Сон постепенно уходил, но глаза открывать не хотелось. Я лениво потянулась, сбрасывая с себя остатки расслабленной неги. Начался новый солнечный день, надоедливый дождь закончился. Лучик скользнул по глазам, нежно ласкал кожу, даря хорошее настроение. По комнате разносился аромат свежезаваренного кофе. Наверное, Элис уже ждет меня к завтраку, не опоздать бы на занятия... 

И тут меня озарило. Боже мой! Я же вчера уснула на кровати в номере Эдварда. Ой! Я пискнула и свалилась на пол. Ботинок, которые измучили мои ноги, на месте не оказалось. Они обнаружились рядом с кроватью, там же лежала моя куртка. 

Какой кошмар! Нет! Я, наверное, жутко выгляжу, как всегда во сне мои волосы растрепались. Не могу думать об этом. Только бы не покраснеть.

 И тут мой взор наткнулся на Эдварда. Он заказал завтрак в номер, взял со столика чашку кофе. Но главное было не то, что он делал, а то, как при этом выглядел. Каллен, явно, совсем недавно вышел из душа, его бронзовые волосы были влажными, еще он побрился и выглядел помолодевшим лет на пять, и при всем при этом, был одет только в одни светлые джинсы. От этой картины у меня челюсть отвисла, я не знала, что вообще делать в подобной ситуации.

Эдвард лучезарно улыбнулся: 

- Доброе утро, спящая красавица. Кофе готов, завтрак на столе. Или ты сначала в душ? 

- Я что так ужасно выгляжу? - ляпнула я первое, что пришло в голову. 

- Ты выглядишь прекрасно, малышка. Только вот волосы не много в беспорядке ну и тушь потекла, а так… - он развел руками. 

Я мгновенно вспыхнула, подхватила ботинки с курткой, пулей метнулась в ванную. Благо, дверь была сразу за моей спиной. Пришлось втискиваться в неудобную обувь. С курткой-косухой решила повременить.

Посмотрев в зеркало, тихо застонала. Хуже и быть не может: на голове птичье гнездо, тушь и правда потекла, вследствие этого под глазами черные разводы.

 Пришлось быстренько умываться обычным мылом, щиплющим глаза, кое-как приглаживать волосы рукой. Воспользоваться расческой Эдварда, которая спокойно лежала на полке, я не догадалась. Зато изрядно удивилась: надо же, у него есть расческа! Тогда почему его волосы в вечном беспорядке торчат в разные стороны? Настоящее искушение во всей первозданной красе. Так и хочется провести по ним рукой, расправить… 

Мысли понеслись в опасном направлении. Я еще раз посмотрела на свое отражение. Вроде бы ничего, товарный вид восстановлен. Сняла с крючка полотенце и вытерла им лицо. Белая хлопковая ткань оказалась влажной. Ощутив легкий запах бергамота и чего-то терпкого, я сделала глубокий вдох. Должно быть, Эдвард недавно вытирался. Моя буйная фантазия понеслась вперед, нарисовала яркую картинку: Каллен выходит из душевой кабинки, капли воды на его груди медленно спускаются к животу; он берет полотенце, обматывает его вокруг бедер…

Стало жарко. Дыхание прервалось. Судорожно сглотнув, я помотала головой. Вот, черт! Белла Свон, а ну засунь подальше свои похотливые мысли. 

Оценив повторно свой внешний вид, пришлось констатировать, что выгляжу вполне презентабельно. Но тут я осознала одну малюсенькую деталь, на которую еще пару дней назад не обратила бы должного внимания. Я же без косметики! Мне нечем накраситься. Как в таком виде я перед ним сейчас покажусь? Захотелось выть волком, который смотрит на луну из клетки в зоопарке. Потом запоздало пришла рациональная мысль, а с каких пор ты, голубушка, стала заботиться о том, как выглядишь? Раньше косметикой особо не пользовалась, кроме вчерашнего вечера. И то, под вескими уговорами Элис.

Женские, отчасти нелепые для меня, думы прервал стук в дверь и голос Эдварда: 

- Белла, ты там как? Все нормально? - обеспокоенно спросил он. 

- Да, я сейчас. Только одна просьба, - я замялась, а потом скороговоркой выпалила: - Не смотри на меня пристально, я не накрашенная. 

Из-за двери послышался приглушенный смех. Я поймала себя на мысли, что впервые слышу, как Эдвард смеется. Музыкально, приятно... Слушала бы всегда.

Каллен буркнул фразу: «О-о, женщины…» - и оставил меня на время в покое.

Выйдя из ванной комнаты, которая, как я и предполагала, была больше, чем съемная квартира, где мы с Элис жили, обнаружила живописную картину: Эдвард сидел за  сервированным на двоих чайным столиком и пил кофе. Меня ждал свободный стул, чашка ароматного напитка, который заставил разыграться аппетит. 

Каллен по-прежнему был в одних только джинсах. Я, почти не дыша, попыталась изящно сесть, но вместо этого буквально плюхнулась на стул и уставилась на обнаженный торс Эдварда. Хоть слюни не пустила – уже прогресс. Ну, что тут говорить? Да,  этот мужчина поистине великолепен: рельефные мускулы, плоский живот, татуировка на плече в виде кельтского орнамента, которую захотелось тут же потрогать, провести пальцами по каждому завитку черного рисунка. Сексуальная мощь и харизматичная притягательность. Каллену уже тридцать семь. Какой же он был в двадцать? Ну не могу я больше так, еще пару часов в его обществе - сойду с ума, взорвусь от неуместных желаний и фантазий. 

Набравшись смелости, я выдала: 

- А ты майку одеть не хочешь? Где-то я слышала, что за столом сидеть с голым торсом не прилично, - в надежде, что бес-искуситель перестанет издеваться над моим разыгравшимся воображением. 

Эдвард криво улыбнулся и вкрадчиво произнес, с явным удовольствием: 

- Нет, мисс, выпускница пансиона для истинных леди, мне и так хорошо.

И, как обычно, вогнал в меня в краску. Я с собой ничего не могла поделать. Сколько себя помню – чуть что, и я красная до самых кончиков ушей. По этой самой причине врать не могу. Просто физически. 

Эдвард пристально смотрел на меня, а я вместо вразумительного ответа хмыкнула что-то нечленораздельное. 

- Ну, как спалось, малышка? Что снилось? – не дождавшись от меня связных слов, спросил он. 

Я, немного подумав, выдала все как есть: 

- Мне снился ты, и еще какая-то невероятно красивая мелодия, серебристые струны, как колыбельная. 

- Ну, надо же, - отчего-то в голосе Каллена прозвучали хрипловатые нотки, как в тот момент, когда он поет свои «демонические» песни, - а мне ведь снилось то же самое. 

Эдвард накрыл мою руку своей. Судорожно сглотнув, я замерла в смятении, не в силах избавиться от прикосновения горячей ладони. Попыталась привести разбежавшиеся по закоулкам мозга мысли в порядок. Еще раз посмотрела на руку Каллена. Заметила, что он избавился от цепочек-браслетов и колец. 

Он перехватил мой удивленный взгляд, косо усмехнулся. 

- А, ты про мою привычную экипировку? Это всё Эсми. Наш гениальный костюмер считает, что без всяких цацок и демонического образа – никуда. Эдвард Каллен должен ходить со всякими кольцами, талисманами, амулетами. Черные майки, кожаные штаны, рваные джинсы. Публика жаждет зрелищ! Хорошо, хоть в эмо меня не записала. Такой погони за популярностью я не переживу! 

Я представила Эдварда с черной подводкой на глазах, розовой челкой, и нервно хихикнула.

 Каллен понимающе глянул на меня, хмыкнул, сделал большой глоток кофе из чашки. Последовав его примеру, я заметила, как он внимательно рассматривает меня. И, о, чудо! Не смутилась, не покраснела. Спокойно перевела на него любопытствующий взгляд. Эдвард ответил мне тем же. Сердце зашлось в неистовом танце, заставляя делать глубокие вдохи. Я едва не открыла рот, чтобы не хватануть воздуха, казавшегося вязким, как желе. Время растянулось, будто резиновое. Его зеленые глаза, подобно водам Саргассова моря, которые топили испанские галеоны, тянули меня к себе, гипнотизировали, опаляли холодным огнем и забирали навеки в свой плен.

Учитывая вчерашний поцелуй, то в таких взглядах не должно быть притяжения, магии, будоражащей кровь. Однако мы потерялись друг в друге. Как будто вновь пытались сблизиться, почувствовать момент, когда каждый сможет произнести: «Да, уже можно, чего же ты медлишь?». Казалось, что пространство вокруг сузилось, окружающий мир подернут туманом. Есть лишь темно-зеленые, пронзительные глаза, которые ведут поединок с темно-карими, пытаясь найти ответы на непроизнесенные вопросы.

Не знаю, сколько бы продолжались наши игры «в гляделки», если бы ни появление Эммета. Братец прокричал из гостиной: 

- Эдвард, а ну подъем. Я уже растолкал твоих лоботрясов, хотя они в пять утра только из клуба притащили свои задницы. Ничего, отоспятся в самолете, до Лос-Анджелеса путь неблизкий. Да еще Белла пропала, мобильник не отвечает. Ты же её вчера последний видел… 

Произнося весь свой монолог, Эммет застыл на пороге спальни с отвисшей челюстью. Я на него глянула, улыбнулась и поняла, что сейчас произойдет нечто страшное. Глаза кузена начали наливаться кровью, ладони сжались в кулаки. Поднявшись со стула, быстро подошла к нему, попыталась призвать к спокойствию.  

- Эммет, посмотри на меня. 

Вместо этого, братец в упор уставился на Каллена. 

Я дернула его за рукав: 

- Эммет, успокойся. Я просто осталась здесь на ночь. Да и вообще, почему я перед тобой оправдываюсь? Ведешь себя, как разгневанный папаша! Даже мой отец никогда так не оберегает меня!

Эммет не дал мне договорить, и просто отодвинул с дороги. Медленно подошел к Эдварду и пробасил: 

- Каллен! Если ты обидишь мою сестру, то я… 

Эдвард только криво улыбнулся и поморщился: 

- Эмм, остынь. Твоя любимая сестренка заснула во время разговора, тем самым, показав, насколько я для неё интересный собеседник. Наша принцесса спала на этом, – он небрежно махнул в сторону кровати, - королевском ложе, а я просидел половину ночи в кабинете. 

Мой заботливый братишка все еще прищурено смотрел на Каллена, словно взвешивая, верить ему или нет. Потом здравый смысл, похоже, сыграл свою главную роль, и Эммет устало сел на диван. 

- Пригласите к завтраку, что ли, - пророкотал мой братец-гризли, - бегаю тут, работаю, даже кофе еще не пил.

Я счастливо заулыбалась, подошла к Эммету и обняла сзади его могучие плечи. 

Эдвард посмотрел на все это, произнес с усмешкой: 

- Так, заканчивайте семейную идиллию. Час на сборы и в аэропорт. Надеюсь, оборудование готово к погрузке? – и тут же посмотрел на меня, добавил порывисто: - Белла, ты же меня, в смысле, нас проводишь? 

И что я могла на это ответить? Конечно же, я согласилась. Тем более, в контракте промоутера этот пункт указан. 

- Кстати, - подал голос Эммет, - пойди, вытащи из соседнего номера свою подружку. Она вчера весь вечер отжигала с парнями в клубе, а сейчас торчит в номере Джаспера. Так, что пора спасать беднягу. Джаса, я имею в виду. 

-Что?! – в один голос закричали мы с Эдвардом. 

Каллен даже присвистнул: 

- Эммет, Джас и девушка в его номере на гастролях – вещи не совместимые. За полтора года, пока он со мной играет, я не заметил ни одной. Племянник всегда был против подобных развлечений.

- Ты не знаешь эту пиявку, - весело ответил Эммет и подмигнула мне. 

- Эй! - я возмущенно вскрикнула и треснула его по плечу. 

- Прости, сестренка, я сказал «малявку», - и опять нагло ухмыльнулся. 

«Нелюбовь» Элис и Эммета идет еще с детства. В свои приезды в Форкс Эммет Маккарти был подростком, а я и Эллис повсюду за ним таскались, чем хорошо отравляли жизнь. Две девчонки лет девяти и парень, торопящийся на первое свидание к девушке. Альянс, конечно же, сразу стал проигрышным. В общем, в детстве мы ему крови попили. 

Эдвард и Эммет начали обсуждать перелет, погрузку оборудования и прочие вопросы. Я поняла, что сейчас лишняя. Тихонько вышла из номера, направилась на поиски Элис. И она не заставила себя долго ждать. Всклокоченная подружка вывалилась из номера напротив. 

Она посмотрела на меня и удивленно спросила: 

- Белла, а ты какого черта здесь делаешь? 

- То же, что и ты, - буркнула я и побоялась, что Элис полезет с расспросами. 

Но я ошибалась. На меня понесся бурлящий поток восторга. 

- Беллз, ты не представляешь, как мы вчера отлично провели время. Сначала приехали в клуб. Эти парни такие классные. Мы так классно повеселились. Я даже на спор, на барной стойке сплясала. Правда, - тут Элис хихикнула, - Джасперу это не понравилось, и он на руках утащил меня прочь. Мы сели в такси и приехали сюда. О, Боже, Белла! Он такой милый! Мы всю ночь не спали… 

Я хмыкнула. Ага, подруга, как всегда в своем репертуаре. 

- Да ты не то подумала! - Элис действительно смутилась. - Мы просто всю ночь разговаривали. Он такой интеллектуал… 

А вот это что-то новенькое. Таким титулом Элис Хейл не награждала еще никого. Даже наши преподаватели-мужчины были для неё деревенскими простачками. 

- Мы договорились, что я приеду к нему в Лос-Анджелес на Рождественских каникулах, и буду жить у него дома. Вот! - Элис буквально светилась от радости, ее глаза сияли. 

- Подожди, ты собираешься на другой конец страны ради парня, которого знаешь всего день? 

Нет, она точно доиграется! Ветер в голове так и свищет. Хотя, далеко ли я откатилась от подруги? Целовалась с мужчиной, который старше меня почти в два раза, провела ночь в его номере, мило ворковала за завтраком, едва сдержав разочарование, когда он вел себя, как галантный джентльмен. И теперь Беллу Свон вновь стала волновать судьба Элис Хейл, которая, между прочим, никогда не позволяла встречному-поперечному лезть с поцелуями, а потом пытаться выстроить отношения. Элис влюблялась сто раз в день, но при этом ее чувства всегда оставались скорее фантазиями, чем решительными действиями по завоевания объекта обожания. Теперь же, всё наоборот. 

- О, Беллз, не будь занудой. Я уже взрослая и знаю что делаю. А вот теперь мисс, вы точно не отвертитесь! Ты ночевала с Эдвардом? Как вы вчера доехали? И что у вас было? Смотри мне в глаза! - начала свой допрос подруга. 

У Элис есть дар – быть настоящим тараном, способным проломить любую дверь. Может действовать лаской и хитростью, но чаще всего она прет напролом, и ни куда не деться, никак не соврать. Поэтому я выложила всё, как есть, и молила Господа, что бы в голову эльфёнка не залезла мысль, как бы свести меня и Каллена. У нее лихорадочно горели глаза, с губ не сходила лукавая улыбка – верный признак очередной «грандиозной идеи», поселившейся в ветреной голове подруги. 

Элис хотела что-то сказать, но замолчала. Из своих номеров начали выходить парни. Джаспер кивнул мне, ухватил подружку под локоток и утащил в сторону, что нашептывая на ухо. Мисс Хейл блаженно улыбалась, смотрела лишь на Каллена-младшего. Кажется, вот она, любовь с первого взгляда, в которую до сего момента не признавала ни я, ни моя гиперактивная подружка.

 В коридоре гостиницы показались Эммет и Эдвард, который все же надел белую майку, сверху накинул вчерашнюю куртку, а на голову натянул черную шапку, обвешался какими-то амулетами, в руках он крутил темные очки. Рядом стояла Эсми, что-то ему тихо говорила, выглядела она довольной. 

Джеймс явно тяготился похмельем, игнорировал всех и вся. Лоран стоял с ним рядом, хмуро разглядывая собиравшуюся компанию. 

Ко мне подошел Джейкоб Блек. Он улыбнулся, и мне показалось, что в коридор отеля заглянуло солнце. Сколько его помню, он всегда искрился оптимизмом, никогда не унывал. 

- Эй, Беллз, есть минутка? Мне тут надо с тобой парой слов перекинуться. Идет? 

- Конечно, - я улыбнулась в ответ. 

Мы отошли в сторонку. От меня не скрылся взгляд Эдварда. Он смотрел на меня напряженно, а Джейку что-то беззвучно прошептал. Индеец проигнорировал его, недовольно поморщившись. 

Джейк отвернулся от Каллена, неуверенно начал разговор: 

- Послушай, Белла, ты это… Ничего не говори моему старику. Не говори где и как ты меня видела. Идет? Я сам все ему расскажу, когда приеду. Знаю, что виноват, врал отцу, но у меня были на то свои причины. Ладно, Беллз? Ты же не предашь старого друга? - он так заискивающе смотрел на меня, что я не выдержала и улыбнулась. 

- Нет, Джейкоб Блек, я тебя не сдам. Но ты мне пообещаешь следующее: ты приезжаешь и все  говоришь с ним, как можно откровеннее. Тем более, Билли и твои братья очень скучают. Они заслуживают знать правду. Ты ведь уже большой мальчик. Не стоит бояться.

- Ты чудо, Белла,- сказал Джейк, оторвал меня от земли и чмокнул в макушку. 

Я неприлично взвизгнула. Парень тут же поставил меня на место. И еще раз улыбнувшись, направился к выходу. 

Эдвард потемнел лицом, буркнул что-то неразборчивое Эммету, не глядя в мою сторону принялся вновь разговаривать с Эсми, которая укоризненно покачала головой, а потом подбадривающе мне улыбнулась. 

Откровенно говоря, такая перемена в поведении Каллена меня резанула острой бритвой по сердцу. Стало как-то  не по себе. Хотелось вернуть вновь того милого и улыбчивого парня, - назвать его мужчиной не могу, потому как вижу перед собой ровесника, - который был со мной этим утром. Это был мой Эдвард. И вот теперь он вновь надел безразличную маску, стал хмурым и угрюмым типом, которого я видела в гримерке перед концертом. 

Я подошла к автобусу, когда все уже там расселись. Впереди мест не было, и задумалась, куда бы мне примоститься, попутно выискивая взглядом Эдварда. 

- Эй, красавица, садись ко мне, - окликнул меня Джеймс, - мне с утра скучно. По дороге повеселимся. Я тебе песню новую спою, колыбельную, получше, чем Каллен!

Тут его перебил Эдвард: 

- Заткнись, Джеймс. Вижу, сплетни ты собираешь похлеще, чем журналюги. Тебе есть разница, с кто остается со мной на ночь? Теперь возник вопрос: не ты ли выдаешь в бульварные газетенку слухи о нас?

Блондин тут же потерял нахальный вид, нехорошо посмотрел на Эдварда, но промолчал. Я поёжилась. Не нравился мне этот тип, совершенно не нравился. Мне показалось, что я чувствую волны агрессии и сумасшествия, которые от него исходят. Шестое чувство вновь проснулось, решило намекнуть на то, что придется держаться от Джеймса подальше. 

 - Белла, у меня место свободно, - произнес Каллен.

Я заметила, как Элис одобрительно кивает головой. Подруга давно уже устроилась рядом с Джаспером, который нерешительно и робко держал ее за руку. Мисс Хейл млела и практически мурчала, подобно сытой и приласканной кошке. 

 Когда я присела на свободное кресло рядом с Эдвардом, он, так же как вчера в такси, закинул руку позади меня, прошептал на ухо: 

- Спасибо, Белла. 

- За, что? - недоуменно спросила я, попутно ощутив трепет от  проникновенного голоса. 

- Через несколько недель узнаешь, - тихо произнес он и загадочно улыбнулся. 

Когда мы приехали в аэропорт,  то у входа уже дежурили фанаты с плакатами: «Эдвард, мы тебя любим», «Ребята, вы супер» и прочей ерундой. Журналисты стояли в боевой позиции, фотокамерами наперевес, вместо снайперских винтовок. 

- Белла, Элис, - сказал Эммет, - вы с нами не идёте. Мы сейчас пробьемся через толпу, а вы идите сразу к остановке такси, так, чтобы вас не заметили стервятники. Спасибо за помощь, деньги вы честно отработали, заберете в конторе у организаторов.

Мы согласно кивнули. Стало жаль Эдварда. Как он выносит эту шумиху вокруг своего имени? Я бы давно уже сошла с ума от такого. Теперь мне понятно, для чего он хочет казаться ко всему безразличным. Это его маска, ему так проще.

 Эдвард же очень внимательно посмотрел на меня, провел ладонью по моей щеке и резко одернул руку. Он надел темные очки, сделал безучастный ко всему происходящему вид, стал продвигаться к выходу, не оглядываясь назад. Как бы мне хотелось получить прощальный поцелуй, но вчерашнее происшествие в гримерной теперь казалось результатом расстройства психики, сопровождающимся галлюцинациями. Никогда Эдвард Каллен не целовал меня, я не помню вкуса его губ… 

Хотелось бы в это верить! 

Когда музыканты покинули автобус, то в атаку ринулись журналисты, подбежали фанаты, всем что-то было нужно. Ажиотаж возрастал с каждой минутой, всеобщее помешательство усилилось. Парни раздавали автографы, фотографировались со всеми желающими, а поклонники продолжали терзать своих кумиров, совершенно не думая о том, какой дискомфорт им причиняют.

 Мы с Элис вышли из автобуса и бегом бросились к остановке такси, не желая попасть в фанатское поле зрения. Девицы еще решат, что мы вторглись на их территорию, затеют драку. Подобные случаи – не редкость в их сумасшедшем мире. 

 Домой мы ехали молча. Подруга устало улыбалась, а у меня в глазах застыли слезы, резали веки алмазной пылью, но я прикусила губу, дабы не разрыдаться. Воспоминания вертелись подобно волчку, прокручивая посекундно события вчерашнего дня, начиная с момента, как я занесла руку, чтобы постучать в двери гримерки. Эдвард уставший, утомленный сидит на диване; гипнотизирует, пронзает меня взглядом, словно  энтомолог крепит бабочку иголкой к белому шелку; целует страстно и неистово, пробуждая мои дремлющие инстинкты. То, что произошло – самое настоящее безумие. Но я  ни капли не жалею. Бог мой, я готова всё это переживать вновь и вновь. 

Водитель спросил, не против ли мы, чтобы он включил музыку. По сути, нам было все равно. Среди множество каналов FM, таксист нашел какую-то радиостанцию, прибавил громкость.  Играла песня, на которую я не обратила внимания, но затем встрепенулась, потому что кристальный голос пел:

«Снова брошен в воду лунный свет, 

Дом мой сонный в серебро одет. 

Лунной кисти не достичь глубин, 

Эту бездну знаю я один… 

Ревность, жалость, словно заодно 

Птицей скорби падаю на дно…» 

Я разрыдалась окончательно, уткнувшись в плечо Элис. Подруга ничего не говорила, просто гладила меня по волосам. Слезы катились по щекам, оставляя пятна на джинсовой куртке Элис, пахнущей абрикосовыми цветами духов «Moschino». И тут, будто молнией пронзенная, я поняла одну вещь: Эдвард Каллен увез с собой на другой конец страны мое сердце и часть меня самой.