, она требует отменной физической подготовки...
- Значит, упростите ее, - отрезал Сильвер. - Я понимаю, что, согласно вашим стандартам, меня уже в землю закапывать пора. Но, как вы правильно заметили, в своем деле я профессионал. Поэтому говорю: или делайте по-моему, или выкручивайтесь сами, как хотите.
Согласно нашим стандартам. Все-таки пятьдесят... И держит себя, как чертов император. В каждом жесте - абсолютная уверенность в себе и своих силах, до которой даже Эдварду далеко. С таким попробуй поспорь.
Мы переглядываемся и сдаемся:
- Танцами когда-нибудь занимались?
- Нет, - вот черт. И как прикажете до декабря натаскать его на соло? Кажется, мы снова думаем об одном и том же; Эд мрачнеет, как грозовая туча:
- А каким-либо спортом? Можете выдерживать большую нагрузку?
- Фехтование, кунг-фу, бокс, конный спорт. Тренируюсь каждый день, - пожимает плечами Сильвер. Ничего себе список, во всяком случае, балет он выдержит. Другой вопрос, откуда у него столько времени на все эти тренировки... и денег, кстати. Судя по виду, он не очень-то богат: одежда хорошего качества, но далеко не новая - и выглядит, как с чужого плеча. Единственная по-настоящему дорогая вещь - тяжелое золотое кольцо на правой руке, но, судя по узору - две руки, удерживающие два сердца - оно обручальное и могло остаться невесть с каких времен.*
- Кем же вы работаете?
- Официально в данный момент - никем. Вообще - где и кем придется, но вас это не должно волновать.
Значит, на репетиции время будет. Что ж, альтернативы все равно нет...
- По рукам. Сколько хотите за работу?
- Пока рано говорить об этом; я еще не понял, насколько сложно мне будет с танцевальной частью.
* * *
Рабочий день подошел к концу. Вирджиния заперла свой кабинет, напоминающий филиал библиотеки, сдала ключ на вахту.
Лэнс ждал ее на соседней улице - на всякий случай. При посторонних они старательно притворялись, что видят друг друга впервые, хотя работали вместе уже десять лет; теперь же пришло время обсудить некоторые детали предстоящей операции, не играя в загадки, заодно поправить друг друга, если надо: даже между профессионалами их уровня порой тенью пролегает недопонимание.
В салоне ее "Тойоты" было тепло, темно из-за сильно тонированных стекол, пахло сигаретным дымом и немного лимоном. Сильвер, усаживаясь на переднее сиденье, поморщился:
- Снова куришь?
- Только после работы, - лично ей курить было нельзя, равно как и пить: отравления организма влияли на точность прогнозов крайне отрицательно. - Пока не начали о деле, можно вопрос? - он кивнул. - Рэй тоже говорил что-то о твоей болезни?
Лэнс грустно усмехнулся, вспомнив погибшего друга:
- Разумеется. Едва представившись, он спросил: "Ты когда-нибудь краснеешь?" Это было оригинально. Мне понравилось.
- Ручаюсь, парень, что подвез тебя до Ливерпуля, высказался еще оригинальнее - в роли незнакомого трупа в багажнике ты наверняка был очень органичен.
- Органичнее, чем ты думаешь: гаражи на паромах располагаются ниже ватерлинии. А теперь представь, что ты на работе, - Вирджиния, фыркнув, прикусила кончик янтарного мундштука:
- Как скажешь. Ты уже посмотрел видео?
- Да, Джеймс сразу сделал мне копию. И спасибо за старые эскизы, голубой костюм Инариума, усеянный звездами, просто великолепен... - альбинос потер виски. - Три звезды на щите голубом... Только не могу понять, зачем все это.
- Банальная ревность, - пожала плечами завлит. - Кольдингам недаром ввел в балет жениха Моник: эту роль он отдал танцору, к которому ушла его жена. Фактически, повторил на сцене свою собственную жизнь, выйдя на подмостки в костюме змея. И смотри, как красиво сразу получается: "Беззаконную небо карает любовь, - ты сама будь свидетель тому", - с губ мастеров одновременно сорвался злой презрительный смех.
- Она была ему небом обещана, но влюбилась на земле, вот же тварь, - подхватил Сильвер. - А "выкупается кровью пролитая кровь", значит, относится к попытке Моник убить дракона... Скрепление и удвоение печати. К тому же, руку даю на отсечение, тупой нож из реквизита в последний момент был заменен отточенным ритуальным - чтобы во много раз возросла мощь атаки: за счет пролития крови, то есть нападения, требующего отмщения, за счет собственно пролитой крови и за счет ритуального оружия. Очень красиво. Кто бы мог подумать, что Ричард Кольдингам Второй, потомок и наследник основателя европейской школы Печати, тратит свой дар и ум на такую херню, как месть женщине...
- Ты тоже не думал, что на сорок девятом году жизни попрешься в балет. Любовь в принципе толкает человека на всякую херню.
Черные глаза встретились с сиреневыми.
- Помнишь, ты говорил, что сам не смог досмотреть эту гадость - такой мощный флер смерти шел со сцены? - от волнения в ее речи прорезался акцент, изжитый было за годы жизни в Британии.
- Было. Но нам это на руку. Эли никогда не был так чувствителен, как я; к тому же, с годами он слабеет. За плотной завесой чужих смертей он, во всяком случае, не сразу почувствует свою, - а я собираюсь перебросить печать, лишь когда полностью ее сплету.
- Я не об этом. Ты сам уже не мальчик... уверен, что выдержишь?
Мужчина заговорил не сразу, не отрывая глаз от пейзажа за окном - всех оттенков коричневого, как кадр из старого кино:
- Не уверен. И очень боюсь за вас, - о себе он думал мало. В конце концов, самое страшное, что его ждет в случае неудачи, - мгновенная смерть на сцене. А вот остальным заговорщикам такой милости от босса ждать не приходилось... - Но другого шанса может не представиться. А действовать надо, иначе мне придется хоронить сына.
В свое время они с Ланой проявили непростительную сентиментальность, приведя в дом троих сирот и, что еще хуже, привязавшись к ним. Когда пришло время в очередной раз пополнить ряды котерии, Эли знал, какой нож приставить к горлу своих самых старых слуг, мастера и подмастерья, до той поры почти неуязвимых.
Велик был соблазн в очередной раз плюнуть старому пауку в глаза, сплавив детей куда-нибудь за пределы страны, лучше за океан; за их безопасность - и возможность напоследок прищемить хвост верховному мастеру - Сильверы готовы были заплатить жизнью. А их ученики не собирались становиться сиротами во второй раз.
И Лоран, бывший среди молодых людей за старшего, добровольно принял титул и обязанности мастера котерии. К несчастью, парень оказался совершенно не готов к роли убийцы - и привыкнуть не мог, как ни старался; казалось, еще немного, и сам не выдержит, сорвется... Конечно, он знал, что не имеет права умереть или сойти с ума, иначе его место придется занять Джеймсу или, того хуже, Виктории, только этим и держался... но кому, как не экстрасенсам, знать, насколько хрупка на самом деле человеческая воля. Глядя на него - и его родных, замерших в тревожном ожидании, - Вирджиния тихо радовалась, что босс определил ей в ученицы кровожадную психопатку, ожесточенную сверх того годами в психиатрической лечебнице; Сэм даже временами требовалось давать по рукам.
- Поняла, - наконец вздохнула она, выныривая из тяжелых мыслей. - Значит, звоню братьям Батори и беру у них заказ на голову Мейсена.
- Меньше, чем за три миллиона, не почешемся, - рядом с ней снова сидел Сильвер-профессионал. - Полтора мне за ведущую партию, остальное поделишь.
- Справедливо. Тебя подвезти? - он отрицательно мотнул головой и, крепко пожав ей руку, вылез из машины. Завлит наконец вставила в мундштук тонкую сигарету, затянулась, провожая его взглядом. Вдохнула горький дым, отдающий ментолом, и набрала номер:
- Господин Владимир Батори? Это Кайдан.* Мы согласны.
От автора:
*У полных альбиносов бывают сиреневые глаза - если в первые годы жизни вырабатывалось небольшое количество меланина, глаза приобретают светло-голубой цвет, при том что сквозь прозрачную радужку просвечивает красный (сосуды, глазное дно), получается сиреневый.
**Тысяча фунтов - стоимость однокомнатной съемной квартиры в более-менее приличном районе Лондона в месяц. Без учета счетов за коммунальные услуги и муниципального налога.
***Строго говоря, нет. Белла таких тонкостей не знает, но кладдах на правой руке, обращенный сердцем к носителю, говорит о любовной связи, а не о браке. Лэнс носит так называемое кольцо фениев(Fenian Claddagh), что как бы намекает.
****Кайдан — традиционный фольклорный жанр в Японии, призванный испугать слушателя; рассказ о встречах со сверхъестественным: привидениями, демонами, ведьмами и тому подобным.
__________________
Лэнс и Вирджиния цитируют "Замок Смальгольм, или Иванов вечер".
Источник: http://robsten.ru/forum/67-1744-1
0
