Находясь в комнате Беллы, я пялился в пространство, ничего не замечая вокруг. Меня раздирала злость на части, кипела, бурлила, как вода в гейзере. Злился, в первую очередь, на самого себя. Какого черта, Каллен? Беллу чуть не изнасиловал этот урод Джеймс, а ты едва сцену ревности не устроил! 

Не могу забыть, как ни пытаюсь: Белла лежит на полу, такая маленькая, хрупкая, беззащитная, а на неё навалился  здоровенный мужик. Хотелось разорвать его на части, уничтожить, чтобы он никогда больше не смел даже искоса глядеть на мою девочку, чтобы он навсегда забыл об ее существовании. 

Дав выход гневу, я не почувствовал себя лучше. Отнюдь! Вновь вина подарила новую порцию изысканной пытки. Надо было проследить за Беллой, сразу подняться с ней наверх, держа за руку, не отпуская ни на секунду из поля зрения.

 Впервые я благодарен своей паранойе: она дернула меня, как за веревочку, заставила пойти следом, дабы убедиться, что с девушкой всё в порядке. Ну что может произойти в нашем доме? Любой здравомыслящий человек покрутит у виска. Эдвард Каллен – любитель держать события под своим контролем. Решил проследить за Беллой. Успел вовремя, однако сердце разрывается на лоскуты.

Остается понять, почему Джеймс резко сорвался с места и скрылся с моих глаз, даже не обсыпав проклятиями. Решил отомстить, подонок? Ничего у тебя не выйдет. Белла станет недосягаемой для тебя. Спрячу ее от всех, глаз не сомкну ночи напролет, стану охранять ее, подобно преданному цепному псу, готового лишь за милость хозяйки вилять хвостом и ложиться на спину с высунутым языком. 

Как же мне хотелось тогда обнять малышку, защитить, успокоить, взять на руки, унести в свою комнату и не выпускать её в большой и опасный мир. И вот, вмешался этот мальчишка Джейкоб. Щенок!  

Я смотрел как этот качок-переросток прижимает к себе мою девочку и не находил нужных действий. Просто стоял и смотрел, как пень, с отвисшей челюстью. Белла, похоже, им очарована. Ну, конечно! Герой и защитник слабых дам. Вот, мать его! Хотя она, конечно же, будет уверять меня в том, что Блек – старый друг и еще один заботливый брат в довесок к Эммету Маккартни. 

Запустив руку в волосы, я завис в раздумьях. Барахтался и терял силы, трясина сомнений затягивала в себя, подобно болоту, куда угодил незадачливый путник в мрачном лесу. Что же делать? История повторяется. И ты опять, Каллен, в полном дерьме… 

Конечно, признай, что Джейкоб для Беллы больше подходит, чем ты. Он силен, красив, в меру талантлив, умеет зарабатывать деньги, и самое главное – моложе тебя! Насколько он ее старше? Лет на шесть? Мальчишка еще совсем. А ты? То-то же. Старше Беллы почти в два раза, к тому же за тобой тянется шлейф подпорченных отношений с ее отцом.

 Мои добрые подружки - паранойя и ревность - отвесили символический шутовской поклон, помахали ручками и послали воздушные поцелуи.

 История повторяется, друг мой Эдди. И если ты сейчас уйдешь, то всё может произойти вновь. Но на этот раз ты уже не выкарабкаешься. Просто сдохнешь, никому ненужный и забытый. И на твоем хладном трупе заработают деньги. Белла преспокойно найдет себе нового кумира в лице Джейкоба Блека и станет его верной подругой. 

От этих мыслей меня затрясло. Я сцепил зубы, едва почувствовал, как мои пальцы с силой сжали волосы. Бездумно перебирать волосы, похоже, вошло у меня в привычку. Так, надо справиться собой. Ревность еще двадцать лет назад меня погубила. А где же она тогда была все это время? Ответ пришел сам собой – некого было ревновать, не о ком мечтать, некого по-настоящему хотеть… 

Вот ведь черт! 

Нет, пора раскрыть душу, рассказать Белле о том, насколько я виноват. Пусть станет моим судьей, вынесет вердикт. Она должна знать о прошлом. От этого зависит будущее. Возможно, наше будущее. 

Каллен! Дурак! Хватит тешить себя лишними иллюзиями….

Бег моих безумных мыслей нарушила Белла. Она присела рядом со мной. Бледная, заплаканная, такая хрупкая, беззащитная, как котенок. Мое сердце сжалось. Ком подкатил к горлу. Я ведь не уйду из ее жизни просто так. Даже если она выберет другого, то я останусь, буду верным стражем, рабом, готовым отдать за нее жизнь. Порву любого, без лишних слов, кто ее обидит.

Эта девушка забрала мою душу, сердце, всю мою суть. Хватит безбожно врать самому себе: Иззи больше нет! Ее образ развеялся, словно прах. Есть лишь Белла. Одна она и никого кроме. 

- Белла, иди ко мне, не бойся. 

Она всхлипнула, села рядом со мной на кровати и уткнулась в плечо. Я развернул ее к себе, прижал к груди. Начал гладить её волосы, пахнущие горечью полыни и еще каких-то неизвестных мне трав, принялся шептать какие-то глупые слова успокоения. 

Белла подняла ко мне заплаканное лицо, тихо сказала: 

- Эдвард, я не хотела, даже не думала, что всё так получится. Я не ждала его, честно, - она продолжала захлебываться рыданиями. 

Ну, и гад же ты, Каллен! Малышка думает, что ты сердишься на неё, из-за этого чертового козла Джеймса. Ну как ей в голову могло такое прийти, а? 

- Белла, - тихо сказал я, - малышка моя, ты ведь ни в чем не виновата. Как ты можешь так думать? 

- Ты его выгнал, и остался без ритм-гитары. Сорвется запись альбома, - она вновь всхлипнула. 

Я взял в ладони ее мокрое от слез лицо, с нежностью произнес:

- Неужели ты могла подумать, что вся эта ерунда дороже тебя?

Белла недоверчиво посмотрела на меня, заглянула в глаза. 

- А что дороже? Кто я для тебя, Эдвард? 

Браво, малышка. Один ноль в твою пользу. Вот сейчас я выложу всё тебе, как есть. Уж тогда ты не отвертишься. Я или уйду или останусь с тобой навсегда. 

Я тяжело вздохнул.

- Белла, давай сядем поудобнее. История будет длинная, невеселая, но ты должна её знать. И только тогда ты сможешь всё понять, что с нами сейчас происходит. 

Белла кивнула, отодвинулась. Она немигающим взглядом смотрела на меня. Мне казалось, что этот взгляд пьет мою душу, вернее ту часть, что у меня осталась. 

- Я слушаю тебя, Эдвард, говори все, что чувствуешь. Мы с тобой здесь и сейчас. И нет больше никого. Я и твои воспоминания. Не буду осуждать, оценивать или переспрашивать. Я буду только слушать, - и она провела своей ладошкой по моему лицу. 

- Ну, раз уж тебе действительно интересно, тогда слушай, - я глубоко вздохнул. 

Закурить бы, но не буду это делать у нее в комнате. Воспоминания, те, которые я гнал от себя столько лет выпивкой, первыми попавшимися женщинами и тяжелой работой, захлестнули меня волной и утащили в водоворот времени. 

- Я увидел Иззи впервые в средней школе Форкса, куда мы с приятелями прикатили на своих мотоциклах снимать девчонок. В Порт-Анжелесе все давно были знакомы, хотелось новых ощущений, впечатлений. Она понравилась мне сразу – хрупкая фигура, красивое личико. Иззи явно выделялась из толпы своих подружек. Я предложил ей прокатиться – она отказалась. Я попросил ее номер телефона – она назвала. Когда я ей позвонил, то мы проболтали часа три. С ней было очень интересно, она была живой, веселой, но очень нежной и хрупкой, как фарфоровая куколка. И вот однажды она сломалась… 

Мы встречались около года. Собирались поступать в один колледж. Строили планы на будущее. Никогда не расставались. Я не знаю, кто первый придумал, но мы решили на крыше устроить вечеринку, по примеру Карлайла и Эсми, Чарли и Рене. Перенять эстафету у старших братьев. Нас было шесть друзей, потом пришли еще какие-то люди из тусовки. В общем, вечеринка шла полным ходом. И был там один парень. Питер. Высокий, накачанный, душа компании. Девчонки любят таких. И он начал подкатывать к Иззи. Сейчас, мне кажется, что в их поведении тогда ничего лишнего, но в тот момент я жутко ревновал. Не находил себе места, но не хотел устраивать сцену среди кучи народа. Я хотел набить морду этому парню, но откровенного повода он не давал. Хотел позвать Иззи с собой, увести ее оттуда. Она была слегка пьяна, веселилась, а я не придумал ничего лучше, чем встать и уйти, захватив с собой бутылку с выпивкой. 

Я топил свою невыносимую ревность в дешевой текиле на противоположной стороне улицы. Началась гроза, гром казался гулом иерихонской трубы, молнии рвали небеса на части. Начался жуткий ливень. Я подставил лицо под косые струи дождя, промок до нитки. Хмель ушел, осталась лишь горечь поражения – моя девушка осталась с другим.

 И тут я услышал вой полицейских сирен, скорой помощи. Я посмотрел на здание, на крыше которого мы были. Сердце сжалось в комок, волна тошноты подкатила к горлу, и я побежал, что было сил, обгоняя ветер. Но, как оказалось поздно. Протиснувшись сквозь толпу зевак и копов, я увидел Иззи. Вернее то, что от нее осталось. Маленькая, хрупкая кукла лежала на асфальте. Глаза открыты, руки и ноги неестественно вывернуты. Вокруг головы растеклась лужа крови. Её смывал дождь. Мигалки полицейских машин отражались на мокром асфальте…

 Потом приехал Чарли и обвинил меня во всем. Если бы я не был ревнивым засранцем, если бы я не ушел тогда… Но ведь поздно сожалеть! Иззи подошла к краю крыши, поскользнулась.  Несчастный случай, каких сотни  среди пьяных тинэйджеров.

В общем, я решил, что любить не буду никого и никогда. Сколько всего я наделал в своей жизни, из-за этого дурацкого чувства вины. Но вот встреча в Сиэтле изменила все, Белла. Поначалу я увидел Иззи, но морок развеялся. Ты другая – сильная, смелая, умная, нежная, моя девочка. Не отталкивай меня, пожалуйста. Я знаю, что прошу о невозможном, но побудь со мной хоть какое-то время. Пока у нас оно еще есть. 

Последнюю фразу я выпалил на последнем дыхании. Принялся следить за эмоциями на лице Беллы. Сейчас она мне скажет, чтобы я убирался к черту, что я слишком стар для нее, что я ходячая проблема, что… 

По ее личику скатились две крупные слезы. Я подавил в себе желание стереть их губами, коснуться нежной кожи, ощутить сладость губ… 

- Эдвард, поцелуй меня, пожалуйста, – тихо произнесла она.

 Не отдавая себе отчета, я медленно приблизил к ней лицо. Теплые руки обвили мою шею, Соленые от бегущих слез губы манили к себе: такие податливые, нежные, вкусные. Я просто таял от нежности, переполнявшей нас двоих. Поцелуй неспешно вводил меня в состояние блаженного транса. А в голове билась одна только мысль – Белла моя. 

Эдвард целовал меня так нежно, что дыхание прервалось, по телу разливалась блаженная истома, дарящая необъяснимую легкость. Мне было сейчас хорошо, как никогда. Сердце пело серенаду в груди – ему нужна я! Именно я, а не та умершая, незнакомая мне до сих пор Изабелла Свон. Я  - не фарфоровая кукла, а настоящая, живая, и Эдвард сейчас со мной. 

Каллен аккуратно положил меня на спину. Я не сопротивлялась – просто плыла по течению, доверившись ему. Он начал целовать мои глаза, щеки, плавно перемещаясь к шее. Я непроизвольно выгнулась и обняла его, прижимая к себе еще крепче, закрыв глаза. Доселе незнакомые мне чувства захватили полностью. Хотелось раствориться в нем, прижать еще крепче и никуда не отпускать. 

Эдвард прервал нежные ласки, прикоснулся к губам, ожидая моего ответа. Губы дрогнули под нежным натиском его рта. Я задыхалась, не могла пошевелиться, тело требовало большего. Прервав наше сладкое занятие, Каллен загадочно улыбнулся, убрал прядь моих волос с лица, невыносимо медленно и приятно провел по нему ладонью. 

Помедлив пару секунд, прошептал на ухо своим чарующим шепотом, наверное, самые эротичные слова в моей двадцатилетней жизни: 

«Закрой глаза, коснись меня. 

Ты пахнешь соблазном и медом. 

Исчезнет грязь осколков дня, 

Ударит в гонг природа. 

Крадется ночь, как дикий зверь, 

Вибрирует в лунном свеченье, 

Скребется в дверь, стучит в окно, 

Ей холодно одной, холодно одной. 

Лаская ночь, коснись меня 

Имя тебе – искушение! 

Дай мне, больше чем просто, любовь, 

Дай мне, больше чем страсть, 

Что проходит, словно боль. 

Я сгорю в огне – пускай! 

Я хочу стать пеплом 

Лишь познав твой рай» 

От этого шепота у меня холодок пробежал по спине, сердце в истоме сползло по позвоночнику, вернулось на место, застыв в ожидании, а затем желания вырвались на свободу. Я прильнула к Эдварду, притянула к себе и первая поцеловала. Он ответил, перехватил инициативу, стал ласкать меня, даря жар, зарождающийся внизу живота. 

- Белла, ты так нужна мне, не отталкивай меня, - прошептал он, оторвавшись от моего рта. 

Несколько секунд он медлил, а затем принялся целовать меня с пылом, неистово, так, как будто хотел забрать меня всю без остатка. Мне не хватало воздуха, но я требовала продолжения. Осмелев, я стала медленно поднимать его майку, гладить рукой спину, затем исследовать рельеф мышц на груди. Тихо постанывала прямо ему в рот, продолжая волнительную пытку, разрешая языку ласкать мое нёбо. 

Поцелуй пьянил, разжигал жар желания в крови, от которого по венам тек электрический ток, а каждая клеточка в теле была пронзена сотней импульсов. В этот момент мы уже слились воедино. Лишь благодаря губам, языкам, ведущих страстную игру, дарящую шелковую нежность. Казалось, что осязание стало единственным, что роднило меня с этим миром. Чувственность вырвалась из-под контроля, подчинила себе все процессы, до сего момента имеющиеся у меня в теле. Хотелось ощущать тело Эдварда, дарить ему ответные ласки, забирать себе поцелуи, подстраиваться под его томные и невероятно интимные движения. Минуты стерлись. Секунды рассыпались и растворились. Время превратилось в гигантское Ничто. Окружающее пространство исчезло. Здесь существуем лишь я и он. Мы. Вдвоем. И больше никого. 

Наконец, Каллен оторвался от меня. Он тяжело дышал, глаза потемнели, уподобившись лесному мху, который можно встретить на коре старых деревьев в лесной чаще.  Едва не взвыла от разочарования. Не хотелось возвращаться из сладкого плена. 

- Эдвард, я хочу, чтобы ты научил меня всему. Я так ждала тебя. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы это был ты… 

Ну вот, сказанного не воротишь. Замерев в ожидании и томлении, я закусила нижнюю губу, посмотрела на потенциального первого мужчину. На его лице промелькнули самые разнообразные эмоции – от недоверия до полного ошеломления. Каллен медленно отстранился от меня. Долгое время обдумывал, что же сказать девице, которая только что призналась в том, что ни черта не умеет, да будет вести себя, как настоящее бревно. Прелестно, ничего не скажешь! Кто меня за язык тянул? Понял бы уже всё в «процессе».

- Белла, ты хочешь сказать, что ты еще… Малышка, почему ты сразу не сказала? – недоуменно прошептал он. 

Я лишь пожала плечами. Мол, ты не спрашивал, да и когда об этом говорить, если нам в тот раз помешали? Можно подумать до этого момента я вела себя, как венецианская куртизанка, умеющая соблазнять мужчин одним голосом, при этом, будучи одетой в темный плащ, из-под капюшона которого не видно лица. 

- Ох, Белла… 

Эдвард замолчал, явно обдумывая, как бы меня поизящнее послать. Слезы защипали в глазах, я же еще сильнее закусила губу, чувствуя во рту металлический привкус. До крови прокусила!

- Белла, знаешь, лучше не надо нам с тобой настолько увлекаться. Хорошо? Тем более, у тебя сегодня был жуткий день, который надо забыть, как страшный сон. 

- Лучше бы ничего я тебе не говорила!  - не удержалась я, понимая, что сейчас меня отправят далеко и надолго.   

Эдвард нежно прикоснулся к моему лицу, провел губами по щеке. 

Тяжело вздохнул:

- Тебе надо поспать. Завтра утром ты поймешь, что едва не натворила глупостей, которых не исправить, - прошептал  мой любимый мужчина, решившись спастись от неумелой девчонки «праведными» отговорками.  

- Не оставляй меня, прошу, - жалобно проскулила я, понимая, что сейчас могу потерять его безвозвратно. 

Каллен вздохнул: 

- Ну, куда же я от тебя денусь? Спи, моя принцесса. Я побуду с тобой, а потом уйду, чтобы твой отец не запрятал меня за решетку.

Мне ничего не оставалось делать, как закрыть глаза. Эдвард перебирал мои волосы, нашептывал нежные слова на ушко, обжигая своим дыханием. Я не заметила, как сон укутал меня покрывалом, забрал на радужные тропинки.