Клетчатый плед соскользнул в снег, открывая неподвижные ноги девушки в теплых джинсах и меховых сапожках без каблука. Эдвард поднял его, оттряхнул от налипших снежных комочков, присел на корточки и вновь укрыл сестру. Элис улыбнулась, взъерошила ему волосы. Каллен щелкнул ее по носу, девушка засмеялась.
Эдвард вынес сестру во внутренний дворик, в котором в теплое время года благоухали розы, собственноручно посаженные матерью. Эсми обожала цветы, и даже зимой в вазах в доме стояли лилии или же экзотические орхидеи. Осенью, когда на улице властвовали дожди, стояла промозглая погода, в патио никто не появлялся. Зимой же брат и сестра Каллен любили уединяться, чтобы поговорить по душам и подышать свежим, морозным воздухом.
Элис все время проводила у себя в комнате; в мансарде была организована мастерская, спальня и место для учебы, куда приходили преподаватели. Лишь только Эдвард, с детства привыкший носить сестру на руках, гулял с ней по улице, не спрашивая согласия Элис, поднимал ее на руки и уносил на скамейку в розовый сад. Девушке скоро исполнится семнадцать лет, она уже смирилась с приговором, который в два года ей вынесли врачи. Лишь Эдвард считал, что во всем повинны родители, слишком рано сложившие руки. Они отняли у дочери надежду. Но в этом Каллен не признавался никому, даже своей подушке. Рано идти против воли отца, еще не время.
- Ты виделся с ним? – спросила сестра, поморщившись от солнечных бликов, игравших на снегу.
- Нет, - лениво протянул Каллен, прикрыв глаза. Брат присел к девушке на скамейку, положил голову к ней на плечо. – Монсеньор занят. Аудиенция назначена на три часа. Он к тебе заходил?
- А что Карлайл забыл у меня? Я не могу принести ему пользу. Разве что мои картины поднимут рейтинги галереи Эсми, - девушка попробовала сделать вид, что безразличие отца ее не задевает, но брат все понял.
- Я хочу, чтобы ты спустилась к гостям на благотворительный вечер, Элли. Хватит прятаться. – Твердо сказал Эдвард, пытаясь остановить протесты сестры.
- Ну да. Спущусь. Эд, ты понесешь меня на руках? Или мое кресло полетит с мансарды в главную залу? Это смешно! Что я буду делать среди вальсирующих пар? Мешать официантам? Они споткнутся и разобьют любимый мамочкин хрусталь! – Элис фыркнула, сложила руки на груди. Помолчав еще пару секунд, быстро добавила: - Я не хочу никому мешать. И не буду. Отнеси меня лучше наверх. Или расскажи, кто она.
Каллен поморщился, развернулся и с прищуром посмотрел на сестру. Девушка лучезарно улыбнулась. В ее синих глазах застыли самые настоящие лукавые огоньки. Эдвард был близок с сестрой, всегда старался заботиться о ней, выслушивал ее горести и маленькие радости, но в свой мир не пускал. И это правило не обговаривалось. И сейчас он не собирался отступать от своих привычек.
- О ком, Элли? – произнес Эдвард, собирая морозный снег рукой с высокого сугроба.
- О девушке, которая, наконец-то, смогла забраться в твое сердце.
Каллен демонстративно бросил снежок в куст можжевельника, устроив настоящую лавину. Снег с ветвей осыпался на землю, и в его взвеси солнце запестрило радужным сиянием.
- С чего такие выводы, эксперт по девушкам брата? – Эдвард скептически приподнял бровь.
- Ты задумчивый, у тебя настроение меняется слишком часто. Все признаки, что ты влюблен. Впервые, прошу заметить. Девчонки из школы будут рыдать, что не смогли забрать себе темного короля.
- Элис! Ты пугаешь меня своей осведомленностью, сестренка.
- Слава о твоих похождениях докатились и к другим учебным заведениям. Розали приходила, поделилась сплетнями. – Девушка пожала плечами и беззаботно улыбнулась.
- Ей перекись сожгла мозги. Никогда не любил эту девчонку. У нее мысли только о тряпках и парнях, - Каллен поморщился.
Розали Хейл была ровесницей Эдварда, дочерью лучшей подруги его матери Джослин. Рози часто бывала в доме Калленов, можно сказать, что она выросла вместе с детьми Эсми. Но с Эдвардом они виделись крайне редко, лишь на семейных торжествах и прочих мероприятиях, где наследник династии Каллен обязан присутствовать по этикету. Мисс Хейл повезло больше, чем ему: девушка училась в обычной частной школе, жила дома с родителями и была свободна в выборе профессии и жизни в целом.
Эдвард не принимал блондинку с детства за ее любовь к пустым разговорам, но терпел из-за Элис. Хоть Розали пыталась изображать из себя светскую львицу, но искренне была привязана к его сестре. И была единственной подругой, которая уделяла внимание девушке, постоянно проводящей время в своей комнате, не посещающей вечеринки и шоппинг. Благодаря творческому потенциалу в Элис развился безупречный вкус, она делала наброски нарядов для Рози. И это был еще один пункт любви мисс Хейл. Поэтому на всех вечеринках Рози выглядела безупречно. Перед всяким походом по ночным клубам она всегда прибегала к Элис. И девушки вместе прорабатывали новый образ для королевы вечера. На рождественском балу Розали должна прибыть вместе с родителями. Эдвард усмехнулся. Ему очень хотелось посмотреть на ее физиономию, когда «мисс совершенство» увидит рядом с ним Беллу. Блондинка, уже который год подряд пыталась удержать Эдварда рядом с собой, когда видела омелу. Но упрямый Каллен разгадывал ее хитрость и испарялся из поля зрения, как лед по весне. В этом году вечер окажется в несколько раз лучше, чем предыдущие.
- Эдвард! – Элис притворно ужаснулась. – Розали намекнула, что у тебя появилась девушка. И ты ради нее с Эмметом подрался. Подробностей она не знала, вот я решила узнать из первоисточника.
Каллен ухмыльнулся, подмигнул сестре и быстрым движением поднялся со скамейки. Девушка взвизгнула, когда брат подхватил ее на руки и понес в дом.
Горничная Эмили быстро отворила стеклянную дверь, ведущую в патио, и вновь вернулась к своему занятию. Она протирала пыль на каминной полке, когда заметила, что прогулка завершена и Каллен несет сестру назад. Все люди, работающие в доме, любили Элис за ее мягкий нрав, пытались максимально помочь ей. Девушка всегда была мила, терпелива. Она не приказывала, не капризничала, вела себя на равных с обслуживающим персоналом. Зато Эсми все уважали, немного побаивались. Но хозяина, грозного Карлайла обслуга просто боялась. Но он их просто игнорировал, не обрезал внимания, словно перед ним предметы интерьера.
Поднявшись по широкой лестнице, Каллен зашел в комнату Элис, усадил девушку в глубокое кресло, снял с ее ног сапожки.
- Не скажешь, да? Ну, Эдвард! – Элис сделала забавную мордашку и принялась поскуливать.
- Всему свое время, сестренка, - хмыкнул он.
- Я от тебя не отстану, учти! – сестра погрозила ему пальцем.
- Меня ждет отец. – Каллен поморщился. – Не скучай, Элли.
Эдвард на прощание потрепал сестру по голове, и скрылся из ее комнаты. Девушка тяжело вздохнула. Она очень любила брата, он был самым близким ее другом. Но Эдвард был закрыт, никогда не говорил о себе и своих чувствах. И Элис ощущала себя обделенной. Ей безумно хотелось быть нужной, помогать кому-то, но все считали ее беспомощной, никчемной и никак не могла избавиться от подобных чувств.
Девушка ловко пересела в инвалидную коляску, включила электропривод и подъехала к холсту, стоящему около окна. Элис все никак не могла закончить портрет, но надеялась, что вдохновение посетит. Вернее, оно должно появиться в этой комнате примерно через час. Джаспер Уитлок занимался с ней рисованием уже примерно год, именно из-за его уроков девушка стала делать успехи. Но вот как сказать молодому человеку о том, что его золотистые глаза никак не хотят получаться на картине, она не знала. Ведь на его лице они искрились радушием, помогали ей поверить в себя и собственные силы. Элис могла смотреть в эти глаза до бесконечности. И тогда ее сердечко трепетало в груди, как пойманная в силки птичка. Она уже смирилась с тем, что не сможет полноценно жить. Но вот любить можно и просто так, без ожиданий. Пройдя длинным коридором, Эдвард открыл дверь и вошел в кабинет Карлайла Каллена. Сын не сумел сдержать косой ухмылки при виде отца, которым вопреки всем разногласиям и недопониманиям, искренне восхищался.
Карлайл был для него недостижимым идеалом, но еще мальчиком он понял простую истину — графу Каллену плевать на людей и на их мнение. Он управлял финансовой корпорацией железной рукой, приумножал капитал, завещанный ему дедом Эдварда. Отец безжалостно подавлял конкурентов, его боялись все акулы бизнеса, кроме того он был умелым политиком, продвигал в парламенте законы, дающие выгоду именно предпринимателям. С подчиненными он был жесток, не прощал и малейшей ошибки. В семье он был такой же, не показывал свои чувства без крайних на то причин.
Но Эдвард знал, что под извечной маской равнодушия, скрываются кипящие эмоции. Он знал это по себе. Ведь именно Карлайл являлся примером подражания ледяного короля. Любовь его отца порой обжигала как ненависть, подавляла волю. И жена, и дети Каллена-старшего признавали факт, что он давит на них из самых лучших соображений. Таких, как, например, безопасность и материальное благополучие.
Эдвард увидел, как отец отрывается от очередной биржевой сводки, внимательно разглядывает святотатца, посмевшего нарушить его уединение и покой. Высокий, светловолосый мужчина походил на классическое изображение древнеримского бога. Вопреки ожиданиям, глаза у блондина были светло-карие, с темными вкраплениями на радужке. Но они не были теплыми, солнечными. В них всегда скользила холодная надменность и пренебрежение к собеседнику. И Эдвард всегда сокрушался, что не смог перенять цвет глаз у своего воспитателя и кумира. Сегодня он был облачен в костюм песочного цвета от самого лучшего лондонского портного. Каллен-старший считал моветоном покупать готовую одежду в бутиках. Для него она должна изготавливаться по индивидуальному заказу.
- Эдвард, проходи. Присаживайся. – Карлайл показал рукой на кресло, стоящее напротив массивного стола из красного дерева. На полированной столешнице не стояло ни одного лишнего предмета. Все эргономично, аккуратно, но дорого и стильно. Викторианская классика смешана с модерном.
- Должен заметить, что безумно рад твоим успехам в школе, — Карлайл сегодня пребывал в отличном настроении, поэтому позволил себе легкую полуулыбку, - и не только в учебе.
- Спасибо. Твои осведомители прекрасно работают. – Эдвард вернул отцу такую же улыбку.
Каллен-старший не возмутился, а всего лишь пожал плечами. Он считал, что в отношении детей и жены всегда надо держать руку на пульсе, поэтому он знал о передвижениях Эдварда и Эсми все, до мельчайших подробностей. Таким же образом поступал и его отец, поэтому ничего зазорного Карлайл в подобном не видел. Он был слишком влиятельной фигурой на политической арене и в деловых кругах, а от врагов можно ожидать любого подвоха или провокации.
- Я так же знаю о любопытной истории. Есть одна темноглазая девушка, которую мой сын целует на спор с дружками, а потом, очертя голову, бросается биться на дуэли настоящими шпагами со своим лучшим другом, - из голоса отца пропала размеренная лень, и прорезался металл.
- Отец, разве не ты мне рассказывал о своих похождениях в школе? О том, что запреты можно обходить? Ты же сам меня учил, что закрытая жизнь в этой богадельне – всего лишь плацдарм для тренировки характера. Что касается моего увлечения, - Эдвард развел руками, - должно же это было случится когда-либо?
- Девушка важна для тебя? – Карлайл, как всегда, сразу видел проблему. И тогда он безжалостно вырывал ее с корнем.
- Более чем. – На лице сына не дрогнул ни единый мускул, глаза сосредоточенно вглядывались на старую акацию, видневшуюся за окном. Но Каллен-старший понял состояние Эдварда. Не так давно он тоже был молод, в нем бушевали страсти. Лишь годы упорных тренировок смогли научить Карлайла владеть собой.
- Я так же знаю, что в твоей спальне больше не появляются подружки. Это все из-за нее одной?
- Ты знаешь ответ. Нет смысла спрашивать.
- Эдвард, - Карлайл отбросил маску радушия, и теперь перед ним сидел не заботливый отец, а человек, который не привык, чтобы его приказов ослушивались, — Белла Дауэр опасна для твоего будущего. Выслушай, не перебивай! Я был близок с ее матерью Рене…
- Только не говори, что мы…
- Нет, вы не родственники. Ты прекрасно знаешь, почему. И дело не в этом. Рене была первой красавицей школы, помолвлена с другим, я хотел добиться ее, страстно желал. Но она меня отшила на глазах у всей школы. Такого унижения я еще не испытывал.
- Понимаю. – медленно протянул Эдвард. – Сколько вам тогда было?
- Мне восемнадцать, а Рене шестнадцать. Из нескладной девчонки она выросла в настоящую солнечную принцессу: высокая, со стройной фигурой, золотистыми волосами и голубыми глазами. Она была недостижима для всех парней школы, — на лице отца подобное выражение Каллен-младший видел впервые. Во взгляде Карлайла было столько нежности, сентиментальности, что сын невольно позавидовал той, которая видела его несгибаемого отца вот таким.
- Она унизила меня! — продолжил неожиданно резким голосом Каллен-старший. – Я перепробовал все приемы, но на эту девчонку они не действовали. Закончив школу, я ждал два года, когда она поступит в университет, тогда бы точно она от меня никуда не делась. Но тут вмешался этот ее жених!
- Все сходилось, что это был ты… — тихо прошептал Эдвард.
- Нет. Им был не я, а мой однокурсник Стив Денали – отец Тани, от которой ты не мог избавиться в прошлом году. И тогда я попытался выставить Стиви в плохом свете. Да это само собой получилось. Парню было все равно, на ком жениться. – Карлайл иронично улыбнулся. – У нас была вечеринка. Девочки, выпивка. Комнаты для уединения. Судьба сама подкинула карты мне в руки. Рене пришла искать своего жениха, не явившегося на семейный ужин. Я любезно проводил ее к нему. Она убежала в слезах, когда застала его с другой. Я же попытался ее утешить…
- Я, кажется, догадываюсь, что было дальше, - Эдвард потемнел лицом. Он прекрасно знал методы убеждения своего отца. Он был мягок, но настойчив. Соблазнять Эдвард научился у него. Рене была подавлена изменой жениха, и оказалась в нежных руках его лучшего друга.
- Ты взрослый парень, - отец вновь ухмыльнулся. Но его улыбка получилась грустной. - Конечно, я привез Рене домой к себе, утешал до тех пор, пока она не обмякла в моих руках. Потом, осознав, к чему я ее склоняю, она начала вырываться. Но и это меня не остановило. В итоге, солнечная принцесса стала моей. Затем она хотела рассказать все Стивену, чтобы порвать с ним. А тут вышло все не так, как я планировал. Денали зацепился за деньги ее отца. Он был готов жениться хоть на дешевой шлюхе. Так ей заявил в лицо. Я в это время пытался уговорить твоего деда, чтобы он дал мне согласие жениться на Рене. Дело шло медленно, настало время ее свадьбы с Денали. В итоге Рене сбежала, и я не слышал о ней больше двадцати лет. Пока Ричард Дауэр не сказал, что привез в Лондон свою внучку.
Эдвард медленно обдумывал услышанное, вспоминая каждое слово, произнесенное отцом. Рене не устояла перед его чарами, сдалась. Подарила себя ледяному богу, чтобы страдать всю оставшуюся жизнь. Каллен-младший вспомнил свое поведение с Беллой. Он ведь точно таким же образом подавлял ее волю, не давал права на отступление. Он хотел ее всем своим существом, страсть затопила все мысли, и маленький ангел был готов уступить его напору и темному желанию. Если Белла удалась в мать характером, то могло бы возникнуть непоправимое.
- Первая любовь, она как зверь, сын. Вгрызается зубами в сердце, терзает его, переплетает разум виноградной лозой боли. Я пытался внушить себе, что Рене – просто ценный приз, моя золотая медаль, усыпанная бриллиантами. Но все оказалось совсем не так.
Карлайл поднялся из-за стола, подошел к бару в виде огромного глобуса, достал два стакана и плеснул в него бренди. Один взял себе, другой протянул Эдварду. Тот без вопросов принял алкоголь, сделал обжигающий глоток, чувствуя, как внутри его обволакивает тепло. Как бы там ни было, но отец считает его достаточно взрослым, чтобы вести подобные разговоры.
Так было и восемь лет назад, когда Эдварду открылась еще одна правда из истории семьи. Он бы с удовольствием отмотал время назад, как на видеокассете, чтобы не сидеть под столом в этом самом кабинете и не слышать слов, в сердцах сказанных Карлайлом жене. Но прошлое не изменить. Время – коварное существо, оно неумолимо мчится лишь вперед и не в его привычках сворачивать с намеченного пути. Тогда Эсми убежала в слезах, а Каллен-старший постучал по столешнице, тем самым, давая понять сыну, что осведомлен о нечаянном свидетеле ссоры. Карлайл разговаривал сыном так же, как и сейчас - наедине, без лишних свидетелей и краткими словами, без эмоций.
- А мать? Ты так и не сказал, почему ты женился на ней. – Ровным голосом произнес Эдвард.
Карлайл подошел к окну, развернулся к сыну спиной, поэтому он не видел лица отца. Слышал лишь лишенный эмоций голос. Так Каллен-младший всегда поступал сам, когда хотел скрыть, что ему больно.
- У нас было деловое соглашение. Я женился на твоей матери, потому что твоей дед был уже одной ногой в могиле. Я был его поздним ребенком, поэтому мой отец стремился уйти из жизни в твердой уверенности, что я исполнил свой долг перед ним. Эсми попала в очень затруднительное положение, я ей помог. Остальное ты знаешь.
- Знаю, - отрешенно произнес Эдвард, делая глоток бренди.
Карлайл обернулся, посмотрел на сына, и вдруг со всей очевидностью понял, как сильно влюблен Эдвард, совсем как он сам когда-то. Стало горько, горько за мальчишку, которого он, несомненно, любил.
Эдвард всегда вызывал у Каллена-старшего неподдельный восторг. Он умел быть сильным, уверенным, настойчивым. Парень был прилежным учеником. Он обладал всеми качествами лидера, был идеальным кандидатом на роль будущего парламентера и владельца крупной корпорации. Финансы и имущество будут в надежных руках, когда Карлайл решит уйти на покой и вместе с Эсми переберется в загородное поместье, существующее вот уж триста лет.
Но Каллен-старший горько усмехнулся, вспомнив, как сын ненавидит его, принимает за исчадие зла. Хотя, он ведь сам воспитал в нем эту уверенность, считая ее залогом и гарантом того, что Эдвард будет делать всё вопреки его воле, тем самым, послушно выполняя многоходовые комбинации завзятого интригана. Карлайл жалел, что родился не двести лет назад. Кто знает, осталась ли тогда династия Стюартов у власти…
- Так, что Белла, отец? - затаенная, горькая усмешка исказила красивые черты лица наследника.
- Эдвард! Не разочаровывай меня, отбрось свои эмоции, и посмотри на ситуацию практично. Я когда-то был близок с ее матерью. У твоей подружки, - Карлайл намеренно пренебрежительно отозвался о девушке, видя, как сын пытается бороться с собой. В итоге, его лицо не потеряло бесстрастный вид, - характер взрывной. Если она узнает, что ее мать сбежала в Америку из-за нашего недопонимания, то она, возможно, поступит так же. Еще есть твоя мать. Эсми всегда ревновала меня к Рене, вернее, к моим воспоминаниям о ней. А теперь она не сможет смотреть на твою девушку без содрогания. Хорошо хоть Белла не похожа на свою мать.
- И что ты мне предлагаешь? Сбежать вслед за ней? – сын не собирался просто так сдаваться.
Карлайл криво усмехнулся, язвительно произнес:
- Сын, прекрати! Где тот целеустремленный молодой человек, которому я планирую передать свои дела?
- У меня сейчас одна цель! Надеюсь, не надо называть ее имя? – Эдвард поднялся из кресла, поставил на стол пустой стакан.
- Остынь! Дай времени разобраться, что к чему. Можешь наслаждаться своей Беллой, сколько тебе угодно.Она так же не останется разочарованной. Но не думай, что сможешь связать с ней жизнь. Ни одна женщина из семейства Дауэр не приносила нам покоя. — Карлайл повысил голос, вмиг став ледяным, безжалостным дьяволом, о котором слагали легенды в его компании служащие. - И, сын, не позволяй эмоциям брать верх!
- Спасибо за совет! Учту, - Эдвард едва удержался от того, чтобы не хлопнуть тяжелой дверью в след. Он не помнил, как оказался в своей комнате. Упав на кровать, Каллен-младший решил, что ему теперь придется действовать на свой страх и риск. Сумеет ли? Он и не сомневался в ответе. Белла стоит всего. Даже отцовского проклятия.