Горячая вода ласкала тело, даря истому. Белле хотелось избавиться от воспоминаний о прикосновениях Эдварда, о том, как ее рассудок капитулировал под натиском умелых и искушенных рук. Но ощущая, как струи воды текут по обнаженной коже и пар обволакивает тело, девушка мечтала вновь оказаться в объятиях своего ледяного бога и короля, прикосновения которого были обжигающими, словно угли в камине.
После урока Белла убежала к себе в комнату, наплевав на то, что ей запишут прогулы, сразу же направилась в душ, чтобы смыть следы своего исступленного падения. Но не вышло. Память услужливо подсовывала картинки из класса, вновь и вновь унося Беллу в водоворот страсти, неизвестных доселе ощущений.
Девушка запуталась окончательно в своих чувствах и желаниях. Ей хотелось начать скандал, высказать Каллену, все, что она о нем думает. Однако, когда она прошипела, давясь от злости: «Я тебя ненавижу!» - то слова прозвучали в совсем ином значении. По экспрессии, по тому смыслу, который она вложила в них, получалось страстное признание – три заветных слова «я тебя люблю».
От сделанного открытия, Белле почудилось, что ее душа покрылась инеем, а сердце пропустило несколько ударов, чтобы потом сбиться с ритма и застучать с удвоенной силой, разнося загустевшую кровь по венам. Первая любовь обрушилась на нее внезапно, сокрушительно, лавиной сметая стены рассудка на своем пути.
Она ненавидела Эдварда Каллена за его заносчивость, холодность, презрение ко всем правилам, кроме своих собственных. Для него не существовало запретов, он шел напролом к своей цели. И ему всего лишь восемнадцать лет! Страшно представить, каков он будет в тридцать. Таких мужчин обычно ненавидят, потому что боятся. Из него получится великолепный стратег, соперник в бизнесе, который продолжит дело своего не менее жесткого отца.
Эдвард так разительно отличается от своих сверстников, он возвышается над ними, не в плане роста или физических характеристик. Совсем нет! Он старше, рассудительнее, опаснее. У него есть деньги, много денег. Но Каллен не пользуется активами семьи. Берет только то, что ему предоставляет отец на расходы во время обучения. Эдвард потом с лихвой возместит затраты, когда будет учиться в Оксфорде, работать в семейной корпорации.
Его называют «ледяной бог», «темный король». Но так ли это? В нем столько страсти, огня, что Белле иногда кажется, будто он поглощает ее, берет в свой плен, и она сгорает в нем, как птица феникс, без остатка, чтобы возродится вновь и продолжить их поединок.
Белла слышала, как он жесток с девушками. Любая, кто побывала в его постели хоть раз, могла сразу же забыть о том, что она может очутиться здесь снова. Но девчонки не чувствовали себя униженными. Они ликовали от осознания собственной значимости - король выбрал фаворитку на час из тысячи придворных. Все они грезили о том моменте, когда Эдвард обратит свой холодный взор на них снова, но подобного не происходило еще никогда. Он даже не удосуживался запоминать их имена. В первый же день Джейн начала пугать ее местными страшилками о монстре, хищнике и звере, имя которому Эдвард Каллен.
Девушка пыталась прогнать от себя его образ. И все старания были напрасными – с грацией, достойной быстрого гепарда, темный король прочно занял место в ее сердце и не собирался видеть рядом с собой ни одного соперника.
Белла не могла поверить, что этот парень, который был нежным, заботливым рядом с ней может быть жестоким, бессердечным с другими девушками. Она представляла Эдварда с кем-то, наподобие Лорен или Джессики – местных королев красоты – и у нее тот час появлялось жгучее желание убить наглую тварь, посягнувшую на ее короля.
Пребывая в смятении, Белла вышла из ванной, закутавшись в махровый халат. Она промокнула влажные волосы полотенцем, и испуганно вскрикнула, выронив его из рук, когда заметила, что в комнате не одна. На кровати растянулся во весь рост Эдвард Каллен. Он лежал, заложив руки за голову, с интересом рассматривая девушку. Белла отошла от испуга и сразу же набросилась на него.
- Каллен! Какого черта ты делаешь в моей комнате?!
- Тебя жду, - лениво протянул он, не забыв хищно ухмыльнуться.
У Беллы все внутри похолодело, но она решила не сдаваться без боя, и продолжила:
- Каким образом? У тебя есть ключ? - она сложила руки на груди.
- Конечно, есть. – Не стал отпираться Каллен. – Я же староста, не забывай об этом. Кроме того, я твой парень. А ты меня не пригласила ни разу в гости. Решил наверстывать упущенное.
- Я не хочу тебя видеть. Мне надо разобраться в себе.
- Мне тоже, Белла. – Тихо проронил он, медленно поднимаясь с кровати. – Для этого я и пришел.
Белла хотела возмутиться его поведению, но поняла, что все напрасно. Она уже успела привыкнуть к тому, что Эдвард делает все так, как считает нужным. Если он пришел поговорить, значит, принудит ее, даже если ему придется применять силу. Если он хочет ее – значит, она отдастся ему. Здесь даже силу применять не нужно. Она и так готова. Сегодняшний урок литературы это явственно доказал. Отрицать нет смысла – Каллен смог разжечь в ней страстный, неудержимый огонь.
Еще год назад, когда она жила в Америке со своими родителями, у Беллы были поклонники, она ходила на свидания, она вела себя, как обычный тинэйджер. Но, как только, парни недвусмысленно намекали, что не прочь бы скрепить милое общение поцелуем, то Белла сразу же убегала, куда глаза глядят. Она цепенела, бледнела и понимала, что чужие губы на ее губах равносильны рвотному зелью. Еще ни один представитель противоположного пола не смел касаться ее тела, нарушать прочерченные бессознательным границы, для сохранения душевного спокойствия. Девушка не ждала принца из мечты. Она просто жила, не гадая, что же случится завтра. Не чувствовала себя ущербной от того, что пока еще не нашла свою пару.
И вот, в чужой стране, при странном стечении обстоятельств, один-единственный поцелуй пробудил в ней желание, помог почувствовать женскую природу. Сейчас же Белла была готова к близости. Какой смысл оттягивать то, что и так неизбежно?
Каллен подошел к ней, провел ладонью по щеке. Девушка почувствовала, как по ее позвоночнику пробежали мурашки, а ноги стали непослушными. Белла была готова рухнуть в его объятия. Эдвард пристально смотрел на нее, ничего не говорил. Лишь исследовал ее взглядом – губы, видневшаяся в вырезе халата грудь, вновь губы. Белла прерывисто дышала, вглядываясь темными глазами в его лицо. Каллен выглядел сосредоточенным, непривычно серьезным.
И вот он притянул ее к себе, прильнул к губам. Эдвард медленно и неторопливо целовал ее, боясь спугнуть. Ему не хотелось разрушать хрупкое, как горный хрусталь, доверие. Эдвард ласкал пальцами ее тело, нежно водя ими по щекам, шее, ключице. Затем его руки медленно скользнули под тяжелый халат, и впервые Каллен коснулся ее груди. Это стало последней каплей, и девушка не поняла, как в считанные секунды оказалась на кровати, придавленная сильным мужским телом.
Белла сходила с ума в нежных руках своего короля и повелителя рассудка, растворилась в поцелуях, в очередной раз, утратив над собой контроль. Она вздрагивала, стоило ему прикоснуться к ее коже, выгибалась от удовольствия, когда его поцелуи спускались на шею.
Девушка не заметила, как полы ее халата распахнулись, и Эдвард склонился над ней и провел языком по ее розовому соску. В это момент она выгнулась ему навстречу, запустила руку ему в волосы, принялась перебирать их, тихо постанывая. Его пальцы поглаживали ее живот, стараясь подготовить ее к тому, что он продвинется дальше и прикоснется к тайному местечку.
Эдвард не мог понять, откуда в нем могли появиться любовь и нежность. Они вытеснили даже страсть, которая возникала в нем, всякий раз, когда он смотрел на Беллу, слышал из ее прекрасного маленького ротика оскорбления в свой адрес. Ему казалось, что любое прикосновение к этой хрупкой девочке, открывает источник бесконечной нежности в его сердце. И с каждым днем, проведенным вдвоем, ее становится все больше. А каждая ночь в разлуке дарит ему еще одну порцию неутоленного желания, приносящего удовольствие на грани боли. Каллен, как будто, начал жить заново, когда встретил Беллу. Вернее, когда поцеловал в один погожий октябрьский денек, украшенный золотым солнцем.
С каждым поцелуем, с каждым новым стоном и ее неловкими движением этой любви становилось все больше, она буквально накрывала Эдварда волной. Ему хотелось дать Белле заботу, ласку, он желал, чтобы она каждое утро просыпалась в его постели, дарила ему сонную улыбку.
- Белла, - простонал Каллен, прижимая к себе хрупкое тело, пытаясь остановить себя. Еще одно движение, и полы ее халата распахнуться полностью, и тогда Эдвард не сможет устоять перед соблазном.
- Да, - тихо прошептала девушка, находясь во власти его рук и губ.
- Моя Белла, не сегодня, - настойчиво произнес Эдвард, и принялся целовать ее лицо.
Белла не могла все еще поверить, что это происходит с ней. Сильное, гибкое тело, было дня нее подобно магниту. Оно тянуло ее к себе с неимоверной силой, заставляло забыть, кто она. Белле нравилось ощущать Эдварда кожей, она совершенно не смущалась своей наготы.
Эдвард легко отстранился, запахнул ее халат, лег на спину и притянул девушку к себе. Она тяжело дышала, пытаясь восстановить дыхание. Белла лежала на груди Каллена, слушала мерный стук его сердца. Он перебирал ее влажные волосы. Молчание затянулось.
Первой не выдержала Белла, собралась силами и выпалила на одном дыхании:
- Что со мной не так?
- Ты о чем? – Эдвард удивился вполне искренне.
- Ты приходишь ко мне в комнату, набрасываешься на меня, я… Я готова была… А ты…
Белла была готова расплакаться. Ей показалось, что Каллен вновь намеренно продолжает ее унижать таким вот извращенным способом. Знала бы она, каких сил стоило Эдварду отпустить ее.
- Белла, - нежно прошептал он. – Ты - самое лучшее, что со мной случалось. Я просто…
Каллен замялся, решая, стоит ли именно сейчас обнажить перед ней душу или подождать. Сколько времени ему придется выжидать и откладывать разговор, который должен состояться в любом случае, Эдвард не знал. Все слишком запутано, неясно, эфемерно. Кроме жизни в школе и наслаждений в постели существовал другой, куда более жестокий мир, где им предстояло вести свое существование по правилам, навязанным со стороны. Белла все еще находилась в счастливом неведении, не приняла условия игры, чтобы потом поменять их в свою пользу.
Эдвард же был приучен к этому с детства. У него есть четкий план, и он следует ему неукоснительно. От его решения будет зависеть не только его личная жизнь, но и судьба матери, сестры. Отец дал четко ему понять – или Эдвард живет, так, как того хочет Карлайл, либо же Эсми и Элис могут оказаться на улице.
Он ни перед чем не остановится, лишь бы показать Эдварду, что последнее слово за ним. За себя парень не переживал. Он найдет, чем заняться, чтобы выжить и не умереть с голода. Каллен готов работать даже грузчиком в порту, благо физической силы ему не занимать. Но вот утонченная Эсми, с блестящим образованием, привыкшая быть светской дамой и женой влиятельного человека, вряд ли сможет жить в съемной квартире с простыми работягами за стенкой.
Про Элис говорить вообще не приходится. Ее картины выставляются в новомодных галереях благодаря фамилии и протекции матери. Никому не хочется отвечать отказом леди Эсми, славящейся своей склонностью к филантропии – она создала множество благотворительных фондов, привлекла в них участников, не только бизнесменов, но и аристократов. Страшно представить, что будет с девушкой, прикованной к инвалидному креслу, если она окажется в бедственном положении.
Эдвард был заложником своей фамилии, и того положения в обществе, занимаемого отцом. Однако жесткий, даже деспотичный нрав Карлайла, напротив, не подавил волю сына. Он научил Каллена-младшего искать лазейки, находить выход из самого незавидного положения, в каком бы он не оказался.
Эдвард сделает так, чтобы его будущее было связано именно с Беллой. Девушка уже прочно вошла в его жизнь, и он не собирался терять ее. Постепенно приручая маленькую бунтарку, он показывает ей, что между ними есть нечто большее, чем внезапно вспыхнувшая страсть и притяжение. Каллен дает ей право решать, что же делать дальше. Их совместная жизнь лишь в ее нежных руках. Но пока его кареглазое чудо еще не готово к подобным разговорам.
Понимая, что пауза затянулась, Эдвард быстро произнес:
- Белла, ты, наверное, не поверишь мне…
- Я слушаю, - проронила она, нервно закусив губку.
- Все так слишком быстро. Ты… Я… Между нами что-то есть такое, необъяснимое простыми словами. Не отрицай. Когда мы окончим школу, то я не хочу расставаться с тобой. Понимаешь? – Каллен смотрел на нее пристальным взглядом, мысленно умоляя не делать поспешных выводов.
- Не совсем, - прошептала девушка. Но потом быстро добавила. – Эдвард, я знаю, что «первый» - еще не значит «единственный». И я готова к этому. После школы ты поступишь в свой Оксфорд, я уеду в Америку, постараюсь тоже получить образование, буду работать. Сейчас же мы вдвоем, поэтому, давай делать так, как захочется.
Эдвард прижал Беллу к себе, пытаясь выбросить из головы настойчивую мысль: «Она тебя не любит. Ты для нее всего лишь первое увлечение, разбудившее дремавшую до сих пор страсть. Смирись с этим». Но тут же внутренний голос добавил: «Но ты ведь сможешь показать, что лучше тебя не найти. Заставь забыть ее обо всех и обо всем».
- Не отдам тебя никому, Белла. Ты моя. И только моя, - решительно произнес Каллен.
- Эдвард, мы не знаем, что с нами будет завтра, - попыталась протестовать она, видя, что Каллен включил свое излюбленное упрямство.
- Зато я знаю! И еще я знаю, что ты будешь моей, принцесса.
Белла ловко высвободилась из объятий Эдварда, села на кровати, внимательно вглядываясь в его лицо. Она, наконец-то, поняла, почему Эдвард так внезапно остановился на полпути.
Каллен старается оттянуть тот миг, когда она добровольно скажет «да». Ведь именно после секса Белла Свон больше не будет интересовать ледяного короля! Он спит с девушкой всего лишь раз. После этого она уже ему не интересна.
Сделав вполне логичный и объяснимый вывод, Белле захотелось послать к чертям этого надменного засранца подальше из своей комнаты, а так же из этой проклятой школы навсегда. Какая же она дура! Ублюдку представился повод поиграть с ней, чтобы заполучить в качестве приза ее клятую невинность.
Белла уже жалела, что не рассталась с ней полтора года назад во время похода в горы, когда ей пришлось ночевать в палатке с Джейкобом - парнем из индейской резервации. Он, конечно, не предлагал прямым текстом ничего подобного, но стоило лишь ей намекнуть, и можно было не сомневаться, что успех был бы гарантирован. Мужчины! Девушка закатила глаза к потолку, страдальчески поморщившись.
- Эдвард, а не пошел бы ты со своими разговорами! Я, наверное, никогда тебя не пойму, - вспылила Белла.
Каллен не понял, отчего произошла столь разительная перемена, но увидел, как Белла обидчиво поджала губки. Он усмехнулся, провел рукой по ее щеке. Но девушка дернулась, стараясь избавиться от его ласки.
- Не стоит обижаться, мой ангел. У нас еще много времени впереди.
- Какие еще обиды! – Показательно фыркнула она.
- Иди ко мне, мой котенок с коготками, - протянул Эдвард, и сопротивляющаяся Белла была возвращена на свое законное место. Ее голова покоилась у него на груди, рукой же девушка принялась расстегивать пуговицы на его рубашке.
Каллен едва удержался, чтобы не застонать. Ее невинные заигрывания действовали на Эдварда получше самого сильного афродизиака.
Он тяжело вздохнул, и хрипло произнес:
- Не делай так.
- Почему? – задала наивный вопрос Белла.
«Ты бы еще глазками похлопала для убедительности, что ничего не замечаешь» - усмехнулся темный король про себя. Девушка принялась водить своим тонким пальчиком по его шее, царапая ногтем чувствительную кожу.
- И так не смей делать, - серьезно произнес Каллен.
Белла же ухмыльнулась, поняв, что нащупала его слабое место. Продолжила с маниакальной настойчивостью играть с выдержкой ледяного бога. Ее пальцы скользили по его шее, медленно перебирались к щекам, украшенным мягкой щетиной невероятного оттенка зрелой пшеницы, трогали рельефные скулы, и, наконец, переместились к зовущим, красиво очерченным губам. Эдвард поцеловал подушечки ее теплых пальчиков, и Белла вздрогнула, как от удара электрическим током, но все равно не отступила от своей задумки. Ей хотелось так же играть с ним, как и он тешился с ней, возбуждая одним лишь прикосновением или откровенным взглядом.
- Почему не делать? – спросила она милым голоском, и тут же испуганно взвизгнула, когда Эдвард уложил ее на спину, а сам лег сверху, стараясь не придавить тяжестью своего тела.
- Потому что по вине чьих-то карих глазок у меня третий месяц целибат, - прорычал он. – Знаешь, что это значит?
С того момента, когда темный король сделал шаг навстречу растрепанной девчонке, ни одна девушка не побывала в его постели. Более того, он забыл о существовании других. В мыслях его царила лишь светлая принцесса.
Белла фыркнула, хихикнула и бросила недоверчивый взгляд из-под опущенных ресниц. Томно облизав губы, он спросила:
- И ты думаешь, я поверю, что ты подался в монахи-праведники?
Каллен выгнул бровь, усмехнулся. Усмешка вышла не такой уж надменной, скорее горькой.
- Можешь не верить, мой ангел, но не играй с огнем, прошу тебя.
- Так в чем дело, Эдвард? – едва не плача, спросила Белла, все еще не понимая, как на самом деле Каллен относится к ней.
Она устала угадывать мотивы его поведения. Каллен напоминал ей сложную китайскую головоломку, у которой всегда были обманные детали. Вроде бы сложил, но чего-то явно не хватает.
- В тебе, Белла. Дело только в тебе, - тихо произнес Эдвард, гипнотизируя девушку нефритовым взглядом. – Хочу, чтобы ты была со мной не ради интереса, не из-за любопытства, не потому что теряешь голову от желания, а потому что тебе нужен именно я.
Белла едва удержалась от ехидной ухмылки. Подумать только! В ледяном короле, оказывается, ожил романтик. Каллен провел пальцем по ее маленькому, прямому носу, переместился к губам, нежно обвел их контур, отчего у Беллы замерло сердце.
- Тогда я буду любить тебя долго, нежно. Хочу обсыпать тебя лепестками роз, - промурлыкал он на ухо девушке.
И тут с Беллой случилась самая настоящая истерика. Она громко засмеялась, хотя из всех сил пыталась сдерживаться. Эдвард потемнел лицом, все ниже склоняясь над ней. Почувствовав его тонкие пальцы на своей шее, Белла испуганно замерла, пристально вглядываясь в лицо темного бога. И сейчас она поняла, откуда взялось прозвище. Каллен излучал опасность всем своим видом. Но заметив лукавый блеск в его глазах, Белла поняла, что опасность миновала.
- Каллен, оставь свой пафос для дурочек. Не знаю, как у вас в Англии, но у нас все происходит гораздо прозаичнее – дешевый номер в мотеле, заднее сиденье автомобиля, раздевалка после футбольного матча. Все привыкли, и ни одна девушка еще не жаловалась, что не горели свечи, не пели птички и не звонили небесные колокола.
Белла рассмеялась мелодичным смехом, словно перезвон серебряного колокольчика. Именно он выводил из себя Каллена долгие два месяца, пока ледяной король не разобрался, что происходит в его душе, когда рядом находится своенравная девчонка. На мгновение его разум посетила фантазия, как Белла отдается какому-то качку-переростку на заднем сиденье раздолбанной машины, стонет и просит не останавливаться, и Каллен едва не ударил кулаком в стену, но вовремя обуздал внезапный приступ ревности.
- Это все из-за отсутствия должного воспитания, - стараясь подражать преподавателю по философии, продекламировал Эдвард. Он ухмыльнулся, но тут же стал серьезным. – Белла, пусть мои слова звучат слишком пафосно, на твой взгляд. Свечи, пламя камина, лепестки роз, и в полумраке ты – обнаженная, совершенная, только моя. Вот что я хочу подарить тебе.
Белла все еще недоверчиво смотрела на Каллена, пытаясь понять, в чем подвох. Однако, поняв, что Эдвард говорит абсолютно серьезно и вполне искренне, девушка не могла понять, отчего в циничном типе могли произойти подобные перемены. Хотя, она ведь уже видела, каким он бывает в моменты, когда пытается соблазнить свою очередную жертву. Белла душой верила ему, приняла его признание, больше напоминавшее планирование уикенда. Но вот разум категорически не мог принять еще одну сторону Эдварда Каллена.
- Угу, - буркнула девушка. – А жениться ты на мне не хочешь? – она лукаво улыбнулась, ожидая новую шутку от него.
Эдвард же насупился и процедил:
- Об этом подумаем после окончания школы.
- Черт возьми! Каллен, прекрати издеваться надо мной! – выкрикнула Белла, заподозрив своего непредсказуемого парня в очередной насмешке.
- Я вполне серьезен, Белла. Давай не будем говорить о таких серьезных вещах в тот момент, когда нам предстоит уехать в Лондон на две недели.
Белла совсем забыла об уикенде, Рождестве, а когда вспомнила, то ее сердечко дрогнуло. Ей совсем не хотелось расставаться с Эдвардом. Девушка запуталась в их парадоксальных, сложных отношениях, но рядом с ним ей было комфортно. Она смогла вновь стать собой.
- Мы увидимся? – голос Беллы предательски дрогнул.
- Конечно, - ухмыльнулся Каллен. – Твой дед – старый друг семьи, он дружил еще с отцом Карлайла. И тебе придется впервые побывать на рождественском балу, который каждый год устраивает мать. Скука смертная, сборище лицемеров. Придется надеть маску светских приличий и разгуливать весь вечер с бокалом шампанского в руке, делая вид, что тебе до чертиков интересны вымирающие древесные лягушки в дельте Амазонки.
Девушка засмеялась, Каллен присоединился к ней. Но затем она тихо спросила:
- А если я не смогу вписаться в общество?
- Сможешь, мой ангел. У твоего деда много денег, не думай об этом. Нужен Дауэр – нужна и его наследница. Постепенно за окном сгустились сумерки, проникли серой дымкой в окно, погрузив комнату в приятный полумрак. Снег продолжал укутывать белым покрывалом землю, деревья, дома. Белла подумала, что неплохо было бы сейчас оказаться у горящего камина, смотреть на оранжевый огонь, лижущий поленья, слушать их тихий треск, прижиматься телом к любимому человеку. Последняя мысль ей показалась то ли кощунственной, то ли ужасающей. Именно сейчас она поняла, с кем бы мечтала провести рождественский вечер и к кому хочет прижиматься телом, чье дыхание хочет ощущать на своей коже.
Белла закрыла глаза, наслаждаясь тем, как Эдвард перебирает ее волосы. Сам же Каллен еще долго вглядывался в темноту. Перед тем, как уйти, парень укрыл спящую девушку одеялом, поцеловал в лоб.
- Спи, мой ангел. - Тихо пробормотал Эдвард. – Ты моя.