Глава двенадцатая.

Я уже привыкла к резко наступавшей тишине в классе при моем входе. Ничего удивительного. Просто каждый в свое удовольствие рассмотрит меня. Бросит столько презрительных взглядов в мою сторону, сколько посчитает нужным.
Самодовольно ухмыльнется настолько заметно, смотря с какой силой человеку захочется показать насколько ему лучше, чем мне. И просто инстинктивно, как при входе любого человека, обернется, а поняв, что больше его ничего не позабавит, безразлично отвернется.

В разные периоды жизни для меня имели значение разные реакции.

Но сегодня…

Верите или нет, но сегодня мне вообще плевать. Сегодня мне действительно без разницы. Сейчас меня меньше всего волнует кто-то чужой, а тем более - чье-то жалкое мнение.

Возможно, это было, потому что сегодня для меня последний день в школе перед наступавшей снова новой жизнью. И мне просто хотелось провести его…безразлично.

- Слышал, ты скоро станешь отцом, - послышался громкий и четкий голос уже среди фонового шума голосов всех одноклассников.

Уверена, у меня на лице и мускул не дрогнул, в попытке изменить сейчас безразличную маску, однако с реакцией других частей меня я не могла справиться. Я не могла их контролировать.

Но изменения произошли не из-за темы разговора. Сердце забилось быстрей, по телу прошла волна волнения, и я задержала дыхания из-за того что ожидала ответа собеседника. Ожидала и боялась ответа собеседника.

Тихий смешок был услышан мной, потому что разговор проходил за партой стоящей за моей спиной. Движение головой было увидено лишь из-за того что я слишком хорошо знала его. И растянувшаяся на его губах ухмылка была почувствована мной, потому что это было закономерное действие.

- А я это услышал долгие месяцы назад.

Он был зол. Так зол. Я почти пожалела. Нет, не почти, я пожалела.

- Какого черта? – я могла на пальцах одной руки пересчитать те разы, когда он не мог сдерживать себя.

- Я не знала, что она сделает это, - дерьмовое оправдание, но правдивое.

Смех.

- Теперь знаешь, - зол.

Он подавлял меня.

- Знаю, - тихий, слабый, жалкий шепот.

Ненавижу!

- И вообще, почему я не первым узнал об этом? – закономерный вопрос, - Или может ты залетела от Розали, только вот почему она тогда растрепала это моим родителям?

Он ждал ответа. А я молчала.

Он резко сорвался с места и быстро направился ко мне. Это был первый раз, когда я по-настоящему испугалась его.

Подойдя, он грубо схватил меня за руку, и я боролась с тем, чтобы с губ не сорвался тихий всхлип, когда его пальцы впились в мою руку, и, подтащив к креслу, толкнул в него.

- Скажи мне, пожалуйста, почему я не успеваю придти домой со школы, а меня уже встречают с новостями? – я отворачивалась от него, а он заставлял меня смотреть ему в глаза. – Почему почувствовал себя полным идиотом, когда узнал, что я, можно сказать, единственный кто не был в курсе? Почему ты растрепала, когда было ясно, что должна была молчать?

Молчи сейчас.

- Типа тебе из-за незнания что-то стало, - это сейчас совсем было ненужно.

Глаза загорелись, краешки губ приподнялся в ухмылке.

- Конечно, нет. Но, знаешь ли, неприятно, - ответил он, - ты как никто знаешь, как сильно я люблю быть первым, - мной были уловлены все смыслы сказанной им фразы.

Я не знала, что говорить.

- Полагаю мне не надо оповещать тебя о радостных событиях в наших жизнях? – с натянутой и неестественной улыбкой произнесла я.

Улыбка. Такая милая. Мягкое и легкое прикосновение его пальца к кончику моего носа.

- Нет, я уже знаю о радостных изменениях в твоей жизни, - противным голосом ответил он.

А мне этого хватило. Я получила нужные ответы.

Попыталась встать и уйти из своей же комнаты, но он остановил.

- Куда?

- К радостным изменениям в своей жизни, - сарказм, сарказм, сарказм…

Он молчал. Пару секунд.

- Ты понимаешь, что этим твоим ответом я узнал то, что хотел?

- Так же как и я, - снова попытка уйти, снова остановлена.

- Белла, - он удивленно смотрел на меня и качал головой, - ты же не думала, что я соглашусь.

Искренне надеялась.

- Не знаю, - я пожала плечами, - мы все-таки были в отношениях.

Если это можно так назвать.

Необоснованный смех завел меня в тупик, смутил.

Я непонимающе посмотрела на него.

- Вынужден исправить тебя, что было между нами, называется хорошо проводить друг с другом время.

И все?

- Тогда зачем ты вообще затеял все это? Хорошо время ты проводил и с другими… - слова будто повисли в воздухе.

Кажется, он уже давно хотел услышать от меня этот вопрос. Или ожидал.

- Первая любовь должна быть неудачной, катастрофичной даже, переполненной болью, чтобы потом, после того как ты доверилась одному человеку, тебе было сложно открыться другому, - он так мило улыбался, - и я подарил тебе это, и ты даже должна сказать мне спасибо за этот опыт.

Читаю между строк, когда я понял, как ты относишься ко мне, то просто захотел показать все прелести этого чувства.
Я сглотнула. Хотелось поспорить с ним, когда он произнес слова первая любовь, да и вообще любовь, но почему-то не получилось.

- Спасибо, - слетело с пересохших губ, - но по твоим словам я получаю многое, что должна была получить в любом случае, - глубокий нервный вдох, - но что получаешь ты? В чем смысл приложенных тобой столь больших усилий? – сарказм кого-нибудь когда-нибудь погубит…

Единственное что мне сейчас хотелось спросить - было это.

Довольная ухмылка и его горящие глаза, просто кричали о том, что у него есть ответ и на этот вопрос.

Готовился?

- А я получаю удовольствие от того, что становлюсь и остаюсь единственным, кто будет твоим первым, потому что никто и никогда уже не возьмет забранное мной, - тихо и медленно проговаривал он каждое слово, - я первый, кому ты позволила взять себя. Я первый, кому ты искренне и полностью открылась. Я первый, кто занимал много места в твоих мыслях. И я первый, кого ты полюбила, - он наклонился, и теперь его губы были всего лишь в нескольких жалких миллиметрах от моих, - я точно был, все-таки есть и буду этим человеком, парнем и мужчиной для тебя.

Жгучая боль, разливающаяся по всему телу, откуда-то с левой стороны, из-за услышанных действительно правдивых слов, была подавлена сорванным с моих губ последним и без спроса взятым поцелуем.

Чувствуя его губы, еще совсем легко касающиеся моих, мне хотелось оттолкнуть парня, оставить на его щеке красный след от своей злости.

Чувствуя его губы, уже грубые против моих, мне хотелось оттолкнуть парня, прокричать, что забыть его, моего первого, всегда можно с помощью самообмана.

Чувствуя его губы, уже полностью завладевшие моим ртом, мне хотелось оттолкнуть парня, заверить в том, что он не тот, кого я полюбила.

Чувствуя его руки, стягивающие с меня одежду, хотелось оттолкнуть парня, и профессионально соврать, что он не был единственным.

Чувствуя вес его обнаженного тела поверх такого же моего, на самом деле не в первый, но все-таки в первый раз, хотелось оттолкнуть парня, не позволить снова воспользоваться.

И снова чувствуя его всего, хотелось оттолкнуть парня, рыдая из-за того что вновь оказалась недостаточно сильной…

Но сопротивление было только мысленное, моральное, не физическое, слабое…

И все сказанные им слова были слишком правдивы для моего опровержения, моего сопротивления или моей злости…

Не буду отвечать за те теории, которые он высказал о моем будущем, лишь только потому что, что-то внутри подсказывало мне, что и это было тоже правдой…

Тогда я просто вернулась к обычному состоянию, которое поглощает меня после того как я осознаю, что сделала что-то неправильно.

Такому незнакомому, почти новому, очень редко испытываемому мною состоянию…

Сожаления, сожаления, сожаления…

- …но знаешь что, Эрик? – спрашивает он, продолжая их разговор, который я почти не услышала, и сразу отвечает, - как не странно, но я не о чем не жалею.

- Да? – кажется, тот удивлен таким концом.

Я тоже. Не скрываю.

- Да, - беззаботный ответ, - ведь на меня ничто из этого никак не повлияло.

Источник: http://robsten.ru/forum/29-395-1