Глава 6

                                                                                              Ну да, не крикнул - 

                                                                                              «пожар!», «ложись!», -

                                                                                              но что поставишь тебе в вину?

                                                                                              Играя, мальчик чужую жизнь 

                                                                                              носком ботинка 

                                                                                              перевернул.*

Вот уже целый час я сидела за ноутбуком, то набирая пару символов, то стирая всё подчистую.

Я нервно жевала губу и постоянно косилась на дверь: Джейкоб мог зайти в любую секунду.

Придя домой в тот вечер с крошечным листочком в кармане, я чувствовала себя мелким воришкой, хотя оснований на это не было.

Пока готовился ужин, я продумывала про себя текст письма, а также весомые аргументы: почему я не должна писать о моих проблемах какому-то незнакомому человеку со странными интересами. О моих проблемах связанных с еще одним практически незнакомым и странным человеком.

Мысли в голове путались, то отправляя меня немедленно за ноутбук, то приказывая вести себя, как подобает взрослой, считай семейной девушке, и сосредоточится на приготовление еды.

У меня всё валилось с рук. Ножи, ложки и вилки столько раз ударялись об пол, что если бы все приметы были правдой, моя квартира должна была уже ломиться от гостей.

Проклятый листочек всё также лежал в кармане и притягивал меня к себе, будто пирожное в двенадцать часов ночи. Запретное, не сулящие ничего хорошего, но такое желанное пирожное.

Параллельно с мысленным спором о целесообразности отправки электронного письма странному человеку, я думала о Эсме. Ну, и чего греха таить, о Эдварде, тоже.

А как иначе? Ведь если я всё же решусь написать это треклятое письмо, то оно будет именно о нем.

Вопрос стоял: «Если вас раздражают люди…». Все люди меня, конечно, не раздражают. Да и где найдешь такого сверхчувствительного человека?

Но вот отдельный представитель этого вида – да, да, и еще раз да.

Ложка опять вывалилась из моей руки и грохнулась на пол, отрывая меня от раздумий.

Я с опаской посмотрела на часы, и с огорчением, в котором не хотела признаваться даже самой себе, увидела, что уже почти шесть.

Он придёт домой с минуты на минуту.

Я достала чистую ложку и перемешала суп.

Эдвард, Эдвард, как же ты меня бесишь! Если бы мысли могли натирать мозоль, то на моем мозге уже бы не было живого места. Я думала о нем так часто с той нашей неудачной попытки познакомиться и подружиться.

Меня заботило обещание, данное Эсме. Его отстраненность и абсолютное безразличие. Его замкнутость и очевидное одиночество. Меня волновали мои собственные эмоции. Мои переживания и мысли. Мои желания и сомнения.

В замочной скважине послышалось скрежетание ключа.

Я разочарованно вздохнула, и с тоской посмотрела в сторону двери.

Ужин был готов, и я поднесла ложку ко рту, чтобы попробовать.

Спор с самой собой + листок с электронным адресом + мысли о Эдварде = пересоленный суп.

- Белла? – было слышно, как Джейк возится в прихожей.

- Я на кухне! – выливая воду из чайника в кастрюлю, крикнула я.

- Даже не выходишь меня встречать?

Когда-то давно, как только мы переехали в Нью-Йорк, я всегда выбегала в прихожую, как только слышала звяканье ключа. Не то чтобы я так сильно скучала по Джейкобу. Нет, уже тогда наши отношения больше походили на дружеские, а не на любовные. Просто мне было так скучно одной, в незнакомом городе.

Теперь же я считаю это просто глупостью, но Джейк настойчиво требует, чтобы всё было по-старому.

Он не любит новшества ни в чем. А еще он никогда ничего не выкидывает, даже то, что должно было быть выкинуто еще в прошлой жизни.

Я закрыла кастрюлю крышкой, сняла фартук и вышла к своему парню в прихожую.

- А вот и моя Беллс! – он поцеловал меня в щеку.

- Как дела на работе? – стандартный вопрос, не подразумевающий ничего личного.

На самом деле, я прекрасно знаю, как идут дела на его работе. Там всё всегда одинаково. Поэтому если один раз вы уже задавали этот вопрос, то это автоматически освобождает вас от повтора.

Конечно, только не меня. Если я не спрашиваю, как у него дела на работе, то он обижается, но всё равно начинает пересказывать всё по тысячному разу.

- Отлично, детка! Сегодня у нас был полный аврал!

Я сочувственно покачала головой и вернулась на кухню.

Джейкоб + рассказы об автомастерской + работа + удручающие мысли = моя жизнь на сегодняшний день.

- Как же жарко на улице!

- Ну, Джейк, это лето.

- У нас в мастерской просто ад. Температура около 35 градусов! – он зашел на кухню.

- Может, стоит купить кондиционеры или вентиляторы?

- Лишние расходы. – Покачал головой Джейкоб и уселся за стол.

- Тогда не жалуйся. – Я пожала плечами.

- А кто жалуется?

Я поставила перед ним тарелку с хорошо разбавленным супом, достала столовые приборы, приправы и хлеб.

- Но всё же, как там жарко! – воскликнул он, будто подводя итог, и принялся за еду.

- Приятного аппетита. Пойду, почитаю.

- А что ты делала весь день?

- Первую половину дня работала, потом была дома, готовила.

- Везёт тебе! – присвистнул Джейкоб. – Мне бы такой график!

- Если бы ты учился…

- Да, да, кажется, этот разговор уже был и не раз. – Усмехнулся он.

- Так же, как и твой рассказ про автомастерскую. – Пробубнила я.

- Что?

- Пойду читать, говорю.

Я зашла в спальню, уселась на кровать и положила ноутбук себе на колени. Постукивая пальчиками по крышке, я всё еще спорила с самой собой.

Писать или нет?

Рассудок или желание?

Вопросы, заводящие в тупик + отсутствие силы воли + приобретенное отвращение к обыденности = открытая страничка почты.

Итак, именно эти события привели к тому, что теперь я сижу перед ноутбуком и не знаю, что написать человеку, скрывающемуся по ту сторону интернета.

Всё усложняет Джейкоб, способный появиться в любую минуту.

Я уже давно заметила – его очень интересует, чем я занимаюсь, сидя в одиночестве за компьютером.

Ответа «читаю» хватает ненадолго. Вскоре начинаются абсолютно невинные подглядывания, или еще лучше: он совершенно случайно сядет так, чтобы ему был виден мой монитор.

Сначала это смешит, но вскоре начинает раздражать.

Ведь стоит мне напечатать в поисковой строке гугла что-то типа «Рецепт печенья» сразу следует вопрос «А с кем это ты переписываешься?».

Джейкоб + ноутбук + желание личного пространства = испорченное настроение.

Поэтому сейчас я постоянно поднимаю глаза на дверь, чтобы в случае чего открыть вкладку на которой у меня заранее сохранена первая глава какого-то абсолютно мне не интересного любовного романа.

Конспиратор, блин.

Наконец, кое-как собравшись с мыслями, я начала печатать первое, что приходило в голову.

Уже ничего не стирая, и даже почти не следя за орфографией и пунктуацией.

Меня захватило это письмо. Теперь по клавиатуре стучали не пальцы, а эмоции.

Я воспроизводила в памяти все те немногие воспоминания о Эдварде. Заново переживала те смешанные чувства, что он во мне вызывал.

Этот коктейль из раздражения, злости, удивления, озадаченности, благоговения и восхищения снова бурлил во мне, выплескиваясь буквами на экране ноутбука.

Неожиданно мне захотелось рассказать этому незнакомому человеку всё до последнего слова, до последней эмоции.

Поставив последний символ, я сразу же нажала на кнопку «Отправить».

Если бы я начала перечитывать, то никогда бы не отправила это письмо, потому что оно бы показалось мне бредом.

Собственно, бредом оно и было.

Быстро открыв безобидную страницу с романом, я закусила губу и стала ждать.

Неизвестно чего.

Навряд ли этот человек ответит так быстро, как мне того хочется. Да и ответит ли вообще?

На моё первое сообщение ответ пришел, так что у меня есть основания надеяться на удачу.

В спальню заглянул Джейкоб:

- Что делаешь, Беллс?

- Читаю, я же говорила. – Закатываю глаза.

- Что читаешь?

- Современный женский роман. – Я пожала плечами.

- Понятно. – Протянул Джейк и прикрыл за собой дверь.

Мне вдруг стало так грустно: мы вместе уже шесть лет, а он до сих пор не знает, что я ненавижу любовные романы.

Я откинулась на подушки и закрыла глаза. Пролежала так около ста лет в ожидании ответа, но, так и не дождавшись звукового уведомления, открыла глаза и уставилась в монитор.

Прошло только десять минут.

Дурацкое время!

Наконец, после миллиона секунд ничегонеделания, я увидела вожделенную цифру 1 напротив надписи «Входящие сообщения».

Аллилуйя!

Бросив взгляд на дверь и убедившись в наличии запасной вкладки, я открыла пришедший ответ.

«Здравствуй, человек, задающий неудобные вопросы! Я неописуемо рад, что в этот раз ты пишешь мне нечто, содержащее в себе больше десяти букв и двух знаков препинания!»

С какой это стати он ко мне на «Ты»?

Погоди-ка, это – Он!

Мне почему-то стало неудобно. Все-таки я выплеснула свои переживания на какого-то мужчину.

Хотя я быстро успокоила себя тем, что ему, скорее всего, либо 15 либо 60 лет. А кому еще нужно заниматься такой ерундой?

«Спасибо, что назвала моих собеседников «подопытными», а также за то, что присоединилась к их дружному, сплоченному и высокоморальному обществу. (Хотя насчет последнего я не уверен)».

Я то ли хихикнула со смеху, то ли фыркнула от злости.

Не для того я писала тебе, ec_talk, чтобы получить в ответ твою иронию.

«Я чрезвычайно рад, что ты встретила какого-то парня, даже если это и было ужасно. Знаешь, в наше время соотношение мужчин и женщин совсем не равное. Так что, будь я на твоем месте, я бы присмотрелся к этому парню получше. Хотя, нет, будь я на твоем месте, я бы определенно продолжил заигрывать с девушками. Не подумай, что я советую тебе поступать также. Или думай. (Если надумаешь, и заведешь себе подружку – скинь фото)».

Очень смешно, мистер я-не-знаю-что-несу.

«А если серьезно, то я бы действительно не отказался от такой фотографии. Если только тебе не пятьдесят. И ты не найдешь себе непривлекательную подружку. Или если вы будете заниматься чем-то неприглядным.

В любом случае, что касается того парня: если он тебя одновременно и раздражает и заставляет захлебываться слюной, значит он не оставил тебя равнодушной. И это либо перерастет в родовую ненависть (ну, знаешь, косые взгляды, угрозы, похищение детей, глупые розыгрыши), либо станет началом чего-то еще более слюнопускательного (уверен в существовании этого слова!)».

О, как изобретательно, мистер придумываю-несуществующие-слова-и-горжусь-этим!

«Как бы то ни было, тебе надо выяснить, что же ты чувствуешь на самом деле. А может, если еще не поздно, решить, что ты хочешь чувствовать.

Для этого, само собой, необходимо удачное стечение обстоятельств.

Я объясню.

Пускай, ты будешь «F». (Мысли о фото всё еще блуждают в моей голове)

А твоё ненаглядное раздражение – «O». (Как самая нелюбимая мной буква)».

Почему ему не нравится буква «О»? Мне она кажется милой. Она такая…круглая.

«Так вот, необходимо чтобы F и О в один и тот же момент времени (это важно) оказались в одной точке этой Планеты (назовем её S).

Приведу примеры S. Кафе (скука). Парк (заезжено). Клуб (пошло). Пустая квартира (уже теплее).

Дальше, надеюсь, ты додумаешь сама».

Я вдруг обнаружила, что грызу ногти. Быстро оттащив руку от зубов, я прокрутила колесико на мышке, чтобы читать дальше.

«И вот еще что: если ты, написав мне, надеялась на переписку, то спешу тебя расстроить – это не по адресу.

Я не отвечаю больше одного раза на письма тех, кто отзывается на мое объявление.

P.S. Я просто должен написать следующее:

Любой совет, исходящий от моего скромного лица, не может восприниматься всерьез, так как я абсолютный социофоб, человеконенавистник, пессимист, а также ничего не смыслящий в любых социальных отношениях мизантроп».

Я нервно хихикнула. Иногда попадаются люди со странным чувством юмора.

Закрыв почтовый ящик, я легла на спину и закрыла глаза.

Его ответ не прояснил ничего, скорее даже запутав всё еще больше. Но мне, почему-то, стало легче.

Итак, мои мысли в беспорядке, а эмоции просто в хаосе.

Но насчет одного я уверена: мне, действительно, надо встретиться с Эдвардом еще раз.

----

*автор эпиграфа Ракель Напрочь.

П.С. Пишите ваши предположения: почему Эдварду не нравится буква «О»?