6 месяцев спустя

Белла бежала по коридорам госпиталя, едва не спотыкаясь на ходу. У дверей палаты Эдварда ее уже ждала Эммет, Эсме и мама. Она сама была на приеме у врача, когда позвонила Эсме и сообщила радостную новость, что Эдвард пришел в себя.

– Вы уже виделись с ним? – спросила Белла запыхавшись, с нетерпением поглядывая на дверь.

– Дочка, успокойся, – Рене взяла ее за руку, тихонько сжимая. – Доктор Мейсен сейчас с ним, сказал, что пригласит нас. Чего руки такие холодные, ты не замерзла? Что сказал твой доктор? Вы говорили о твоем весе?

– Мама, все в норме, вес набираю, не беспокойся. И нет, я не замерзла, видишь?! – она оттянула теплый вязаный свитер Эдварда, который был на ней надет и доходил до середины бедра. Последние полгода, Белла часто носила вещи мужа, объясняя это тем, что так чувствует его присутствие.

На протяжении того времени, что Эдвард находился в коме, Белла проходила терапию у психоаналитика. Это помогло ей вернуть в норму эмоциональное состояние, проработать психологические травмы и простить маму, с которой она не общалась несколько дней, после их первого разговора. Сейчас Белла гораздо лучше справлялась со своими перепадами настроения, обрела уверенность в завтрашнем дне и надежду на будущее, в котором они с Эдвардом наконец-то смогут быть счастливы. А самое главное, она простила себя и избавилась от убеждения, что все события, которые с ней произошли – это расплата за ее счастливое и беззаботное детство и юность.

– Может просто войти? – Белла сделала глубокий вздох и провела руками по волосам, пытаясь справиться с волнением.

– Белла, давай дождемся доктора Мейсена, – Эсме тоже нервничала, но старалась не покдавать вида и доверяла профессионализму доктора, который за последнее время стал для нее больше, чем лечащий врач ее сына.

Несколько раз они ужинали вместе, и Эсме пару раз даже приносила ему свой фирменный черничный пирог в знак благодарности и признания. Женщина давно призналась себе, что воспринимает Мейсена, как мужчину, который ей нравится, но пока ее сын находится на грани жизни и смерти, даже не позволяла думать себе об этом. И вот сегодня, когда Карлайл сообщил ей о том, что Эдвард пришел в сознание, она пообещала себе, что, если ее сын будет здоров, она непременно признается Карлайлу в своих чувствах, очень надеялась, что взаимных, и попробует снова обрести давно позабытое женское счастье.

Доктор Мейсен появился в дверях и с улыбкой кивнул в сторону палаты.

– Думаю, мистер Каллен готов к приему посетителей, но только…

Белла не дослушала и кинулась в палату. У кровати она притормозила и немного замялась, теряя свою прыть. От того, что она снова видит его живым, в глазах начали собираться слезы.

– Привет, – девушка улыбнулась и сделала робкий шаг, присаживаясь на край кровати. Она взяла его за руку и немного сжала. – Как ты?

– Привет… – Эдвард посмотрел на нее, а потом перевел взгляд на руку девушки, в которых она сжимала его ладонь.

– Эдвард! – в палату вошла Эсме со слезами на глазах и сразу же кинулась к сыну. – Как ты сынок? Боже, мы так за тебе переживали… Ты нас всех жутко перепугал… – она обнимала его и гладила по волосам, оставляя на них поцелуи.

– Мама?

Эсме отстранилась от сына и взглянула на доктора Мейсена, а потом на Изабеллу. Из уголка ее глаз покатились слезы.

– Об этом я и говорил… – тихо произнес Карлайл.

Эммет стоял в дверях и хмурился, а Рене, зажав рот ладошкой, пыталась сдержать рвущийся всхлип сожаления.

– Кто все эти люди, доктор? – оглядев палату спокойно спросил Эдвард. – Это мои родственники?

Белла прикусила губу и обхватила ладонями лицо мужа.

– Эдвард, это я – Изабелла, Белла, твоя жена… Ты меня не помнишь?

Мужчина лишь отрицательно покачал головой, напряженно всматриваясь в карие глаза, в которых блестели слезы. Что-то кольнуло в области его сердца от взгляда этих красивых глаз, но он не помнил. Ничего не помнил.

 – Твоя Белла… – прошептала она и не дождавшись от него никакой реакции, кроме удивления, убрала руки, вскочила и выбежала из палаты. Эдвард проводил ее взглядом и испытал что-то вроде сожаления, что ему пришлось причинить ей боль, так явно читавшуюся в глазах девушки.

– Эдвард, ты кого-нибудь узнаешь? – серьезно спросил Карлайл.

– Ну… – он взглянул на Эсме. – Вроде бы ты учила меня кататься на велосипеде, а когда я разбил в кровь коленки, плакала и ругалась на отца, за то, что тот купил мне велосипед… – он пожал плечами.

– Боже, да, так все и было! Да, это я – твоя мама…Сынок, что еще ты помнишь?

– Я… Я не знаю… В голове туман… А где папа?

Эсме всхлипнула и прикрыла глаза. Карлайл решил переключить внимание на себя.

– Эдвард, это твой друг Эммет Маккарти, а это… мама Изабеллы – Рене.

– Здарова, Эд. – улыбнулся Эммет. – Рад, что ты здесь, мы уже и не надеялись… – он усмехнулся и убрал руки в карманы брюк.

– Здравствуй, Эдвард, – подала голос Рене. – Я очень рада, что ты снова с нами.

Эдвард кивнул, пытаясь припомнить хоть что-то, но в голове было мутно, как в грязной воде. Какие-то образы, вспышки, картинки, силуэты людей, но ничего конкретного. И еще ему не давала покоя мысль, что та девушка, которая только что выбежала из палаты в слезах, оказывается его жена.

– Доктор, какова вероятность, что однажды я все вспомню?

– Она достаточна велика, Эдвард, но как я вам уже и говорил, у вас были тяжелые травмы, и мы предполагали, что такое возможно. Насколько все серьезно, сможем сказать после тщательного обследования головного мозга и наблюдений за вашим состоянием. Память может вернуться завтра, а может через месяц или год. А может… не вернуться никогда… Скорее всего у вас ретроградная амнезия и сейчас важно понять, какие конкретно события вы не помните. Но то, что вы узнали свою маму, говорит о хороших перспективах. Еще некоторое время вы будете оставаться под моим наблюдением, а затем сможете отправится домой и вернуться к прежней жизни

– Ясно… – Эдвард вздохнул. – Кстати, имя Эммет, кажется мне знакомым.

– Конечно знакомо, брат! Мы столько с тобой прошли… Мы вместе… – Эммет осекся и решил, что пока рано рассказывать о событиях, которые происходили, особенно в последние пять лет. – Хотя тебе, наверное, лучше пока не знать, – мужчина усмехнулся. – Но я тебе обязательно все расскажу.

– Миссис Каллен, я думаю, вашему сыну будет полезно посмотреть семейные фотографии и послушать истории из его жизни. Так мы сможем понять, в каком направлении двигаться во время реабилитации.

– Да, конечно, доктор Мейсен. Я прямо сейчас этим и займусь. – Кивнула Эсме и вытерла слезы. – А ты пока отдыхай сынок, восстанавливайся.

– Да, мы пойдем, Эд… Ты отдыхай и, если что-то понадобится, дай знать – Эммет похлопал друга по плечу и вышел из палаты. За ним последовали Эсме и Рене.

– Вам что-то нужно? – обратился к Эдварду доктор.

– Я пока не знаю… Эмм, можете позвать ту девушку, Изабеллу.

– Вашу жену? Да, конечно, – улыбнулся Мейсен.

– Ага, жену… – Эдвард никак не мог привыкнуть к мысли, что теперь женат. – Хочу поговорить с ней. – Он провел рукой по голове и посмотрел на Карлайла, – Доктор…

– Мейсен, меня зовут Карлайл Мейсен, можно просто Карлайл.

– Хорошо, Карлайл… А сколько мне лет?

– Тридцать два года, – доктор открыл медицинскую карту Эдварда. –– В ноябре будет тридцать три.

– Сколько?! – глаза мужчины округлились. – Я смутно помню, как мы переехали из Чикаго в Нью-Йорк, мне тогда было чуть больше двадцати…

– Сожалею, Эдвард… Мы сделаем все возможное, чтобы память вернулась к вам. Но знаете, иногда наш мозг просто не хочет о чем-то вспоминать, в психоанализе это называется вытеснением, но об этом вам расскажет психотерапевт. Завтра у вас с ним состоится первая встреча.

– А есть что-то, что мой мозг не хочет вспоминать? – насторожился Эдвард.

– А об этом пусть вам расскажет Изабелла. Подробности знает только она. Я позову ее. – Мейсен кивнул и покинул палату.

В коридоре перед ним предстала печальная картина: Изабелла сидела на полу и тихонько плакала, Рене и Эсме опустились рядом с ней и пытались успокоить. Эммета нигде видно не было.

– Изабелла, он хочет видеть вас, – подойдя ближе, сказал доктор.

– Он вспомнил? – моментально прекратила плакать девушка.

– К сожалению, нет. Белла, прошу вас, не расстраивайтесь, все может измениться, мы же предполагали, что такие последствия возможны. Он жив и практически здоров – это сейчас главное.

– Да-да, вы правы… Я просто… Я оказалась к этому не готова… А что, если он никогда меня не вспомнит? – спросила Белла, смешно шмыгая носом, как ребенок.

– Может быть и такое и это нужно принять… Но он всегда может заново с вами познакомиться. – Карлайл подмигнул. – В ближайшее время мы проведем полное обследование головного мозга мистера Каллена и поделимся с вами возможными перспективами.

– Хорошо, спасибо, доктор. И не обращаете на меня внимания, гормоны, сами понимаете…

– Берегите себя, Изабелла. И не вываливайте на него слишком много информации, рассказывайте постепенно, чтобы он успевал все это переварить. – Белла кивнула. – Миссис Каллен, – он обратился к Эсме. – Можно вас на минутку?

Перед тем, как войти в палату Эдварда, Белла сделала глубокий вздох и попыталась успокоится. Она, конечно, знала, какие последствия могут быть после тяжелой травмы головы и прогнозы были не утешительны: от паралича и потери двигательной функции до отказа органов и потери памяти. Доктор Мейсен говорил, что это как рулетка и пока Эдвард не придет в себя, (если вообще придет) делать какие-либо выводы рано. Белла надеялась, что все обойдется, и понимала, что готова принять любые последствия, даже самые страшные. Но сегодня, когда Эдвард смотрел на нее пустыми глазами и не узнавал, она в полной мере ощутила, насколько была не готова к этим самым последствиям. Толкнув дверь, она глубоко вздохнула, шагнула в палату и грустно улыбнулась, увидев, каким пристальным взглядом наблюдает за ней муж.

– Привет, – первый начал он. – Еще раз…

– Привет, – вздохнула Белла и улыбнулась чуть шире. – Давай знакомиться. Я Изабелла Каллен, Белла, твоя жена, – нервный смешок сорвался с губ девушки, что вызвало ответную улыбку Эдварда.

– Приятно познакомиться, Изабелла, я – Эдвард Каллен, судя по всему, твой муж.

– Эдвард, я понимаю, что ты не помнишь меня и возможно, что никогда не вспомнишь, но я хочу, чтобы ты знал, – Белла присела в кресло напротив его кровати. – Я не могу передать словами, как благодарна за то, что ты жив, хотя и ничего не помнишь… Я очень сильно люблю тебя…

Эдвард видел в ее глазах искренность и едва не задохнулся от интенсивности ее взгляда и переполнявших его эмоций. В этот момент он очень пожалел, что не помнит ее, ему была приятна мысль, что такая красивая девушка его любит. А еще она его жена. Это, как выиграть в лотерею: ты счастлив, но требуется время, чтобы осознать, что это произошло именно с тобой.

– Ты очень красивая, Белла, и это итальянское имя тебе очень подходит, – сказал Эдвард, пристально глядя на нее.

 – Спасибо, ты часто об этом говорил…

Эдвард рассматривал жену и восхищался ее естественной красотой. Он отметил отсутствие косметики на ее лице, бледность кожи, на которой ее глаза выглядели как два бездонных омута, пухлые розовые губы, которые она постоянно покусывала. И густые волосы, стянутые в конский хвост. Одета была Изабелла в вязаный бежевый, явно мужской, свитер, который был на несколько размеров больше нее самой. Эдварду почему-то захотелось обнять ее и убрать с ее лица это грустное выражение.

– Расскажи мне о нас? Какими мы были, что делали? Как мы поженились?

– Ох… – Белла снова закусила губу и опустила глаза. – Мы любили друг друга, но… Я… – девушка подняла на него взгляд, в котором читалась мука. Как рассказать ему, что на протяжении нескольких лет, она не обращала на него никакого внимания? Как объяснить, что весь тот кошмар, через который они прошли вместе закончился и теперь можно начать все сначала. С чистого листа. Придется обсудить этот вопрос со своим психотерапевтом на следующей встрече. – Доктор сказал, что тебе нужно узнавать все постепенно, я расскажу тебе все, Эдвард, но позже, хорошо?

– Но я хочу знать… Покажи мне наши совместные фотографии. Со свадьбы, например ну или, не знаю… с каких-то мероприятий, на которые мы вместе ходили. – Девушка побледнела. – Ходили же? Или нет? Чем мы занимались, Изабелла? Где жили, как проводили время? Расскажи, мне действительно интересно… – от мужчины не ускользнуло то, как Белла сжалась под его взглядом, не понятно было только, почему?

– Эдвард… – Белла тяжело вздохнула. – Нет никаких фотографий. Это может показаться странным, но наш брак не был похож на другие… – теперь он сам нахмурился. – Мы поженились, потому что были вынуждены это сделать и долгое время жили, ну… просто как соседи… и это моя вина… – в глазах девушки начали собираться слезы. – Ты так сильно любил меня, но я этого не понимала…

– А ты? Ты любила меня? – почему-то ему, непременно нужно было знать ответ на этот вопрос.

– Да! – быстро ответила Белла и смахнула слезу. – Очень любила, и люблю… но долгое время не понимала. – Она решила быть с ним честна, он этого заслуживал. – А когда, наконец поняла, случился весь этот кошмар, и мы оказались в больнице… Ты впал в кому, а я… Я молилась и ждала, когда ты вернешься ко мне.

Эдвард молчал, пытаясь переварить услышанное. Он, конечно, мало что понял, но чувствовал, что в глубине его сердца зарождается что-то похожее на страх и тревогу. Что-то такое, о чем он знать не хотел, по крайней мере сейчас.

– Сколько мы женаты?

– В сентябре будет пять лет…

– Белла, я… – девушка дернулась от того, как он назвал ее имя: как раньше, так, как мог произнести только он, и улыбнулась, – я очень хочу понять, правда… Но пока не понимаю… У нас, что? Был брак по расчету? Тебя заставили выйти за меня замуж?

– Можно сказать и так… – кивнула Изабелла. – Хотя я могла отказаться, но это было самым верным решением в моей жизни, и мне понадобились несколько лет, чтобы понять это, если бы не ты… Я бы сейчас не сидела здесь. Ты спас меня Эдвард, и заботился обо мне на протяжении всей нашей жизни.

– Мы хоть были счастливы? – не унимался мужчина, он запутывался все больше и больше.

– Да… – Белла всхлипнула. – Но недолго… А потом этот страшный человек попытался разрушить все и убить нас.

– Убить?! За что? Какой человек? Изабелла, я не понимаю! Что за жизнь у нас такая была: тебя заставили выйти за меня, мы жили, как соседи, но при этом любили друг друга, но этому нет никаких доказательств, и я тебя от чего-то спас… – Эдвард испытал что-то вроде дежавю и замолчал, испугавшись своих чувств, которые сейчас будили в его душе странные ощущения: страх и нежелание вспоминать такое свое прошлое.

Слезы катились по щекам Беллы, и она понимала, каким нелепым сейчас выглядит ее рассказ в его глазах. Окажись она на месте Эдварда, она бы бежала без оглядки, и не за что не захотела бы вспоминать своего прошлого. И почему она сама не потеряла память?! Но потом девушка резко вскинула голову и посмотрела на Эдварда, как будто на нее снизошло озарение.

– Вот доказательство нашей любви, – она схватила его руку и положила на свой округлившийся живот, который скрывал широкий свитер. – Вот оно, Эдвард, доказательство того, что мы действительно любили друг друга…

Глаза Эдварда расширялись по мере осознания того, что происходило в эту минуту под его ладонью, которую он инстинктивно раскрыл, накрывая живот Изабеллы. Он чувствовал слабые толчки, а по его телу бегали мурашки. Он хотел что-то сказать, но из-за шока, слова застряли в горле, а его рот, то открывался, то закрывался, как у рыбы, выброшенной на берег.

– Я узнала, что беременна, находясь тут, в больнице, спустя пару недель после того, как мы сюда попали. Была угроза выкидыша, но все обошлось и наш малыш на этот раз тут, – Белла накрыла ладонь Эдварда своими руками и широко улыбнулась сквозь слезы, – Чувствуешь?! Он там, толкается…

– Чувствую, – выдохнул Эдвард. – Это… Я… Это очень неожиданно… – он продолжал аккуратно касаться руками живота. – Прости, что возможно не реагирую так, как ты того хочешь, но просто я… Я помню себя двадцатилетним парнем, а сегодня узнаю, что мне скоро тридцать три, я женат и у меня скоро будет ребенок… – он прикрыл глаза и провел рукой по лицу, делая глубокий вздох. – На каком ты сроке?

– Двадцать семь недель, до родов осталось пару месяцев, – счастливая улыбка озарила лицо девушки, и Эдвард залюбовался ей, теперь он возможно понимал, почему полюбил эту девушку и женился на ней, хоть и по расчету.

Продолжение