Эдвард Каллен медленно и уверенно шагал по коридорам закрытой школы для отпрысков благородных семейств Туманного Альбиона, история которой уходила своими корнями к королю Георгу и эпохе Регентства. В свои восемнадцать парень был председателем Студенческого совета, имел немалое влияние на преподавателей и директора школы, не только заслугами в учебе, но и своей фамилией и репутацией отца – пера Карлайла Каллена.
Эдвард так же являлся одним из лучших студентов, готовился к поступлению в Оксфорд в ближайшем будущем, а в дальнейшем он возьмет в свои руки бразды правления финансовой корпорации своего отца, примет графский титул, отнюдь не замшелый, поросший быльем, а самый что ни на есть почитаемый. Место в парламенте дожидалось своего молодого, решительного и достойного владельца. Никто не сомневался, что так и будет, более того, студенты, их родители, а так же преподавательский состав молились, чтобы этот день настал быстрее и мистер Каллен покинул сию скромную гавань науки.
На мрачного короля и холодного бога, как его называли за глаза, молились все студенты, стараясь быть лучше в его присутствии, искренне надеясь, что их пронесет и они никогда не вызовут его неудовольствия. Слабый пол млел от одного только взгляда на точеные скулы и губы, с которых не сходила саркастическая усмешка, падая в обмороки от одного ленивого взгляда в их сторону зеленых с поволокой глаз.
Но Каллен был жесток, беспощаден, холоден и принципиален. Он никогда не позволял себе панибратства с однокурсниками, сразу предупреждал девушек, побывавших в его постели, что это был один-единственный миг слабости и больше им ловить здесь нечего. Поначалу девчонки караулили его, плакали, размазывая туш по щекам, кричали и проклинали. Но Эдвард взирал на них с пренебрежением и ленивой досадой, застывшей на красивом породистом лице. Он игнорировал своих бывших пассий так, словно они были пустым местом. В принципе, так оно и было, свою машину и жеребца по кличке Мрак, он ценил больше всех женщин мира, вместе взятых.
Стоит отметить, что в программу школы входили такие позабытые предметы из прошлого, как верховая езда, фехтование, бальные танцы и практическая астрономия. За двести лет существования сей закрытый мир избранных, куда принимались лишь дети аристократов, не изменилось ровным счетом ничего. Даже деньги нуворишей не позволяли зачислить их детей. Только фамилия, родовой герб и акры земель являлись карт-бланшем. Все Каллены учились здесь, Эдвард так же не стал исключением.
Все равно, что на дворе двадцать первый век, эра цифровых технологий и космических открытий. В предместье Лондона время застыло и остановилось. Студентам запрещено пользоваться сотовой связью, интернетом и смотреть телевидение, кроме специально отведенного для этого времени. В этой тюрьме-казарме, расположенной в самом живописном уголке Англии, свои законы, неписаные правила, здесь существует самый настоящий закон выживания: сильнейший жрет слабого и каждый за себя. И он – Эдвард Каллен – лучший из лучших, по праву рождения и по силе духа. Лимузин, шурша шинами по гравию, остановился у величественного здания, с колоннами, на вершинах которых гордо блестели шпили с реющим британским флагом. Если верить несмешному английскому юмору, то газоны вокруг здания и на прилегающей территории стриглись вот уже триста лет.

***

 

Изабелла Свон понуро посмотрела сквозь тонированное стекло, насупилась, скрестила руки на груди. Девушка пребывала в депрессии с самого прибытия в Лондон. Она согласилась с дурацкими правилами, которые навязали ей опекуны, но все же надеялась, что сможет сбежать. Но после того, когда она увидела место, где ей предстоит провести целый год, то ее планы рухнули, как Вавилонская башня из библейской притчи.
- Ты будешь учиться в этой школе, девочка. Ты обязана получить блестящее образование. Именно оно позволит тебе стать будущей баронессой Дауэр, вступить в наследство.
Белла, именно так называла девочку мать, хмыкнула и с вызовом ставилась на сухощавого старика, опиравшегося на трость, украшенную золотым набалдашником в виде золотого грифона. Ричард Дауэр продолжил тоном, нетерпящим препирательств.
- Учитывая, что твой брат трагически погиб в младенчестве, то наследницей являешься именно ты. И поэтому именно тебе предстоит продолжить традиции рода. Место для Джошуа зарезервировано двадцать лет назад, но учитывая, что на поиски твоей матери и ее американца у нас ушли годы, то именно тебе предстоит закончить образование в этом месте. Изабелла, твое место в классе, где обучаются будущие дипломаты, наследники членов парламента. Там будут одни парни. Понимаешь?
- Уже дрожу, - хмыкнула Белла, которой все еще казалось, что дурной сон закончится, она откроет глаза и увидит перед собой комнату в доме на окраине городка Форкс.
Но, увы и ах. Ее родители погибли, девушка готовилась жить с друзьями отца – индейцами-квилетами, которые собирались оформить над ней опеку. Но тут заявился худой, словно жердь старик и седовласая женщина, уверяя, что они – ее дедушка и бабушка, родители Рене.
- Изабелла! – окрикнул ее Ричард Дауэр, и Белла возненавидела школу, Англию и барона Дауэра вместе с его властными замашками. Понятно, отчего сбежала мать в Америку и сказала, что ее родители умерли. – Ты будешь следовать тем традициям, которые передавались в нашей семье из поколения в поколение. Твоя мать была досадным недоразумением. Ты же станешь настоящей леди. Лучшей выпускницей класса.
«Один год. Выдержать всего лишь год, а потом я уеду в Америку, поступлю в колледж у себя дома, подпишу необходимые бумаги, и прости-прощай, дедуля. Класс, состоящий из одних мальчишек? Они все одинаковые, что индейцы, что надутые павлины с титулами» - Белла изобразила полуулыбку, как ее научила бабушка, хмуро посмотрела на деда и вылезла из автомобиля.