- Изабелла Свон Дауэр, вы понимаете, что мы идем на встречу пожеланиям вашего деда, и только по этой причине вы зачисляетесь в класс дипломатии и международных отношений?

Белла поморщилась от произнесенного ее полного имени, и от последней фамилии, которая вот уже месяц официально прибавилась к ее подписи. Барон пожелал, чтобы она вообще избавилась от фамилии покойного отца, но он еще не знал, что упрямство девушка унаследовала именно от него.

- Да, господин директор, но уверяю вас, мои способности позволят мне быть на уровне с вашими студентами, — уверено произнесла Белла.

Директор Кай Вольтури мрачно взирал на вновь обретенную студентку. Типичная американка – футболка, джинсы, жвачка, растрепанная прическа, отсутсвие изысканных манер, присущих девушкам из аристократических семейств.

Дауэр был влиятельным политиком, бизнесменом, место для его внука было зарезервировано в школе еще до рождения оного. Никто не сомневался, что Рене Дауэр, выйдет замуж за жениха, с которым была помолвлена с детства. Две могущественных семьи решили объединить капиталы, не спрашивая при этом детей, хотят они этого или нет. Обычная история. Времена средневековья не миновали, как бы об этом не рассказывали. Законы в знатных и богатых семьях остались неизменными.

Директор Вольтури помнил студентку Рене – веселая, жизнерадостная блондинка. Солнечная принцесса – так ее называли. Все были уверены, что она выйдет замуж за парня, которого ей пророчили в мужья. Но после окончания школы девушка сбежала, и родители потратили половину состояния, чтобы найти ее.

Однако оказалось это не так просто сделать. Рене жила за океаном, в Америке, в меленьком городке, вышла замуж за шерифа полиции, была счастлива. У нее рос чудесный сын Джошуа. Именно тогда ее нашел отец, долго бушевал, устроил скандал. И Рене сдалась – она разрешила забрать Джошуа в Англию для обучения в школе, как только ему исполниться двенадцать лет. Но трагедия смешала все планы барону, мальчик умер и он не виделся с дочерью долгих семнадцать лет, до того момента, как второй ребенок не остался сиротой.

Все эти сплетни Вольтури тщательно собирал и хранил о каждом своем ученике, чтобы впоследствии избежать различных форс-мажоров.

Директор вздохнул, обратился к барону:

- Лорд Дауэр, я все же настаиваю на моем первом предложении — Изабелла значительно комфортнее будет себя чувствовать в классе, где обучаются юные леди.

- Там учат будущих жен и домохозяек, - совсем не аристократично фыркнул Дауэр. – Моей наследнице уготовано совершенно иное будущее. Я хоть и консервативных взглядов, но понимаю, что настал черед передавать управление финансами и собственностью наследнику. Но такового не т. Поэтому Изабелла сменит меня.

- Понимаю, - Вольтури склонил голову. - Но все же не одобряю вашего решения! Девушка чужая в стране, не знает нравов общества, вы бросаете ее в клетку с тиграми. Тем более, не мне вам напоминать, каковы наследники лучших британских семейств.

Директор посмотрел на ученицу, которая самозабвенно и увлеченно копалась в сотовом телефоне, сделав вид, что разговор касается, кого угодно, но только не ее. Да, с ней определенно будут проблемы. Каллен унизит ее, растопчет и выбросит. Староста не потерпит у себя в классе девчонку. Если бы у него был другой норов и фамилия. Вольтури подавил вздох. Он помнил его отца, своего одноклассника. Но сын превзошел Карлайла. Такого тирана и деспота стены школы не знали за всю многовековую историю.

- Мы уже обсуждали данный вопрос, - сухо прошелестел барон старческим голосом, бросив взгляд на свою внучку, которая продолжала рассматривать дисплей мобильника.

Вольтури невольно подумал, что сам лично посмотрит на лицо Каллена, когда тот узнает о новом пополнении в его классе. Поежившись, директор принялся объяснять правила школы. С каждым словом мисс Свон Дауэр мрачнела, но в ее глазах загорелся огонек решимости.

Белла шагала за куратором курса мистером Бредли, попутно рассматривая мрачные темные коридоры, на стенах которых висели портреты в золоченых рамках. Лучшие выпускники школы, с застывшими породистыми лицами, полными снобизма и презрения. Ей точно тут не быть. Более того, девушка об этом не мечтает.
Ей хотелось забыться, убежать и спрятаться от всех и вся, а вместо этого она находилась в каменном неуютном здании, в окружении богатеньких детишек, не знавших, что такое простая и вольготная жизнь. Белла всегда считала английские устои с монархическими идеями несусветной чушью. Она жила в маленьком городке, дружила с индейцами, бегала с ними по окрестным лесам, не задумывалась о будущем. Здесь же детей приучают строить далеко идущие планы, вплоть до смерти в окружении детей и внуков, с неминуемой дележкой наследства между отпрысками.
После ужасной катастрофы, унесшей жизни ее родителей прошло каких-то два месяца, а ее жизни изменилась до неузнаваемости. Белла старалась не думать об этом, спрятав в самые дальние уголки души боль, но в каменном мешке, каким ей казалась школа, чувство утраты встрепенулось с новой силой. Девушка почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, зажмурилась, и не заметила, как мистер Бредли остановился около двери в комнату. Белла вовремя открыла глаза, чтобы не врезаться в преподавателя.
- Мисс Свон Дауэр, Вы будете жить в женском крыле, но обучение ваше проходит в мужском. В нашей школе строгие правила, смешанных занятий не бывает, кроме как на занятиях по бальным танцам. Обязательно ношение формы, она уже ждет вас в комнате. Пока соседки у вас не будет, но со временем, к вам по желанию кто-то присоединится. Подъем в семь, занятия в восемь, отбой в десять. Все строго по правилам. И сдайте ваш мобильный телефон. – Преподаватель произнес заученную речь, от которой сердце Беллы глухо ухнуло в груди.
- Я в тюрьме? – кисло произнесла девушка. – Или это мрачное средневековье без цивилизации?
- Студентам запрещены пререкания с преподавателями. Пока я с вас не сниму баллы рейтинга, но следующая выходка – и вы наказаны, - ровным ничего не выражающим голосом произнес мужчина, и Белла подчинилась, нехотя протянула ему мобильник.
- Спасибо, что показали комнату, - сухо протянула Белла, но не забыла улыбнуться.
Улыбка – твоя сила. Этому с детства учила ее мать. Как бы тебе не было плохо на душе, продолжай улыбаться, покажи всему миру, что ты не сломлена, что ты можешь идти вперед. И тогда вера в себя окрепнет, распустит крылья.
Комната была не так уж плоха, как ее себе представляла Белла. Огромное окно с милыми занавесями в цветочек, две узкие кровати вдоль стен, изящные комоды, письменные столы, кресла с резными спинками – всё здесь кричало о традициях и времени. Только вот простая американка, дочь шерифа и подружка индейцев была здесь чужой.
Мать никогда не говорила про свою семью, Белла понятия не имела, кто ее дедушка и бабушка. Для девушки надменные люди были посторонними. Но деваться ей было некуда – или приют, потому что Билли Блеку было отказано в опекунстве, или школа-тюрьма в Англии. В итоге, Белла покорилась судьбе, приняла вызов, стараясь склонить прихотливую леди-удачу на свою сторону.
Всю ночь девушка проворочалась на узкой кровати, ей слышались странные шорохи, она вспомнила страшные сказки о приведениях, обитающих в подобных местах, поэтому проснулась с головной болью и отеками под глазами. Но самым главным потрясение была школьная форма, о которой она напрочь забыла. В итоге Белле пришлось облачиться в клетчатую юбку, доходящую до середины коней, белую блузку, бордовый галстук и темно-синий пиджак с гербом учебного заведения. Так как туфлей девушка не носила, то обула на ноги свои любимые истоптанные кроссовки. Посмотревшись в зеркало, она решила, что выглядит вполне сносно и вышла в коридор, в котором наблюдалась повышенная активность студенток, снующих туда-сюда, а так же веселый смех, гомон девичьих голосов.
На Беллу икоса смотрели практически все, но мало кто пытался подойти. Девушка пыталась понять, куда же ей идти на занятия, но так и не смогла сориентироваться. На выручку пришла миловидная блондинка, небольшого роста. Она с приветливой улыбкой подошла к ней, протянув руку для знакомства.
- Привет, я Джейн Вольтури. А ты Изабелла Свон Дауэр, - прощебетала она.
Девушка пожала руку, буркнув:
- Просто Белла, привет. Вольтури?
- Да, я дочь директора. Между нами, отец попросил, чтобы я составила тебе компанию. Стены этой казармы не знали еще подобного случая, поэтому папочка переживает за свое место.
- Да? – Белла саркастически выгнула бровь.
- Пойдем, поболтаем по дороге. Тебе нельзя опаздывать на занятия. Я все тебе объясню, - Джейн схватила за руку Беллу и потащила в сторону лестницы. – Боюсь, тебе стоит сменить кроссовки на подобающую обувь. Каллен может придраться и вкатать замечание.
- Каллен? Мне казалось, что у директора фамилия другая, - пожала плечами Белла, еще не совсем понимая, что происходит в этой богадельне и кто здесь главный.
- Эдвард Каллен – не директор. С папулей можно еще договориться, - Джейн нервно усмехнулась. - Он глава студенческого совета, глава старост старших курсов и он строго следит за соблюдением правил. Как цепной пес, честное слово. Парни его бояться, девушки о нем мечтают. Но Каллен всегда один. Холоден, как лед и высокомерен, жесток, как сам дьявол.
- В любой школе есть своя шайка, именуемая «элитой» - девчонки-черлидеры, капитаны спортивных команд, богатенькие плейбои на дорогих тачках. Я это проходила, - произнесла Белла, готовая к подобной обстановке.
- Нет, здесь этого ты не увидишь, Белла. В школе есть один король, и имя ему – Эдвард Каллен. Даже не так. Он бог, а мы все черви под его ногами. Я его боюсь.
- Да неужели? – Белла усмехнулась. – Он тебя обижает?
- Нет, смотрит презрительно, как на пустое место, - тихо произнесла Джейн. – Я ведь не из аристократии, просто дочь директора. Хотя эта школа всегда возглавляется членами нашей семьи с момента основания.
- Хватит пугать меня злым и страшным демоном. Я не боюсь парней, поверь, и не таких обламывала.
Они шли бесконечными переходами, лестницами, и Белла поняла, что в обратный путь ей надо обязательно найти провожатого. Без него она вряд ли найдет дорогу в свою комнату. В конце концов, ученики здесь находятся с двенадцатилетнего возраста, а она всего лишь первый день!
Джейн все еще рассказывала про Каллена и его свод правил, а Белла все больше удивлялась, и поймала себя на мысли, что тихо начинает ненавидеть парня, которого еще не видела. В итоге свод правил сводился к следующему: за одежду не по форме – наказание, за опоздание, прогул, невыученное домашнее задание – наказание, в виде лишения ученика баллов личного рейтинга, по которым в выпускном классе ведется подсчет итогов, влияющих на аттестат.
В итоге, Джейн привела Беллу в старинное крыло здания, оставшееся еще со времен первого здания школы. Оказывается, ее перестраивали несколько раз. В итоге, занятия «дипломатического корпуса проводились в сумрачном помещении, где стены выглядели серо-зелеными, унылыми и безобразными.
- Дальше мне нельзя. Иди в класс, и остерегайся «холодного бога». – Джейн улыбнулась, и скрылась из виду со скоростью ракеты, запущенной в космос.
Беллу же обуревала жгучая ненависть, которой она еще не знала за всю свою семнадцатилетнюю жизнь. Подумать только, какой-то напыщенный индюк держит в страхе всю школу, включая старшие классы. Да кто он вообще такой, этот Эдвард Каллен и почему позволяет себе подобные выходки?
Бела решительно открыла массивную дубовую дверь, вошла в класс и замерла на пороге. За партами сидели парни в школьной форме, которая сидела на них, как с иголочки. На лицах застыли высокомерные улыбки, в глазах скользило ледяное призрение.
Белла оторопела, но сумела выдавить из себя светскую полуулыбку, которой научила ее бабушка, перед отправкой сюда.
- Приветствую, благородные господа, - Белла хотела изобразить шутовской реверанс, как вдруг она столкнулась взглядом с парой холодных, изумрудных глаз.
Улыбка тот час сползла с лица девушки. В этих зеленых, чуть раскосых, глазах бушевала самая настоящая ненависть. Ее холодное пламя обожгло Беллу, отчего по ее спине пробежали мурашки, а сердце совершило кульбит в пятки, и неистово забилось где-то в висках. Проклиная свое умение краснеть при малейшем стеснении, девушка села за первую парту. И только сейчас она поняла, что не взяла учебники, и понятия не имеет, что ее ждет на занятиях. Оставалась надежда, что это первый учебный день и опроса не будет. Ей очень хотелось утереть нос снобам, считающим, что она здесь лишняя.

Эдвард Каллен узнал о поступлении в их класс наследницы Дауэров сегодня утром, когда его на беседу пригласил директор. Его возмущение данным фактом мистер Вольтури принял к сведению, так как был вынужден считаться с наследником графа Каллена, но, несмотря на все желание Эдварда в уставе школы не было пункта, указывающего, что в «дипломатическом корпусе» не может обучаться девушка.
- Девчонка вылетит отсюда, даю слово! – с этими словами староста курса покинул кабинет директора, скрипя зубами от злости.
Эдвард никогда не показывал эмоций, но сейчас был готов взорваться кипящей лавой, словно вулкан Везувий, погребая пеплом все на своем пути. Он едва не сорвался на какую-то девчонку, неумело строящую ему глазки. Но вовремя опомнился. Нельзя позволять чувствам брать верх над рассудком. Отец поступал подобным образом довольно часто, поэтому Эдвард никогда не уподобится Карлайлу.
И вот она появилась новая ученица. Каллен смотрел на девчонку с темными, как ночные небеса, глазами, с растрепавшимися кудрями, и его обуяло странное чувство… Чувство! У него, того кто носил прозвище «холодный бог», «мрачный король» и «сущий дьявол»?! Каллен считал, что чувства ему неведомы, и он способен лишь презирать! Но презирать ее? Гордую девчонку, которая не отвела глаз, не испугалась, не сдалась как все остальные? Она жила на воле, вместе с родителями в Америке, а Эдвард не покидал надолго стены школы уже шесть лет. В ней столько света, силы, непокорности. Она чужая, не такая, как все они, объединенные лицемерными правилами приличий, с жизнью, расписанной до самой старости. Девчонка очевидно не привыкла подчиняться приказам, она явная заводила в компании и детских играх! Еще один лидер в коллективе, за которым охотно пойдут другие, потому что она не подавляет, не унижает, а помогает верить в себя. Симпатичная мордашка – это еще не все. Есть в этой американской принцессе светлая сила, теплой волной, ласкающая всех, на кого она посмотрит, и она заставит каждого остолопа в этой аудитории чувствовать себя рыцарем в сверкающих латах.
Отец часто говорил, что возвыситься можно лишь подавив достойного противника, и Эдвард со всей очевидностью понял, что перед ним сильный и несгибаемый борец. Знает ли она о своей силе? Знает! «От противников лучше избавляться сразу, - пронеслось в голове местного короля. - Вот и приступим!»
- Так, так. Значит, вот какая она – наша новая одноклассница. Уж не ошиблись ли вы корпусом, юная леди? – произнес высокий парень с развитой мускулатурой, поднимаясь из-за своей парты, гибко, словно дикий зверь готовился к смертоносному для жертвы прыжку.
У Беллы внутри все похолодело, но она стойко парировала презрительный взгляд зеленых глаз. Этот тип может быть только Эдвардом Калленом, и никем иным. Ей сразу не понравился, вернее, она испугалась его манеры говорить, растягивать слова, смотреть из-под полуопущенных век. Понятно, почему Джейн чувствует себя букашкой рядом с ним.
Внутри Беллы разгорелся огонь. Девушка никогда не была робкого десятка, и не терпела хамства. Но здесь она была бессильна. Дома ее называли королевой, она руководила мальчишками, пускалась в самые разнообразные авантюры, будь то охота на кроликов или постройка каноэ для плаванья к водопаду. Но здесь иные правила игры. В королевстве есть монарх, вернее деспот, и правит он железной рукой, нагоняя страх на подданных. Врожденное чувство справедливости потребовало отмщения.
- Простите, не могу Вас знать, чтобы отчитываться, - ядовито проворковала Белла. – Вы преподаватель? Нет. На вас, так же, как и на мне, школьная форма.
- Я Эдвард Каллен, глава студенческого совета, староста курса. И я не допускаю Вас к занятиям за неподобающий вид. Это, что касается формы. Кроссовки можно надевать на урок физкультуры. И еще я не вижу ваших учебников. Еще один прокол, мисс Свон Дауэр, - ледяным тоном изрек Эдвард, глядя на одноклассников, понимая, что никто не вступится за девчонку.
Но он просчитался. Она уже успела очаровать Эммета Харли, и он быстренько сел к ней за парту, предлагая поделить учебник на двоих.
- Эммет Харли, - презрительно произнес Эдвард, но парень улыбнулся обезоруживающей улыбкой.
- Эдвард, правила правилами, но брось изображать диктатора Нерона. Эту роль будешь играть в студенческом театре. Она тебя давно уже дожидается.
Каллен лишь хмыкнул, стараясь не уподобляться базарной торговкой и не ссориться с другом на виду у всего класса. У Эдварда не было друзей, как таковых, но с соседом по комнате он поддерживал приятельские отношения, потому что тот не лебезил перед ним, но в тоже время, проявлял уважение. Остальные были лишь поклонниками и подражателями его сиятельной персоне.
- Спасибо, сер, что спасли юную деву от разъяренного дракона, - шепнула Белла парню и хихикнула.
- Буду вашим рыцарем, прекрасная дама, - шепнул Эммет в ответ.
Белла вновь улыбнулась, а Эдвард заскрипел зубами. Он дал всем явно понять, что эта девчонка не должна здесь находится. Дипломатический класс не заканчивала ни одна женщина за всю историю школы, и Эдвард Каллен не допустит, чтобы это случилось и в настоящем.
Урок прошел лучше, чем надеялась Белла. Программа была не такая сложная, особенно история мировых цивилизаций практически не отличалась от той, которую она изучала в своей школе, тем более что девушка всегда ею интересовалась и посещала исторический кружок. Своим ответом она удивила преподавателя и шокировала Каллена, который заготовил ответ, но Белла оказалась первой.
Так и началось их соперничество, подхлестываемое обоюдной ненавистью. Эдварда раздражала ее жизнерадостность, то, что вокруг Беллы всегда крутятся парни, желают стать ее верными пажами. Каллен надавил на директора Вольтури и, ссылаясь на правила школы, настоял на том, чтобы девчонка проходила вместе с ними уроки фехтования и верховой езды, но Свон не сломалась. Она за какую-то неделю освоила азы знания рапиры, за месяц овладела секретными приемами, которым научил ее Эммет. А с лошадьми она обращалась так, словно родилась в седле. Каллен видел, как девчонка светится изнутри радостью, посылая лошадь в галоп, и его душила самая настоящая злость. Ему хотелось, чтобы она сломала себе шею, чтобы больше не дразнила его ехидными словечками и открытыми улыбками, которые адресовала всем, кроме него.
Белла же не могла понять, почему и зачем этот парень унижает ее, пытается выставить никчемной, постоянно делает замечания. Ей понравилось фехтование, она словно очутилась на страницах книг Дюма. Беллу даже стали называть «Миледи», и девушка гордилась таким прозвищем. Лошадьми она занималась еще в детстве, когда ее отец Чарли Свон служил в конной полиции, и брал ее с собой на конюшни, где она с детьми других офицеров учились обращаться с этим гордым и красивым животным. Белла не заметила, как стала своей среди английских аристократов. Ей было жаль этих детей, которые не видят своих родителей годами. И лишь Эдвард Каллен своим холодным презрением, ледяным высокомерием отравлял ей жизнь.